Военно-топографическая служба СССР выпускала детальные планы как советской территории, так и зарубежных стран. Современные исследователи холодной войны на Западе получили в 1990–2000-х гг. возможность ознакомиться с этими картами. Естественно, зарубежных исследователей заинтересовало, как были сделаны очень точные карты регионов и городов стран-противников СССР в холодной войне. Ряд исследований, вышедших за последние годы, посвящен анализу подобных советских карт. Такой анализ может прояснить источники информации о зарубежных странах, доступные для картографов в СССР, а также указать на возможность использования этих карт в потенциальных вооруженных конфликтах, которые могли вспыхнуть в годы холодной войны.
После распада Советского Союза в 1991 году большое количество картографических материалов, прежде строго засекреченных или предназначавшихся для служебного пользования, оказалось доступным для зарубежных исследователей, историков и географов. В частности британские специалисты в области картографии и истории географических карт Джон Дэвис и Алекс Кент обработали и проанализировали значительный массив советских военных карт эпохи Холодной войны, отобразивших практически все крупные города мира и их окрестности.
Советские военные карты поразили Дэвиса и Кента, а также других западноевропейских и американских специалистов внимательностью к деталям и богатством информации. Потому резонно, заключают исследователи, задать вопрос: откуда черпали советские картографы из Военно-топографической службы ВС СССР, а также Управления геодезии и картографии при Совмине СССР, информацию, например, о городах Англии или Ирландии?
Некоторая информация содержится на самих картах. Так, на ряде планов британских и ирландских городов есть указание, что они составлены по «1:7920 плану 1947 года издания» и «1:10 000 плану издания 1940 года». Первое указывает на использование карт британской Картографической службы (Ordnance Survey), поскольку масштаб 1:7920 соответствует масштабу в 8 дюймов 1 миля, как раз используемому в британском издании 1947 года. А вот использование издания 1940 года наводит на мысль о германском источнике — Planheft — это немецкие карты, которые были выполнены на основе опять таки британских изданий (в 6 дюймах 1 миля), но с фотоувеличением отдельных частей и выделением объектов для бомбометания.
Впрочем, как указывают Дэвис и Кент, иногда использовались и иные источники информации. В валлийском Пемброке располагались доки (позже база гидросамолетов Королевских ВВС), детали которых ни на одной британской карте, включая издания 1909 и 1953 г., явно знакомые советским специалистам, не указывались. Однако, на советской карте 1950 г. можно вполне отчетливо увидеть внутреннее устройство доков, расположение железнодорожных путей внутри них, а также не отмеченные на британских картах военные казармы неподалеку. По-видимому, были задействованы какие-то иные источники информации, причем в 1953 г. еще не было возможностей использовать спутниковую съемку. Последняя начала широко использоваться при создании советских военных карт с 1961 г. с началом регулярного запуска спутников серии «Зенит» и других.
Использование аэрофотосъемки заметно на некоторых картах, когда советские составители не указывали названия изображенных объектов. В этом случае, заключают Дэвис и Кент, у картографов из СССР просто не было возможности узнать их, поскольку необходимые оригинальные источники были явно недоступны. Так, в случае с Борнмутом и Пулом на карте 1990 г. детально показаны кварталы новостроек, но у улиц нет названий.
Впрочем, использование данных аэрофотосъемки, равно как и съемки со спутников, помогло, по мнению британских историков, советским специалистам не попасться на удочку британской контрразведки. Так, газета «Гардиан» в 2006 г. отметила, что Картографическая служба Великобритании наконец перестала печатать неправильные карты ряда районов. В частности, в районе Бергфилда на британских картах на месте завода по производству атомного оружия всегда изображалось «загадочное» пустое поле, тогда как на советской карте 1982 г. четко обозначен «оружейный завод». Любопытно, что с британских карт также обычно исчезали тюрьмы (например, в Эдинбурге, зафиксированная на советской карте 1983 года) или, как уже упоминалось выше, некоторые военные доки.
Иногда, конечно, сокрытие информации имело смысл. Советские картографы не догадывались (или, по крайней мере, не обладали информацией) о расположении одиннадцати бункеров (т.н. «Regional seats of government»), построенных в 1950-1960-е гг. и раскиданных по стране для эвакуации военного и гражданского командования во время ядерной атаки. О существовании подобного рода сооружений не знали и рядовые британцы, потому их практически невозможно было обнаружить во время визуального осмотра местности. Бункеры как правило были спрятаны внутри каких-то государственных зданий и доступ к ним был затруднен. Некоторые объекты были заметны во время непосредственного наблюдения, но не распознавались на снимках со спутника или самолета.
Исследователи указывают, что при создании советских военных карт, по-видимому, использовались вообще все доступные источники, включая старые и новые карты, планы городов, коммерческие справочники, и, конечно, данные непосредственного наблюдения, причем информация из этих источников зачастую противоречила друг другу или была неверна на момент составления карты. Так, на карте Манчестера 1975 г. нет строений, отмеченных ранее, т.е. информация была скорректирована с учетом наблюдений, а на карте Лидса 1972 г., наоборот, показано много старых, снесенных к тому моменту зданий, что указывает на уже устаревшие источники информации и невозможность их коррекции.
Иногда, пишут исследователи, названия улиц могут намекнуть на источник информации, которым пользовались советские картографы. Уже отмечалось, что отсутствие названий явно говорит об использовании аэрофотосъемки. Когда же названия указаны есть шанс найти источник, поскольку наименования площадей, улиц, парков и т.п. могли меняться. Также советские картографы или разведчики, снабжавшие их информацией, могли путать названия объектов и описание их предназначения (например «парк Лорри» не название, а указание на парковку грузовых автомобилей).
В другом случае на карте города Донкастер оказалось название «Роман-Поттери-Килис», которое было атрибутировано как название района и написано заглавными буквами, тогда как это всего лишь указание на археологические раскопки гончарен времен Римской империи, которое неправильно прочитали в издании британской Картографической службы. В другом случае лондонский «Театр Ее Величества» в Вест-энде был ошибочно назван «Резиденцией королевы или премьер-министра». Также иногда обозначение названий (они всегда были написаны кириллицей) могло выдать знакомство советских картографов с местным произношением.
Британские исследователи отмечают, что поздние советские военные карты содержат много информации, которая, видимо, не всегда имела надежный источник. В первую очередь картографов из СССР интересовали военные производства, обозначенные черным, обычно пронумерованные и указанные в легенде карты. Фиолетовым указывались объекты управления, а зеленым военные и инфраструктурные. Советские планы внимательны к полицейским участкам, мэриям, университетам, равно как и больницам, почтовым отделениям, казармам. Многие из этих объектов никогда не обозначались на картах Картографической службы Великобритании или соответствующей службы США, а значит информация о них бралась из открытых источников типа путеводителей или же собиралась непосредственно на месте агентами, когда это было возможно. Так, данные о мостах (материал, длина, высота пролетов) нельзя было узнать из оригинальных карт, значит брались какие-то справочники или же измерения проводились непосредственно. Одной из наиболее таинственных деталей, как отмечают британские исследователи, была детальная информация о глубинах рек, бухт, озер, отметки о мелях вокруг портов. Причем только в исключительных случаях такие данные можно было узнать из доступных широкой публике карт.
Кент и Дэвис задаются вопросом о затраченных на подготовку этих карт ресурсов (времени, сил, денег) и пытаются понять реальную пользу таких изданий. В условиях атомной войны (например, кризис 1962 г. показал, что она весьма реальна) использование подобных карт бессмысленно, поскольку после ракетно-бомбового удара и следующих за ним пожаров ландшафт многих населенных пунктов изменится неузнаваемо. Можно предположить, что по крайней мере в Западной Европе войска СССР и всего ОВД сумели бы быстро опрокинуть войска НАТО и продвинуться на территорию стран, изображенных на картах, а США не стали бы применять атомное вооружение из-за страха ответного удара. Могли бы тогда карты помочь в такой кампании? Да, вполне, считают Дэвис и Кент. Проекции карты, использование координатной сетки, а также сверхаккуратное обозначение дорог, различных объектов, вплоть до самых мелких, очень пригодилось бы для планирования операций на разных уровнях (армия, дивизия, батальон), причем печатались как раз карты разного масштаба, пригодные именно для такого военного планирования.
Однако отсутствуют или очень мало представлены карты военных укреплений и баз вне городов. По мнению Дэвиса и Кента, это доказывает, что карты предназначались по большей части не для планирования боёв, а для военных частей, которые могли бы занять ту или иную территорию уже после произошедшего там политического переворота. Тогда карты служат превосходным справочником и указывают все главные пункты, которые надлежало бы занять войскам в первую очередь.
Как бы то ни было, нельзя отрицать, что советские военные карты, заключают Дэвис и Кент, вполне выполняют функцию аккуратного и очень точного представления топографической информации вне зависимости от того, как эти карты предполагалось использовать. Карты вобрали и графически отобразили всю доступную на тот момент информацию о городах мира и важнейших гражданских и военных объектах на их территории.
Литература:
- Davies J., Kent A., Risen J. The Red atlas: how the Soviet Union secretly mapped the world. Chicago; London: the University of Chicago Press, 2017.
- Kent A.J., Davies J.M. Hot geospatial intelligence from a Cold War: the Soviet military mapping of towns and cities // Cartography and Geographic Information Science. 2013. Vol. 40, № 3. P. 248–253.
- Postnikov A.V. Maps for Ordinary Consumers versus Maps for the Military: Double Standards of Map Accuracy in Soviet Cartography, 1917-1991 // Cartography and Geographic Information Science. 2002. Vol. 29, № 3. P. 243–260.
Комментарии к данной статье отключены.