Не только люди воюют

Я вырос в Чехословакии в городке под названием Brüx. Теперь он называется Мост. С 1932-го по 1934-й я служил в чешской армии и почти весь 1933-й провел в школе ветеринаров. В этом качестве в 1941-м немцы призвали меня в Вермахт. В конце 41-го я попал на Восточный фронт и был направлен в Veterinärkompanie (ветеринарную роту) 35-й пехотной дивизии. Большинство солдат в ней были швабами из юго-восточного угла Германии, и я едва понимал их диалект. Мы носили такую же форму, как и все. Цвет лычек на погонах и кепи был красно-бурый – цвет ветеринарной службы. Такой же цвет был на лычках у офицеров Генерального штаба. Ходила шутка, что это было сделано умышленно и эти цвета должны были совпадать для парадов: когда офицер едет на лошади, ветеринар должен следовать за ним и подбирать конские яблоки (PferdekartoffeinI). Вообще-то, форма моя была вполне приличной, поскольку я был Unterveterinär. Всякого серебра на ней было почти столько же, сколько у офицера, и я также мог носить офицерскую фуражку.

Я был под Москвой, когда там стояли ужасные морозы, потом попал в Польшу, а оттуда уже был переведен в 305-ю дивизию. Эта дивизия оказалась в Сталинграде, однако большая часть лошадей и ветеринарных подразделений была выведена оттуда до того, как войска попали в окружение... Меня там не было, Gott sei Dank! (Слава богу!)

Лошади тоже страдали на Восточном фронте, не только люди – сейчас про это просто забыли. Мы лечили их от пневмонии и обморожений чаще, чем от боевых ранений. В России было много проблем. Наше снаряжение не годилось для тех мест. Например, матерчатые фуражные сумы к первой зиме уже износились. У военных были другие приоритеты в снабжении войск, и эти сумы менять не стали. Нам пришлось делать деревянные корыта для корма, что приводило к повышенной заболеваемости лошадей. Некоторые русские лошади несли заразные болезни, и нам приходилось дезинфицировать русские конюшни перед размещением в них наших лошадей. Но главной проблемой было то, что тупоголовые офицеры настаивали на использовании больных или истощенных лошадей. Больная лошадь на фронте заражает других: лошади, на самом деле, являются очень чувствительными созданиями, несмотря на свой ощутимый размер...

Мы использовали два типа лошадей: Kaltblüter и Warmblüter (буквально – холодокровная и теплокровная – реальные термины – В.К.). Warmblüter – быстрые и подвижные лошади, используемые для езды верхом. Kaltblüter – крупные, медленные и спокойные лошади, используемые в качестве тягловой силы. Были у нас лошади разных пород. Теплокровные из Восточной Пруссии были крепче и лучше сносили морозы, чем теплокровные ганноверские. Как ни смешно это звучит, но настоящие крупные рейнские и бельгийские тягловые лошади были самыми хлипкими! В России мы использовали небольших местных лошадок. На самом деле это были крупные лохматые пони. Они были невероятно выносливыми, могли питаться березовой корой с бревен, из которых построены русские хаты, и радоваться жизни! Самой большой проблемой было то, что они были мелковаты для транспортировки тяжелых грузов и орудий. Обычно их использовали для перевозки небольших деревянных фургонов и саней. Эти лошади и эти фургоны использовались в германской армии повсеместно...

В конце 1943-го, после окончания ветеринарной школы в Ганновере, я отбыл в Нормандию и попал в 7-ю армию. Ситуация в Нормандии была такова, что союзники господствовали в воздухе и передвигаться можно было только ночью. Однако, лошади предпочитают спать ночью, как и люди. Приходилось их будить, и лошадей это бесило – они хотели спать. Постепенно мы приучили их к ночной жизни... Подразделения, переброшенные во Францию с Восточного фронта, привозили с собой лошадей, и, конечно, некоторые из них были измотаны до предела. Мы продавали их местным и покупали новых на конских рынках. Вообще говоря, Франция – прекрасная страна для лошадей. Можно было видеть, как солдаты буквально вытаскивали своих лошадей из железнодорожных вагонов, а через несколько дней это уже были совсем другие животные! Припоминаю одного молодого парня из нашего подразделения во Франции – он был сыном фермера из Померании. Замечательный паренек, который просто обожал лошадей. Он прибыл к нам из России, и его нервная система была подорвана. Мы отвечали за эвакуацию раненых лошадей, и когда нам в руки попадали покалеченные лошади, он буквально рыдал, и толку от него уже не было. Мы решили отправить его в Германию, но по дороге, едва его поезд покинул станцию, он погиб во время воздушного налета. Поезд был загружен лошадьми, и этот парень вместо того, чтобы выпрыгнуть из вагона и залечь, как делали все, побежал присмотреть за лошадьми...

Многие не понимают, что лошадям требуется большое количество фуража, например, лошади Kaltblüter – 20 кило в день! Вы можете спросить, почему это так важно и почему бы не дать им возможность есть луговую травку? Если лошадь будет питаться травой, то для получения нужного количества энергии ей придется есть траву от 6 до 8 часов в день, и тогда не останется времени на работу – все очень просто. Обычный корм состоял из прессованной смеси сена, соломы, картофельной шелухи, хлебных дрожжей, но, главным образом, овса. Это был рацион, но мы часто брали корм на местных фермах. В России это было проблемой, поскольку там вообще мало что было в наличии... Во Франции этого было навалом, но нам приходилось инспектировать фураж, так как французы подмешивали в корма всякую дрянь, чтобы у лошадей были колики...

С военнослужащими других родов войск у нас были неплохие отношения – со всеми, кроме СС и клоунов из нацистской партии. Иногда цеплялась жандармерия, но, поскольку меня принимали за офицера, обычно меня оставляли в покое. Эсэсовцы гордо вышагивали всюду и везде и расталкивали всех, кто попадался им на пути. Нас они называли Hilfsvölker, что означало что-то типа «подсобник» или «разнорабочий» (в германских колониях так когда-то называли солдат или полицейских из числа местного населения – В.К.). Так было, пока мы не становились им нужны.. Как-то я ехал рядом с офицером СС из Ганновера в Магдебург. Он держался высокомерно и снисходительно, и я уже подумывал: «Когда же, наконец, закончится эта поездка!» Он спрашивал меня о чем-то, а затем использовал мой ответ для оскорбительных комментариев в мой адрес. Мы обменялись листками с адресами, и я тут же выбросил его адрес, как только сошел с поезда. Через несколько месяцев он позвонил мне и попросил об услуге. Ему были нужны специальные подковы для его личной лошади, и он попросил меня организовать это. На этот раз он был ну просто очень дружелюбен, рассыпался в комплиментах по адресу ветеринарной службы, а своих кузнецов называл не иначе как «баранами», которые толком ничего не знают о лошадях!

В боях я практически не участвовал. Как-то русский танк заехал на наш ветеринарный пункт, но застрял в ручье. Экипаж вылез из танка и попытался удрать, однако их перестреляли механики из ремонтной мастерской. Как-то раз на нас напали французские партизаны, но это закончилось так быстро, что я не успел испугаться. Из наград у меня есть медаль за боевые действия на Восточном фронте в зиму 1941–42 годов – ее получили все, кто был там в это время. Еще у меня есть Kriegsverdienstkreuz (награда, вручавшаяся за заслуги гражданским лицам и военнослужащим небоевых частей – В.К.) за службу в зимнее время.

После разгрома наших войск во Франции, я отправился в Remonteamt (пункт сбора/закупки лошадей для армейских нужд – В.К.) близ Ганновера. Отсюда шло снабжение армии лошадьми. Я оставался там вплоть до прибытия союзников. У меня не было никакого желания оказаться в лагере для военнопленных, поэтому я переоделся в гражданское и попытался пробраться через линию фронта. Пришлось прикинуться чешским рабочим, не умевшим говорить по-немецки. Я уже почти добрался до дома, когда меня задержал настоящий чех в американской форме. После короткого разговора он сказал: «Ты – Nemek (немец – В.К.). Что ты за человек? Уж не эсэсовец ли?» Он подметил мой акцент, да и, кроме того, на мне все еще были армейские ботинки. Так я оказался в лагере для военнопленных под Нюрнбергом, а потом в Эльзасе. Я освободился в 1947-м, но не вернулся в Чехословакию. К тому времению чехи вышвырнули мою семью, но это – другая история...

Оригинальное интервью – Richard M. Clement, Jr. – http://www.dererstezug.com/VetMaier.htm