На протяжении всей Первой мировой войны в ней были задействованы не только военные флоты воюющих держав, но и множество гражданских судов. Требовалось перевезти колоссальное количество грузов для поддержания фронта, живую силу из колоний и доминионов, сырьё для военных заводов. Среди судов, ежедневно выходивших в море, были и сотни рыболовецких. Рыба, и до того бывшая весьма востребованной на рынке, стала стратегическим продуктом. Можно сказать, что рыбаки из Великобритании, Нидерландов, Франции, Канады и других стран приняли участие в войне, хотя и не вели боевых действий напрямую.
Рыба всегда была нужна европейцам. Важный продукт питания, для многих верующих она была исключительно важна в период религиозных постов. В XIX веке для всё увеличивающегося в числе городского населения рыба, особенно после изобретения консервов и вагонов-рефрижераторов, была относительно дешёвой и доступной пищей.
Безусловно, страны, имевшие выход к морю, потребляли больше рыбы, чем какие-либо другие. «Тресковые» конфликты за морские территории, где ловля была особенно выгодна, случались задолго до Первой мировой войны. Хотя они ни разу не переросли в настоящие военные столкновения, соглашения по поводу ловли рыбы могли быть частью мирных договоров, завершавших войны, а масштаб противостояния намекал, что рыба — стратегический продукт, за который, в случае тотальной войны, можно и нужно будет бороться.
Одним из виднейших игроков среди «рыболовецких» держав всегда выступала Великобритания. Чтобы прокормить быстрорастущее городское население, она не только добывала много рыбы сама, но и импортировала огромное количество морепродуктов из других стран.
Рыболовецкая индустрия Британии накануне войны
Историк Робб Робинсон из Халла, древнего английского центра рыболовства, изучил вопрос о положении рыболовов Великобритании в 1914–1918 гг. Рыболовецкие суда и их команды и до войны были серьёзно загружены работой. К концу XIX века состоялся переход с парусов на паровые двигатели, что повлекло за собой полномасштабные изменения в этом секторе экономики.
Небольшие траулеры были рассредоточены по множеству портов, среди которых выделялись английские Халл и Гримсби, а также шотландский Абердин. Компании, юридически оформленные как акционерные общества или общества с ограниченной ответственностью, владели практически 100% имеющихся судов, а независимые рыбаки были редкостью и не могли составить конкуренцию компаниям.
Однако это касалось ловли трески и пикши, тогда как ловля сельди, в которой ещё в начале ХХ века участвовало множество мелких парусников-дрифтеров, привлекала независимых рыбаков. Сельдь продавалась как в Британию, так и в страны Западной Европы. Поток рыбы от британских поставщиков не прерывался и был важным средством существования для множества жителей прибрежных посёлков и городов Восточной и Южной Англии. Конечно, подчёркивает Робинсон, ловцы трески, пикши и сельди выходили далеко в море, но и близ побережья промышляли мелкие судёнышки, которые, правда, могли обеспечить только пропитание самих рыбаков.
Естественно, рыбаки были не только важными игроками на рынке продовольственных продуктов — они сами по себе были ещё и опытными моряками. Выходцы из этой среды охотно шли в военно-морской флот, да и сами суда, несмотря на их малый относительно новейших дредноутов размер, представляли ценность.
Рыбаки и траление мин
Именно такого типа суда могли, по мнению многих военно-морских специалистов, обеспечить защиту от морских мин. Русско-японская война 1904–1905 гг. показала, насколько ущерб от минирования морских путей может быть значителен для боевых эскадр. А ведь Великобритания, как было уже сказано, всецело полагалась на обеспечение продовольствием из-за моря. Недаром Редъярд Киплинг в своём стихотворении «Большие пароходы», ставшем популярным именно в годы Первой мировой войны, писал, обращаясь к читателям-школьникам, что продукты «доставляются тебе большими пароходами, а если кто-то задержит их приход, то ты умрёшь с голоду».
В общем, Адмиралтейство довольно серьёзно восприняло минную угрозу и постаралось упредить действия потенциального противника. Им, с большой долей вероятности, к 1910-м годам виделась именно Германия, наращивавшая мощь своего Флота открытого моря. Адмирал Чарльз Бересфорд, будучи на манёврах в Гримсби, заинтересовался возможностями траулеров. Он писал:
«Наш рыболовецкий флот в предстоящей войне будет стоять без дела, и, соответственно, его можно привлечь к военной службе. Рыбаки же, в силу своего призвания, справляются с буксировкой канатов и тралов более умело, чем это делают матросы ВМФ».
По результатам переговоров между Адмиралтейством и рыболовецкими компаниями два траулера вместе с командами были приняты на службу в ВМФ и в 1908 году отправились в Портленд. Как подчёркивает Робинсон, испытания в Портленде показали высокую выучку рыбаков. Офицеры Адмиралтейства были очень довольны увиденным.
Наладить работу минных тральщиков, в которые были переоборудованы рыболовные траулеры, должен был капитан Клемент Грейторикс. В 1911 году был образован специальный отряд тральщиков в составе резерва Королевского ВМФ. В него вошли 142 судна, которые вместе с командами общей численностью 1278 шкиперов, старпомов, матросов и механиков должны были по первому требованию Адмиралтейства отправиться в указанный порт.
За несколько лет перед войной, указывает Робинсон, система была отработана настолько хорошо, что через неделю после объявления войны 96 траулеров покинули порты приписки для выполнения задания, а оставшиеся суда и команды должны были встать на боевое дежурство, вернувшись из рейсов.
Немецкий флот постарался поставить как можно больше мин близ британских берегов. В сентябре-октябре 1914 года тральщики предприняли попытки очистить подходы к побережью, но мин было уже слишком много. Вдоль южного и восточного побережья Англии были устроены проходы, обозначенные буями и постоянно патрулируемые тральщиками. В свою очередь, подходы к этим путям были защищены минами, поставленными самими британцами.
Буквально за несколько месяцев активной установки мин Северное море превратилось в очень опасное место: в 1914 году подорвались на минах и затонули около 50 британских торговых и рыболовецких судов. С ходом войны темпы установки минных заграждений только увеличивались. Немцы использовали бельгийские порты, откуда выходили небольшие подводные лодки, минировавшие подступы ко всем крупным портам. Британцы в ответ мобилизовали все суда, какие только возможно. В 1917 году, в год наиболее жестокого противостояния, немцам удалось установить 4200 мин, и на одно погибшее судно приходилось всего лишь 28 вытраленных мин. В 1918 году британским тральщикам удалось довести этот счёт до 85 вытраленных мин на одно затопленное судно.
За годы войны погибло 214 тральщиков, как пишет Робинсон, в среднем каждую неделю в порт не возвращалось одно судно. К ноябрю 1918 года на службе Адмиралтейства состояли 726 тральщиков, из которых 412 были рыболовецкими пароходами-траулерами, 142 — дрифтерами, 110 — построенными в годы войны специализированными военными тральщиками, а остаток составляли 52 нанятых колёсных парохода. Всего за годы войны около 3000 рыболовных судов выполняли разные задания в составе ВМФ, а общая численность занятых моряков составила 39 000 человек.
Вспомогательные морские силы
В тральщики, конечно, попали далеко не все рыболовецкие суда. Многие из них были задействованы вместе с командами для охраны побережья, патрульной службы, выслеживания подлодок и т.п. Впрочем, эффективность этой службы была под вопросом. Вооружения для этой пёстрой толпы не хватало, как не хватало и средств связи. Причём, как подчёркивают историки, Адмиралтейство не спешило оборудовать суда радиопередатчиками, поскольку опасалось, что в эфир утекут важные сведения, которыми будут обмениваться без использования шифров. Вместо радио многие траулеры посылали донесения с помощью голубей, причём подобный способ связи оставался актуальным с начала и до конца войны.
Командование организовало патрульные группы для наблюдения за районами Скапа-Флоу, Дувра и некоторых других важных баз ВМФ. Обыкновенно группы включали яхту с паровым двигателем, слабовооружённые траулеры и несколько моторных лодок. К декабрю 1914 года удалось прикрыть подобными группами всё побережье британских островов. В каждой такой группе было несколько рыболовецких судов, которые, конечно, поначалу проигрывали вражеским подводным лодкам и надводным кораблям в вооружении и техническом оснащении.
Однако с ходом войны на переоборудованные траулеры начали устанавливать пушки, а наиболее серьёзным подспорьем в охоте на немецкие субмарины оказались гидрофоны. Весьма несовершенные — чтобы услышать лодку, надо было заглушить собственный двигатель, — эти устройства тем не менее стали прорывом в патрульном деле. Обнаруженные лодки можно было уничтожить или повредить глубинными бомбами, которыми также начали вооружать траулеры.
Интересно, что проблемы мобилизованным на защиту родных островов шкиперам и матросам часто доставляли не немцы, а попытки возглавлявших патрульные группы офицеров ВМФ навести военные порядки среди рыбаков, которые не желали подчиняться мелочной дисциплине. Начиная от внешнего вида — рыбакам разрешили оставить усы, тогда как военно-морские традиции требовали либо гладко брить лицо, либо носить усы с бородой — и заканчивая поблажками в отношении семей – жёны и дети рыбаков вместе со своими мужьями и отцами переезжали на новое место службы, — положение рыбаков разительно отличалось от остального военно-морского флота.
Рыболовство
Что же случилось с основным занятием экипажей траулеров и дрифтеров? Великобритания и союзники нуждались в больших запасах продовольствия. Рыба была призвана заменить мясо, которое направляли на обеспечение фронта, а, значит, требовалось её очень много. Адмиралтейство из соображений безопасности — вместе с рыболовами на территорию королевства могли проникнуть, например, шпионы — предпочло бы, чтобы все суда стояли на приколе в порту либо несли службу в рядах ВМФ.
Однако министерство сельского хозяйства и рыболовства уломало военных пойти на компромисс, поскольку резкое сокращение поставок продовольствия вызвало в стране панику. Рыбакам разрешили вернуться на свободные или условно считавшиеся таковыми акватории Северного моря для ловли рыбы.
Слабо защищённые, лишённые прикрытия суда становились излюбленной мишенью для немецких подлодок, которые таким образом пытались перекрыть один из каналов продовольственного обеспечения Британии. Немцы не тратили торпед, а просто всплывали рядом с траулером, арестовывали команду и подрывали судно.
Британцам часто предоставлялась возможность вернуться на лодках обратно на остров, изредка команда траулера попадала в плен и переправлялась в Германию. В конце концов, и во время рыболовных рейсов траулеры стали вооружаться и обрели способность отбиваться и даже топить преследовавшие их подлодки.
В целом рыбаки Англии и Уэльса в 1909–1913 гг. добывали ежегодно более 700 000 тонн рыбы, а в 1915–1918 гг. этот показатель упал в три раза. Эти сотни тысяч тонн рыбы обошлись Великобритании в 672 потопленных судна и 416 погибших моряков. Кроме того, 3338 шкиперов и матросов погибло во время несения службы, будучи призванными в ряды резерва ВМФ.
Десятки тысяч работавших в рыболовецких компаниях людей ушли на регулярную службу, и установить точное число погибших и раненых довольно сложно. После войны многие остались служить на тральщиках, поскольку Северное море и другие районы мирового океана, близкие к Европе, были буквально нашпигованы минами — их обеими сторонами конфликта было поставлено около 300 000.
Литература:
- Robinson R. A forgotten navy: fish, fishermen, fishing vessels and the Great War at sea // Journal for Maritime Research – 2017 – Vol.19 – №1 – p.47-61
- Wood W. Fishermen in war time – London and Edinburgh: S. Low, Marston & Co., 1918
- East Coast War Channels – An Introduction (http://fjordr.com)
- The Fishermans War 1914-1918 // Highland Archives (http://www.internet-promotions.co.uk)
- The War Channels of the East Coast // Historic England (https://historicengland.org.uk)
Комментарии к данной статье отключены.