Зарождение казачества

До сих пор среди исследователей не утихают споры о том, кем же являются казаки — бравые воины колоритной внешности, с юных лет мастерски владеющие саблей и ловко управляющие конём. Были ли они славянами, или же это обрусевшие представители восточных народов? Являются ли они самостоятельным субэтносом, или их общность основана на культурных и социальных признаках? Попробуем разобраться в этих вопросах, а также найти ранние упоминания о казаках в письменных источниках.

Теории и гипотезы

Существует несколько теорий о происхождении казачества. Первая, самая романтическая, возникла в XVIII веке, по всей видимости, в среде казацкой старшины. Она гласит, что казаки — прямые потомки хазар, создавших некогда могущественный Хазарский каганат. В основе такого взгляда лежала схожесть названий «козаки» и «козары». В научной среде эта теория не закрепилась, но она наглядно показывает стремление казаков выставить себя отдельным сословием, не имеющим ничего общего с украинским крестьянством.

Вторая теория, популярная на рубеже XIX и XX веков, также подчёркивает обособленность украинских казаков и выводит их происхождение от бродников или берладников — этнически смешанного населения причерноморских и приазовских степей, жившего преимущественно в низовьях Днестра, Днепра и Дона.

Примерно в это же время появилась и теория «уходничества», согласно которой определённые категории населения приграничных со степью районов летом уходили на юг на сезонные промыслы. Объединившись в ватаги, они занимались преимущественно охотой и рыболовством. В советское время эта теория была дополнена необходимым социалистическим оттенком: теперь на юг уходили исключительно разорившиеся крестьяне, спасавшиеся от непосильных налогов, введённых панами-феодалами.

Однако не очень понятно, как бедный забитый крестьянин, оказавшись за Днепровскими порогами, словно по мановению волшебной палочки сразу же превращался в украинского Джона Рэмбо. Современные исследователи отмечают малоподвижность украинских крестьян, привязанных к земле вплоть до конца XVI века. Получается, что они не могли служить базой для создания казачества. Кто же тогда мог?

Социальная принадлежность

В конце XV – начале XVI века европейские страны охватил социальный кризис, ознаменовавшийся упадком рыцарства. В связи с развитием продуктивных сил и укреплением королевской власти полностью изменилось военное дело. Наёмное войско заменило феодальное ополчение. Теперь рыцарь не отправлялся в поход за славой по приказу сюзерена. Он предпочитал получать прибыль не от награбленных трофеев, а от эксплуатации подданных. В связи с этим довольно многочисленная прослойка военных слуг, сопровождавших ранее рыцаря в походе и не выполнявших никаких повинностей, стала ненужной своему господину. От них, по мнению феодала, будет намного больше пользы, если перевести их в категорию платящих налоги, а землю, с которой те кормились, включить в состав своих владений. Но работать они не приучены. Разбивать головы, убивать, жечь, грабить — это пожалуйста, а вот с работой и налогами сложнее. И эта прослойка пыталась найти новые способы существования с прежними льготами. В Европе они становились конкистадорами, ландскнехтами, рейтарами, чиновниками, а на территории Великого княжества Литовского подались в казаки.

Основой зарождения украинского казачества стала, по-видимому, категория «бояр-слуг», или «панцирных бояр». На рубеже XV–XVI веков в Княжестве шёл процесс юридического подтверждения благородного (шляхетного) происхождения, и очень быстро шляхта превратилась в закрытый клуб, куда попасть было просто невозможно. Одновременно литовские и польские магнаты формировали крупные хозяйства, поглощавшие земли «бояр-слуг». Последние теряли как социальные права, так и экономическую основу. Перед ними замаячила возможность полной утраты своих прежних привилегий и попадания в категорию простых крестьян.

Значительное обострение ситуации произошло после 1471 года, когда было ликвидировано Великое княжество Киевское, бывшее составной частью ВКЛ. «Бояре-слуги», составлявшие значительную часть воинского контингента Киевщины и основную массу княжеского двора, утратили свои привилегии. Начавшийся перераздел земли часто затрагивал земельные владения «бояр-слуг». Это вынудило многих из них, желавших сохранить свободу, оставить насиженные земли и уйти на юг в степь, где их военные навыки позволили наладить сносную жизнь за счёт грабежа. В свободное от него время «бояре-слуги» были вынуждены заниматься охотой и рыболовством.

Изменения в социальной структуре коснулись и других слоёв населения. Крестьяне в своём большинстве, стиснув зубы, терпели процесс закрепощения. Бегство в далёкую степь отмечалось очень редко: если крестьянин и бежал от пана, то, как правило, не дальше, чем на несколько десятков километров. А вот мещане пограничных территорий часто уходили в степь на промыслы, чтобы прокормить семью. В условиях постоянных опасностей степного пограничья «уходники» были вынуждены объединяться в ватаги и быть готовыми к отражению внезапного нападения татар, считавших украинные степи исключительно своими угодьями. Впрочем, если «уходникам» подворачивался татарский табун или купеческий караван, это считалось подарком судьбы и сулило хорошую поживу.

И «бояре-слуги», и мещане проводили в степи только тёплое время года, а на зиму возвращались поближе к цивилизации, в окрестности Киева и Черкасс. Разница между двумя группами была не очень велика, и именно из них выплавилось на рубеже XV–XVI веков украинское казачество. Но кроме них «ходити козакувати» (или попросту в степь, или «на низ» за добычей) отправлялось множество самых разных людей, большинство из которых попросту скрывалось от закона. Тут были и шляхтичи-изгнанники, и беглые крестьяне, да и просто искатели приключений из Великого княжества, польской Короны, Московского царства, Молдавского воеводства и даже из Крымского ханства.

Восточное влияние

Не обошлось и без восточного (татарского) влияния на украинское казачество. Подобные «уходники» встречались и в соседнем Крымском ханстве. Однако было их намного меньше. Смешиваясь с «коллегами» из ВКЛ, татары зачастую растворялись в их массе, распространяя в новой среде элементы восточного быта. Среди казаков, проживавших в Черкассах, встречались тюркские имена: Бахта, Байдык, Брухан, Гусейн, Каранда, Мехмедер, Малик-баша, Ногай, Охмат, Теребердей, Чарлан и т.д.

Известен случай, когда в 1507 году ханский посол случайно встретил в Черкассах бывшего слугу хана Менгли-Гирея, сбежавшего от своего господина. Посол попытался задержать беглеца, но за того вступились казаки и отстояли его. Один из наиболее известных сподвижников Богдана Хмельницкого, Филон Джеджалий, был татарского происхождения. Иконографическим олицетворением украинского казака стал казак Мамай, а все его украинские приметы от оселедца до шаровар имеют явное восточное происхождение.

Даже само слово «казак» имеет восточные корни. Первоначально оно встречается в Codex Cumanicus — словаре и сборнике христианских текстов, написанном крымско-татарским языком и относящемся к XIII веку. Словом «козак» в кодексе обозначают охранника, сторожа. В 1308 году «казаки» упоминаются в крымском Судаке, но как полная противоположность — в данном случае они уже не охранники, а разбойники. И именно в таких двух ипостасях казаки фигурируют на протяжении XV века: то казаки-стражники несут конвойную и охранную службу в Кафе, то казаки-разбойники грабят купеческий караван. В этих же ипостасях термин попал и на украинское пограничье.

Первые реляции

Первое упоминание о собственно украинских казаках относится к событиям 1489 года. Мартин Бельский в своей «Хронике» указывает, что польско-литовскому войску, выступившему в поход против татар, дорогу указывали казаки, которые выполняли и функции разведчиков. В это же время на Таваньской переправе через Днепр казаки разграбили московский купеческий караван.

В 1492 году казаки захватили в низовьях Днепра татарское судно. По-видимому, этого им показалось мало, и они угнали пасшееся неподалёку стадо волов, причём татарских пастухов тоже увели с собой. Аппетит приходит во время еды: за волами последовал табун лошадей, опять же, вместе с пастухами. Крымский хан Менгли-Гирей потребовал от великого князя литовского Александра компенсацию за нанесённый ущерб. Александр признал требования Крыма закономерными, пообещал устроить обыск у казаков и, если украденные предметы будут найдены, вернуть их татарам, а виновников казнить. Однако чем закончилась эта история, нам неизвестно.

В любом случае, на дальнейшие действия казаков это не повлияло, и уже в следующем году их жертвой стало московское посольство. А со временем нападения казаков в степи стали регулярными. В 1499 году Менгли-Гирей жаловался московскому князю Ивану III на постоянные набеги подданных Великого княжества Литовского на окрестности Очакова, что приносило большие убытки (здесь речь явно идёт о бывших «боярах-слугах»), а также на беспошлинный сбор соли (тут подразумеваются мещане-«уходники»).

Степные путешествия превратились в кошмар для послов всех стран. В 1500 году черкасские и киевские казаки устроили засаду на московского посла, но последнему удалось её счастливо избежать. Зато зимой 1502–1503 годов казаки сполна отыгрались на крымском посольстве. Следующим летом грабёж ханского посла был удачно повторён. Кроме того, казаки поживились за счёт турецкого купеческого каравана. Весной и летом 1510 года казаки несколько раз появлялись в окрестностях новой татарской крепости Ислам, причиняя, по словам хана, огромный ущерб. Наиболее известной акцией в тот год стал угон ханского табуна в 150 коней, отправленных прямиком в Черкассы.

Власти на пограничных землях уже в конце XV века попытались установить контроль над казачеством и заставить его платить налоги. В уставной грамоте, датированной 1499 годом, указано, что казаки должны отдавать киевскому воеводе десятую часть захваченной добычи, а занимавшиеся рыболовством «уходники» — десятую часть улова.

Первые вожди

О первых казацких вождях практически ничего неизвестно. В летописях и документах фигурируют исключительно имена литовских приграничных старост и воевод. Сложно сказать, какую роль они сыграли в становлении казачества. С уверенностью можно утверждать лишь то, что они не были исключительно казачьими руководителями, но часто использовали казаков в борьбе против крымских татар или в других прибыльных делах. Одним из первых пограничных администраторов, чьё имя оказалось связано с казаками, был киевский воевода Юрий Пац — именно его люди ограбили московских купцов. Получил ли воевода какую-либо часть добычи, неизвестно. Возможно, налёт на караван случился даже без его ведома. Сохранились некоторые имена участников этой акции: Богдан, Голубець, Васько Жила.

Более известен современник Паца, черкасский наместник князь Богдан Глинский. В 1493 году он совершил поход в низовья Днепра («на Низ») и разграбил недавно основанную татарами крепость Очаков. Хан Менгли-Гирей в переписке с московским царём сообщал, что основу войска Глинского составляли «казаки черкасские». Их добычей стали «30 тысяч алтын», а из 64 ханских людей, находившихся в крепости, часть изрубили, а часть забрали в плен. Михаил Грушевский допускал, что ряд казачьих походов в степь конца 1480-х – первой половины 1490-х годов напрямую связан с деятельностью Б. Глинского, но подтвердить этот факт в наше время невозможно.

Документы указывают, что среди солдат, находившихся на службе у князя Дмитрия Путятича, преемника Паца на посту киевского воеводы, уже официально числились казаки. Именно у них во время обыска, проводимого черкасским старостой Семёном (Сенько) Полозовичем по требованию великого князя литовского Александра, нашли награбленное татарское добро. Полозович, пожалуй, является первым действительным претендентом на звание «организатора украинского казачества». Мартин Бельский назвал его «Полоз Русак, славный казак». В 1508 и 1511 годах С. Полозович нанёс поражение татарам. Вероятно, он был участником нескольких степных походов, и не случайно, что, когда власти ВКЛ впервые задумались о принятии казаков на официальную пограничную службу, то вопрос был поручен Семёну Полозовичу. Планировалось принять на службу от 1 000 до 2 000 казаков.

Совместно с чернобыльским старостой Криштофом Кмитичем в 1524 году Полозович навербовал казаков, с которыми совершил поход под Тавань и в течение недели контролировал переправу через Днепр. Татарское войско в это время возвращалось из набега на польские земли и оказалось в странной ситуации: почти вернулись домой, а в дом попасть не могут. Если бы войска, собранные королём Сигизмундом для отражения татар, отправились за ними в степь, то тем было бы не избежать погрома. Однако, не догнав в пределах коронных земель врага, шляхта повернула домой. Казаки же, продемонстрировав свою силу, ушли на украинское порубежье. По возвращении из похода Полозович предложил набранных на службу казаков разместить небольшими гарнизонами вдоль границы для обороны против татар. Однако проект пришлось свернуть из-за нехватки денег. С планами о государственной службе казаки на время простились. Идея уже витала в воздухе, но её воплощение будет связано с совершенно другими людьми.

---

Литература:

1. Голобуцький, В. Запорозьке козацтво / В. Голобуцький. — Київ, 1994.
2. Грушевський, М. Історія України-Руси / М. Грушевський. — Т. 7. — Київ, 1995.
3. Історія українського козацтва. Нариси у двох томах. — Т. 1. — Київ, 2006.
4. Яворницький, Д. І. Історія запорозьких козаків / Д.І. Яворницький. — У трьох томах. — Київ: Наукова думка, 1990.
5. Яковенко, Н.Н. Нарис історії України з найдавніших часів до кінця ХVІІІ ст. / Н.Н. Яковенко. — Київ: Генеза, 1997.
6. Щербак, В.О. Українське козацтво: формування соціального стану. Друга половина XV — середина XVII ст. / В.О. Щербак. — К.: Видавничий дім «КМ Academia», 2000.
7. Podhorodecki, L. Sicz Zaporoska / L. Podhorodecki. — Warszawa, 1970.
8. Serczyk, W. Na dalekiej Ukrainie: Dzieje Kozaczyzny do 1648 roku / W. Serczyk. — Kraków, 1984.
9. Wójcik, Z. Dzikie Pola w ogniu. O Kozaczyźnie w dawnej Rzeczypospolitej / Z. Wójcik. — Wyd. 3. — Warszawa, 1968.