1915 год оказался тяжёлым для воюющей Франции: значительная часть страны оставалась под оккупацией, огромные людские потери в неудачных наступлениях не удалось разменять на сколь-нибудь значительные успехи. Страна жила и сражалась с большим напряжением, и потому нейтральные государства, которые потенциально могли присоединиться к Антанте в борьбе против Центральных держав, но не спешившие это сделать, вызывали у французов раздражение.
На этом фоне очень интересно выглядит серия из 12 почтовых карточек авторства художника Эмиля Дюпуи (Emil Dupuis), выпущенная в конце 1915 – начале 1916 гг. Нейтралы, для которых своя рубашка была, безусловно, ближе к телу, подверглись порицанию за свои мнимые и действительные прегрешения – как за лицемерное бездействие, так и за сотрудничество с врагами Франции.
Соединённые Штаты Америки: «Под сенью [статуи] Свободы» (In the shadow of Liberty). Укрываясь в тени статуи Свободы, Дядя Сэм подсчитывает барыши от европейской войны. Всё побережье усеяно золотом, а Америка оценивает жертвы на потопленных подводными лодками «Лузитании», «Анконе» и других пассажирских судах, прикидывая, не превысили ли моральные потери прибыль от торговли с воюющими странами
Нидерланды: «Бедный маленький сосед» (Poor little neighbor). Граничащие с Францией и Бельгией Нидерланды в военные годы приняли от соседей огромное число беженцев. Всё, как известно, познаётся в сравнении – граждане страны тюльпанов совсем не шиковали, но французам и бельгийцам казалось, что те ведут роскошную жизнь голландского сыра в голландском масле. Кроме того, Нидерланды не без основания обвинялись в налаживании широких каналов снабжения Германии
Норвегия: «Они плывут во все стороны» (They float in every direction). Молодая Норвегия была интересна противникам по войне, прежде всего, своим большим торговым флотом. Фактически со временем её нейтралитет стал лишь номинальным, и страна склонилась к сотрудничеству с Антантой, но в 1915 году потомков викингов можно было рисовать в растерянности дрейфующими на плотах в глубине фьорда
Швейцария: «Положение обязывает (Noblesse oblige). Сформировавшаяся к началу войны репутация Швейцарии как универсального посредника во всех контактах между противниками и здесь, кажется, обеспечила ей позитивный имидж: симпатичная молодая девушка несёт на себе тяжёлый груз Красного Креста, а также сумку универсального почтальона. Поезда везут в обе стороны раненых военнопленных, обмен которыми шёл при посредничестве Швейцарии
Швеция: «Конечно, некоторые утечки имеются» (There are certainly some leakages). Швед не торопясь подписывает шеренгу бочек с «нейтральной нефтью» и «нейтральным маслом», в то время как побережье кишит судами контрабандистов, ожидающих погрузки. Нейтральная Швеция была основным поставщиком импортного стратегического сырья, необходимого для ведения Германией войны, и извлекала из войны достаточную прибыль
Испания: «Только за право и честь» (For right and honor alone). Испанский тореадор принимает поздравления на арене, в то время как на трибуне притаились Болгария, Турция, Германия и Австро-Венгрия. Вместо аплодисментов на песок летят немецкие «пикельхельмы» с золотом. Художник намекает на то, что испанский нейтралитет куплен Центральными державами
Дания: «Поиск цивилизации в культуре» (Looking for civilization in the culture). Здесь применяется игра слов – священная для каждого немца высокая культура подменена на культуру лабораторных бактерий. Датский учёный под микроскопом пытается разглядеть культуру в гомункуле с немецким шишаком на голове, и, видимо, не находит её. На стене висит карта с потерянным в результате прусско-датской войны Шлезвигом. Художник явно насмехается над робостью датчан, которые вместо попыток вернуть территориальные потери слой оружия ищут в германцах остатки совести. Впрочем, в итоге Дания оказалась в числе победителей, и территории себе вернула
Греция: «С кем же мне станцевать???» (Alas! With whom shall I dance?). Греческий солдат на фоне символов великого прошлого в нерешительности выбирает между немецким «пикельхельмом» и французским кепи, растоптав договор с сербами и черногорцами. В итоге сначала нерешительность греков, а потом и рост прогерманских настроений привели к оккупации страны Антантой, а летом 1917 года Греция всё же вступила в войну против Центральных держав
Румыния: «Осторожность — мать безопасности» (Prudence is the mother of security). Румыния, вступившая в войну в августе 1916 года, показана в окружении Болгарии, Австро-Венгрии и Турции – в таком положении ей явно не до героизма. В действительности, присоединение к Антанте закончилось для королевства быстрым поражением и оккупацией
Португалия: «Я бы с удовольствием, но я такая маленькая» (I would like to, but I am so small). Маленькая Португалия с маленькой пушечкой беседует с огромным британским Джоном Буллем, за спиной которого виден большой флот. Сбоку топорщатся зловещие усы кайзера Вильгельма. Растерявшая былое могущество Португалия с самого начала стремилась вступить в войну на стороне Антанты, но решилась на это только в марте 1916 года
Южная Америка: «Что они могут сделать без танго?» (What can they do without the tango?). Некий южноамериканец явно собрался в дорогу, но, похоже, ждёт своего партнёра по танго – Соединённые Штаты Америки. Действительно, после вступления США в войну в апреле 1917 года многие латиноамериканские страны также вступили в войну на стороне Антанты
Монако: «Ничего не поделаешь» (Nothing doing). Княжество Монако, оставшееся нейтральным, сидит за пустым игорным столом, лишившись в условиях войны своего главного источника дохода
1915 год оказался тяжёлым для воюющей Франции: значительная часть страны оставалась под оккупацией, огромные людские потери в неудачных наступлениях не удалось разменять на сколь-нибудь значительные успехи. Страна жила и сражалась с большим напряжением, и потому нейтральные государства, которые потенциально могли присоединиться к Антанте в борьбе против Центральных держав, но не спешившие это сделать, вызывали у французов раздражение.
На этом фоне очень интересно выглядит серия из 12 почтовых карточек авторства художника Эмиля Дюпуи (Emil Dupuis), выпущенная в конце 1915 – начале 1916 гг. Нейтралы, для которых своя рубашка была, безусловно, ближе к телу, подверглись порицанию за свои мнимые и действительные прегрешения – как за лицемерное бездействие, так и за сотрудничество с врагами Франции.
Соединённые Штаты Америки: «Под сенью [статуи] Свободы» (In the shadow of Liberty). Укрываясь в тени статуи Свободы, Дядя Сэм подсчитывает барыши от европейской войны. Всё побережье усеяно золотом, а Америка оценивает жертвы на потопленных подводными лодками «Лузитании», «Анконе» и других пассажирских судах, прикидывая, не превысили ли моральные потери прибыль от торговли с воюющими странами
Нидерланды: «Бедный маленький сосед» (Poor little neighbor). Граничащие с Францией и Бельгией Нидерланды в военные годы приняли от соседей огромное число беженцев. Всё, как известно, познаётся в сравнении – граждане страны тюльпанов совсем не шиковали, но французам и бельгийцам казалось, что те ведут роскошную жизнь голландского сыра в голландском масле. Кроме того, Нидерланды не без основания обвинялись в налаживании широких каналов снабжения Германии
Норвегия: «Они плывут во все стороны» (They float in every direction). Молодая Норвегия была интересна противникам по войне, прежде всего, своим большим торговым флотом. Фактически со временем её нейтралитет стал лишь номинальным, и страна склонилась к сотрудничеству с Антантой, но в 1915 году потомков викингов можно было рисовать в растерянности дрейфующими на плотах в глубине фьорда
Швейцария: «Положение обязывает (Noblesse oblige). Сформировавшаяся к началу войны репутация Швейцарии как универсального посредника во всех контактах между противниками и здесь, кажется, обеспечила ей позитивный имидж: симпатичная молодая девушка несёт на себе тяжёлый груз Красного Креста, а также сумку универсального почтальона. Поезда везут в обе стороны раненых военнопленных, обмен которыми шёл при посредничестве Швейцарии
Швеция: «Конечно, некоторые утечки имеются» (There are certainly some leakages). Швед не торопясь подписывает шеренгу бочек с «нейтральной нефтью» и «нейтральным маслом», в то время как побережье кишит судами контрабандистов, ожидающих погрузки. Нейтральная Швеция была основным поставщиком импортного стратегического сырья, необходимого для ведения Германией войны, и извлекала из войны достаточную прибыль
Испания: «Только за право и честь» (For right and honor alone). Испанский тореадор принимает поздравления на арене, в то время как на трибуне притаились Болгария, Турция, Германия и Австро-Венгрия. Вместо аплодисментов на песок летят немецкие «пикельхельмы» с золотом. Художник намекает на то, что испанский нейтралитет куплен Центральными державами
Дания: «Поиск цивилизации в культуре» (Looking for civilization in the culture). Здесь применяется игра слов – священная для каждого немца высокая культура подменена на культуру лабораторных бактерий. Датский учёный под микроскопом пытается разглядеть культуру в гомункуле с немецким шишаком на голове, и, видимо, не находит её. На стене висит карта с потерянным в результате прусско-датской войны Шлезвигом. Художник явно насмехается над робостью датчан, которые вместо попыток вернуть территориальные потери слой оружия ищут в германцах остатки совести. Впрочем, в итоге Дания оказалась в числе победителей, и территории себе вернула
Греция: «С кем же мне станцевать???» (Alas! With whom shall I dance?). Греческий солдат на фоне символов великого прошлого в нерешительности выбирает между немецким «пикельхельмом» и французским кепи, растоптав договор с сербами и черногорцами. В итоге сначала нерешительность греков, а потом и рост прогерманских настроений привели к оккупации страны Антантой, а летом 1917 года Греция всё же вступила в войну против Центральных держав
Румыния: «Осторожность — мать безопасности» (Prudence is the mother of security). Румыния, вступившая в войну в августе 1916 года, показана в окружении Болгарии, Австро-Венгрии и Турции – в таком положении ей явно не до героизма. В действительности, присоединение к Антанте закончилось для королевства быстрым поражением и оккупацией
Португалия: «Я бы с удовольствием, но я такая маленькая» (I would like to, but I am so small). Маленькая Португалия с маленькой пушечкой беседует с огромным британским Джоном Буллем, за спиной которого виден большой флот. Сбоку топорщатся зловещие усы кайзера Вильгельма. Растерявшая былое могущество Португалия с самого начала стремилась вступить в войну на стороне Антанты, но решилась на это только в марте 1916 года
Южная Америка: «Что они могут сделать без танго?» (What can they do without the tango?). Некий южноамериканец явно собрался в дорогу, но, похоже, ждёт своего партнёра по танго – Соединённые Штаты Америки. Действительно, после вступления США в войну в апреле 1917 года многие латиноамериканские страны также вступили в войну на стороне Антанты
Монако: «Ничего не поделаешь» (Nothing doing). Княжество Монако, оставшееся нейтральным, сидит за пустым игорным столом, лишившись в условиях войны своего главного источника дохода
![Соединённые Штаты Америки: «Под сенью [статуи] Свободы» (In the shadow of Liberty). Укрываясь в тени статуи Свободы, Дядя Сэм подсчитывает барыши от европейской войны. Всё побережье усеяно золотом, а Америка оценивает жертвы на потопленных подводными лодками «Лузитании», «Анконе» и других пассажирских судах, прикидывая, не превысили ли моральные потери прибыль от торговли с воюющими странами - Картинки Warspot: презренные нейтралы | Warspot.ru](http://warspot-asset.s3.amazonaws.com/articles/pictures/000/069/542/content/01-2460640e963257e8b9f77ca4cb1ce92e.jpg)
Комментарии к данной статье отключены.