Агесилай в Малой Азии

В 397 году до н.э. спартанцы, ставшие после победы в Пелопоннесской войне гегемонами в Греции, начали ощущать растущее негодование прочих греков. Коринф и Беотия, бывшие союзниками Лакедемона в Пелопоннесской войне, не желали играть второстепенную роль при устроенном Спартой новом порядке. Спартанские эфоры рассчитывали, что перемирие, заключённое между Деркилидом и персидским сатрапом Малой Азии Тиссаферном, вполне можно оформить и в качестве мирного договора. При условии, что персы признают независимость греческих городов в Малой Азии, спартанцы соглашались отозвать оттуда свои войска. После этого можно было переключить внимание на земли Эллады. Но персы понимали, что им выгоднее затягивать конфликт, и потому прервали начавшиеся переговоры. Продолжение спартано-персидской войны было неизбежным.

Тем временем в Спарте

Спарта потихоньку погружалась в пучину невзгод. Первым звоночком стал династический кризис, разразившийся после смерти царя Агиса в 401 или 400 году до н.э. Прямым его наследником был сын Леотихид. Однако противники царя, во главе которых стоял отстранённый от дел герой Пелопоннесской войны Лисандр, убедили эфоров в сомнительности законного происхождения Леотихида, утверждая, что его отцом был не царь Агис, а находившийся некоторое время в Спарте афинянин Алкивиад. Соответственно, незаконнорождённый не мог претендовать на трон. Под влиянием Лисандра царём был объявлен Агесилай, младший брат Агиса. Лисандр рассчитывал, что обязанный ему избранием Агесилай станет послушно выполнять его политические замыслы. Вдобавок ещё во время обучения в агеле Лисандр был возлюбленным Агесилая, и спартанский политик рассчитывал, что это обстоятельство придаст новый импульс его карьере. Однако будущее показало, что Агесилай обладал не меньшим честолюбием, чем его бывший наставник.

Следующим звеном назревающего кризиса стал заговор Кинадона, обнаживший социально-экономические проблемы спартанского общества. Пелопоннесская война привела не только к гегемонии Спарты в Элладе, но и во многом поспособствовала расслоению спартанского общества. Число спартиатов, погрязших в долгах и не имеющих возможности осуществлять совместные обеды-сисситии, росло с каждым месяцем. Продолжая жить в Спарте, они лишались прав и становились неполноценными гражданами. Один из них, Кинадон, решил поднять низшие слои общества, включая илотов, на борьбу с лакедемонской верхушкой. Однако заговор был раскрыт, а Кинадон и часть его соратников были казнены.

В сложившейся ситуации эфоры решили, что самую ненадёжную часть населения необходимо занять делом. Агесилай получил приказ лично возглавить затянувшуюся кампанию в Малой Азии, взяв собой 2000 неодамодов — вольноотпущенных илотов, что должно было снизить вероятность социального взрыва. Зимой 397–396 годов до н.э. спартанцы собирали войско. Попытка привлечь к походу афинян, беотийцев и коринфян провалилась. Афиняне даже отправили в Персию послов, которых, правда, перехватили спартанцы. Несмотря на это, весной 396 года до н.э. спартанский царь был готов выступить в поход во главе войска, состоявшего, по словам Ксенофонта, из традиционного «штаба» в 30 спартиатов, 2000 неодамодов и 6000 союзников. Диодор говорит о всего 6000 воинов. Даже если верна вторая цифра, то, соединившись с уже воюющими войсками Деркилида, Агесилай вполне мог рассчитывать на победу.

Перед походом в Азию царь решил принести жертвы богам, причём не где-нибудь, а на беотийской земле, в Авлиде — именно в том месте, где приносил жертву Агамемнон, отправляясь в поход на Трою. Однако во время церемонии явились беотархи и запретили Агесилаю совершать жертвоприношение, мотивируя своё решение тем, что делается это не по беотийскому обычаю. Агесилай, не желая портить отношения с некогда дружественной Беотией перед началом первой своей кампании в качестве главнокомандующего, молча проглотил обиду — но не забыл её. Царь отплыл в Азию, откуда рассчитывал вернуться овеянным славой.

Проба оружия

Прибыв в Эфес весной 396 года до н.э., Агесилай официально продлил ещё на три месяца подходившее к завершению перемирие с персами. Вероятно, он хотел более тщательно изучить обстановку на месте и подготовиться к войне. Тиссаферн согласился на новое перемирие. Однако он понимал, что Агесилай прибыл в Малую Азию не только в качестве туриста, и обратился за помощью к царю Артаксерксу, прося прислать воинов.

Агесилай в это время пытался разобраться в особенностях малоазийской политики, утрясая противоречия между олигархами и демократами в греческих городах Ионии. Здесь ему пришлось столкнуться с Лисандром, к которому по старой привычке обращались многие олигархи, знавшие его лично ещё со времён Пелопоннесской войны. Не желая играть второстепенную роль, Агесилай игнорировал все просьбы Лисандра, а зачастую даже поступал наоборот. Впоследствии царь вообще услал Лисандра подальше от себя, отправив его в Геллеспонтскую Фригию.

По истечении срока перемирия набравшийся сил Тиссаферн потребовал от Агесилая покинуть малоазийские земли. Естественно, спартанский царь прибыл в Ионию не для этого. Отправив сатрапу отказ, Агесилай стал готовиться к походу в Карию. Он потребовал от малоазийских греков, чтобы те обеспечили рынки для греческой армии на всём протяжении пути от Эфеса в Карию, а также прислали вспомогательные контингенты.

Тиссаферн выступил навстречу спартанцам, заняв удобную для действий персидской конницы долину реки Менандр. Однако Агесилай поступил совершенно вопреки персидским ожиданиям: вместо похода на юг он направил свои войска на север, во Фригию, сатрапию Фарнабаза. Не встретив ни малейшего сопротивления, греческое войско разграбило несколько городов, прежде чем персы смогли хоть как-то ему помешать. Греки почти подошли к Даскилию — резиденции Фарнабаза, но здесь им пришлось остановиться. Неподалёку от города произошла неожиданная для обеих сторон встреча двух равных по численности кавалерийских отрядов. Персидская конница в очередной раз продемонстрировала свои высокие качества, довольно легко опрокинув греков и обратив их в бегство. От полного разгрома греческих всадников спасла тяжеловооружённая пехота.

Агесилай принёс жертву богам. Увидев неблагоприятные предзнаменования, он решил отступить. Во время марша греческая колонна не раз подвергалась атакам персидской конницы, которая забрасывала греков метательными дротиками. Не имея возможности дать достойный ответ, Агесилай приказал выстроить по краям греческой колонны захваченных невольников. Этот радикальный шаг предотвратил дальнейшие потери: персы, опасаясь ранить своих, прекратили атаки. Спартанцы с добычей вернулись в Эфес.

Как показал опыт, без сильной конницы победы над персами добиться было невозможно. Зимний перерыв в военных действиях Агесилай решил потратить на её создание.

В перерывах между боями

Зимой-весной 395 года до н.э. Эфес напоминал не город, а военный лагерь. Солдаты устраивали состязания, подразделения соревновались в несении службы. Гимнасии были постоянно полны атлетами, а ипподром — тренирующимися в верховой езде. Живших вокруг города знатных людей Агесилай обязал разводить лошадей, предоставляя часть из них в войско. Тот из них, кто выставлял для службы вооружённого всадника вместе с конём, освобождался от обязанности лично участвовать в походе.

Агесилай пытался укрепить не только физическое состояние воинов, но и их дух. Плутарх писал:

«По приказанию Агесилая торговцы добычей продавали пленников обнажёнными. Одежду покупали охотно, но над пленными, чьи нагие тела были белыми и рыхлыми из-за изнеженного образа жизни, все насмехались, считая их бесполезными для работы, не имеющими никакой цены. Увидев это, Агесилай поднялся и сказал: «Это люди, с которыми вы воюете, а это вещи, из-за которых вы ведете войну».

Подключились к работе и художники, которые всю зиму и весну рисовали эмблемы на греческих щитах.

Целью новой военной кампании Агесилай избрал Лидию. Он рассчитывал, что Тиссаферн останется в Карии прикрывать базы флота с суши, и это позволит грекам совершить беспрепятственный марш вглубь Малой Азии. Царь планировал захватить столицу сатрапии Сарды до подхода персидских войск. Но Тиссаферн, узнав о наступлении греков на его резиденцию, бросился напрямую к Сардам. По словам Диодора, они имел в своём распоряжении 50 000 пехоты и 10 000 всадников. Цифры, конечно же, завышенные, но более точных мы не имеем.

Кстати, источники, повествующие о событиях этой кампании и битве при Сардах, крайне противоречивы. Согласно Ксенофонту, марш был довольно лёгким, и за три дня пути греки не имели ни одного столкновения с персами. В то же время Диодор и Оксиринхский папирус — не исключено, что именно он и был источником Диодора, — указывают, что персы некоторое время шли за войском Агесилая и даже нападали на отставших воинов. В обоих случаях указываются разные маршруты движения сторон. Исследователи уже долгое время ломают копья, пытаясь выяснить истину, но пока так и не пришли к единому мнению. Возможно, более логичной выглядит гипотеза, выдвинутая Дж. Девото: узнав о движении Агесилая к Сардам, Тиссаферн отправил за ним кавалерийский отряд неизвестной численности, а сам, дождавшись пехоты, выступил более короткой дорогой к Сардам, надеясь прибыть туда не позднее Агесилая.

Битва при Сардах

Сражение, решившее судьбу кампании, произошло возле реки Пактол неподалёку от Сард. Ксенофонт сообщал, что началось оно из-за обычной стычки, когда персидские всадники атаковали отдельных греческих солдат, покинувших лагерь в поисках добычи. Видя, что персы располагают одной только конницей, Агесилай

«…повёл своё вой­ско на выстро­ен­ную про­тив него кон­ни­цу, сверх того он при­ка­зал при­зыв­ным послед­них деся­ти лет из чис­ла тяже­ло­во­ору­жён­ных бежать туда же, а пель­та­стам — сопровождать их бегом. Он приказал всадникам храб­ро бро­сить­ся на вра­га, так как он сам со всем вой­ском сле­ду­ет за ними».

Персы выдержали натиск греческой конницы, но под напором пехоты отступили.

Диодор и Оксиринхский папирус рисуют совершенно иную картину боя и, как будто чтобы окончательно запутать исследователя, во многом противоречат друг другу. По версии Диодора Агесилай накануне битвы устроил по ходу греческого марша засаду из 1400 гоплитов под командованием Ксенокла. Когда персидская конница в очередной раз напала на тыловые отряды греков, Агесилай развернул всё войско против врага, нападая с фронта, после чего с тыла персов атаковали гоплиты из засады. Персы бежали, потеряв 6000 человек.

Оксиринхский папирус более многословен. Он также сообщает о засаде Ксенокла, однако указывает на неизвестное количество гоплитов и пять сотен легковооружённых воинов. Как и у Диодора, утром греки продолжили марш и были атакованы персидской конницей.

«Вар­ва­ры по обык­но­ве­нию сле­до­ва­ли за ним (Агесилаем — прим. авт.): одни шли в ата­ку, дру­гие объ­ез­жа­ли кру­гом на конях, третьи сле­до­ва­ли в бес­по­ряд­ке сза­ди по равнине. Когда Ксе­нокл решил, что наста­ло вре­мя напасть, он вывел пелопоннес­цев из заса­ды и устре­мил­ся бегом на вра­гов. Каж­дый из отрядов варваров при при­бли­же­нии гре­ков обра­щал­ся в бег­ство, и вся равнина покры­лась бегу­щи­ми. Увидев, что в вой­ске непри­я­те­ля пани­ка, Аге­си­лай вывел сво­их лег­ко­во­ору­жён­ных и всад­ни­ков преследовать вра­га: они соеди­ни­лись с вышед­ши­ми из заса­ды и ста­ли тес­нить вар­ва­ров. Одна­ко они не вели очень продолжительного пре­сле­до­ва­ния, так как всё рав­но им бы не удалось пой­мать вра­гов, вой­ско кото­рых состо­я­ло преимущественно из всад­ни­ков и лег­ко­во­ору­жён­ных. При этом пре­сле­до­ва­нии непри­я­тель поте­рял око­ло 600 чело­век».

В чём все три источника сходятся, так это в том, что греки после победы захватили персидский лагерь, где им досталась богатая добыча.

Попробуем разобраться, как же в действительности развивались события. Большинство исследователей отдают предпочтение вариантам Диодора либо Оксиринхского папируса. Версию Ксенофонта учёные отбрасывают, предполагая, что он либо вообще не участвовал в походе, записывая всё по слухам, либо сражался в рядах гоплитов и описал ход битвы так, как видел её, находясь в фаланге бойцов. Оригинальную версию выдвинул С. Раш: Ксенофонт описал не реальную битву при Сардах, а идеальный бой с вражеской кавалерией, положив в основу победы взаимодействие всех видов войск.

Из оставшихся двух версий ход событий, изложенный у Диодора, кажется более достоверным. Чтобы нанести решительный удар, необходимо было, чтобы персы уже втянулись в бой с греками, иначе конница довольно легко оторвалась бы от напавшей на неё пехоты и даже смогла бы её окружить и уничтожить до подхода главных греческих сил.

В любом случае неподалёку от Сард Агесилай сумел разгромить персидскую конницу и захватить вражеский лагерь. Самое главное — теперь греки могли беспрепятственно разорять Лидию. Артаксеркс признал Тиссаферна главным виновником неудачи, и тот поплатился за это собственной головой, а в Сарды прибыл новый сатрап Тифравст. Он попытался заключить с Агесилаем мир, но спартанский царь заявил, что это является прерогативой эфоров. Стороны решили ограничиться традиционным перемирием, подписанным в данном случае на шесть месяцев. Тифравсту удалось убедить Агесилая перенести военные действия в сатрапию Фарнабаза и оставить Лидию в покое.

Битва при Сардах стала вершиной спартанских успехов в Малой Азии. Персы, осознав, что даже при помощи сильной кавалерии не удаётся разгромить спартанцев, прибегли к более верному средству, решив использовать золото вместо железа.

---

Литература и источники:

1. Диодор Сицилийский. Историческая библиотека: simposium.ru
2. Ксенофонт. Греческая история. — М.: Ладомир, 2003.
3. Хаммонд, Н. История древней Греции / Н. Хаммонд. — М.: Центрполиграф, 2003.
4. Кембриджская история древнего мира. — Т. 6. IV век до нашей эры: в двух полутомах. — М.: Ладомир, 2017.
5. Рунг, Э.В. Агесилай против Тиссаферна (битва при Сардах 395 г. до н.э.): ancientrome.ru
6. Рунг, Э.В. Греция и Ахеменидская держава. История дипломатических отношений в VI–IV вв. до н.э. / Э.В. Рунг. — СПб.: Издательство Санкт-Петербургского ун-та, 2008.
7. Rusch, S.M. Sparta at War: Strategy, Tactics, and Campaigns, 550–362 BC / Scott М. Rusch. — Frontline Books, 2011.