Дмитрий Вишневецкий и другие авантюристы

Вернувшись в 1561 году на службу к Сигизмунду II Августу, князь Дмитрий Вишневецкий занялся улаживанием различных правовых вопросов, которые накопились за время его долгого отсутствия. Однако неспокойная натура князя требовала активных действий. Точку приложения своих сил Вишневецкий нашёл в соседней Молдавии. Посмотрим, какие же обстоятельства его туда привели и какие цели он там преследовал.

Неспокойная земля Молдавская

Ещё при Стефане Великом (1457–1504) Молдавия являлась могущественным княжеством, но уже первой половине XVI века она была охвачена междоусобицами и попала в зависимость от Османской империи. Каждый новый правитель, заботясь о собственной власти и доходах, ослаблял мощь государства. В борьбу вмешивались как соседние государства, так и различные боярские партии. Лишь в середине XVI столетия под властью Александра Лэпушняну Молдавия на некоторое время стала островком стабильности: развивалась экономика, строились новые церкви, росли города. По требованию Александра даже начали составляться летописи, прославлявшие, главным образом, его мудрое правление.

Но не всё было хорошо. Придя к власти при помощи бояр, ориентировавшихся на союз с Польшей, Лэпушняну очень быстро стал тяготиться их опекой и пытался найти поддержку у Османской империи. Турки смотрели на это благосклонно, ведь такое развитие событий кроме регулярных денежных взносов обеспечивало лояльность Молдавии в любом вопросе. Господарь Александр даже вторгся в соседнюю Валахию, чтобы по просьбе султана проучить её жителей. Поддержка Турции позволила жестоко расправиться с внутренней оппозицией.

Поляки, утратив влияние на молдавскую политику, всячески пытались вернуть упущенное и регулярно организовывали акции, направленные против господаря. Самой результативной стала авантюра Альбрехта Лаского. С молодых лет польский магнат состоял на службе у Фердинанда Габсбурга, а затем был секретарём его дочери Екатерины, ставшей очередной женой Сигизмунда Августа. Пользуясь доверием обоих правителей, он в 1559 году оказался в Альбе-Юлии — столице Восточно-Венгерского королевства, ставшего в 1570 году княжеством Трансильвания. Здесь поляк попытался заручиться поддержкой венгров в очередном молдавском гамбите, направленном против Лэпушняну. Миссия закончилась неудачей, но Лаский свёл знакомство с греческим авантюристом Иоанном Якобом Гераклидом, бежавшим в Альба-Юлию от гнева Лэпушняну.

Юность авантюриста

Личность Гераклида до сих пор остаётся загадкой. Все исследователи сходятся в том, что Иоанн был греком по национальности и родился около 1527 года, но ничего конкретного о его происхождении неизвестно. Он сам до такой степени запутывал современников, изобретая массу родословных древ (согласно одному из них, будущий молдавский господарь был потомком Поликрата — тирана Самоса), что сказать о нём что-либо с большей точностью невозможно. Некоторое время молодой Иоанн был слугой у потомков рода сербских деспотов Бранковичей и впоследствии, подделав документы, выдавал себя за племянника Йована Бранковича, последнего сербского правителя.

Судьба занесла Гераклида в Ватикан, где он некоторое время работал переписчиком. В 1548 году Иоанн обучался медицине в Монпелье. Впрочем, там он более прославился не как лекарь, а как дуэлянт, женившийся на вдове своего соперника и, по слухам, убивший своего пасынка, подстроив, чтобы на того опрокинулся тяжёлый шкаф. Доучиться Иоанн не смог, так как ему пришлось бежать, скрываясь от правосудия. Убежище авантюрист нашёл в Священной Римской империи. Довольно скоро, уже в качестве военного эксперта, он оказался в свите Карла V и отличился в битве при Ранти в 1554 году. В следующем году он был удостоен графского титула. Кроме того, Карл признал его права на острова Самос и Парос — то, что они были заняты турками, никого не волновало. Участвуя в военных кампаниях императора, Гераклид написал три военных трактата на латыни.

В 1556 году Гераклид отошёл от военных дел и стал преподавать математику в университете Ростока. Он посещал Данию, возможно, Швецию, а новый год встретил в Кёнигсберге. В Пруссии даже были изданы его военные трактаты. Но и там грек надолго не задержался и отправился в Вильно, ко двору канцлера Николая Радзивилла Рыжего. Здесь он участвовал в военной кампании против Ливонского ордена, а заодно разыграл протестантскую карту, выступив с идеей создать в Польше единую протестантскую церковь.

Сам Иоанн был приверженцем протестантизма. Ещё в Германии он заявлял немецким лютеранам, что является «символом будущего сближения между греческой церковью Востока и немецким протестантизмом Центральной Европы». Однако точно установить вероисповедание Гераклида невозможно. Разные источники считают его то лютеранином, то кальвинистом, то унитарием. Вероятно, в зависимости от ситуации он мог выглядеть кем угодно в глазах собеседника. Однако факт остаётся фактом: в последовавшей молдавской авантюре большинство его сторонников были протестантами.

В Вильно Гераклид свёл знакомство со множеством людей, но решающей для его судьбы оказалась встреча с беглыми молдавскими боярами, которые при дворе Радзивилла укрывались от гнева Александра Лэпушняну. В голове Иоанна быстро созрел план новой авантюры — тем более, что был повод объявиться при дворе молдавского господаря: благодаря своим сфальсифицированным родословным Гераклид приходился родственником жене Александра Руксанде (Розанде), чьей матерью была Елена Бранкович. Заручившись поддержкой императора Фердинанда Габсбурга, который был заинтересован в усилении влияния на молдавские земли, Гераклид в 1558 году отправился в Сучаву.

Он моментально очаровал свою «родственницу», а Александр, видя в нём человека Габсбургов, попытался через Иоанна заверить императора в своей лояльности. Но Гераклиду, по-видимому, приглянулось Молдавское княжество, и он решил вести свою игру. Авантюрист подыскал сообщников — кроме нескольких молдавских бояр, в заговоре были замешаны константинопольский патриарх Иосаф II и протестантский врач польской королевы Боны Сфорца Джорджио Бландрата. Либо в 1558, ибо в начале 1560 года Иоанн попытался отравить господаря, но неудачно. Заговор был раскрыт, и авантюрист бежал в Восточно-Венгерское королевство, где через некоторое время встретился с Альбрехтом Ласким.

Как не стать господарем

Сложно сказать, как дальше развивались события. То ли Лаский сообразил, что Гераклид станет его ключом к славе, власти и богатству, то ли Гераклид понял, что связи и деньги Лаского откроют ему путь в Молдавию. Как бы то ни было, эти двое объединились, и их союз заставил поволноваться многих властителей Восточной Европы. То, что на первых порах придётся раскошелиться, понимали оба, но Гераклид денег не имел, и Лаский был вынужден вложить в экспедицию собственные средства. Для найма войск Лаский заложил свои имения, получив за них 10 000 дукатов. Взамен Гераклид обещал ему полное возмещение расходов и Хотинский замок с окрестностями в придачу. Словацкий замок Кежмарок стал временной резиденцией авантюристов, к которым начали присоединяться любители лёгкой наживы.

В конце 1560 года у Лаского под рукой уже было достаточное на его взгляд войско, состоявшее из пяти рот пехоты (польской, венгерской, немецкой и двух испанских), пяти сотен всадников-кальвинистов (они добровольно пришли воевать не за деньги, а за идею), а также нескольких сотен наёмников, среди которых были итальянцы и французы. Также к Гераклиду примкнуло некоторое количество запорожских казаков — это было их первое участие в молдавском походе, но далеко не последнее. Всего собралось около 1600 человек при девяти орудиях.

Однако время для акции было выбрано неудачно. Обострение ситуации в Ливонии требовало от Сигизмунда Августа мирных взаимоотношений с турецким султаном. К тому же в лице Гераклида польский король видел габсбургского агента и не стремился помогать конкуренту. Поэтому, узнав о начале похода мятежников, Сигизмунд Август приказал польному гетману Миколаю Сенявскому не допустить армию Лаского в Молдавию.

Сразу же после начала похода Лаский передал армию Гераклиду, вполне доверяя его полководческим талантам, а сам остался обеспечивать информационную поддержку акции. Как только войско вступило в пределы Русского воеводства, как его атаковали жолнеры Синявского. Бой произошёл возле села Поморяны на Золотой Липе, в 70 км восточнее Львова. Основу армии гетмана составляли отряды обороны поточной и приватные войска магнатов Русского воеводства — всего около 1000 человек. Хотя Синявский численно и уступал врагу, но атаковал первым. Ему сразу же удалось рассеять конницу кальвинистов. Пехота, видя, что осталась без поддержки кавалерии, начала отступать, бросив артиллерию на поле боя. Вся она досталась гетману.

Попытка номер два

Неудача не остановила авантюристов. Посчитав, что причина всех бед крылась в недостаточном финансировании, Лаский, почти уже не имевший собственных средств, договорился с Габсбургами и увеличил сумму капиталовложений до 100 000 дукатов. Численность завербованных в этот раз была немного больше: 1700 человек при восьми орудиях. Правда, поляков в войске почти не было — Сигизмунд Август специальным универсалом запретил им принимать участие в походе.

Во избежание прошлогоднего фиаско организаторы похода решили идти более трудной дорогой через Закарпатье. В районе Мукачево планировалось перейти Карпаты, а оттуда через Подолье выйти в район Покутья, практически не останавливаясь в польских владениях. Также авантюристы совершили информационную диверсию: они объявили о смерти Гераклида. Этот слух удавалось поддерживать в течение длительного времени, что усыпило бдительность молдавского господаря. Вдобавок около 20 000 дукатов пошли на взятки при дворе турецкого султана. Не удаться новый поход просто не мог. И он действительно удался.

В октябре 1561 года захватчики без проблем перебрались через Карпаты и, проскочив Русское воеводство, вошли в молдавские земли. Господарь Александр, успокоенный известием о смерти Гераклида, не ожидал вторжения, и войска ему пришлось собирать в спешке. Те же силы, что оказались под рукой, под командованием боярина Мочока направились навстречу армии Гераклида, чтобы задержать её до сбора главных сил. Это решение оказалось недальновидным, и отряд Мочока стал первой жертвой вторжения — впрочем, сам боярин благополучно бежал.

Решающее сражение произошло 16 ноября возле селения Вербия на реке Жижия. Лэпушняну расположил свои войска на правом (южном) берегу реки, преградив противнику путь к столице. Возможно, ему и удалось бы отразить вторжение, но на развитие событий повлияло предательство. Мочок, испытав на себе силу врага и получив от Гераклида дукаты и заверения в светлом будущем, увёл свои войска от реки и тем самым открыл переправу. В разгоревшемся на правом берегу Жижии сражении главную роль сыграл отряд наёмных испанцев, которые огнём своих аркебуз обратили в бегство войска Лэпушняну. Бежал и сам Александр.

Гераклид тут же направился в Сучаву, где провозгласил себя новым господарем под именем Деспота Водэ, а Лаский с частью войск отправился к Яссам, преследуя Александра. По пути солдаты Лаского захватили Ботошани, где упорно оборонялся отряд из 200 турецких янычар, находившихся на службе у Лэпушняну. Их всех до единого перебили венгерские наёмники. Последний бой этой кампании произошёл в начале декабря возле города Хуши, после чего власть Деспота Водэ распространилась на всю территорию Молдавии. Александр Лэпушняну бежал к султану, чтобы, как оказалось впоследствии, ещё вернуться.

Жадность, коварство и новые претенденты

Став молдавским господарем, Деспот Водэ сумел в течение года договориться со всеми соседями, но рассорился с бывшим товарищем. Альбрехт Лаский во исполнение ранее заключённых условий получил в личное владение Хотин и даже титуловался «молдавским гетманом», но вот денежные затраты Деспот отказался компенсировать. Причина отказа неизвестна — то ли он счёл требования Лаского завышенными, то ли просто не хотел платить, считая, что тому достаточно и Хотина. Лаский продолжал настаивать на своём, и тогда Деспот замок у него отобрал. Лаский потерял всё, что было нажито непосильным трудом, но сохранил голову, в которую тут же пришла мысль, что незаменимых людей не бывает и нет ничего сложного в том, чтобы найти нового претендента на молдавский престол.

Кандидатом номер один в глазах Лаского был Дмитрий Вишневецкий. Кроме воинской славы, Дмитрий обладал ещё одним важным качеством: он был родственником молдавских господарей, в том числе и Деспота Водэ. Мария Магдалина Бранкович-Деспот, младшая сестра Елены Бранкович, жены Лэпушняну, была второй женой Ивана Вишневецкого, то есть приходилась князю Дмитрию мачехой. Лаский и Вишневецкий встретились на Петраковском (Пиотроковском) сейме в начале 1563 года. Долго Дмитрия уговаривать не пришлось. Заговорщики постановили собрать войска для окончательного решения молдавского вопроса.

Пока готовился поход, Дмитрий зимой и весной совершил два набега на молдавские земли. Это весьма обеспокоило Деспота, и он немедленно сообщил о происшествиях императору, считая, что именно со стороны Вишневецкого исходит главная угроза его положению. Стоит отметить, что отношения между Вишневецким и королём Сигизмундом Августом улучшились до такой степени, что когда летом князь заболел, король даже прислал к нему своего личного медика.

К середине лета Вишневецкий и Лаский, согласно «Хронике Литовской и Жмойтской», имели по 6000 воинов, но все исследователи сходятся на том, что эти цифры неимоверно завышены. Вишневецкий, согласно подсчётам М. Плевчиньского, имел в своём распоряжении 1000–2000 воинов, а И. Шаманьска вообще занижает численность войск князя до 500 человек, хотя она, вероятно, учитывает только тех, кто впоследствии пересёк границу Молдавии.

Дмитрий со своим отрядом расположился возле молдавской границы, ожидая подхода Лаского. Однако ситуация в самой Молдавии резко изменилась. Внутренняя политика Деспота основывалась на увеличении налогов, часть которых шла в Турцию на взятки для султанских приближённых, а ещё часть — на содержание постоянного наёмного войска, основу которого составляли испанские аркебузиры. Это не могло не разгневать население. Вдобавок новый правитель активно поддерживал протестантизм — правда, не преследовал при этом православие — и даже рассматривал вариант женитьбы на дочери польского магната Мартина Зборовского: в этом случае Молдавией правила бы новая протестантская династия. Это вызвало недовольство православной знати. Как следствие, возник новый заговор, во главе которого встал боярин Стефан Томша.

Сперва заговорщики попытались устранить Деспота самым простым путём, используя яд. Однако заговор был открыт, и отравленным хлебом для церковного причастия господарь приказал накормить знавших о заговоре монахов. Тогда Томша с соратниками перешёл к открытой борьбе и в июле 1563 года осадил Деспота Водэ в Сучаве, где тот имел под рукой только небольшой отряд наёмников.

Последний поход Вишневецкого

Всё это заставило князя Дмитрия выступить до подхода войск Лаского. Ускорило начало похода письмо от Стефана Томши, который 8 августа провозгласил себя господарем. Боярин звал Вишневецкого в Молдавию, обещая поддержать его в борьбе против Деспота. Сложно сказать, было ли это ловушкой изначально или хитрый боярин просто пытался подстраховаться и прикрыться князем, если Деспот будет одерживать верх. Вишневецкий, не особо анализируя ситуацию, решил ковать железо пока горячо и примерно в начале сентября вторгся в Молдавию.

Но было уже поздно. Томша осознал, что Деспоту из Сучавы деваться некуда и его капитуляция — вопрос времени. Новый конкурент боярину был абсолютно не нужен. Вишневецкий же, не догадываясь об этом, с небольшим эскортом шёл в авангарде своей армии прямо в расставленные сети.

Засаду молдаване устроили неподалёку от Ботошани по обе стороны моста, который должен был миновать отряд Вишневецкого. 13 сентября в утреннем тумане князь со своим эскортом проследовал по мосту и внезапно был атакован одновременно с обеих сторон. Подробности боя неизвестны, но выучка княжеского окружения оказалась достаточно высокой, чтобы прорвать линию молдаван, что дало Вишневецкому возможность бежать. Остальные, видимо, погибли или попали в плен. Сам князь, не отошедший ещё от последствий болезни, понимал, что далеко не уйдёт, и попытался укрыться в копне сена. Однако пришедший за сеном молдаванин, несмотря на денежные посулы князя, выдал его людям Томши.

Казалось, знатность княжеского рода должна была уберечь Вишневецкого от смерти, и он мог бы сохранить жизнь, заплатив Томше выкуп. Но в данной ситуации боярину позарез была нужна поддержка султана. Надеясь её приобрести, Томша передал пленного князя Сулейману Великолепному. Во второй половине октября 1563 года Дмитрий Вишневецкий и его товарищ по несчастью Песоцкий, сопровождавший князя в злосчастном походе, были казнены в Стамбуле.

Остальные молдавские авантюристы ненамного пережили Вишневецкого. Уже 5 ноября Деспот Водэ, не выдержав голода, капитулировал. Стефан Томша лично до смерти забил греческого авантюриста булавой, после чего стал официально именоваться Стефаном VII. Его правление оказалось настолько жестоким, что вновь вызвало народные выступления. Этим не замедлил воспользоваться Лэпушняну. При поддержке султана, за которую пришлось выложить 200 000 золотых монет, Александр вернул себе молдавский трон. Стефан бежал в Польшу и в мае 1564 года был казнён во Львове, что стало своеобразной местью за смерть князя Вишневецкого.

---

Источники и литература:

1. Кузнецов, О. Рыцарь Дикого поля. Князь Д.И. Вишневецкий. — М., 2013.
2. Сергійчук, В.I. Дмитро Вишневецький. — К.: Україна, 2003.
3. Хроніка Литовська й Жмойтська: izbornyk.org.ua
4. Яворницкий, Д.И. История запорожских казаков: В 3 т. — Т. 2. — К.: Наукова думка, 1992.
5. Czamańska, I. Wiśniowieccy. Monografia rodu. — Poznań, 2007.
6. Plewczyński, M. Wojny i wojskowość polska w XVI wieku / M. Plewczyński. — Tom IІ. Lata 1548–1575. — Zabrze, 2012.
7. Wojcik, Z. Dzikie Pola w ogniu. O Kozaczyznie w dawnej Rzeczypospolitey. — Warszawa, 1968.