Драма в двух частях

Специфика применения боевой авиации практически с самого начала приводила к тому, что лишь в редких случаях можно было уверенно говорить об успехах того или иного летчика или экипажа. Не обошлось без казусов и с авторством первой воздушной победы, одержанной французскими летчиками…

Эпизод первый: Первый блин комом

Утром 2 сентября 1914 года над областью Сюипп (Suippe) в непосредственной близости от очередного временного аэродрома, который занимала эскадрилья DO.22 в ходе ее постоянного отступления-перебазирования, пролетел «Таубе» с немецкими крестами на крыльях.

С летного поля за его пролетом наблюдал солдат 2-го класса Шарль-Тусен Ведрин (Charles Toussaint Védrines), более известный под своим прозвищем Жюль (Jules) – его именовали так даже в некоторых документах. Один из пионеров авиации («бреве» от 07.12.1910), он прибыл в эскадрилью всего пятью днями ранее на уникальном аэроплане фирмы «Блерио» с собственным именем «Ла-Ваш» (La-Vache).

Самолет был спроектирован по заказу 1913 года как бронированный двухместный антицеппелинный самолет и завершен постройкой в июле 1914 года. Подобно остальным предвоенным «броневикам» он получился перетяжеленным, недостаточно тяговооруженным и сложным в управлении, так что «коровой» его назвали с полным на то основанием.

Впрочем, «Дораны» Do.1, состоявшие на вооружении 22-й эскадрильи, тоже отнюдь не радовали скороподъемностью, но при этом не могли похвастаться бронекоробкой, рассчитанной на защиту от стрелкового оружия на высоте 500 метров. Еще одним преимуществом «Блерио» было наличие на нем штатной пулеметной установки пулемета «Гочкис» (источники не уточняют, какой именно – станковый Mle 1900, или легкий Mle 08/13). К сожалению, к размещению оружия конструкторы подошли весьма экстравагантно: вместо традиционного крепления над фюзеляжем они разместили его внутри кабины наблюдателя, выведя ствол через специальную амбразуру в левом борту ниже плоскости крыла, серьезно ограничив тем самым сектора как обстрела (только вниз, вбок и назад), так и обзора.

Увидев неприятеля, Ведрин бросился к самолету, крича во все горло солдату Рене Викеру (René Vicaire), назначенному ему в механики и по совместительству воздушные стрелки, чтобы тот забрал снятый вечером пулемет и быстро возвращался обратно. После того, как напарник занял свое место, летчик пошел на взлет и начал «медленно и печально» набирать высоту.

Немцы своевременно заметили стартующий самолет и развернулись в сторону линии фронта, не став дожидаться «демонстрации намерений» противника. Однако при явном недостатке скороподъемности по скорости французский моноплан имел неоспоримое преимущество перед германским.

Быстро обогнав «Таубе», Ведрин остановил сближение на дистанции 80 метров. Поняв, что командир не настроен выполнять его просьбы подлететь поближе, Викер открыл огонь, расстреляв одну за другой три ленты-кассеты. После этого немецкий самолет клюнул носом и, оставляя за собой шлейф дыма, резким снижением устремился к земле, упав в 07:50 у Ла-Гранд-Романи (La Grande Romanie) в 10 км южнее Сюипа.

Когда у места падения немецкого самолета появились французские солдаты, его экипаж уже успел скрыться в лесу и через два дня сумел добраться до своих. Осмотр трофея показал, что пожара на борту не было, а шлейф дыма вызвало масло, вытекающее из пробитого бака прямо на раскаленный выхлопной коллектор. Согласно другому свидетельству вынужденная посадка была вызвана несколькими пробоинами в радиаторе, но одно другому ничуть не мешает.

В любом случае германский самолет был безусловно сбит. Однако французское командование отказало своим авиаторам в праве быть участниками этой победы, полностью списав ее на зенитный огонь пехотинцев. Такое решение можно было бы объяснить тем, что в самом начале войны никого не интересовал подсчет воздушных побед, и только потом началось отслеживание и обнародование подвигов героев-летчиков. Но Рене Викер в своих послевоенных воспоминаниях прямо указывает на действия (или, скорее, бездействие) командира эскадрильи капитана Поля Леклера (Paul Leclerc): Ведрин еще до войны успел настолько серьезно испортить отношения со многими офицерами-авиаторами, в том числе и со своим будущим комэском, что в части его едва терпели и уж точно не собирались признавать любые его заслуги…

Эпизод второй: Первая официальная

Около 8 часов утра 5 октября 1914 г. на аэродроме 24-й эскадрильи у населенного пункта Лери (Lhéry) восточнее Реймса сержант Жозеф Франтс (Joseph Frantz) и его механик и стрелок-наблюдатель солдат 2-го класса Луи Кено (Louis Quénault) готовились к очередному боевому вылету на самолете «Вуазен» тип LA (более позднее военное обозначение – тип 3). Задача – разведка и бомбардировка немецких позиций у форта Бримон (Brimont) на западной окраине одноименного городка к северу от Реймса. Для этого на держателях вдоль борта фюзеляжной гондолы они развесили «гирлянду» из шести авиабомб, переделанных 90-мм снарядов.Успешно отбомбившись, авиаторы взяли курс на северо-запад в направлении возвышенности Шмен-де-Дам (Chemin des Dames). Уже над своей территорией пилот заметил примерно в километре по левому борту в направлении Шалон-сюр-Вель (Châlons-sur-Vesles) какой-то самолет и решил проверить, кто это. При ближайшем рассмотрении самолет оказался немецким – позже выяснилось, что это был «Авиатик» P14 (более позднее армейское обозначение B.I) сер. № B114/14 из состава FFA18 с экипажем из пилота сержанта (звание между унтер-офицером и вице-фельдфебелем) Вильгельма Шлихтинга (Wilhelm Schlichting) и наблюдателя обер-лейтенанта Фрица фон Цангена (Fritz von Zangen). «Боши» тоже выполнили свое задание и теперь возвращались на базу, но французы вознамерились им в этом помешать.

Эскадрилью V.24 отличала от всех прочих частей Aéronautique Militaire того периода одна особенность: ее командир капитан Андре Фор (André Faure) был апологетом воздушного боя вообще и авиационных пулеметов в частности. Благодаря своим армейским связям он выбил для всех шести самолетов эскадрильи по ручному пулемету «Гочкис», а благодаря дружбе с авиаконструктором Габриелем Вуазеном получил для каждой машины еще и пулеметный «лафет» заводского изготовления с сектором обстрела в 180 градусов.

Франтс дал полный газ и начал маневр сближения, оказавшись по его завершении в 100 метрах позади неприятельского аппарата и немного выше его. По скорости французский самолет имел преимущество перед немецким и начал его быстро догонять. На дистанции 50 метров Кено поставил в пулемет первую кассету и изготовился к стрельбе, однако не собирался открывать огонь до тех пор, пока «не станут видны белки глаз» – опыт 11 предшествующих неудачных боев показал, что для достижения результата стрелять надо буквально в упор и желательно короткими очередями.

В этот момент немецкий пилот заметил опасность и заложил левый вираж, уводящий его от безопасности собственных линий, но дающий возможность наблюдателю открыть огонь из карабина по преследователю.

Франтс продолжил сближение с целью, бросая машину из стороны в сторону, чтобы не быть легкой мишенью, а его стрелок-механик терпеливо ждал и нажал на гашетку только тогда, когда два биплана разделяли лишь 20 метров. Первую 25-патронную жесткую ленту-кассету он расстрелял в две длинные очереди, а уже после перезарядки оружия начал экономить боеприпасы.

Шлихтинг пытался сделать все возможное, чтобы оторваться от преследования, но «Вуазен» шел за «Авиатиком» как привязанный, продолжая поливать его короткими очередями. На 47 выстреле «Гочкис» заклинило. Громко ругаясь, Кено открыл крышку ствольной коробки, пытаясь оживить свое оружие, и не увидел, как самолет противника вдруг задрал нос вверх, практически замерев в воздухе, так что Франтс едва избежал столкновения, а потом свалился на левое крыло, перейдя сначала в крутую спираль, а потом в почти отвесное пикирование. Из его капота вырвалось пламя, и примерно в 09:30 самолет рухнул на заболоченный участок около пункта, обозначенного на карте как Ла-Туилери-а-Мюзон (La Tuilerie à Muizon) в треугольнике между Жоншери-сюр-Вель, Пруйи и Мюизоном (Jonchery-sur-Vesle, Prouilly и Muizon).

Поблизости располагался наблюдательный пункт штаба 5-й французской армии, поэтому все перипетии воздушного боя прошли на глазах у ее командующего генерала Франше-д’Эсперея. Генерал оказался на месте падения самолета даже раньше его победителей, приземлившихся на близлежащем поле. Он лично поздравил авиаторов с их победой и сказал, что обоих ждет награда.

С часовым опозданием «Вуазен» вернулся на свой аэродром, когда все уже уверились в том, что что-то случилось. В этот раз ни у кого не возникло сомнений в том, кто именно сбил вражеский самолет, и этот эпизод получил широкую известность как первая победа французской авиации. Также ее часто называют первой победой Первой мировой войны, и даже первым воздушным боем в истории, но и то, и другое явная ошибка.

Генерал выполнил свое обещание – 11 октября на торжественном построении персонала 24-й эскадрильи солдату Кено вручили Военную медаль, а сержанту Франтсу – Рыцарский крест Ордена Почетного легиона (Военная медаль у летчика уже была).

Фото из коллекции автора