Если бы автор статьи владел шарманкой, он бы мог начать своё повествование словами: «Дамы и господа! Сейчас вы услышите трагическую и поучительную историю о мальчике Чарли, который любил… да, любил деньги…» Этим мальчиком был сэр Чарльз Генри Огастес Фредерик Локхарт Росс, который уже в 11 лет унаследовал от своего отца титул баронета и очень немаленькое наследство: почти 1500 км² земли с 3000 арендаторов делали его крупнейшим землевладельцем Шотландии. Деньги он действительно любил, а ещё — спорт, охоту и винтовки. Последние любил настолько, что даже разработал собственную. Первыми винтовку Росса опробовали канадцы в самом начале ХХ века.
Имел Бобби хобби
Достигнув совершеннолетия, сэр Чарльз начал судебный процесс против собственной матери за то, что она потратила больше доходов от своего имения, чем имела право по закону или по условиям завещания. В дальнейшем, пытаясь уклониться от уплаты налогов, Росс организовал передачу своего родового поместья Балнагаун в Истер Росс, Шотландия, под опеку суда штата Дэлавер, то есть фактически сделал его территорией Соединённых Штатов Америки. Не приходится удивляться, что при упоминании имени сэра Чарльза у многих британских чиновников и политиков начинал дёргаться глаз.
В оправдание сэра Чарльза можно заметить, что любил он отнюдь не только деньги. В частности, он активно модернизировал своё поместье, где завёл первые комбайны. Во время учёбы он участвовал в соревнованиях по гребле, а когда полк шотландских горцев отправился на Вторую англо-бурскую войну, в его рядах был и лейтенант Росс. Ещё раньше он развил, как сказали бы сейчас, бурную деловую активность в Канаде, где занимался строительством гидротехнических сооружений.
Наконец, одним из любимых увлечений сэра Чарльза, владельца великолепных угодий, заядлого охотника и спортивного стрелка, были винтовки. Первую их конструкцию он разработал ещё во время учебы. Впрочем, про неё ничего толком неизвестно, кроме того факта, что сам Росс признавал её «не очень удачной». Уже тогда Чарльз являлся поклонником системы «прямого действия», основными представителями которой на тот момент были винтовки системы Манлихера и швейцарские Шмидт-Рубин.
Не было бы счастья
Тем временем в Канаде развивалась не только гидротехника, но и военное дело. При этом наблюдалось естественное желание представителей канадского правительства вооружить своих солдат чем-то более современным, чем уже изрядно морально устаревшие винтовки Снайдера. Однако это вполне понятное желание в разгар войны с бурами натолкнулось на встречное английское «самим не хватает». Британские фирмы, к которым обратились канадцы, были загружены выполнением заказов родного военного министерства. Перспектива лицензирования и строительства завода в Канаде также не вызвала у англичан большого воодушевления. Сэр Фредерик Уильям Борден, в то время занимавший должность министра милиции и обороны, отмечал:
«Я хотел купить 15 000 винтовок. Я обнаружил, что невозможно заполучить ни одной винтовки. Через некоторое время мне предложили около 5000, если я подожду достаточно долго. Это состояние вещей, которые могут возникнуть в любой момент, и это ещё один аргумент в пользу наличия независимого источника снабжения внутри самих Доминионов».
Именно в этот момент в поле зрения раздосадованных отказом министров появился сэр Чарльз Росс. Он уже обзавёлся некоторыми связями в канадских деловых и политических кругах, поэтому смог предъявить кипу рекомендательных писем, а вместе с ними — винтовку собственной конструкции. Правда, судя по имеющимся данным, это была винтовка Манлихера, наскоро переделанная в Хартфорде под британский патрон .303. Впрочем, господа политики не слишком разбирались в конструкции винтовок. Зато их очень заинтересовало предложение Росса построить в Канаде завод для производства винтовок в количестве «сколько вам будет надо». Уже 28 июня 1901 года был составлен проект соглашения с сэром Чарльзом Россом о производстве в Канаде 12 000 винтовок в течение 1902 года и более 10 000 винтовок в год в течение следующих пяти лет по цене 30 долларов за штуку.
В августе состоялись сравнительные испытания винтовок Росса и Ли-Энфилд. Хотя винтовки Росса показали худшую надёжность при стрельбе в затруднённых условиях, испытательная комиссия удовлетворилась объяснением сэра Чарльза о плохом качестве британских патронов по сравнению с боеприпасами американского или австралийского производства. При этом стрелкам очень понравились прямоходный затвор, прочность казённой части, рассчитанной на патрон с высоким рабочим давлением, и тот факт, то для разборки требовался лишь перочинный нож.
Как это часто бывает, довольно скоро начали всплывать пикантные подробности испытаний. Например, выяснилось, что из всех членов вроде бы представительной комиссии только двое имели какой-то опыт эксплуатации винтовок на военной службе. Ещё двое попросту отсутствовали на испытаниях, а вообще «комиссия практически состояла только из двух человек, полковника Оттера и майора Годе». Отмечалось, что лёгкость разборки станет для солдат «прямым стимулом вмешиваться в работу затвора», а прямоходная конструкция затвора приводила к проблемам при извлечении, особенно после нагревания винтовки при быстрой и продолжительной стрельбе. Дело в том, что обычный поворотный затвор выполняется таким образом, что при повороте ручки происходит начальное «страгивание» гильзы, значительно облегчающее её дальнейшую экстракцию. Но в тот момент проблему не сочли существенной.
Впрочем, даже с учётом спорности проведённых испытаний, большого выбора у канадцев не было. Перспектива получить винтовки из Англии, не говоря уже о строительстве завода для их производства, в тот момент выглядела крайне сомнительной, а сэр Чарльз обещал и то и другое здесь и сейчас на достаточно выгодных условиях.
Контракт был заключён в марте 1902 года, а летом 1904 года RNWMP (Royal Northwest Mounted Police, как тогда называлась Канадская Королевская конная полиция) получила первую тысячу винтовок для расширенных испытаний. Ещё 500 «россов» отправились в департамент морского флота и рыболовства (Department of Marine and Fisheries). Задержка объяснялась трудностями в производстве — в частности, придирчивостью военных инспекторов и поиском работников нужной квалификации в Квебеке.
Обычно пишут, что из-за обнаруженных 113 дефектов винтовки были приняты плохо. На самом деле канадцы явно ожидали худшего от продукции совсем недавно построенного завода и заявляли, что винтовки на удивление хорошо выдержали испытание.
В поисках оружия
Пока в войсках присматривались к новым винтовкам, сэр Чарльз сделал ход конём и выпустил Ross Mk. II с длинным тяжёлым стволом, а заодно пообещал удвоить любой приз, выигранный канадскими стрелками, вооружёнными «россом». Их успехи привели к тому, что уже на соревнованиях 1912 года в Бисли «россы» использовали и многие другие стрелки. Спортивные достижения позволили несколько сгладить остроту как поступавших сообщений о проблемах с надёжностью, так и вопросов оппозиционных парламентариев, почему британские или американские винтовки легче и короче.
С началом Первой мировой войны интерес к винтовкам Росса только вырос, поскольку после первых недель практически все вовлечённые в конфликт стороны столкнулись с дефицитом оружия. Интересно, что одной из стран, едва не получившей большое количество винтовок Росса, была Российская империя, руководство которой через аппарат военного атташе в Вашингтоне вело переговоры о закупке миллиона или даже полутора миллионов винтовок
«при условии, что они будут использовать российские боеприпасы, что полная цена не превысит 29,85 долларов и что они будут произведены в течение тринадцати месяцев».
Тут энтузиазм сэра Чарльза умерили канадцы, заявившие, что другие заявки могут приниматься лишь при условии, что не будут мешать выполнению их собственных заказов.
Впрочем, всей этой волне энтузиазма не суждено было долго продлиться.
Продолжение следует
