Сражение у Доггер-банки

Информационные последствия этого боя оказались куда значительнее последствий материальных. В Великобритании адмирала Битти окрестили едва ли не новым Нельсоном, хотя сам флотоводец отлично понимал всю преувеличенность этого звания. В одном из писем он отмечал: «Все думают, что мы одержали блестящую победу, хотя на деле это страшное поражение»

Соперничество британского Гран-Флит (Большого флота) и германского Хохзеефлотте (Флота открытого моря) в годы Первой мировой войны вылилось в серию локальных стычек, хотя военно-морские стратеги с обеих сторон прочили полное уничтожение неприятеля в решительном генеральном сражении, для которого обе державы накопили значительное количество мощнейших дредноутов. На самом же деле основную тяжесть войны несли на себе крейсеры различных классов, в то время как дредноуты смогли помериться силами лишь в единственном полномасштабном столкновении линкоров – знаменитом Ютландском сражении.

Бой у Доггер-банки имел вполне типичную предысторию. Германский Флот открытого моря был несколько слабее британского Большого флота – если не принимать во внимание броненосцы додредноутной эры, то восемнадцати английским линкорам противостояли семнадцать германских. Поэтому основой боевого планирования немцев было выманивание неприятеля и разгром его по частям за счет концентрации превосходящих сил на конкретном участке морского фронта. Просто вывести флот дредноутов в Атлантику было нельзя из-за опасности минных постановок и атак субмарин. Кроме того, линкоры нужно было не просто вывести в море, но и найти им достойную цель – значительную часть британского флота. Этой цели должны были добиться дерзкие рейды германских линейных крейсеров.

Вызов брошен!

Впервые с XVII века побережье Англии подверглось бомбардировкам с моря, что было не просто вызовом сильнейшей военно-морской державе, но и колоссальным ударом по её международному престижу. На глазах у всего мира лучший и самый многочисленный флот не смог защитить собственные берега. 3 ноября и 16 декабря 1914 года эскадра линейных крейсеров адмирала Франца фон Хиппера совершила рейды на Ярмут, Скарборо, Хартлпул и Уитби. Обстрел берега с борта тяжелых вымпелов сопровождался скрытой минной постановкой с легких крейсеров и эсминцев, в результате чего возле Ярмута на мине подорвалась английская субмарина D-5. 16 декабря эскадра адмирала Дэвида Битти, включавшая в себя 6 линкоров, упустила 4 линейных крейсера немцев.

Битти получил приказ любой ценой перехватить эскадру фон Хиппера и не допустить повторных бомбардировок побережья. Эскадра линейных крейсеров с кораблями усиления перебазировалась в шотландский порт Росайт в заливе Ферт-оф-Форт, откуда им было удобно выходить наперерез германским группам, действовавшим в Северном море. В свою очередь, немцы намеревались последовательно придерживаться тактики выманивания – в частности, на начало 1915 года ими планировалась рейдовая операция с направлением на Ферт-оф-Форт с минной постановкой. Линейные крейсеры должны были, как обычно, действовать под прикрытием дредноутов, находившихся неподалеку и способных уничтожить силы преследования, если таковые появятся. Однако начавшиеся вскоре январские шторма нарушили все планы немцев.

Линейные крейсеры адмирала Хиппера вынужденно оставались в порту – при этом один из них («Фон-дер-Танн») отправился в ремонт, а линкоры 3-й эскадры ушли, чтобы принять участие в учениях на Балтике (Эрих Рёдер, участвовавший в бою у Доггер-банки, в книге «Гросс-адмирал» пишет, что «Фон-дер-Танн» был также отряжен на учения в Балтийском море, так как линейные силы фон Хиппера в ближайшее время не должны были получать никаких боевых задач). Таким образом, в распоряжении германского адмирала осталось 3 линейных крейсера, броненосный крейсер «Блюхер», 4 легких крейсера и 18 эсминцев.

«Поле боя» и наряд сил

К концу января погода наладилась, и начальник главного морского штаба (в германской терминологии – Адмиралштаба) вице-адмирал Эккерман предложил провести операцию ограниченными силами с направлением на Доггер-банку (крупнейшую отмель в Северном море – след суши, когда-то соединявшей Британию с материком). Эти места богаты сельдью и являются рыболовецким угодьем в ста километрах от английского побережья.

Вызывает удивление наряд германских сил для этой «охоты на рыбаков». Штабы Германии со времен Клаузевица отличались высочайшей культурой боевого планирования. В данном случае было очевидно, что разогнать английские траулеры вполне могли бы 8-10 эсминцев под прикрытием пары легких крейсеров. Какие же цели могли появиться на Доггер-банке для бронированных монстров с их 280-мм и 305-мм артиллерией? С другой стороны, для успешного ведения боя с полноценной эскадрой англичан этого отряда было явно недостаточно.

Тем не менее, германский главком Фридрих фон Ингеноль идею Эккермана поддержал, и 23 января эскадра вышла в море. Линейные крейсеры «Зейдлиц» (флагман), «Дерфлингер» и «Мольтке» в сопровождении легких крейсеров «Росток», «Кольберг», «Штральзунд», «Граудениц», а также броненосного крейсера «Блюхер» и восемнадцати эсминцев взяли курс на Доггер-банку.

​«Разведка доложила точно»

Английское Адмиралтейство, благодаря великолепной работе военно-морской разведки (знаменитой «Комнаты 40») оказалось в курсе перемещений германских кораблей едва ли не раньше того, как фон Хиппер получил приказ на выдвижение. На основании анализа дешифрованных радиограмм британский адмирал Джон Рашуорт Джеллико получил сообщение: «4 германских линейных крейсера, 6 легких крейсеров и 22 миноносца произведут сегодня вечером разведку на Доггер-банке. Возвращение их вероятно завтра вечером. Всем наличным линейным крейсерам, легким крейсерам и миноносцам следовать из Росайта в рандеву шир. 55°13' N, долгота 3°12'0", с расчетом прибыть в указанную точку к 7 часам утра. Командующему Гарвичскими морскими силами со всеми наличными эскадренными миноносцами и легкими крейсерами следовать для встречи с эскадрой линейных крейсеров в 7 час. утра в указанном месте. Если неприятель будет обнаружен Гарвичскими морскими силами, при пересечении курса его наступления, его надлежит атаковать. Радио пользоваться лишь в случае исключительной необходимости».

Очевидно, разведка несколько ошибалась относительно численности вражеской эскадры, но место рандеву определила с точностью до секунды. Из Росайта вышли 1-я и 2-я эскадры линейных крейсеров под общим командованием вице-адмирала Дэвида Битти: «Лайон» (флагман Битти), «Принцесс Роял», «Тайгер», а также «Нью Зиланд» и «Индомитебл» контр-адмирала Арчибальда Мура. Вместе с ними выступила 1-я эскадра легких крейсеров коммодора Вильяма Гуденафа: «Саутгемптон», «Бирмингем», «Ноттингем», «Лоустофт» и 35 эсминцев. Джеллико с главными силами флота должен был выйти через сутки и крейсировать на линии Абердин-Ютландия. Непосредственное оперирование линейных крейсеров с севера прикрывали силы 3-й эскадры броненосцев контр-адмирала Брэдфорда (7 броненосцев типа «Король Эдуард VII), а также три броненосных крейсера типа «Девоншир».

Итак, ловушка была расставлена. Для сохранения секретности, которая являлась залогом успеха всей операции, предписывался режим полного радиомолчания, который позволялось нарушить только в крайнем случае.

Рандеву передовых сил

24 января в 6-30 эскадра адмирала Битти встретила крейсеры коммодора Гуденафа, которые начали движение с левой стороны от основных сил с общим курсом на юг. Около 7-10 к эскадре присоединился отряд Реджинальда Тирвита, вышедший из Гарвичской базы. Один из его легких крейсеров («Аврора») в 7-15 обнаружил в зоне визуального контакта силуэт трехтрубного корабля и, дабы не нарушать радиомолчания, дал запрос световым телеграфом. Вместо ответа трехтрубник открыл огонь – это был германский легкий крейсер «Кольберг», осуществлявший разведку впереди основного отряда немцев.

Первые выстрелы сражения были сделаны незамедлительно. «Кольберг» накрыл «Аврору» тремя снарядами, получил в ответ два попадания и ушел на соединение с германской эскадрой. С «Кольберга» доложили, что наблюдают многочисленные дымы, на основании чего Хиппер сделал вывод о наличии значительных вражеских сил в районе, где, по уверению фон Ингеноля, не могло быть никого, кроме рыболовецких судов. Хиппер принял решение отворачивать с курса на юго-восток и дожидаться рассвета. Крейсер «Блюхер», шедший мателотом, в это время отстреливался от догонявших его британских эсминцев.

Началось преследование. Фон Хиппер имел визуальный контакт с легкими крейсерами и множеством эсминцев врага, которые сами по себе не представляли большой угрозы его эскадре. Однако он справедливо рассудил, что видимые силы противника могут оказаться лишь разведкой, идущей впереди основных сил. Поспешной ретираде немцев мешал устаревший тихоходный «Блюхер», который не мог развить скорость более 23 узлов.

Битти скомандовал полный ход, сознательно пойдя на разделение сил, так как за его «Лайоном», «Тайгером» и «Принцесс Роял» остальные корабли не смогли бы угнаться. К 8-00 «Лайон» практически нагнал замыкающего немецкий строй «Блюхера». В 8-30 дистанция сократилась до 10 миль, и башенная установка «В» начала пристрелку. Снаряды ложились с большим недолетом, но корректировка огня была делом времени, так как расстояние неумолимо сокращалось. Фон Хиппер, понимая, что боя не избежать, приказал сменить кильватерный строй на строй пеленга, дабы эскадра могла отвечать неприятелю со всего борта. При этом немцы сохраняли общий курс на юго-восток, к Гельголанду.

Бой главных сил

Между 9-07 и 9-20 в бой втянулись все линейные крейсеры с обеих сторон. Англичане обстреливали «Блюхер», а немцы били по головному «Лайону». Впрочем, несмотря на несколько взаимных попаданий, неприятели не понесли заметных потерь. В 9-21 сосредоточение огня на «Лайоне» привело к первому заметному результату – флагман Битти заработал попадание 280-мм снарядом ниже ватерлинии, что привело к затоплению угольного бункера.

Когда к бою присоединился «Нью Зиланд», для повышения результативности британских 343-мм и 305-мм пушек Битти приказал рассредоточить огонь по формуле «1-1», что привело к неразберихе с назначением целей. Так, «Блюхер» временно вышел из-под обстрела, а «Тайгер», который должен был работать по «Зейдлицу», вскоре потерял цель за дымами.

В 9-45 «Зейдлиц» все же получил серьезнейшее повреждение от 343-мм пушки. Снаряд пробил барбет кормовой башни главного калибра и вызвал пожар. Личный состав поддался панике, что едва не погубило корабль – люди открыли двери, и огонь ворвался в подбашенное помещение, где под угрозой оказались 6 тонн артиллерийского пороха. Только экстренное затопление погреба смогло предотвратить взрыв. Тем не менее, корабль окутали густые клубы дыма, и со стороны англичан могло показаться, что германский флагман смертельно ранен.

В это же время немцы удачно пристрелялись по «Лайону». В 9-45 280-мм пушка линейного крейсера «Мольтке» пробивает носовую часть борта – снайперский выстрел с дистанции 88 кабельтовых, сделанный с рикошетом об воду, уничтожил распределительный электрощит, закоротив две динамо-машины. В 9-54 «Блюхер» дал попадание 210-мм снарядом в переднюю башню главного калибра, которая вынужденно замолчала на некоторое время. Около 10-15 «Лайон» был накрыт сразу двумя снарядами с «Мольтке» и «Зейдлица», что привело к затоплению торпедного отсека и нескольких угольных бункеров. Через поврежденный паропровод забортная вода стала поступать непосредственно в машину, что привело к засолению котлов, из-за чего «Лайон» начал терять ход, а впоследствии на нем вынуждены были застопорить правобортную турбину.

Гибель «Блюхера»

Пока «Мольтке» и «Зейдлиц» удачно накрывали «большую кошку» Дэвида Битти, «Блюхер» успешно отразил атаку эсминцев. Однако приблизительно в 10-30 343-мм снаряд пробил бронепалубу, угодив в снарядный элеватор. Примерно 40 картузов с порохом взорвались, дав начало сильнейшему пожару, который разрушил основные коммуникации, рулевой привод и машинный телеграф. Крейсер стал быстро терять ход, став легкой мишенью для английских кораблей. В этого момента его судьба была предрешена – фон Хиппер не мог подставлять три своих линейных крейсера под удар превосходящих сил британцев ради эфемерной надежды спасти «Блюхер». Ситуация осложнялась еще и тем, что «Зейдлиц» был серьезно поврежден.

Тем не менее, между 11-00 и 11-18 германские крейсеры предпринимали попытки поддержать гибнущий «Блюхер» огнем, но позже из-за его малого хода дистанция увеличилась настолько, что выстрелы с «Мольтке», «Зейдлица» и «Дерфлингера» перестали доставать до англичан. Так как помощи от основных сил германского флота Хиппер не ожидал (они все равно не успели бы к месту боя), получилось так, что «Блюхер» остался в одиночестве, а линейные крейсеры покинули арену сражения.

В этот момент англичанам, которые обладали и численным превосходством, и отличными скоростными характеристиками, нужно было преследовать эскадру фон Хиппера. Но военно-морская фортуна изменчива. В 10-41 «Лайон» получил попадание в барбет носовой башни, и противопожарное затопление отсека привело к крену в 10 градусов. К этому времени турбина правого борта была застопорена, в результате чего флагман фактически вышел из боя. Битти трезво оценивал ситуацию и один за другим дал следующие приказы: в 11-05 – «Атаковать хвост колонны неприятеля»; в 11-07 – «Сблизиться с неприятелем». Однако контр-адмирал Арчибальд Мур понял приказы по-своему, сосредоточив огонь своих кораблей на «Блюхере», который потерял управление и встал в замкнутую циркуляцию.

Расстрел «Блюхера» продолжался около часа. К боевой работе подключились эсминцы и легкие крейсеры, так как сильно поврежденный корабль более не представлял для них серьезной угрозы. Комендоры «Блюхера» также продолжали огонь, который был малорезультативен из-за разрушенной системы управления стрельбой и практически выбитой артиллерии главного калибра. Немцам удалось лишь повредить один эсминец попаданием 210-мм снаряда и дать единственное попадание в «Тайгер», которое ушло в рикошет, не причинив последнему практически никаких разрушений. В 12-10 германский крейсер лег на борт и через три минуты затонул. Из воды удалось поднять 281-го моряка.

Финальные аккорды

Между тем, Дэвид Битти, видя, что его приказы исполняются как-то странно, сошел с «Лайона» на эсминец «Эттек», чтобы нагнать эскадру. Когда он оказался в районе боевых действий, бой уже был окончен, так как часовая фора позволила линейным крейсерам фон Хиппера оторваться на безопасную дистанцию. Окончательно потерявший ход «Лайон» пришлось брать на буксир и отводить его к Росайту. Таким образом, в ходе сражения Флот открытого моря потерял один броненосный крейсер, а линейный крейсер «Зейдлиц» получил тяжелые повреждения. В свою очередь, британский Гран-Флит обошелся серьезнейшими разрушениями на линейном крейсере «Лайон» и выведенным из строя эсминцем «Метеор».

После сражения

Информационные последствия боя оказались куда значительнее последствий материальных. В Великобритании Дэвида Битти окрестили едва ли не новым Нельсоном, хотя сам флотоводец отлично понимал всю преувеличенность этого звания. В одном из писем он отмечал: «Все думают, что мы одержали блестящую победу, хотя на деле это страшное поражение». Фактически, английская эскадра, превосходившая немецкую по всем параметрам, смогла потопить всего лишь один крейсер несмотря на большую скорость и подавляющее преимущество в весе бортового залпа. Всю меру ответственности возложили на контр-адмирала Мура, который не только неверно прочел приказ Битти, но и не смог оценить тактической обстановки. Первый морской лорд адмиралтейства Джон Арбетнот Фишер убрал его подальше от основного театра военных действий – командовать крейсерами на Канарской базе ВМФ, где тот не мог более навредить. Своего поста лишился и главком германского флота Фридрих фон Ингеноль. Стратегам с обеих сторон было о чем задуматься. Англичанам – о малой результативности стрельбы с больших дистанций (хотя их 343-мм пушки Мark V обладали впечатляющей дальнобойностью (более 21 км), прицельность оставляла желать много лучшего).

Кроме того, на определенные мысли наводила непотопляемость германских кораблей. «Блюхер» пошел на дно лишь после нескольких торпедных попаданий (до семи!) и от 70 до 100 попаданий снарядов. А ведь генеральное сражение, которое планировало британское Адмиралтейство, состоялось бы не против броненосных крейсеров, а против полноценного флота супердредноутов! Неизвестно, удалось бы англичанам отделаться так легко, оставайся в строю вражеской эскадры «Фон-дер-Танн» с его восемью 280-мм орудиями.

В то же время, перед германской стороной также встал целый ряд вопросов. Во-первых, немцам было крайне необходимо провести анализ потрясающей осведомленности британской разведки. Весь ход событий вокруг боя у Доггер-банки, стоившего жизни 1116 германским морякам, говорил о том, что кодированные радиограммы теперь не более чем секрет Полишинеля. Тем не менее, ко времени Ютландского сражения 1916 года ситуация не изменилась, и никаких выводов сделано не было (нарушение секретности отнесли на счет агентурной разведки англичан). Во-вторых, встал вопрос о целесообразности использования разнотипных кораблей в едином тактическом подразделении. В-третьих, пожар в артиллерийских отсеках «Зейдлица» заставил немцев модернизировать механизмы подачи боеприпасов к орудиям, а также откорректировать распорядок боевой работы личного состава. Отныне двери в башне запирались, а ключ хранился у командира, при этом открытие дверей производилось только по команде.

В целом же тактическая, равно как и стратегическая обстановка на морском театре военных действий особых изменений не претерпела – британские и германские дредноуты продолжали ждать генерального сражения, до которого оставалось еще больше года.