Проблема «дружественного огня» преследует армии веками – но при появлении новых технических средств ведения боевых действий, как правило, сильно обостряется. Ярким примером этому являются неоднократные случаи стрельбы по своим самолётам в русской армии в годы Первой мировой войны.
Бей своих, чтобы чужие боялись…
Боевой дебют русской авиации в 1914 году состоялся в условиях, когда самолёты находились на самом острие технического прогресса и были для большинства людей диковинкой. Появление крылатых боевых машин в небе над линией фронта поражало воображение нижних чинов и даже офицерского состава пехотных частей действующей армии. В их письмах родным и записках встречаются откровения почти мистического толка: «Про эти дни и часы говор шёл и раньше: настанет такое время, весь свет опутают железом, и будут летать огненные скорпионы».
Результатом этого стали неоднократные случаи открытия «дружественного огня» русских войск по собственным аэропланам. Данное явление почти не изучалось отечественными историками. Так, по мнению историка С. П. Елисеева, "война застала авиацию в периоде неполной организованности… В войсках не знали своих летательных аппаратов. Последнее обстоятельство приводило иногда к их обстрелу русской пехотой». Однако факты и свидетельства участников боевых действий и современников позволяют считать, что дружественный огонь по своим аэропланам в первые месяцы войны (и не только) был достаточно распространён.
Одной из причин таких инцидентов были опознавательные знаки, которые были введены в русской авиации в марте 1914 года. Для аэропланов авиационных частей русской армии таковыми являлись трёхцветные круги, для частных аэропланов – трёхцветные треугольники. Однако в начале войны выяснилось, что опознавательные знаки авиации Российской империи плохо различимы с земли. Порой ситуация принимала абсурдные черты, подобные случаю, описанному в мемуарах русским лётчиком, участником Первой мировой войны В. М. Ткачёвым. 15 августа 1914 года (даты приводятся по старому стилю) он был вызван в штаб 4-й армии, где получил приказ генерал-квартирмейстера доставить начальнику армейской кавалерии пакет. При этом авиатора предупредили о риске попасть под обстрел своей же пехоты во время полёта над позициями. Ткачёв отнесся к этим словам небрежно и в результате угодил под плотный ружейный огонь. Вынужденная посадка, серьёзная опасность для жизни и порча аэроплана справедливо возмутили офицера, однако беседовавший с ним затем генерал возражал: «…На крыле нашего аэроплана должен быть [один] круг русских национальных цветов, а у вас ведь круги!».
13 августа 1914 года штаб 3-й армии сообщал командующему XI корпусом генералу от кавалерии В. В. Сахарову:
«Случаи стрельбы по своим аэропланам продолжаются, несмотря на ясные признаки, сегодня был обстрелян лётчик капитан Нестеров сборной командой 42-й пехотной дивизии близ деревни Ясиновице, телеграфной командой шестого сапёрного батальона, частями 128-го Старооскольского полка у Злочева. Аппарат прострелян в нескольких местах. Прошу принять самые энергичные меры, чтобы прекратить эту беспорядочную стрельбу по своим аэропланам. Драгомиров».
Судьбе было угодно сохранить жизнь штабс-капитану Нестерову ещё чуть менее чем на 2 недели. А 128-й пехотный Старооскольский полк вновь «отличился» уже на следующий день — его солдатами, наряду с другими частями XI армейского корпуса, в районе Скварова были обстрелян самолёт штабс-капитана Плотникова и поручика Войткевича. Огонь продолжал вестись даже после приземления аэроплана. Пехота прекратила огонь, лишь услышав брань лётчиков, находившихся на волосок от гибели.
Безусловно, подобные явления происходили не только на Восточном фронте и не были характерны сугубо для русской армии. Германский ас Манфред фон Рихтгофен писал, вспоминая начало своего боевого воздушного пути:
«Тогда у меня ещё не было представления о наших авиаторах. Я очень разволновался, когда увидел первого лётчика, даже не зная, союзник он или враг. В то время я не знал также, что немецкие самолёты помечаются крестом, а вражеские — кругами. Поэтому мы палили по каждому самолёту. Наши старые пилоты до сих пор рассказывают о болезненных чувствах, возникавших при беспрестанном обстреле своими же».
Меры по предотвращению: несвоевременные и неэффективные
Тем временем в действующих частях русской армии продолжали фиксироваться случаи «дружественного огня». 9 сентября 1914 года у деревни Бенгхейм солдатами 288-го пехотного полка были расстреляны 4 аэроплана Гродненского крепостного авиационного отряда. В последующем приказе № 105 войскам 1-й армии её командующего генерала от кавалерии П. К. Ренненкампфа в числе прочего говорилось:
«Этим преступным огнём, свидетельствующим о панической боязни полковника Ратькова, наши лётчики убиты и тяжело ранены. Штаб-офицер, так мало разбирающийся в обстановке, подверженный панической боязни перед появлением своих даже аэропланов, принимаемых им в силу паники за немецкие, не может командовать частью. …Ещё раз подтверждаю строжайшее запрещение открывать огонь по аэропланам низко летающим, значит нашим, или снижающимся к войскам».
Подобные курьёзные формулировки были призваны хотя бы каким-то образом сориентировать нижних чинов пехоты и артиллерии в разнообразии кружащих над передовой летательных аппаратов. На низколетящих аэропланах хотя бы можно было различить опознавательные знаки. Но, к сожалению, они были нанесены далеко не на все российские самолёты. 17 сентября 1914 года по войскам 1-й армии был издан примечательный приказ: в нём говорилось о прибытии в действующую армию новых аэропланов, внешне схожих с немецкими и без каких-либо отличительных знаков. Дабы уберечь машины от уничтожения «дружественным огнём», командующий под страхом немедленного расстрела строжайше запретил вообще открывать огонь по любым воздушным целям.
Спасать свои жизни и военное имущество от вражеской авиации предписывалось маскировкой. Однако она не могла уберечь войска от флешетт — металлических стрел, которые немцы в изобилии рассеивали с аэропланов над позициями противника либо его частями на марше. Русские авиаторы не оставались в долгу, поражая вражескую кавалерию свинцовыми «стрелами» конструкции В. Слесарёва, но, как вспоминал германский лётчик-ас Эрнст Удет, стрелы были лишь началом — за ними последовали бомбы. Конечно же, средства маскировки того времени мало помогали и от убийственного артиллерийского огня, управляемого с воздуха немецкими корректировщиками.
Одним словом, подобные «меры» оказались как минимум очень спорными. Одновременно с запрещающим приказом в 1-й армии действовал приказ по войскам 2-й армии № 14 от 22 августа 1914 года, который всецело поощрял открытие огня по неизвестным самолётам — разумеется, при опознании его офицером как неприятельского. В тексте также приводились опознавательные знаки германской авиации, а завершался он посулом: «Орудие, подбившее аэроплан противника, будет отличено выдачей особого денежного приза».
А «дружественный огонь» тем временем продолжал свою жатву. В октябре 1914 года в специальном приказе главнокомандующего Северо-Западным фронтом генерала от инфантерии Н. В. Рузского приводились случаи расстрела воздухоплавательных аппаратов своими войсками. В связи с вышеописанным инцедентом у Бенгхейма Рузский приказал «открывать огонь по воздухоплавательным аппаратам, если опознавательные знаки не видны, только в том случае, когда аппарат будет бросать бомбы или сигнализировать неприятелю особыми ракетами». Несмотря на это, 17 ноября 1914 года в войсках 1-й армии вновь был отмечен очередной случай обстрела обозными аэроплана, пролетающего над Сохачевом. Угрозы Ренненкампфа в отношении нарушителей приказов не были пустым звуком — виновных расстреляли на месте.
В связи с этим отчасти справедливыми представляются суждения авиатора-ветерана Первой мировой войны А. В. Шиукова:
«С первых же дней Первой мировой империалистической войны злейшим врагом авиации сделалась артиллерия. Стоило только какому-нибудь — нашему ли, неприятельскому ли — самолёту появиться в небе, его со всех сторон начинали обстреливать из пушек, пулемётов и винтовок».
Свидетельство же упомянутого ранее лётчика В. М. Ткачева подтверждает распространённость «дружественного огня» в русской армии: «У нашей авиации в то время имелось два серьёзных врага: первый — слабость моторов …, второй — ружейный огонь с земли и не только неприятельской пехоты, но очень часто (поначалу) и своей собственной».
Причин у столь удручающего положения вещей было несколько. Прежде всего, действующая армия не была должным образом информирована и психологически готова к появлению в небе над позициями невиданных прежде аппаратов, подспудно, как всё новое, ассоциировавшихся с угрозой. Ещё одной причиной оказалась неспособность командования предложить внятное решение этой проблемы. По верному замечанию историка С. Г. Нелиповича, взаимодействие авиации и противовоздушной артиллерии оставалось только тактическим, без объединения в одних руках. Наряду с этим следует заметить, что к 1914 году конструкторская мысль в будущих державах-участницах войны шла в известной мере сходными путями, и аэропланы различных стран, как правило, выглядели с земли очень похоже.
Инциденты открытия «дружественного огня» не стали редкостью и с началом 1915 года, когда они продолжают прослеживаться по документам отдельных авиаотрядов. Ценой в том числе и таких жестоких ошибок ковался в те годы щит отечественных сил противовоздушной обороны.
Источники:
- Отдел военной литературы Российской государственной библиотеки (далее – ОВЛ РГБ). Инв. №157/20, 157/22.
- Елисеев С. П. Развитие авиации русской армии в Первой мировой войне // Военно-исторический журнал. 2008. № 2.
- Лашков А. Ю. Опознавательные знаки авиации России // Военно-исторический журнал. 2002. №8.
- Нелипович С. Г. Стражи мирного неба // Факт. 1999. 8 апреля.
- Рохмистров В. Г. Авиация великой войны. М., 2004.
- Сухова О. А. Десять мифов крестьянского сознания: Очерки истории социальной психологии и менталитета русского крестьянства (конец XIX — начало XX в.) по материалам Среднего Поволжья. М., 2008.
- Ткачев В. М. Крылья России. Воспоминания о прошлом русской военной авиации. СПб., 2007.
- Шиуков А. В. Война в воздухе. М.-Л., 1941.
- Richthoven von M. Der rote Kampfflieger. Berlin, 1933.
- Udet E. Ace of the Iron Cross. N.Y., 1970.
Комментарии к данной статье отключены.