Крейсер-яхта для великого князя

Во внешнем облике этого корабля угадывалось его французское происхождение – сильно выдающийся вперёд округлый таран и прямоугольные окна в бортах. Созданный не для боя, а скорее в качестве представительской яхты для высокопоставленных особ, крейсер 1-го ранга «Светлана», тем не менее, разделил участь большинства кораблей Российского Императорского флота и погиб в неравном бою у острова Дажалет в 1905 году.

История создания крейсера 1-го ранга «Светлана» началась с решения построить для Балтийского флота минный заградитель, аналогичный кораблям «Буг» и «Дунай», входившим в состав Черноморского флота. 24 марта 1893 года Главное управление кораблестроения и снабжений (ГУКиС) отправило в Морской технический комитет (МТК) требование разработать проект корабля водоизмещением 800 т, могущего принять на борт до 300 мин. Вскоре в МТК поступило и требование от Главного начальника флота и морского ведомства генерал-адмирала великого князя Алексея Александровича устроить на борту заградителя апартаменты для него. Это, а также требование довести скорость корабля до 18 узлов привело к тому, что в сентябре 1893 года старший судостроитель Э. Е. Гуляев представил на рассмотрение МТК два проекта с водоизмещением уже 1560 и 2800 т. К тому времени Великий князь высказал ещё одно пожелание – построить для него яхту, которая могла бы сопровождать в море императорскую яхту «Полярная звезда». Боевая ценность корабля при этом уже не играла первостепенной роли. В итоге водоизмещение будущей «яхты» увеличили до 4000 т, и корабль получил статус крейсера 1-го ранга.

В марте 1895 года победителем конкурса был признан проект французской фирмы «Форж и Шантье», находившейся в Гавре. В качестве прототипа для проекта «Светланы» был выбран французский бронепалубный крейсер 2-го класса Catinat, заложенный на одном из заводов фирмы в феврале 1894 года. Стоимость контракта составляла 685 000 франков. Сдать корабль французские инженеры должны были к 8 октября 1897 года.

Устройство корабля

Во внешнем облике крейсера безошибочно угадывалось влияние французской кораблестроительной школы – скруглённый, сильно выдающийся вперёд таран, ярко выраженная «седловатость» корпуса в носовой части, а также квадратные окна вместо круглых иллюминаторов.

Корабль имел стальной клёпанный трёхпалубный корпус. В средней его части под машинными и котельными отделениями имелось двойное дно, разделённое на шестнадцать отсеков. Форштевень и ахтерштевень изготавливались из бронзы. Стальная обшивка в подводной части полностью зашивалась досками из тика в один слой, а между деревянной и стальной обшивкой имелся слой войлока. Поверх досок настилалась обшивка из листов красной меди толщиной 0,8 мм (чтобы подводная часть корпуса не обрастала ракушками и водорослями во время плавания в тёплых морях), а в носовой части под клюзами – 2 мм. Ниже броневой палубы шесть водонепроницаемых переборок делили корпус на семь отсеков.

Бронирование

Единственной защитой крейсера от вражеских снарядов была броневая палуба, имевшая покатую (или, как тогда говорили, «карапасную») форму, что было очень распространено в кораблестроении того времени. При изготовлении бронепалубы использовалась особо мягкая броневая сталь, её толщина в горизонтальной части составляла 25 мм, в верхней части скоса – 50 мм, в нижней – 25 мм. Вентиляционные шахты и шахты подачи боеприпаса защищались 25-мм бронёй на всю высоту межпалубного пространства. Толщина стенок боевой рубки составляла 100 мм, её крыши – 25 мм.

Вооружение

По проекту вооружение крейсера должно было состоять из шести 152-мм орудий Канэ и десяти скорострельных 47-мм пушек Гочкиса. Носовое и кормовое орудия главного калибра размещались на верхней палубе по диаметральной плоскости корабля. Бортовые орудия устанавливались на спонсонах и располагались на батарейной палубе. Стоит отметить, что бортовые орудия находились довольно близко к воде, что затрудняло стрельбу при волнении моря. Все 152-мм орудия спереди и с боков закрывались щитами с целью защиты комендоров от мелких осколков, а также брызг и ветра. Боезапас орудий главного калибра составлял 810 снарядов (по 135 на ствол). Снаряды подавались к орудиям носовой группы с помощью двух элеваторов: один из них подавал снаряды на батарейную палубу, другой – на верхнюю. К кормовым орудиям снаряды также подавались двумя элеваторами, причём элеватор ютового орудия также поднимал патроны к 47-мм пушкам. Масса снарядов главного калибра составляла 41,5 кг, а дальность стрельбы при угле возвышения 11,1° – 60 кб. Практическая скорострельность могла достигать 4 выстрелов в минуту.

Четыре из десяти 47-мм пушек устанавливались на батарейной палубе, по две на борт. Стрельба из них велась через небольшие порты, прорезанные в борту. Остальные пушки располагались на верхней палубе: четыре – на крышах спонсонов орудий главного калибра; ещё два – на верхней палубе. По проекту боезапас составлял 6000 патронов, фактически же в погребах находилось 8300 патронов (по 830 на орудие). Масса снаряда составляла 1,5 кг, скорострельность – 15 выстрелов в минуту, максимальная дальность стрельбы – 25 кб. Интересно, что в проекте крейсера существовала возможность установки дополнительных восьми орудий – для этого верхняя палуба была усилена в соответствующих местах.

По проекту минное вооружение корабля состояло из четырёх надводных минных аппаратов, стрелявших 381-мм минами (торпедами) длиной 5,52 м и массой 455 кг. Два из них должны были размещаться на носу и корме, остальные – на батарейной палубе. Однако в ходе постройки корабля от носового и кормового аппаратов решено было отказаться.

Энергетическая установка

Двухвальная энергетическая установка состояла из двух вертикальных четырёхцилиндровых паровых машин тройного расширения суммарной мощностью 8500 л. с. Пар для них вырабатывался восемнадцатью водотрубными паровыми котлами системы Бельвиля, расположенными в трёх котельных отделениях. Рабочее давление пара составляло 17 атмосфер, максимальная скорость хода при нормальном запасе топлива – 20 узлов. Нормальный запас угля составлял 400 т, полный – 520 т. По проекту дальность плавания при 10-узловой скорости составляла 4879 миль, при 20-узловой – 1038 миль.

Электроэнергию вырабатывали пять паровых динамо-машин, выдававшими ток силой в 320 А и напряжением 100 В производства завода «Сотер-Харле». Основными «потребителями» электричества на корабле являлись элеваторы подачи боезапаса, прожекторы и лампы освещения. В изначальном проекте часть динамо-машин располагалась в носу, а часть в корме корабля. Однако издаваемый ими шум вызвал недовольство Алексея Александровича, и по его приказу кормовые динамо-машины были перенесены к носовым. Таким образом, при затоплении всего лишь одного отсека крейсер полностью лишался электроэнергии. В дальнейшем эта ошибка сыграла свою роль в гибели крейсера.

Обитаемость и экипаж

Жилые помещения крейсера были рассчитаны на 287 членов экипажа (11 офицеров, 6 унтер-офицеров, 270 нижних чинов), а также на генерал-адмирала и его свиту из 13 человек. Традиционно жилые помещения для матросов находились в носовой части крейсера, а офицерские каюты – в кормовой. Поскольку корабль предназначался, в первую очередь, для Великого князя Алексея Александровича, на его борту имелись роскошные апартаменты, занимавшие значительную часть кормовых помещений. Отделка апартаментов выполнялась из ценных пород дерева с применением мрамора, позолоты и персидских ковров.

Постройка, испытания и довоенная служба

Первый лист железа для киля будущего крейсера был уложен на стапель 28 июня 1895 года. 2 октября того же года указом Николая II крейсеру было присвоено имя «Светлана», а на следующий день приказом №374 корабль зачислили в состав Балтийского флота. Первым его командиром был назначен капитан 1-го ранга А. М. Абаза. Постройка крейсера осуществлялась в соответствии с планом работ, и 24 сентября 1896 года его корпус был спущен на воду. Через девять месяцев состоялись первые испытания машин на швартовах, а 2 октября 1897 года «Светлана» впервые вышла в море на заводские испытания машин и котлов. Сдаточные испытания провести в срок не удалось из-за неполной готовности корабля, и фактически достройка завершилась в конце февраля 1898 года. 22 марта, после окончания сдаточных испытаний, крейсер был официально принят российской комиссией в состав флота. В этот же день корабль покинул Гавр и вышел в Средиземное море.

Первым зарубежным портом, в который направилась «Светлана», стал Тулон. По пути проводились испытания мореходности корабля, экономичности его машин, шла адаптация команды. Мореходные качества крейсера были найдены «превосходными» – он легко всходил на волну и слушался руля. Из Тулона «Светлана» направилась в Лиссабон на празднества, посвящённые 400-летию открытия морского пути в Индию. Из Лиссабона корабль проследовал в Гавр, оттуда в Киль, и, наконец, в Либаву и Кронштадт. Первое путешествие крейсера окончилось 10 июня 1898 года. Далее под флагом генерал-адмирала «Светлана» совершила обход акватории Балтийского моря и приняла участие в сопровождении императорских яхт «Полярная звезда» и «Царевна» из Копенгагена в Кронштадт.

В 1899 году крейсер совершил один из наиболее значимых походов в своей истории. В тот год в Екатерининской гавани Кольского полуострова состоялось открытие порта Александровск. На борту «Светланы» на торжества прибыл Великий князь Владимир Александрович со своей свитой. На обратном пути крейсер посетил остров Медвежий. Дело в том, что к тому времени стало известно о намерении Германии разместить на острове постоянные посты и объявить о распространении на него германского суверенитета. На острове моряки со «Светланы» обнаружили две коммерческие немецкие экспедиции, искавшие полезные ископаемые и занимавшиеся рыболовным промыслом. На месте бывшего поморского поселения на острове команда крейсера установила русский флаг и железный крест, у основания которого была закреплена доска с надписью на трёх языках: «Принадлежит России».

В последующие годы «Светлана» продолжала нести службу в качестве яхты для высоких государственных лиц, совершая переходы в иностранные порты для участия в различных торжествах. В этот период с крейсера были сняты шесть 47-мм орудий и оба оставшихся торпедных аппарата.

Цусимский поход

2 марта 1904 года генерал-адмирал принял решение о включении «Светланы» в состав 2-й Тихоокеанской эскадры. В мае на крейсер установили четыре 47-мм орудия из числа снятых ранее и дополнительно – ещё четыре 75-мм орудия Канэ на крыши спонсонов 152-мм орудий. Кроме того, на корабль вернули оба торпедных аппарата. Теперь артиллерийское вооружение крейсера состояло из шести 152-мм орудий, четырёх 75-мм и восьми 47-мм пушек. На 152-мм и 75-мм орудия были смонтированы оптические прицелы, на корабле установили дальномер Барра и Струда, а также беспроволочный телеграф системы «Телефункен».

2 октября 1904 года «Светлана» покинула Либаву в составе отряда крейсеров под флагом контр-адмирала О. А. Энквиста. В Танжере эскадра разделилась, и основная её часть под командованием вице-адмирала З. П. Рожественского проследовала далее в обход Африки. Отряд кораблей с меньшей осадкой, в состав которого вошла «Светлана», ушёл в Средиземное море и через Суэцкий канал отправился к острову Мадагаскар, где состоялась встреча обоих отрядов. «Светлана» с честью выдержала тяжелейший переход на Дальний Восток, не раз получая от командующего эскадрой похвалы за образцовый порядок, поддерживать который в условиях тропической жары и беспрерывных угольных погрузок было весьма непросто.

Цусимское сражение

13 мая 1905 года, накануне сражения, на кораблях эскадры была проведена подготовка к бою. Из мешков с углём и стального троса моряки изготовили импровизированную защиту от осколков, а из деревянного бруса – упоры для подкрепления люков и дверей. С этого момента комендоры постоянно находились у своих орудий, а экипажи были переведены на двухвахтенный режим несения службы.

На момент начала боя водоизмещение «Светланы» из-за перегрузки углём составляло 4700 т, а скорость не превышала 18 узлов. Экипаж крейсера состоял из 457 человек – 20 офицеров, 11 кондукторов и 426 нижних чинов. Незадолго до Цусимского сражения во 2-й Тихоокеанской эскадре были произведены структурные изменения, согласно которым из кораблей, имевших небольшое боевое значение, образовали Разведывательный отряд. В состав Разведывательного отряда, помимо «Светланы» (флагмана), входил крейсер 2-го ранга «Алмаз» и вспомогательный крейсер «Урал». Согласно приказу Рожественского, задача Разведывательного отряда в бою состояла в защите вспомогательных судов эскадры. Оставшиеся крейсеры («Олег», «Аврора», «Дмитрий Донской», «Владимир Мономах») были сведены в Крейсерский отряд под командованием контр-адмирала О. А. Энквиста. В бою его задача заключалась в помощи главным силам эскадры.

14 мая в 13 ч 49 мин Цусимское сражение началось с артиллерийской дуэли главных сил. К этому времени «Светлана» и следовавшие за ней «Алмаз» и «Урал» находились на удалении нескольких миль от русских броненосцев, по правую сторону от них, в арьергарде 2-й Тихоокеанской эскадры, охраняя шедшие перед ними вспомогательные суда. Вскоре после начала боя главных сил началось и сражение крейсерских отрядов. В 14 ч 23 мин в бой с русскими крейсерами вступил японский бронепалубный крейсер «Идзуми» из состава 6-го боевого отряда, зашедший к ним в тыл. В 14 ч 32 мин по крейсерам открыли огонь и зашедшие с тыла корабли 3-го и 4-го японских боевых отрядов, а в 16 ч к ним присоединились корабли 5-го и 6-го боевых отрядов. В целом бой крейсерских сил протекал бессистемно, часто распадаясь на отдельные стычки, в которых русские крейсеры группами и поодиночке сражались против превосходящих сил противника. В этом изнурительном бою, длившемся около пяти часов, трём русским бронепалубным, двум устаревшим и двум безбронным крейсерам противостояли в общей сложности (в различное время) один устаревший броненосец, три броненосных и тринадцать бронепалубных крейсеров противника. Пользуясь подавляющим превосходством в силах, японцы смогли нанести серьёзные повреждения русским крейсерам, полностью рассеять Отряд вспомогательных судов, захватить госпитальные суда, а также потопить плавучую мастерскую «Камчатка», буксир «Русь» и крейсер «Урал». Однако, учитывая вопиющее неравенство в силах, русским крейсерам всё-таки удалось сделать невозможное – потеряв лишь один вспомогательный крейсер, защитить большинство транспортов.

В 15 ч 10 мин «Светлана» получает повреждение, в итоге оказавшееся роковым – подводную пробоину в носовой оконечности в отделении динамо-машин. Через пробоину вода быстро затопила это отделение и через открытые люки залила расположенные ниже погреба 152-мм и 47-мм боезапасов. Затопление было столь стремительным, что двое моряков не успели покинуть свои боевые посты. Корабль принял примерно 350–400 т воды, получил крен на левый борт и дифферент на нос. В результате крена и дифферента стало невозможным вести огонь из носового 152-мм орудия левого борта, а из-за обесточивания бортовой электросети морякам пришлось перейти на ручную подачу боеприпасов к кормовым орудиям, что резко снизило их скорострельность. Два продолжавших вести огонь носовых 152-мм орудия стреляли ещё реже, так как из-за затопления их погребов боезапас подавался из кормовых погребов сначала наверх, а затем вручную переносился в носовую часть корабля.

Всего за время боя в «Светлану» попало восемь снарядов, однако самым тяжёлым повреждением оказалась подводная пробоина. Остальные семь попаданий пришлись на надводную часть корабля. Осколками были повреждены почти все шлюпки и катера, разрушены камбузы и средняя надстройка. Взрывы повредили и великокняжеские апартаменты, однако начавшийся там пожар удалось быстро потушить. Кроме двух утонувших моряков, погибших на корабле не оказалось – один офицер получил лёгкое ранение, а один матрос был тяжело ранен. К концу дневного боя в кормовых погребах оставалось всего 120 выстрелов.

С наступлением темноты «Светлана» и «Алмаз», потеряв из виду броненосцы, встали в кильватер за крейсером «Аврора» и некоторое время следовали за ним. Однако из-за частых перемен курса и скорости держаться в строю, друг за другом кораблям было трудно. Во время одной из перемен курса «Алмаз» не повернул за «Светланой», а, сохранив прежний курс, скрылся в темноте. В отличие от остальных кораблей Крейсерского отряда, ему удалось уйти от японцев и, в итоге, достигнуть Владивостока. Около 20 ч от отряда отстал крейсер «Владимир Мономах», а после 21 часа – крейсер «Дмитрий Донской». Около 22 ч оставшиеся корабли повернули на юг и на большой скорости направились в Манилу. Командир «Светланы» С. П. Шеин, не забыв о приказе Рожественского следовать во Владивосток, в 22 ч 40 мин направил свой корабль по курсу NO 23°, ведшему туда кратчайшей дорогой.

Последний бой

К рассвету 15 мая 2-я Тихоокеанская эскадра перестала существовать, а дальнейший ход сражения свёлся к поиску японцами отдельных русских кораблей и групп. С этой целью поперёк Цусимского пролива было создано несколько завес из отрядов боевых кораблей. Японцы верно рассчитали, что уцелевшие русские корабли продолжат свой путь во Владивосток кратчайшим путём, неизбежно проходя мимо острова Дажалет.

Всю ночь «Светлана» двигалась со скоростью 14–15 узлов – русские моряки не давали машинам максимальных оборотов, чтобы пламенем и искрами из труб не выдать местоположение корабля. Утром в пределах видимости обнаружился русский миноносец «Быстрый» (командир – О. О. Рихтер), с которым «Светлана» дальше пошла совместно. В 5 ч утра слева по курсу появился остров Дажалет, а вскоре и четыре японских крейсера, от которых удалось уклониться, изменив курс. Ещё через час «Светлане» удалось избежать встречи с семью кораблями противника, но в 7 ч утра русские корабли были обнаружены 4-м боевым отрядом японцев. От японского отряда отделились бронепалубные крейсера «Отова», «Нийтака» и миноносец «Муракумо», которые направились к русским кораблям.

Уйти от японцев повреждённая «Светлана» не могла. На офицерском совещании было единогласно решено сражаться до последнего снаряда, а затем затопить корабль. Крейсер направился в сторону корейского берега, чтобы выброситься на него или быть затопленным на мелководье. В 9 ч 10 мин шедший головным «Отова» приблизился на дистанцию 50 кб, и со «Светланы» по нему был открыт огонь из ютового и кормового орудий левого борта. Из-за малого количества оставшегося боезапаса комендорам дали приказ не спешить со стрельбой и наводить орудия тщательнее. В 9 ч 25 мин с «Отовы» был открыт ответный огонь. Первого попадания японцы добились лишь через 20 минут, попав в кормовой мостик «Светланы» (при этом был смертельно ранен начальник кормовой группы орудий лейтенант А. Е. Арцыбашев). Чтобы затруднить противнику пристрелку, «Светлана» начала маневрировать, меняя свой курс, что на японских кораблях было принято за повреждение её рулевого управления.

Комендорам «Светланы» удалось добиться двух попаданий в «Отову», на котором было убито 5 и ранено 23 человека. Однако противник продолжил сближение, а в 10 ч 25 мин к бою присоединился японский крейсер «Нийтака». Обстрел русского корабля усилился. Ещё один вражеский снаряд попал в левый борт в каюту командира, другой – в район ватерлинии с левого борта. Эту пробоину стало заливать волнами, и аварийная партия под руководством трюмного механика штабс-капитана А. О. Деркаченко начала борьбу за живучесть, заваливая её матрасами и мешками с углём.

В 10 ч 40 мин на «Светлане» кончился боезапас 152-мм снарядов. Вскоре японский снаряд перебил оба главных паропровода, и, окутанный дымом и паром, крейсер остановился. Миноносец «Быстрый», державшийся во время боя на безопасной дистанции, на полном ходу устремился к корейскому берегу. В погоню за ним последовали «Муракумо» и «Нийтака», однако русскому кораблю удалось достичь кромки берега. Экипаж миноносца взорвал его и высадился на берег, где позднее был взят в плен японцами.

На «Светлане» же по приказу командира были открыты кингстоны, а также переборочные двери и люки на палубе. Последний приказ, отданный С. П. Шеиным в своей жизни, звучал так: «Спасаться по возможности». Все шлюпки и катера на крейсере к тому времени были уже разбиты, поэтому моряки спасались, используя спасательные круги, коечные сетки и другие подручные средства. В это время крейсер «Отова», подойдя к неподвижному и не оказывавшему сопротивления русскому кораблю, начал стрельбу по нему. Под обстрелом погиб лейтенант Д. П. Толстой, а лейтенанту В. В. Дьяконову осколком снаряда оторвало руку. Один из снарядов попал в среднее машинное отделение, и все находившиеся в нём люди погибли. Часть русских офицеров решила не покидать гибнущий крейсер и разделить с ним свою судьбу. Так, в кормовом котельном отделении остался кочегарный кондуктор унтер-офицер Селиванов, на мостике сообщили о своём решении не покидать крейсер его командир С. П. Шеин и старший офицер А. А. Зуров. Все они погибли, сражённые взрывами японских снарядов, до последнего мгновения своей жизни руководя спасением экипажа.

В 11 ч крейсер «Светлана» лёг на левый борт с большим дифферентом на нос. Началась агония корабля. В 11 ч 06 мин, со сбитыми стеньгами и задней дымовой трубой, но с поднятым Андреевским флагом, «Светлана» затонула в точке с координатами 37°0ʹ с. ш. и 129°50ʹ в. д. на глубине 600 м.

«Отова» стрелял по «Светлане» до момента её полного погружения, а затем сделал ещё несколько выстрелов по людям, плававшим в воде. Спустя некоторое время все три японских корабля, находившиеся в этом районе, покинули место гибели русского корабля, не предприняв ничего для спасения моряков. Несмотря на критические условия, русские моряки до последнего сохраняли свою сплочённость: более сильные люди поддерживали на плаву раненых и ослабевших, подбадривали их, не давая потерять надежду на спасение. Но, как ни старались моряки держаться вместе, волны и ветер всё больше дробили их на отдельные группы. Теряя последние силы, люди стали тонуть.

Через два часа к месту гибели «Светланы» подошёл японский вспомогательный крейсер «Америка-Мару», который начал спасать оставшихся на плаву. Последних уцелевших поднимали из воды уже в темноте, но многие, так и не дождавшись спасения, погибли от переохлаждения и истощения сил уже в виду японского корабля. Всего в воде были убиты снарядами японского крейсера и утонули лейтенант Л. В. Воронец, мичман Г. М. Нирод, прапорщики Н. Д. Свербеев и М. А. Агатеев, священник Ф. П. Хандалеев, три унтер-офицера и 40–50 матросов. Японцы спасли лейтенантов В. В. Дьяконова, П. П. Сонцова, А. В. Вырубова, Д. Г. Баркова, мичмана В. Е. Картавцева, полковника А. П. Петрова, штабс-капитана И. О. Деркаченко, поручиков С. Р. Невяровского и Г. М. Хоментовского, прапорщика Д. Ф. Михайлова, врача Н. И. Карлова, семерых унтер-офицеров и 273 нижних чина. На следующий день пленных доставили в Сасебо, где умерло ещё несколько человек из числа раненых, в том числе лейтенант В. В. Дьяконов.

После Цусимы

После возвращения из плена оставшихся в живых моряков девятнадцать из них, как наиболее отличившиеся, были награждены Георгиевским крестом 3-й степени, 259 человек – Георгиевским крестом 4-й степени. Комиссия по разбору обстоятельств Цусимского сражения, созданная после войны, отметила «величайшее мужество и самоотвержение» экипажа «Светланы». Если вспомнить ироничное отношение моряков 2-й Тихоокеанской эскадры к «светлановцам» как к «горничным», а к их кораблю – как к небоевой единице, то эта оценка стоит многого.

В честь героизма и доблести экипажа крейсера «Светлана» его имя получил один из восьми лёгких крейсеров, заложенных в России перед Первой мировой войной. Этот корабль был достроен уже при новой власти и под другим именем («Красный Крым»), но в годы Великой Отечественной войны снискал себе славу, достойную своего предшественника, и удостоился звания гвардейского.

---

Список источников:

1. А. В. Скворцов. «Крейсер I ранга «Светлана»». СПб:, Гангут, 2014 г, серия «Мидель-шпангоут».
2. С. Р. Невяровский. «Гибель Светланы». Сборник статьей «С эскадрой адмирала Рожественского», Прага, 1930 г.
3. А. В. Вырубов. «Гибель крейсера «Светлана»». СПб:, Гангут, 2007, №43
4. А. С. Новиков-Прибой. «Цусима». Эксмо-Пресс, 2001 г.