• События
  • Люди
  • Танки
  • Флот
  • Авиация
  • Стрелковое оружие
  • Военный хайтек
  • Другое оружие
  • English version
  • Поиск
    • События
    • Люди
    • Танки
    • Флот
    • Авиация
    • Стрелковое оружие
    • Военный хайтек
    • Другое оружие
    • English version

    Поиск

    Войти

    Написать
    Популярное
    • 17 March '22
      Боевые повозки фараона
    • 24 February '22
      Японские линкоры вступают в бой
    • 24 February '22
      На мирно спящих аэродромах Тонкина
    • 24 February '22
      Славные дети Марианны: тест Warspot
    • 21 February '22
      Немецкий контрудар у Кюстрина
    • 17 February '22
      Византийские приключения Харальда Хардрады
    • 16 February '22
      Уцелевшее население Венгрии — эвакуировать на территорию СССР
    • 14 February '22
      «Маузер» с русско-чешским акцентом
    • 08 February '22
      Skyranger 30 HEL: зенитка на все случаи жизни
    • 07 February '22
      Мизенский флот и гнев Везувия
    • 07 February '22
      Опираясь на собственные силы
    • 06 February '22
      На что способен микродрон за $195 000
    26

    Война день за днём

    • ПМВ
    • искусство и творчество
    • пропаганда
    Ярослав Голубинов
    10 October '20

    Война, как показывают исследования, является временем усиленного производства различных личных документов (например, известен вал писем, который обрушился на солдат на фронте, и ответ на него в виде не меньшего количества корреспонденции). Дневники — одна из наиболее востребованных форм самопознания и самоописания в европейском обществе. В случае значимых персон (например, политиков или деятелей искусства) они являются важными источниками по истории государства и культуры, дневники же людей, не игравших значимой роли в принятии решений, но живо реагировавших на изменения общественной жизни, могут хорошо отображать повседневную жизнь во всех её проявлениях.

    Первая мировая война оставила после себя миллионы страниц текста, рукописного и печатного (например, такие уникальные документы, как солдатские окопные газеты). Свидетельства мирной жизни в тылу и каждодневной борьбы на фронте оказались в различных личных документах, среди которых важное место занимают дневники. Подённые записи, сделанные людьми разного социального положения в разных странах, как никакие другие документы живо рисуют перед нами повседневность войны — преодоление трудностей бытового плана, стремление выжить для фронтовиков и стремление дождаться родственников с войны для обитателей тыла.

    ​Британский солдат пишет письмо или ведёт дневник - Война день за днём | Warspot.ru
    Британский солдат пишет письмо или ведёт дневник

    Среди великого сонма дневниковых текстов есть как очень известные, так и мало или вовсе не привлёкшие внимание историка-исследователя или, в случае опубликования, массового читателя. Нижеследующие описания дневников и их авторов (опубликованы эти тексты были много после их кончины) позволяют оценить разнообразие свидетельств о жизни на фронте и в тылу, в годы относительной внутренней стабильности и во время революционных событий.

    Тыловой дневник генерала Жиркевича

    Свидетельства обитателей тыла — как в России, так и в иностранных государствах — рисуют атмосферу тревоги, волнения за судьбы страны и армии. Отставной военный юрист, генерал Александр Васильевич Жиркевич (1857–1927) вместе со своей семьёй эвакуировался из Вильно и оказался очень далеко от линии фронта — в поволжском Симбирске. Жиркевич был чрезвычайно успешным правоведом, защитником прав заключённых, а помимо своей юридической карьеры занимался литературой и был знаком со многими крупными писателями рубежа XIX–XX вв. И в Вильно, и в Симбирске война не отпускала его. Так, 11 февраля (29 января) 1916 года он с раздражением писал:

    «Никогда ещё язвы России не были мне так ясны, как во время войны, когда я работал в тылу. Кажется, в «Сатириконе» была в начале войны удачная карикатура: русский солдат мужественно, с оружием наперевес, готов отразить врага, а в его тело впился сзади обезумевший интеллигент-бюрократ. Солдату приходится бороться с такой ношей за спиной… и побеждать. Это ли не герой! И их-то пороть?! Вот бы выпороть Сухомлинова, Ренненкампфа и других генералов, оказавшихся причиной и виновниками наших неудач в борьбе с немцами. Зато как любят драть они чужие задницы! У каждого из них связи, заручки…»

    ​Генерал Александр Жиркевич - Война день за днём | Warspot.ru
    Генерал Александр Жиркевич

    Как военный человек и патриот, Жиркевич не мог пройти мимо несправедливости или того, что он принимал за несправедливость. 26 марта (13 марта) 1916 года он отмечал в дневнике:

    «Со слов офицеров 97-го запасного батальона, где командует 5-й ротой и заведует учебной командой поручик Перепёлкин. Этот проходимец с удвоенной энергией бьёт, истязает, изводит на учениях и вне учений нижние чины, многие из них ходят с окровавленными шрамами на лицах от нагаек, которыми эта сволочь их бьёт. Но жаловаться боятся, т.к. начальство поддерживает такого офицера, а протесты, жалобы поведут лишь к ухудшению положения несчастных солдат. Кому же за них заступиться? Получается нечто ужасное… Да, мы готовим будущую революцию…»

    ​Итальянские солдаты отдыхают у входа в блиндаж - Война день за днём | Warspot.ru
    Итальянские солдаты отдыхают у входа в блиндаж

    Не только Жиркевич, но и другие авторы дневников (например, писатель и журналист М.М. Пришвин, философ Л.А. Тихомиров и другие) отмечали рост недовольства среди солдатской массы в тылу, озлобления из-за всё нарастающего дефицита. Бессмысленность войны (во многом отсутствие смысла проистекало из недостаточной пропаганды, машина которой весьма успешно работала в других странах Антанты) особенно остро замечалась во время отправления запасных:

    «Вчера с музыкой шли на вокзал солдаты, отправляющиеся из госпиталя. Рядом, мешаясь с ними, таща за собой ребятишек, шагали бабы. Какие драмы! Какие трагедии!.. Солдатики делают вид, что им весело… Сколько отправлено заведомо больных… Музыка гремит, народ глазеет… Бедные бабы с заплаканными лицами тащат пожитки мужей, братьев… Те же тяжёлые сцены, когда идут и идут на вокзал призванные на службу новобранцы вроде Архангельского… Нагляделся я на них и ранее. А теперь видел ещё раз, когда провожал его. Едут на извозчиках парочки, обнявшись. Воют бабы. Эх! Горя-то сколько!»

    Французский бочар на передовой

    Переживание войны как чего-то бессмысленного характерно было не только для россиян. Современники из стран Антанты, причём именно «маленькие люди» — солдаты, рабочие, крестьяне — фиксируют в своих записях это ощущение. Так, французский ремесленник с минимальным уровнем образования, бочар Луи Барта (Loius Barthas, 1879–1952) прошёл всю войну, воевал на Западном фронте на самых трудных и опасных участках. Для него и его товарищей было очень важно зафиксировать то, что с ними происходило (это же желание двигало Анри Барбюсом, опубликовавшим в 1915 году роман «Огонь»), и сам Барта пишет про это:

    «И ты, — сказал мне Фери, — ты, кто пишет о жизни, которую мы здесь ведём, ничего не скрывай. Ты должен всё рассказать.

    — Да, да, всё, всё. Мы будем твоими свидетелями. Может быть, мы не все умрём здесь, — добавили остальные.

    — Они не поверят нам, — сказал Монди, — или, может быть, им будет просто наплевать».

    ​Капрал Луи Барта - Война день за днём | Warspot.ru
    Капрал Луи Барта

    Опубликованные в 1978 году дневники-записки капрала Барта произвели неизгладимое впечатление на публику. Как отмечают публикаторы, французский ремесленник был тонким наблюдателем, который пользовался простыми словами и неожиданными образами. Говоря о заплутавшем в окопах проводнике, Барта комментирует: «Бедный парень прочитал свою карту, будто карп молитвенник». Описывая переполненное укрытие в земле, он замечает: «Было достаточно жарко, чтобы вылупить там цыплят». После бомбардировки Барта пишет, что раздавались «острые, пронзительные звуки, сначала свист, потом иногда кошачье мяуканье, а затем всё зазвучало будто затяжной дождь из стали». Видя труп молодого и казавшегося ещё живым немецкого солдата, французский капрал замечает, что «смерть тронула юношу своим крылом и сохранила улыбку, которая всё ещё отмечала юношеское лицо». Как пишет исследователь, здесь есть первобытная энергия, в окопах будто появился свой Анри Руссо — художник-примитивист, известный яркими и наивными полотнами. Перспективы иногда неточны, но композиции были верны и оригинальны, а цвета всегда были яркие.

    Французские историки замечают, что у французских офицеров существует множество литературно обработанных сочинений о Великой войне, и многие из этих текстов ничем не примечательны. Но их война была иной, чем война рядового и капрала Луи Барта. О начальстве Барта ехидно пишет: «Для них солдат закрыт, он недоверчив. И любой офицер, который захочет попытаться, как и я, описать странную жизнь окопов, никогда не узнает — может, лишь только по случайности — настоящие чувства, истинный дух, ясный язык и самые глубокие мысли солдата».

    ​Румынские солдаты на отдыхе: кто-то пьёт чай, а кто-то пишет - Война день за днём | Warspot.ru
    Румынские солдаты на отдыхе: кто-то пьёт чай, а кто-то пишет

    По дневникам Барта можно проследить, как менялись поля битв и характер войны. Весной 1916 года Барта и его полк оказались в Вердене, обороняя возвышенности на западном берегу реки Маас. Германцы, писал Барта, казались полны решимости «сделать из нас мармелад». В этом хаотичном бою никто не видел своих противников: «Наша линия обороны была прорежена, были промежутки в 400 метров между взводами и ротами. Никто не знал, были ли перед нами немцы или свои же французы». Единственные человеческие фигуры, которые видел Барта и его товарищи, скорее всего, были трупами. Каким-то образом в «этой чудовищной лавине металла», в этом «настоящем занавесе из стали и огня», Барта продолжал «обманывать смерть». Однажды взрыв тяжёлого снаряда, который пуалю называли «кулинарным горшочком», подкинул его верх. «Я просто почувствовал дыхание смерти, — писал Барта. — Некоторые говорят, что это холодно. Я понял, что оно очень горячее. Оно пробежало по всему телу…» За четыре года он, возможно, был ближе всего к смерти.

    За годы войны Барта, побывав во многих передрягах, оставил и описание революционных волнений во французской армии в 1917 году. Барта был настолько уважаем среди сослуживцев, что ему предложили взять командование восставшим полком на себя. Но здравомыслие не покинуло бывшего бочара:

    «Конечно, я отказался. У меня не было желания пожать руку расстрельной команде, только чтобы поиграть в детскую игру «притворись русским»».

    Жизнь в хаосе

    «Играть в русских» — хорошая метафора для описания революционных событий на Восточном фронте. Дневники россиян, оказавшихся в 1917 году в состоянии странной подвешенности, отсутствия чётких ориентиров, демонстрируют, с одной стороны, ужас при виде совершающихся дел, с другой — сосредоточение на частном, приватном. «Два с половиной года войны перевернули весь жизненный уклад, — пишет в январе 1917 года литератор Р.М. Хин-Гольдовская (1863–1928). — Осиротевшие семьи опустились, много гнёзд совсем развеялось по ветру. А те, что уцелели, так изменились от непрерывного ожидания катастрофы, от трепета за свою жизнь, что стали неузнаваемы». Необычайно распространились слухи, сплетни, фантастические домыслы. Тот же автор замечает:

    «Живём в какой-то эпидемической неврастении… Такое впечатление, что люди двигаются, но не ходят, дремлют, но не спят, говорят, но не договаривают, и никто ничего не делает, и что не стоит делать, всё равно придётся всё переделывать по-иному…»

    ​Австралийский солдат за письмом где-то на Сомме - Война день за днём | Warspot.ru
    Австралийский солдат за письмом где-то на Сомме

    К концу 1917 года в армии и в тылу такое настроение нарастает и становится преобладающим. Офицер С.В. Толстой (1885–1942) 7 ноября 1917 года делает такую запись:

    «Солдаты настоящее положение склонны считать как фактическое окончание войны, и не допускают мысли, что перемирие может перейти в состояние войны. Противник… весьма бдителен… Вчера выходили и беседовали с нашими офицерами два неприятельских. Они отзываются о России как уже о погибшей стране».

    Видно, что дневники Первой мировой войны, очень разные по настроению и стилистике, тем не менее, сосредотачиваются на самом важном для авторов, фиксируют то мимолётное, трудноуловимое чувство времени, которое так важно для понимания эпохи.


    Литература:

    1. Barthas, Louis. Poilu: The World War I Notebooks of Corporal Louis Barthas, Barrelmaker, 1914–1918 — New Haven: Yale University Press, 2014
    2. Жиркевич А.В. Потревоженные тени… Симбирский дневник — Москва: «Этерна», 2007
    3. Россия 1917 года в эго-документах: Дневники — М.: «Политическая энциклопедия», 2017

    Ярослав Голубинов

    Война шифта  на Warspot.ru
    Война шифта
    За 20 лет до большой резни на Warspot.ru
    За 20 лет до большой резни
    Чад войны  на Warspot.ru
    Чад войны
    Поделиться
    • 5
    • 100
    • 2
    • Статьи по теме
    • Комментарии (0)
    Картинки Warspot: D — это «Дредноут» на Warspot.ru
    Картинки Warspot: D — это «Дредноут»
    Картинки Warspot: приключения хомяков на Warspot.ru
    Картинки Warspot: приключения хомяков
    Картинки Warspot: преимущество нейтралитета на Warspot.ru
    Картинки Warspot: преимущество нейтралитета
    Картинки Warspot: французский лубок на Warspot.ru
    Картинки Warspot: французский лубок
    • Статьи по теме
    • Комментарии (0)

    Комментарии к данной статье отключены.

    © 2014 — 2023 Warspot English
    • О нас
    • Связаться с нами
    • Как стать автором
    • Все авторы
    • Все теги
    • Карта сайта
    • Правила
    • Соглашение
    • Политика конфиденциальности
    Warspot Вконтакте
    Присоединяйтесь к нам на Facebook
    Мы в Одноклассниках
    Канал в Telegram
    Лучшие материалы в Яндекс Дзен
     
    ПРИВЕТ!

    ВОЙДИТЕ, ИСПОЛЬЗУЯ ВАШ АККАУНТ

    Ваш комментарий будет сохранен после регистрации

    Я подтверждаю, что условия Пользовательского соглашения и Политики конфиденциальности мне понятны, и принимаю их.

    • wargaming
    • facebook
    • vkontakte
    • google