Бой у Нестерного

Невероятно ценный трофей случайно попал в руки советского командования 19 июня 1942 года. Пилот немецкого самолёта связи заблудился из-за плохой погоды и вылетел прямо на позиции советских зенитчиков. Живым никого из немцев взять не удалось, но возле тела майора Райхеля, начальника оперативного отдела немецкой 23-й танковой дивизии, бойцы нашли портфель с планами операции «Блау» — наступления вермахта на Кавказ и Волгу. Прошло меньше двух недель, и из-за этой потери 23-я дивизия попала в крупные неприятности. Случилось это у села Нестерного, северо-восточнее Харькова.

Проблемы из майорского портфеля

В немецких штабах, узнав об утечке информации, схватились за голову. Шутка ли, до важнейшего наступления чуть больше недели, а планы попали к противнику. Если переделывать их полностью, то драгоценные недели летнего времени окажутся безвозвратно потерянными. Что такое осенняя распутица и зима в СССР, гитлеровцы уже один раз узнали, и опыт повторять не стремились. С другой стороны, а что могут сделать русские за те же самые семь дней? Красная армия потрёпана, сил у вермахта много, не может быть, чтобы они смогли радикально усилить свою оборону! Немцы решили следовать плану.

Никто из командующих Красной армией не мог гарантировать, что документы о наступлении настоящие, а не «подарок» от немецкой разведки. Никто не мог знать, что вермахт будет действовать так, как предписано первоначальным замыслом. Но оставлять информацию без внимания тоже было нельзя, так что на угрожаемые участки выдвинулись дополнительные советские части. Одной из них стал 13-й танковый корпус генерал-майора П. Шурова. По состоянию на 24 июня 1942 года в его бригадах находилось 135 боеготовых танков, из них 92 — лёгких. КВ в корпусе было восемь, а «тридцатьчетвёрок» — 35.

23-я немецкая танковая дивизия (та самая, в которой служил покойный майор Райхель) была для 6-й армии Ф. Паулюса одним из главных таранов советской обороны. Особо сложной её задача не выглядела: в дивизии к началу наступления имелось больше сотни танков, а противостоящие части советской 21-й армии находились, мягко говоря, не в лучшей форме. Впрочем, при любом раскладе результат удара немецкой танковой дивизии по советской стрелковой обычно был вполне однозначен. Лёгкая прогулка, после того как артиллерия и пикировщики превратят русскую оборону в полосу дымящихся воронок.

Проблемой стало то, что портфель Райхеля подарил советским бойцам лишние дни. И именно 23-ю дивизию — ждали.

180 минут ада

На предполагаемом участке прорыва советские войска зарывались в землю. Позади 124-й и 76-й стрелковых дивизий развернулась ещё одна, 343-я — пусть и такая же потрёпанная, но даже её 2500 солдат и несколько десятков пушек должны были преградить путь в тыл немецким танкам, которым удастся пройти через позиции частей первого эшелона. Оборону «армировали» танки 13-го корпуса. Одним из прутьев этой «арматуры» стал взвод, состоящий из трёх Т-34 под командованием старшего лейтенанта Дмитрия Шолохова, выставленный в засаду в роще у окраины села Нестерного.

Фрагмент немецкой карты места событий - Бой у Нестерного | Военно-исторический портал Warspot.ru — Фрагмент немецкой карты места событий

Из шифрованной сводки Юго-Западного фронта, 10:00 утра, 30 июня 1942 года: «21 Армия с 4:40 30.6 ведет бой с противником силами 4–5 пд (пехотных дивизий, — прим. редактора) с 200–250 танками при поддержке 100–110 самолётов».

Немецкие танки 23-й дивизии атаковали сразу после бомбёжки. Первыми шли 30 танков 1-го батальона 201-го полка, следом — 30 танков 2-го батальона. У Нестерного танки попали на минное поле, и одновременно по ним открыли огонь советские противотанковые орудия и окопанные танки. Несколько немецких машин загорелось. Пытаясь укрыться от огня среди деревенских домов, немцы вынужденно подставляли борта стоящим в засаде «тридцатьчетвёркам» и другим машинам 158-й танковой бригады. Наибольшие потери вражеские танки несли от огня 76-мм пушек Т-34 и КВ. А вот советские танки, по башню закопанные в землю, были трудной мишенью для противника.

Немцы всё-таки взяли Нестерное, но это было только начало схватки. Через два часа 1-й батальон противника остался без снарядов и вышел из боя. 2-й батальон атаковал следующее село — Дегтярное. Не выдержав бомбёжки и танкового натиска, советская пехота отошла. А вот танки — остались, и в немецких отчётах об этом написано: «Многие [советские танкисты] бились до последнего в горящих танках». В итоге возле Дегтярного немецкие потери оказались столь же тяжёлыми, как и у Нестерного.

Ничуть не лучше шли дела и у тридцати немецких танков 3-го батальона 201-го полка. Прогрызание советской обороны давалось им с большим трудом. Наступавших гитлеровцев обстреливали артиллерия и миномёты. Один из советских залпов удачно накрыл полковой штаб — командир 201-го полка, полковник Почат, был убит на месте осколком. Командование принял командир 1-го танкового батальона подполковник фон Хайдебрек.

Минус половина

Через три часа после начала боя советские танкисты тоже расстреляли все снаряды, но к этому моменту вражеская атака выдохлась. У немецких танков заканчивалось топливо, опустели боекомплекты. Количество боеспособных машин в каждой из немецких рот сократилось вдвое. В довершение всего, немцев атаковала с фланга советская 85-я танковая бригада, так что они предпочли отойти. В принципе, решение было разумным: перевести дух, пополнить боекомплекты, залить топливо. Но спокойно заправиться и принять снаряды гитлеровцам не позволила советская артиллерия. Новый командир 201-го полка получил ранение при обстреле.

Уничтоженный немецкий танк Pz III - Бой у Нестерного | Военно-исторический портал Warspot.ru — Уничтоженный немецкий танк Pz III

Это было совсем не похоже на планировавшуюся лёгкую прогулку. До вечера немецкие войска прекратили атаки, а затем нацелились на деревню Сиротино. Уже второй новый командир 201-го полка собрал «кулак» из танков и мотопехоты на бронетранспортёрах. Но ещё на подходе к деревне наступающих немцев встретил шквал огня и стали. Стреляли противотанковые пушки, зенитки, стоящие в засадах танки. Понеся потери ещё до выхода на окраины Сиротино, гитлеровцы не стали рисковать дальше и отменили атаку.

Длинный день 30 июня заканчивался, можно было подвести итоги боя. В советском 13-м корпусе было подбито 25 и сгорело 17 танков. У противника, как посчитали тогда сгоряча, потери составили 90 машин. 24 из них записали на личный счёт старшего лейтенанта Дмитрия Шолохова, взвод которого защищал Нестерное. За свой подвиг командир-танкист получил звание Героя Советского Союза и орден Ленина.

По немецким данным, потери были другими. 18 июня в 23-й дивизии числилось 107 боеготовых танков. Марш по русским дорогам — сам по себе противотанковое оружие, так что вечером 29 июня в бой готовились вступить только 93 машины. В бою 30 июня танковый полк дивизии потерял подбитыми и сгоревшими половину имевшихся у него танков. На 1 июля в строю осталось лишь 45 боеспособных машин.

На первый взгляд, исход примерно равный. К тому же немцы, хоть и дорогой ценой, но оставили поле боя за собой. А это означало, что часть танков можно будет вернуть в строй и заменить их погибших членов экипажа новыми танкистами, прибывшими из Германии. И пусть одна из танковых дивизий 6-й армии временно стала слабее вдвое, Ф. Паулюсу ещё было чем наступать.

Но был и совсем другой счёт. Танкисты 13-го корпуса не дали противнику «с ветерком» прорваться в советский тыл. И дальше они отходили так же: с боями, цепляясь за каждый километр, оставляя за собой горящие немецкие танки. В ноябре 1942 года 13-й корпус возьмёт реванш за это, став одной из танковых частей, смыкающих кольцо вокруг армии Паулюса во время советской операции «Уран».

Источники и литература:

1. Материалы ЦАМО РФ из коллекции сайта «Память народа»: