Наступать на городок Землянск северо-западнее Воронежа в августе 1942 года советские войска пытались не первый раз: цикл статей «За год до Прохоровки» уже рассказывал о неудачных действиях 5-й танковой армии генерал-майора А.И. Лизюкова. Вторая попытка состоялась во второй половине июля, когда в наступление пошла оперативная группа генерал-лейтенанта Н.Е. Чибисова. Но назначенных целей достичь и на этот раз не удалось. Несмотря на неудачи, советское командование не собиралось сидеть сложа руки и предприняло третью попытку наступления, учтя предыдущие ошибки.
Наступление, от которого нельзя отказаться
Удар по Воронежской группировке противника выглядел многообещающим: в случае успеха наступления и его дальнейшего развития в сторону Ростова под ударом оказались бы коммуникации основной ударной группировки немцев, рвавшейся к Сталинграду и Кавказу.
Августовская операция проводилась совместно силами Брянского и Воронежского фронтов. При этом, как и в случае с командирами танковых корпусов, командующие фронтами были людьми уже достаточно известными. Брянским фронтом командовал генерал-лейтенант К.К. Рокоссовский, а Воронежский фронт с 14 июля возглавил генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин. Первостепенной задачей 40-й и 60-й армий Воронежского фронта была ликвидация Воронежского плацдарма противника и захват собственных плацдармов на западном берегу Дона. Что касается Брянского фронта, то в приказе от 3 августа 1942 года командующий Брянским фронтом определил цели и задачи для 38-й армии следующим образом:
«38-я армия в период с 10 по 17 августа 1942 года во взаимодействии с частями Воронежского фронта уничтожает Землянскую группировку противника и к исходу 17 августа выходит на рубеж Малая Верейка, Землянск, Перлёвка, Русская Гвоздевка. Главный удар нанести в направлении Хрущево, Малая Верейка, Землянск; вспомогательные — в направлении Фомина-Негачевка, Каверье, Перлёвка».
Командовал 38-й армией генерал-лейтенант Н.Е. Чибисов, сформировав её 3 августа на базе своей прежней оперативной группы и частей 4-й резервной армии. Противником 38-й армии были дивизии немецкого VII армейского корпуса, которым командовал генерал артиллерии Эрнст-Эберхард Хелль (Ernst-Eberhard Hell). Непосредственно накануне сражения в корпус входили:
- 340-я пехотная дивизия (пд) генерал-майора Отто Бутце (Otto Butze) в составе 694-го, 695-го и 696-го пехотных полков (пп), а также 340-го артиллерийского полка (ап);
- 385-я пд генерала пехоты Карла Айбля (Karl Eibl) в составе 537-го и 539-го пп, а также 385-го ап;
- 387-я пд генерал-лейтенанта Арно Яра (Arno Jahr) в составе 541-го, 542-го и 543-го пп, а также 387-го ап.
Все три дивизии, сформированные зимой 1942 года, с мая участвовали в боях на советско-германском фронте. Их артиллерийские полки, помимо обычных гаубиц, имели по 7–12 штук 150-мм «небельверферов». Корпусные части усиления были достаточно внушительными. Зенитное прикрытие обеспечивал дивизион 88-мм зенитных орудий, а также значительное число 20-мм (частично на самоходном шасси) и 37-мм автоматов, которые немцы охотно использовали и по наземным целям. Артиллерия корпуса под командованием полковника Ральфа фон Ориолы (Ralf von Oriola) включала в себя не только 150-мм гаубицы s.F.H. 18 76-го ап, но и 210-мм мортиры 735-го тяжёлого артиллерийского дивизиона.
Нельзя сказать, что немцы не ожидали наступления — советское командование периодически прощупывало оборону VII армейского корпуса. Например, в период с 27 июля по 6 августа такие бои обошлись 340-й пд в 103 убитых, 341 раненого и 33 пропавших без вести.
Три оперативные группы
Поскольку 5-я танковая армия была расформирована, командование 38-й армии при комплектовании ударных групп пошло не совсем обычным путём. На базе выделенных для наступления танковых корпусов (тк) были сформированы три оперативные группы, включавшие в себя как танковые соединения, так и приданные им для наступления пехотные и артиллерийские части.
Оперативная группа генерал-майора П.А. Ротмистрова состояла из 7-го тк (из которого изъяли 62-ю и 87-ю танковые бригады (тбр), придав взамен 86-ю и 96-ю тбр), 229-й и 248-й стрелковых бригад (сбр), 293-го, 396-го и 876-го гаубичных артполков (гап) РГК, 611-го артполка, 86-го зенитно-артиллерийского полка, 1214-го истребительно-артиллерийского полка, а также полка «катюш», четырёх миномётных дивизионов и сапёрного батальона.
Если говорить о цифрах, то перед началом наступления у Ротмистрова имелось 25 тяжёлых КВ, 81 средних Т-34 и 67 лёгких Т-60. Артиллерийский кулак тоже был внушительным, особенно в крупных калибрах — 49 122-мм и 12 152-мм орудий, а также 28 120-мм миномётов. Задачей группы Ротмистрова было наступление в направлении Ильиновка, Малая Верейка. Противником группы, по данным штаба армии, являлись 340-я и 385-я пд немцев.
Ядром оперативной группы генерал-майора И.Г. Лазарева был 11-й тк, усиленный 237-й и 340-й стрелковыми дивизиями (сд), полком гвардейских миномётов, артиллерийским полком ПВО и отдельным сапёрным батальоном. Задачей группы Лазарева был прорыв фронта в районе Высочнино. Перед наступлением группа имела всего семь КВ, шесть Т-34, 22 «Матильды» и 63 Т-60. Артиллерия также была слабее, чем в группе Ротмистрова: Лазарев располагал только 22 орудиями калибра 122 мм. Противником группы, по данным штаба армии, являлась немецкая 385-я пд.
Оперативная группа генерал-майора М.Е. Катукова состояла из 1-го тк с приданными 104-й сбр и 167-й сд, а также 124-м гап РГК и 1112-м ап РГК, полком гвардейских миномётов и отдельным сапёрным батальоном. Задачей группы было нанесение вспомогательного удара. Танковый корпус Катукова шёл в бой далеко не в штатном составе, насчитывая шесть КВ, 77 Т-34, 13 Т-60 и 12 более новых Т-70. В приданных артиллерийских частях было 45 орудий калибра 122 и 152 мм. Противником группы, по данным штаба армии, являлась немецкая 387-я пд.
Кроме того, на правом фланге 38-й армии сковывающие действия должны были вести 8-й кавалерийский корпус и 250-я стрелковая бригада. В резерве командарма оставались 240-я сд и 87-я тбр — по плану, они должны были развить успех группы Ротмистрова. Кроме того, в случае успеха наступления армии передавался из резерва фронта 2-й тк.
По общему числу танков три оперативные группы 38-й армии уступали 5-й танковой армии на начало июльского наступления. Однако в этот раз советское командование, как казалось, учло прошлые ошибки, придав танковым частям достаточно сильную пехотную и артиллерийскую составляющую.
Первоначально наступление было назначено на 10 августа. Однако проведённая лично командующим фронтом Рокоссовским проверка показала, что войска к операции не готовы, хотя им на это отводилось 10–12 суток. Неизвестно, что думал и говорил по этому поводу Константин Константинович, но он сумел добиться у Ставки переноса наступления на 12 августа. Увы, как отметили впоследствии в штабе 38-й армии, «и эти двое суток не улучшили подготовку к наступлению». Так, несмотря на то, что противник имел превосходство в крупнокалиберной артиллерии даже по советским данным, штаб артиллерии армии проигнорировал данные разведки — в одном из документов приводится дословный ответ начальника штаба артиллерии начальнику разведотдела: «Для чего мне твои разведданные, когда решение принимается независимо от их наличия».
Впрочем, в действительности наступление сдвинулось только на сутки. 11 августа части 7-го тк «попытались улучшить начальное положение» перед главной атакой. Улучшить конфигурацию линии фронта танкистам Ротмистрова не удалось, зато опергруппа ещё до начала операции потеряла 30 танков и около 1000 человек убитыми и ранеными. Фактически это была первая попытка наступления, поскольку в ней задействовали большую часть сил группы. Соседи, собиравшиеся наступать лишь на следующий день, не смогли обеспечить фланги Ротмистрова, из-за чего наступавшие части попали под фланговый огонь немецких опорных пунктов.
Что касается элемента внезапности, то, по большей части, он был утерян ещё 10 августа, когда войска стали выдвигаться на исходные рубежи — хотя к этому моменту штабу 38-й армии уже было известно о приказе об отсрочке наступления.
Со своей стороны немцы, отбившие на этом участке уже не одно советское наступление, тоже не ждали у моря погоды. Хотя в этот раз противником советских танкистов стали в основном пехотные подразделения, выстроенная ими оборона состояла не только из полевых, но и из долговременных сооружений и по советским меркам тянула на укрепрайон. В системе обороны в качестве огневых точек использовались даже подбитые танки.
Неоднократно атакованная 340-я пд имела неплохие возможности в обороне: кроме упомянутых 150-мм и 210-мм орудий она получила из резерва VII армейского корпуса 654-й дивизион истребителей танков, вооружённый противотанковыми орудиями Pak 40. 6 августа в подчинение VII армейского корпуса прибыл также 197-й дивизион штурмовых орудий в составе 16 боеготовых «коротких» StuG III — весь он, кроме одной батареи, также действовал в интересах 340-й пд.
Оборона генерала Айбля
Первый сюрприз наступавшим советским частям преподнесли минные поля. Хотя перед наступлением их должны были разведать, в первый же день 86-я тбр потеряла на минах не менее девяти машин. Схожие потери понесли и другие бригады опергруппы Ротмистрова. При этом по итогам «разбора полётов» 7-му тк отдельно досталось за нецелевое использование сапёров из армейских батальонов — вплоть до танкового десанта.
Единственный успех в опергруппе Ротмистрова в начале наступления выпал на долю 96-й тбр, да и тот оказался сомнительным: бригада заняла гребень высоты 214.6, но, как выяснилось, не прорвала линию обороны немцев, а лишь разогнала их боевое охранение. Передний край немецкой обороны находился на южных скатах высоты и именно там танкисты понесли потери.
Аналогично протекало наступление и на участке опергруппы Лазарева. Перейдя в наступление, пехота и танки преодолели минные поля и заградительный огонь противника, заняв северные скаты высот 227.8, 216.2 и 213.8. При выходе на обратные (южные) скаты выяснилось, что основная линия обороны немцев проходит именно там. Под сильным артиллерийским и миномётным огнём пехота залегла, выделенные для непосредственной поддержки танков орудия отстали, а из-за отсутствия наблюдателей и корректировочной авиации поддерживающая артиллерия вела огонь только по площадям.
При попытке самостоятельно подавить огневые точки противника бригады 11-го тк в первый же день наступления понесли тяжёлые потери: 53-я тбр — три КВ и три Т-60 сгорели, три КВ и шесть Т-60 подбиты, один КВ ушёл в тыл противника и не вернулся; 59-я тбр — сгорели один Т-34, одна «Матильда» и 11 Т-60, подбиты один Т-34, одна «Матильда» и три Т-60.
Больше прочих «отличилась» 160-я тбр. Назначенный накануне наступления командир бригады майор Н.В. Давиденко вступить в командование не успел, и в первый день атакой бригады командовал начштаба майор Б.М. Андреев. Взаимодействие с пехотой наладить не удалось, а попытка танкистов самостоятельно атаковать немецкие позиции на обратных скатах высот привела к тому, что пять «Матильд» подорвались на минном поле, при этом две из них сгорели. Прорвавшиеся к «длинной роще» 11 лёгких Т-60 расстреляла немецкая противотанковая артиллерия. Сам майор Андреев в этом бою был смертельно ранен.
Немецкая 385-я пд, дравшаяся против опергруппы Лазарева, была усилена двумя батареями 111-го артиллерийского полка (всего восемь 150-мм гаубиц s.F.H. 18), но ни самоходок, ни танков ей не досталось. Дивизия оставалась одной из слабейших в корпусе, однако генерал Айбль очень грамотно использовал рельеф местности для успешной обороны. За 11 августа немцы заявили около 45 подбитых советских танков.
Фактически единственный повод для оптимизма командованию 38-й армии внушали действия опергруппы Катукова, действовавшей на вспомогательном направлении. Причиной тому, как можно будет увидеть далее, стали вовсе не большое количество тяжёлых танков или мощная артиллерийская группировка.
Продолжение следует.
