Белорусский посёлок Мир до войны представлял собой мир в миниатюре: на одной улице умещались синагога, иешива, православная церковь и мечеть. До Мира война дошла за четыре дня — 27 июня 1941 года местечко оккупировали немцы. «Звон канонады, грохот падающих аптечных склянок и стук в окно соседей: “Вы горите”», — вспоминают этот день местные жители.
Уже через три месяца после немецкого вторжения в Мире было создано первое гетто. Евреи, ставшие объектом тотального уничтожения, в то время составляли больше половины населения посёлка. Из княжеской резиденции Мирский замок превратился в тюрьму. Именно тут, в Северном корпусе дворцовой части и в подвале Северо-Западной башни, во время Великой Отечественной войны нашли своё пристанище около тысячи последних мирских евреев.
«Это было не обычное старинное гетто — один или несколько кварталов, где евреи обитали со времён Средневековья. В Эмске (Мире. — Прим. ред.), наоборот, люди покинули свои дома в городе и перебрались в полуразрушенный замок, принадлежавший какому-то князю. Замок окружили колючей проволокой и поставили охрану». Так в книге «Даниэль Штайн, переводчик» Людмилы Улицкой описывается белорусское местечко Мир.
За этот роман, опубликованный в 2006 году, Людмилу Улицкую номинировали на Международную Букеровскую премию. Книга основана на реальной жизни и истории Освальда Руфайзена — католического монаха-кармелита, поляка еврейского происхождения, который выживает в войну только благодаря тому, что успешно выдаёт себя за польского немца. Он — свой человек в гестапо, партизан и… католический священник.
Где же начинается документальная история героя Даниэля Штайна и почему маленький посёлок Мир до войны считался иудейским Оксфордом? Мы собрали 7 предметов из музейной экспозиции «Гетто в Мирском замке», которые расскажут не парадную, но совершенно потрясающую историю старого Мира.
Откуда в Мире евреи?
До войны в Мире проживало около трёх тысяч евреев, которые составляли больше половины всего населения местечка. Здесь было построено не только несколько синагог (как во многих тогдашних местечках и городах Беларуси), но и иешива — высшее еврейское религиозное учебное заведение, куда приезжали студенты со всего мира: из Германии, США, Польши. Именно поэтому Мир в те времена был чем-то вроде Оксфорда для иудеев. В местечке родился третий президент Израиля Залман Шазар. Здесь он жил со своими родителями, пока ему не исполнилось три года (затем семья переехала в Столбцы).
В музее хранится книга, подаренная выходцем из Мира Израилем Шифроном, которая была издана в 1962 году в Иерусалиме. Её особенность в том, что на английском языке написано лишь предисловие, а основная часть — на идиш: это воспоминания о местечке Мир тех, кто составлял до войны большую часть его населения. Пожалуй, этот факт красноречиво говорит о том, насколько важным местом для еврейского мира был на тот момент этот белорусский городок.
Свидетельство первого массового расстрела
Первое гетто в Мире было создано в сентябре 1941 года, спустя три месяца после вторжения в посёлок немцев. Прямоугольный квартал из домов, стоящих на четырёх улицах, был обнесён колючей проволокой, христиане — хозяева домов — были выселены, а новыми жильцами стали согнанные в квартал евреи. Здесь запрещалось ходить по улицам без звезды, нашитой на одежду, действовал комендантский час.
9 ноября 1941 года началось массовое уничтожение евреев местечка. Около полутора тысяч человек были расстреляны в песчаном карьере вблизи Мирского замка.
Батистовая салфетка, которая хранится в музее Мирского замка, была подарена еврейской женщиной по имени Хася соседке, местной жительнице Надежде Петровне Гайсюк, на память накануне расстрела. Хася, как и другие евреи в гетто, знала заранее о том, что ждёт её завтра.
Зал памяти
Тем временим более двух тысяч евреев Мира ушли из жизни, не оставив после себя никакого напоминания. Второй массовый расстрел прошёл в том же месяце, что и первый, — в ноябре 1941 года.
В этот раз нацисты собрали 750 человек у здания юденрата, отвели на западную окраину Мира и расстреляли у скотобойни. На том же месте были закопаны тела. Местные жители рассказывали: после расстрелов на месте массового захоронения ещё несколько дней шевелилась земля. Сейчас это место находится на одной из улиц Мира, а о погибших здесь узниках гетто напоминает памятник.
Во втором зале Мирского замка, посвящённом гетто, экспонируется всего один предмет — Книга памяти. В неё внесены фамилии 850 человек, которые погибли в гетто. Список по памяти составили люди, вернувшиеся в Мир после войны.
Открытие Зала памяти состоялось в январе 2014 года. С этим событием связан почти мистический случай: во время чтения молитвы в зал незаметно влетела большая чёрная бабочка, которая облетела всю комнату и затем села на Книгу памяти. Это произвело очень большое впечатление на присутствующих — ведь с бабочкой люди часто ассоциируют душу человека.
Книга Людмилы Улицкой «Даниэль Штайн, переводчик»
Около 850 евреев, оставшихся в живых, в мае 1942 года были переведены в Мирский замок и заняли 1-й этаж Северного корпуса, подвал и два нижних этажа Северо-Западной башни. Здесь, в гетто, возникла группа сопротивления. Доставать оружие молодым участникам группы помогал Освальд Руфайзен, 20-летний еврейский юноша, который выдал себя за выходца из польско-немецкой семьи. Он прекрасно владел немецким языком и по воле случая поступил на службу переводчиком в местное отделение полиции.
11 августа Освальду стало известно, что через два дня готовится ликвидация гетто. Он смог предупредить узников о предстоящей акции и организовать для них массовый побег. Конечно, Освальд рисковал жизнью и хорошо понимал это. Но иначе поступить он бы не смог.
Хоть и с большой долей вымысла, книга Людмилы Улицкой рассказывает о жизни Освальда Руфайзена, чья биография тесно связана с Мирским гетто. В музее хранится экземпляр с дарственной надписью автора. В книге нет местечка Мир, а есть город Эмск, нет Освальда Руфайзена, а есть Даниэль Штайн. По сюжету книги главный герой погибает в автокатастрофе, тогда как в реальности Освальд Руфайзен умер от сердечного приступа в 1998 году.
Пасхальное блюдо
Цифра бежавших из гетто в замке остаётся неуточнённой, но сегодня в расчёт берутся и потомки всех евреев, обязанных своим спасением Руфайзену. Несмотря на то что возможность бежать была у всех узников, многие понимали, что в лесу их никто не ждёт. Пожилые люди и родители с маленькими детьми остались ждать смерти.
Одними из мирских евреев, которым удалось выбраться из гетто, стали Сарра Ландер и её мать Анна Хаймович. Анна Савельевна была единственным в Мире фармацевтом, поэтому поначалу её оставили в живых. В один из дней накануне расстрела она покинула гетто вместе с дочкой, которой на тот момент было восемь лет.
Сарра Ландер вспоминает, что происходило в замке накануне. Паники не было. Женщины стали собирать маленьких детей и одевать их по-праздничному, «чтобы на тот свет идти чистенькими». Зная о близком расстреле, люди заканчивали жизнь самоубийством — то, что происходило в гетто накануне расстрелов, было самым страшным.
Для Сарры Мирский замок — это не памятник архитектуры, а место, где погибли все её близкие люди.
В 2013 году Мир посетила дочь женщины, которая бежала из гетто благодаря Руфайзену. В память о своём визите и как свидетельство искренней благодарности она подарила музею серебряное блюдо. Такая посуда используется в иудейских пасхальных церемониях.
Деревянный монастырь
Когда побег из гетто вскрылся, немцы сразу заподозрили своего переводчика. Освальд не стал отпираться: сознался в том, что он еврей и не мог смотреть, как уничтожают людей. Его шеф, полицмейстер Рейнгольд Хайн, относился к Освальду как к сыну. Утверждают, что именно этот офицер оставил на столе пистолет, дав тем самым Руфайзену возможность бежать.
Для немцев секрет Освальда был раскрыт, а партизаны в лесу считали его немецким пособником. Тогда переводчик спрятался у местных монахинь-кармелиток. Он просто постучался в дверь монастыря, который находился на той же улице, что и полицейское отделение.
Само здание монастыря было деревянным, поэтому не сохранилось. Уцелела лишь одна его фотография. Освальд провёл здесь более года, познакомился с христианскими книгами и после долгой внутренней борьбы принял католическую веру. Когда оставаться в монастыре стало опасным, он ушёл в партизанский отряд. Бежавшие из гетто с его помощью люди обеспечили ему доверие.
В Мир он вернулся в 1992 году, где встретился с выжившими узниками гетто. Их было немного, но каждый из них был обязан ему своим спасением.
Личные вещи брата Даниэля
Уже после войны Освальд уехал из Беларуси в Польшу и стал монахом Даниэлем. В конце 1950-х Руфайзен переехал в Израиль, где из-за смены веры — иудаизма на христианство — не был радушно принят. Чтобы получить израильское гражданство, ему пришлось преодолеть немало сложностей, дело Руфайзена о натурализации рассматривал Верховный суд Израиля.
В Израиле он основал общину евреев-христиан и открыл дом престарелых для «праведников мира». До конца своих дней жил в кармелитском монастыре «Стелла Марис» в Хайфе и был пастырем общины евреев-христиан имени Святого Иакова при католическом храме Святого Иосифа. Брат Даниэль восстановил христианское богослужение на иврите.
В 2015 году на адрес Мирского замка пришла полукилограммовая посылка. В ней находились личные вещи Освальда Руфайзена. Их музею подарила Элишева Хемкер (Хильда Энгель в книге Людмилы Улицкой). Сотрудники музея долго переписывались с пожилой немкой, которая служила в католической общине в Хайфе вместе с Освальдом.
Вместе с другими ценными предметами в посылке находился деревянный крест. Его Освальд Руфайзен получил в подарок от латиноамериканского братства.
