В воскресенье, 17 июля 2016 года, исполнится 75 лет с того дня, когда было принято решение о выпуске малого танка Т-30. Машина это по целому ряду причин осталась почти неизвестной. Рождённая в самое сложное для страны время, она оказалась в тени «старшего брата» в лице Т-40 и «младшего брата» в лице Т-60. Более того, первое время этот танк тоже официально носил обозначение Т-60, что заметно усложнило учёт таких машин, особенно в боевых сводках. Затерявшийся на фоне почти 6000 выпущенных «настоящих» Т-60, этот танк, тем не менее, сыграл свою, весьма важную роль на полях сражений осенью и зимой 1941 года.
Первый с индексом Т-60
Сразу после начала Великой Отечественной войны планы по производству бронетанковой техники в Советском Союзе были пересмотрены. Тяжёлые танки КВ-4 и КВ-5 отправились на полку, хотя по ним, впрочем, работы по факту шли ещё вплоть до августа 1941 года. Поменялись и планы относительно КВ-3 – теперь его производство предполагалось осваивать не в Ленинграде, а в Челябинске.
Но больше всего не повезло уж находившемуся в серийном производстве разведывательному танку-амфибии Т-40. Согласно постановлению СНК СССР от 25 июня 1941 года, заводу №37 НКСМ им. Орджоникидзе (г. Москва) предписывалось к 1 августа 1941 года прекратить производство полубронированных артиллерийских тягачей Т-20 “Комсомолец” и разведывательных танков-амфибий Т-40. Вместо них в течение двух месяцев предполагалось наладить выпуск танков Т-50, в качестве поставщика корпусов и башен планировалось задействовать Подольский завод им. Орджоникидзе. Загрузить производством комплектующих для Т-50 планировалось до пяти десятков предприятий, расположенных в Москве и Московской области.
Руководство завода им. Орджоникидзе к этому постановлению отнеслось вполне серьёзно. Начались работы по подготовке к выполнению нового задания. Начались даже разговоры о том, что в дальнейшем танки-разведчики будут проектироваться уже на базе Т-135 (так иногда именовался Т-50 завода №174). Вместе с тем, довольно быстро выяснилось, что производственные мощности завода №37 слабо подходят для выпуска Т-50. Одно дело выпускать танки-разведчики и тягачи на автомобильных агрегатах, а совсем другое — танк массой около 14 тонн. Кроме того, и на заводе №174, головном предприятии по выпуску Т-50, с этим танком дело не клеилось.
До руководства завода №37 эта информация, безусловно, доходила, как и тревожные новости с фронта. В обстановке секретности КБ завода начало проектировать упрощённую версию Т-40. Июльским вечером в почтовый ящик у Никольских ворот Кремля было опущено письмо, подписанное Н. А. Астровым и военпредом завода №37 В. П. Окуневым. В письме, адресованном Сталину, была обоснована невозможность производства Т-50 заводом №37, взамен предлагалось наладить производство малого танка на базе Т-40, который планировалось выпускать в значительно больших объёмах. Кроме того, простаивание мощностей завода в течение августа-сентября 1941 года, в такой напряжённый для страны период времени, выглядело почти преступлением.
Той же ночью письмо попало к Сталину, который заинтересовался инициативным предложением Астрова и Окунева. Следующим утром на заводе появился заместитель председателя СНК СССР В. А. Малышев (он же занимал должность наркома среднего машиностроения), которому Сталин поручил курировать проект. Изучив обстановку на месте и выслушав инициаторов предложения, Малышев 14 июля написал письмо Молотову, в котором высказался в пользу создания нового танка. С предложением согласился и начальник Главного автобронетанкового управления Красной Армии (ГАБТУ) генерал-лейтенант Я. Н. Федоренко. Согласовав предложение с заместителем председателя СНК СССР Н. А. Вознесенским, Молотов дал добро на отмену выпуска Т-50 на заводе №37.
17 июля 1941 года Молотов подписал постановление ГКО №179сс «О Производстве лёгких танков Т-60 на заводе №37 Наркомсредмаша». До конца декабря 1941 года предусматривался выпуск 1600 таких танков, причём первые 150 штук ожидались уже в августе. То же постановление освобождало завод №37 от выпуска тягачей Т-20 «Комсомолец».
Спустя 3 дня вышло постановление ГКО №222сс «Об изготовлении 10 тысяч лёгких танков», согласно которому план выпуска Т-60 на заводе №37 увеличивался до 3500 штук. Одновременно к Подольскому заводу им. Орджоникидзе в качестве смежника по поставке корпусов добавлялся Коломенский Машиностроительный завод им. Куйбышева. Примерно в это же время КБ завода №37 стало разрабатывать упрощённый корпус Т-60, что в итоге и привело к созданию того Т-60, который мы знаем. В результате к концу июля сложилась щекотливая ситуация, когда одно КБ разработало сразу два танка, имевших индекс Т-60. Оба они базировались на агрегатах Т-40, имели одинаковый диаметр башенного погона, но при этом по корпусам и башням значительно отличались.
Понимая ненормальность сложившейся ситуации, ещё на стадии проектирования КБ завода №37 разделило танки по чертёжным шифрам. «Первый» Т-60 получил чертёжный индекс 030, а «упрощённый» — 060. Чтобы не делать двойную работу, те узлы, которые были одинаковы у 030 и 060, брали с 030. Кроме того, довольно большой объём деталей на новые машины перекочевал непосредственно с Т-40, имевшего чертёжный индекс 010 (0–10).
В конце концов, для устранения путаницы, Т-60 с шифром 030 переименовали в Т-30. Впервые такой индекс использовали в переписке в самом конце июля 1941 года. Официально же в документах ГАБТУ индекс Т-30 появился только 31 августа 1941 года, первым его получил танк №13766. Первые официальные Т-30 вперемешку с Т-40 (21 Т-40 и 11 Т-30) получила 8-я танковая бригада полковника Ротмистрова.
…но был задел
К концу июля облик Т-30 сформировался окончательно. Внешне это должен был быть танк, очень похожий на Т-40, но без водоходного оборудования и ниши для него. Толщина брони машины возрастала до 20 мм, при этом сама броня становилась гомогенной, а не цементированной. Количество буксирных крюков возрастало до двух, поскольку эксплуатация Т-40 выявила частые обрывы тросов при буксировке за центральный крюк. Ещё одним изменением должно было стать вооружение. Изначально оно оставляли на уровне Т-40, то есть в виде спаренной установки пулемётов ДШК и ДТ. Планы пришлось резко менять ввиду того что предприятия, задействованные в производстве ДШК (в частности, завод №507 НКВ в г. Лопасня, ныне г. Чехов), могли выпускать всего несколько сотен пулемётов в месяц.
23 июля 1941 года заместитель наркома обороны маршал Г. И. Кулик собрал срочное совещание, посвящённое вопросу вооружения танков Т-60. Ввиду сложившейся ситуации требовалось срочное решение по замене ДШК, и такая альтернатива быстро нашлась. Ею стала модифицированная 20-мм авиационная пушка ШВАК.
26 июля вышло постановление ГКО №289сс “О вооружении танка Т-60”, согласно которому Т-60 получал вооружение в виде 20-мм автоматической пушки ШВАК разработки ОКБ-15 (в сентябре она получила индекс ТНШ/ШВАК обр.1941 г.). К моменту выхода постановления танковой версии ШВАК ещё не существовало в металле: первый образец был установлен в танке Т-40 (серийный номер 11726) и прошёл огневые испытания в период с 7 по 10 августа 1941 года. Бронепробиваемость, по сравнению с ДШК, оказалась схожей, но повысилась дальность поражения целей со сквозным пробитием. К слову, этот танк с первой ТНШ всё ещё «жив» и находится в экспозиции парка «Патриот». На нём же испытывали и установку двух буксирных крюков.
Всё выше сказанное о создании новых танков было теорией, а практика оказалась совсем иной. Подольский завод им. Орджоникидзе имел определённый задел по корпусам и башням Т-40. На фоне того, что начало выпуска Т-60 затягивалось, как по конструктивным, так и по производственным причинам, поначалу завод просто перешёл на выпуск корпусов с башнями Т-40 из гомогенной брони. Собственно говоря, переход на гомогенную броню вместо цементированной обсуждался ещё 14 июля 1941 года, когда ещё ни о каком Т-30 и речи не было. При этом за счёт утолщения ряда деталей стойкость листов сохранялась на прежнем уровне.
Чтобы сохранить плавучесть, было решено убрать моторную перегородку и ряд деталей, не являющихся критически важными. Одним словом, танк с гомогенным корпусом сохранял функциональность Т-40, то есть оставался амфибией. В принципе, завод мог выпускать и корпуса Т-30, но возникла маленькая проблема – отсутствие листов толщиной 20 мм. Те же проблемы, к слову, были у заводов, которые обеспечивали корпусами Т-60 двух других производителей, ХТЗ и ГАЗ им. Молотова.
Не сложилось и с реализацией идеи о вооружении Т-30 пушками ТНШ. Несмотря на приказы, изготовление пушек, а также снарядов к ним затянулось. Речь шла уже не то что об обеспечении ТНШ танков завода №37, а хотя бы первых Т-60 в Харькове и Горьком. А вот с заводом №507, который выпускал ДШК, удалось достичь договорённости о том, что он 1 октября 1941 года поставит 300 пулемётов для танков завода №37. Всего же к 1 сентября 1941 года на заводе №37 имелось 289 пулемётов ДШК.
В результате ранние Т-30 от Т-40 внешне практически ничем не отличались. Формально, например, на Т-30, в отличие от Т-40, брезент являлся не возимым в боевых условиях имуществом, поскольку это было критично с точки зрения его уменьшившейся плавучести. Фактически же только по брезенту различить их между собой наверняка невозможно.
Впрочем, плавающими были не все Т-30 сентябрьского выпуска. Дело в том, что в конце августа Подольский завод поставил 25 корпусов без водоходного оборудования, при этом ниша для винта и рулей сохранилась. Одновременно завод «забыл» на этих корпусах и отверстие для наружного пускового механизма. Собранные с использованием этих корпусов танки с лёгкой руки сначала военных, составлявших в 50-е годы справочники, а затем с помощью историков, получили обозначение Т-40с. На деле такого индекса никогда не существовало. Эти танки формально носили в войсках обозначение Т-40, а по документам завода №37 шли как Т-30. Выпустили их в сентябре 1941 года, они попали, как минимум, в состав 1-й и 5-й (переименованной в 42-ю) танковых бригад. Основная же масса Т-30 оставалась амфибиями.
К виду, который определяло техническое задание, Т-30 стал приближаться только в начале октября 1941 года. К тому моменту начались поставки корпусов Коломенского Машиностроительного завода им. Куйбышева, который сразу стал строить изделия с утолщённой броней и без кормовой ниши. Спереди эти танки легко отличить по отсутствию волноотбойника, который из-за лишения танка возможности плавать стал не нужен. Кроме того, на лобовом листе вместо одного буксирного крюка стали ставить два, разнесённые к бортам. Крышки доступа к бензобакам на корме упростили, а кормовой буксирный крюк опустили вниз. Как и полагалось по техническому заданию, толщина брони танка выросла с 13 до 20 мм.
К окончательному своему виду Т-30 пришёл только под конец выпуска в Москве. Как раз к этому моменту в достаточных объёмах стали производиться 20-мм автоматические пушки ТНШ, а запас ДШК иссяк. Всего ТНШ были вооружены 63 Т-30 выпуска завода №37 в Москве. 16 октября началась эвакуация завода. Всего за сентябрь было выпущено 200 танков (из них 3 с трещинами, которые использовались как учебные), а за октябрь ещё 140.
Астров и Окунев оказались абсолютно правы, когда обратились со своей инициативой к Сталину. Т-30 попали на вооружение в 10 танковых бригад, последним их получателем стала 27-я бригада. По 10 танков попало в 151-ю и 152-ю мотострелковые бригады, ещё 21 шасси Т-30 пошло на изготовление систем залпового огня М-8.
В эвакуации
В ряде справочников указывается, что Т-30 было выпущено 335 штук. На деле эта цифра учитывает только танки, выпускавшиеся в Москве, причём в неё попадают и шасси, пошедшие на выпуск М-8. Между тем производство Т-30 отнюдь не прекратилось. Более того, они производились теперь силами сразу двух заводов, эвакуированных осенью 1941 года.
9 октября 1941 года было подписано постановление ГКО №752сс «Об эвакуации заводов: №37, КИМ, Подольского и танкового производства Коломенского завода». Согласно ему, заводы отправлялись в Ташкент. Впрочем, уже 19 октября 1941 года вышло постановление №811сс «Об эвакуации заводов №37, КИМ и Подольского», согласно которому эти заводы эвакуировались в Свердловск. Новой площадкой для развёртывания производства становился Свердловский вагоноремонтный завод. Одновременно в Свердловск эвакуировался Подольский завод им. Орджоникидзе. Основной поставщик корпусов и башен для завода №37 перевозился на территорию завода “Металлист”. На новом месте заводу предписывалось в ноябре выпустить первые 50 корпусов и башен, в декабре 200 комплектов, с 15 января довести выпуск до 12 штук в сутки, а к 20 января закончить монтаж оборудования.
На новом месте завод №37 должен был выпускать танки Т-60. На деле ситуация складывалась совсем иная. Дело в том, что в Свердловск заводчане привезли с собой задел из, ни много ни мало, 187 корпусов Т-40 и Т-60. Причём 45 корпусов Т-60 из этого количества на самом деле были не корпусами изделия 060, а корпусами Т-30.
Поскольку про водоходное оборудование можно было забыть, завод приступил к переделке корпусов. Одновременно начались работы по освоению корпусов Т-30 с бронёй 20 мм и без кормовой ниши. Имевшиеся в заделе корпуса без ниш и с утолщённой бронёй пошли на изготовление первых танков на новом месте. Всего же за декабрь удалось собрать 22 танка, из них было принято 20. Проблемы с поставкой ТНШ привели к тому, что первые пять танков вооружили пулемётами ДШК. Первые построенные в Свердловске танки прошли парадом по улицам города, и в виду чехарды с индексами считается, что это были Т-60. На деле же это были именно Т-30.
Выпускавшиеся в Свердловске танки немного отличались от тех, что делались в Москве. Самым существенным отличием стали спицованные опорные катки, выполненные методом литья. Их разработали ещё в августе 1941 года путём увеличения опорных катков «Комсомольца». Первые такие катки поставили на опытный 060, но на Т-30 московского выпуска внедрить не успели. Устанавливать на танки их начали уже на новом месте.
Стыки листов и сварные швы уральских Т-30 стали более грубыми. Кроме того, изменилась система нумерации танков. Свердловские танки ранних выпусков имели четырёхзначные серийные номера. Например, в парке «Патриот» стоит Т-30 с серийным номером 3025, этот танк был выпущен в начале января 1942 года. В отличие от московских машин, часть из которых имела радиостанции, все свердловские Т-30 выпускались без них.
Всего с декабря 1941 по февраль 1942 года в Свердловске построили 200 Т-30. Из этого числа 101 машина, согласно требованиям ГАБТУ об усилении брони, получила экранировку лобовых листов корпуса. Кстати, именно эти машины оказались последними Т-30, ходившими в бой. Подобные танки получил 90-й танковый полк, сражавшийся в Карелии летом 1944 года против финнов. С финской стороны сохранились кадры хроники, запечатлевшие подбитые и сгоревшие советские танки, датированы они началом августа 1944 года.
Вторым заводом, выпускавшим Т-30, стал Коломенский Машиностроительный завод им. Куйбышева. В октябре 1941 года, согласно постановлению ГКО №752сс, началась его частичная эвакуация. В качестве новой базы выступал Кировский машиностроительный завод НКСП им. 1-го Мая (г. Киров). Весь ноябрь и декабрь ушли на организацию производства на новом месте. Новое предприятие получило обозначение «Завод №38 им. Куйбышева», его первым директором стал Е. Э. Рубинчик, возглавлявший до войны Коломенский машиностроительный завод. Главным конструктором предприятия стал М. Н. Щукин.
Ещё до эвакуации под руководством Щукина была разработана новая литая башня. Данную башню, которая могла устанавливаться как на Т-30, так и на Т-60, разработали как более технологичную с точки зрения производства. Масса башни составила 311 кг (сварная весила 203 кг), толщина стенок составила 22–24 мм. Опытную башню испытали обстрелом, в ходе которого выяснилось, что она не пробивается из 12,7-мм пулемёта ДШК с расстояния 100 метров.
К 29 сентября завод изготовил 14 литых башен. Было дано распоряжение установить их на корпуса и передать заводу №37. Данное распоряжение подтверждалось служебной запиской от 7 октября, но что происходило дальше, неизвестно. В октябре завод №37 эвакуировался в Свердловск, про выпущенные на новом месте танки с литыми башнями информация отсутствует. С большой долей вероятности башни так и остались в Коломне, а оттуда отправились в Киров.
С декабря начались работы по организации выпуска на заводе №38 корпусов и башен, но промышленный потенциал завода позволял организовать на новом месте и полноценное производство готовых танков. Стоит отметить, что у завода №38 имелось в заделе несколько десятков корпусов и башен Т-30, выпущенных ещё в Коломне. Было принято решение об организации на заводе №38 производства танков Т-60, на январь месяц была задана программа на выпуск 200 машин.
Подготовка завода №38 к производству танков по ряду причин затянулась. По итогам в январе 1942 года вместо 200 танков удалось сдать лишь 4, причём это были не Т-60, а Т-30, собранные из задела по корпусам. С февраля основной продукцией завода стали танки 060, впрочем, имелись и изготовленные 030. Все произведённые танки обозначались заводом как Т-60, понять, к какому типу они относятся на самом деле, можно лишь по серийным номерам (Т-30 завода №38 имели серийные номера 2###).
Согласно отгрузкам за февраль, Т-30 было выпущено не менее десятка. Впоследствии Т-30 эпизодически встречаются в отгрузках, можно уверенно говорить примерно о 50 выпущенных в Кирове танков данного типа. Последний танк с серийным номером 2096 был отправлен с завода 12 октября 1942 года. По внешнему виду кировские Т-30 больше напоминали последние выпущенные в Москве танки. На заводе №38 довольно быстро освоили выпуск штампованных катков. Именно ими оснащён Т-30, который промелькнул на фотографии летом 1942 года.
Источники:
- ЦАМО РФ
- РГАСПИ
- РГАКФД
- Фоторахив автора
- SA-Kuva
Комментарии к данной статье отключены.