4 ноября 1911 года в Берлине было подписано франко-германское соглашение, известное как «Договор Марокко-Конго» (нем. Marokko-Kongo-Vertrag). В соответствии с ним Германская империя отказывалась от своих претензий на какие-либо территории в Марокко в обмен на 272 тысячи квадратных километров, которые передавала ей Франция из состава своих владений в Экваториальной Африке. Уже в марте 1912 года французы, получившие наконец свободу действий на северо-западе Африки, навязали марокканскому султану Абд-аль-Хафизу протекторат. Независимость Марокко стала не более чем формальной декорацией.
Договор Марокко-Конго стал итогом Агадирского, или Второго марокканского, кризиса — жёсткого обострения международных отношений в апреле 1911 года, которое, по мнению ряда историков, вполне могло привести к началу Первой мировой войны. Марокко превратилось в камень преткновения для Франции и Германии ещё в 1905–1906 годах, когда разразился Первый марокканский (он же Танжерский) кризис. В условиях подходившей к концу «Драки за Африку» североафриканское государство оставалось одним из последних «ничейных» кусков колониального пирога. Франция достигла негласной договорённости об отнесении Марокко в свою сферу влияния с Италией и Великобританией, но тут германский кайзер Вильгельм II смешал Парижу все карты. В начале 1905 года он прибыл в Танжер, где предложил марокканскому султану заключить оборонительный союз. Но после того, как Франция вышла из оцепенения, ей удалось организовать дипломатическую изоляцию Германии на Альхесирасской конференции и выдворить немцев из Северной Африки.
В 1911 году, когда в Марокко вспыхнули антиправительственные беспорядки, немцы действовали ещё решительнее и отправили в порт Агадир канонерскую лодку «Пантера» под предлогом защиты своих торговых интересов. «Прыжок «Пантеры» вызвал серьёзную обеспокоенность у французов и их партнёров по Антанте — британцев. В качестве компенсации за отказ от претензий на Марокко Германия потребовала всё Французское Конго. Выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями Франции помогла Великобритания, которая открыто заявила, что не побоится вступиться за союзницу, используя военную силу. Правящие круги Германии посчитали, что на этот момент страна к большой войне ещё не готова. В итоге германская попытка воспользоваться «дипломатией канонерок» принесла Берлину, помимо небывалого до той поры роста шовинистического антибританского угара, в целом бесполезные и гораздо менее обширные, чем ожидалось, пространства конголезских болот.
Алексей Буренков