Крылатая гордость Речи Посполитой

Прапорец

Вымпелы-прапорцы (флажки) на гусарских пиках заслуживают отдельного упоминания. На рисунке изображён гусар придворной хоругви — эти воины имели право на собственные, отличные от других вымпелы. В прочих подразделениях у гусар одной роты прапорцы обычно были одинаковыми, двуцветными — при этом не обязательно бело-красными. Встречались жёлто-чёрные, сине-белые и чёрно-белые варианты, а также сочетания, менее очевидные с точки зрения геральдики: кирпично-красный с чёрным или синий с красным. Длина прапорцев была разной, можно было увидеть громадные полотнища до трёх-четырёх метров длиной.

По распространённой версии, шум, который поднимало такое полотнище, когда конь шёл на полном галопе, пугал вражеских лошадей (почти то же самое рассказывали про крылья). Однозначного подтверждения этой версии нет: мелькание яркой материи, в принципе, могло напугать неподготовленных коней, но вряд ли это преимущество перевешивало большую парусность, которую придавало пике огромное полотнище. Скорее всего, в бою использовались более короткие варианты (до одного-двух метров), а уделом самых больших и красивых флажков оставались парады.

Пика

Именно крылатые гусары стали последним образцом некогда доминировавшего рода войск — тяжеловооружённых конных копейщиков (это произошло после 1604 года, когда маршал Таванн запретил французским жандармам использовать копья). Именно гусары довели до совершенства тактику таранного копейного удара. При этом не только улучшалась сама тактика — существенно изменилась кавалерийская пика, ставшая своего рода произведением искусства.

Чтобы максимально удлинить «древо» (так гусары называли свои копья) и при этом не сделать его неподъёмным, по большей части длины пику делали полой — видимо, сначала древко разделялось пополам вдоль и выдалбливалось, после чего половинки склеивались. Затем изделие красиво окрашивалось. Характерной деталью пики была своеобразная гарда в виде шара (сами гусары называли его яблоком). Ниже гарды «древо» не выдалбливалось, и вес более короткой задней части уравновешивал оружие. Готовая пика получалась очень длинной — есть даже сведения о «древе» длиной в 6,2 м, хотя они вызывают сомнения. В любом случае гусарские пики имели в длину не менее 5–5,5 м. Встречались и так называемые «половинные» пики длиной до 3,5 м, но они были скорее компромиссным вариантом, когда нельзя было обзавестись полноценными. Самые длинные гусарские копья могли поражать даже пикинёров за лесом их собственных пик (кавалериста это всё равно не спасало, но психологический эффект дать могло). Таранные удары гусарии считались неотразимыми и служили основой её тактики. Впрочем, военное искусство польско-литовской армии было более изощрённым, чем простой копейный удар. Искусно комбинируя лёгкую и тяжёлую конницу, пехоту и артиллерию, полководцы Речи Посполитой сначала прореживали ряды противника огнём, а затем на врага обрушивался гусарский «таран». Ходили легенды о двух, трёх и даже шестерых пехотинцах, пронзённых одним ударом гусарской пики (впрочем, в последнее верится слабо).

Техническое совершенство гусарских пик имело и обратную сторону: они обходились очень дорого. Изготовление одного «древа» стоило 9 злотых при месячном гусарском жалованье в те же 9 (по другим источникам — 17) злотых. При этом столь дорогое оружие фактически было одноразовым. Более того, в ходе одной атаки гусар мог лишиться не одной, а двух, трёх пик и больше. Фактически за день активного боя воин мог в буквальном смысле потерять свой годовой заработок. Впрочем, пики (в отличие от прочей экипировки) гусарам чаще всего закупал их ротмистр.

Особенно сложно было снабжать кавалерию пиками в периоды долгих войн или в далёких походах на чужой земле. Бывали случаи, когда атака грозных гусар производилась не с «высокотехнологичными» пиками, а с палашами наголо либо с длинными жердями, наскоро обожжёнными на огне.

Иногда пики некоторым образом «заменяли» знаменитые гусарские крылья: на древках попросту рисовали перья, и воин становился «крылатым».

Доспех

Гусарский доспех, венгерский по стилю, был введён во время реформ Стефана Батория — тогда же, когда гусары лишились щитов. Основным доспехом гусарии на протяжении всей её истории были латы из большого количества пластин. Под панцирь часто надевалась кольчуга или кольчужные рукава (как на рисунке): от дополнительной защиты, почти не стесняющей движений, мало кто отказывался. К началу XVII века доспех стал проще: теперь он состоял всего из трёх-четырёх пластин. Помимо хорошей защиты, которую давал панцирь, он был исключительно красив: полированные гусарские кирасы ослепительно сверкали на солнце. По некоторым сведениям, для изготовления доспеха использовали стальной лист, производившийся в Кельце, или даже пластины старых западноевропейских лат.

Во второй половине XVII века появился ещё один вид польского доспеха — карацена. На основу из кожи приклёпывалось множество металлических пластинок, в результате чего получалась чешуйчатая броня. Распространение карацен шло рука об руку с популяризацией идей сарматизма: согласно им, польско-литовская шляхта вела происхождение не от славян, а от древнего народа сарматов, воины которых и в самом деле часто носили чешуйчатый доспех. Гусары победнее зачастую вообще не имели никаких доспехов, а в тяжёлые времена, подобные Шведскому потопу 1655–1660 годов, броню и вовсе мог носить лишь один из десяти.

Конь

Конский состав гусарских рот был великолепным. Несмотря на то что гусария считалась тяжёлой кавалерией, воины не ездили на тяжёлых рыцарских конях-дестриэ, а предпочитали более лёгких арабских скакунов. Впоследствии, уже в XVII веке, поляки смогли вывести собственную породу, скрестив тяжёлых западноевропейских и арабских лошадей. В конце XV века компенсация (фактически средняя цена) за лошадь составляла 7,5–30 злотых (сравним с аналогичным показателем в Московском княжестве, где самый «добрый» стрелецкий конь обходился в 7 злотых), но позже гусарские кони начали стремительно дорожать. Горячий скакун мог быть буквально «золотым»: в 1633 году стоимость лошадей гусарской роты литовского польного гетмана Криштофа Радзивилла составляла до 120–300 злотых за голову, а в 1659 году за убитого коня некий гусар требовал у товарища 600 злотых. Встречались экземпляры и по 1500 злотых — для сравнения, на эту сумму можно было приобрести 1031 мушкет или 22 лёгкие пушки.

Хороший конский состав был одним из преимуществ, позволявших гусарам побеждать самых разных врагов, не столь щепетильно подбиравших лошадей для кавалерии. Вместе с тем необходимость покупать сверхдорогих скакунов позволяла служить в гусарах только очень богатым шляхтичам. Жалованье гусара было немалым, но не огромным, и составляло, по разным данным и в разное время, от 9 до 17 злотых в месяц — на хорошего коня воину нужно было копить несколько лет при отсутствии всяких иных расходов. Польский исследователь Радослав Сикора приводит цифру в 8,9 кг серебра за самого дешёвого из хороших коней при гусарском жалованье, составлявшем 0,8–1,6 кг серебра в год, — то есть для покупки коня шляхтич должен был прослужить 6–11 лет, не потратив за это время ни гроша на свои нужды.

Крылья

Крылья — «визитная карточка» гусар — вызывают жаркие споры об их предназначении. Обычно крыло представляло собой деревянную планку, на которую крепили птичьи перья. На вопрос «Зачем нужны крылья?» в разное время давали такие ответы:

• чтобы пугать вражеских лошадей своим шелестом во время движения;
• чтобы пугать вражеских лошадей своим непривычным видом;
• для дополнительной защиты спины от ударов (было актуально для гусар-пахоликов, не носивших кирас: одоспешенный «товарищ» был защищён сталью куда лучше, чем перьями);
• чтобы предохранять гусара от аркана;
• прежде всего, для красоты, а если и для устрашения, то не вражеских лошадей, а самих врагов: вид крылатых конников и впрямь донельзя внушителен.

На сегодняшний день наиболее правдоподобной версией, как ни странно, признают последнюю: судя по всему, помимо сугубо декоративных функций, никаких других знаменитые крылья не выполняли. Кстати, гусария была не первой «крылатой» кавалерией в истории. Первыми носить перья за спиной и не только стали, видимо, турецкие лёгкие всадники «дели». От них традиция перешла к венгерским гусарам, и только во второй половине XVI века «крылатыми» стали поляки. Изначально перья, вероятно, прикреплялись к щиту, но после реформ Стефана Батория, унифицировавших вооружение гусар, щиты полностью вышли из употребления, и крылья стали крепить к задней луке седла — первое упоминание об этом относится к 1575 году. Более того, изначально всаднику полагалось всего одно крыло, которое крепилось слева, чтобы не мешать ему орудовать пикой. Именно такого гусара мы видим на рисунке. Первое же упоминание о «классических» крыльях, носимых за спиной, относится только к середине XVII века. До этого, в 1627 году, некто Абрахам Бут, описывая гусарский лагерь под Тчевом, упоминает о том, что часть гусар цепляла крылья к сёдлам, часть — носила на спине, кто-то довольствовался стилизованными металлическими крылышками на шлеме, а кто-то обходился без них вовсе.

Привычные нам по кинематографу огромные парные крылья, которые крепятся к спине и возвышаются над головой всадника, появились ближе к концу XVII века, в годы последних серьезных побед гусарии. Детальное же описание таких крыльев относится к XVIII веку, когда гусары, проведя свой последний крупный бой под Клишовом (1702 год), окончательно превратились в парадную кавалерию.

Холодное оружие

Ворвавшись в строй врагов (и сломав пику), гусар брался за саблю, палаш или кончар. Выбор оружия зависел как от личных предпочтений воина, так и от того, с каким противником планировалось биться. Кончар был идеальным оружием для борьбы с одоспешенным врагом. Трёх- или четырёхгранный клинок длиной 130–180 см без лезвия, по сути, представлял собой пику без древка: кончаром было удобно пробивать даже тяжёлые кольчуги или попадать в щели лат. Во всех прочих случаях кончар был малополезен, и брать его с собой смысла не имело.

Палаш — тяжёлый одно- или двухлезхвийный прямой меч длиной до метра с сабельной рукояткой и открытым, полуоткрытым (как на рисунке) или закрытым эфесом. Это оружие использовалось прежде всего для нанесения режущих ударов (для рубящих предпочтительнее была сабля), им можно было и колоть. Со временем популярность палаша падала, так как в рубке гораздо большую пользу могла принести сабля.

Польская сабля ведёт свое происхождение от венгерской (как и само слово «сабля», пришедшее в европейские языки из Венгрии). Тяжёлый изогнутый клинок ранних видов этого оружия отлично подходил для нанесения рубящего удара на скаку, а в начале XVII века появилась более лёгкая разновидность сабли, оптимальная для долгого рукопашного боя. Изначально сабли имели открытый эфес, позже их конструкция усложнялась, и эфес стал закрытым (для лучшей защиты руки). Польская гусарская сабля считалась одним из наиболее удачных образцов этого вида оружия.

На интерактивном изображении у гусара явственно видны и сабля, и палаш, а вот кончара нет. Впрочем, при использовании и сабли (палаша), и кончара они крепились с разных боков лошади. В основном же «приповедные листы» (документы, выдаваемые ротмистрам для формирования гусарских рот) требовали от всадника наличия только одного вида холодного оружия. Брать или не брать с собой одновременно саблю, палаш, кончар или другие виды холодного оружия — было личным делом гусара. Так, на картине «Битва под Веной» Мартина Альтомонте изображён гусар с двуручным мечом, изредка использовались наджаки и чеканы (виды боевых молотов), а также топоры.

Шлем

Как и гусарский доспех, гусарский шлем (шишак) был венгерского образца. Конусообразный шлем хорошо предохранял голову от ударов, так что серьёзным изменениям он не подвергался — мог добавляться регулируемый козырёк или наносная пластина. Поскольку гусары были элитной кавалерией, зачастую на шлемы прикреплялись плюмажи, шпили, также их могли покрывать позолотой.

В отличие от богатых гусар-«товарищей», «пахолики» зачастую шли в бой в значительно более дешёвых и простых шлемах — таких как капалины, похожие на шляпу с широкой тульей, зачастую весьма низкого качества изготовления.

На юго-восточных рубежах Речи Посполитой, где основным противником польских войск выступали татары, в ходу была мисюрка — плоский круглый шлем, с которого спускалась на плечи кольчужная бармица.

Плащи и шкуры

Одежда гусар зачастую была весьма причудливой. Изображённый на рисунке воин королевской роты носит накидку, украшенную звёздами, — впрочем, на ней могли быть изображены полумесяцы или другие узоры. Полноценной унификации военной формы у гусар не было, разную одежду могли носить как воины различных подразделений (например, магнат мог одеть по-особенному свою личную гусарскую роту), так и отдельные «товарищи». Гусары-«пахолики» одевались более единообразно.

Заметной деталью гусарского обмундирования могла быть накидка из леопардовой шкуры. На гусаре, представленном на рисунке, её нет, однако с его синего плаща свешиваются лапа и хвост — это либо окрашенная звериная шкура (что маловероятно), либо накидка, стилизованная под шкуру.

Настоящие леопардовые шкуры стоили очень дорого, а потому, как и пики, оплачивались централизованно ротмистром или самим королём, а не гусарами (если подразделение вообще носило шкуры). Иногда использовались плащи, сшитые сразу из нескольких шкур. Помимо леопардовых одеяний, за спиной гусар мог носить особую полосатую накидку-веленс.

Все современники отмечали исключительно экзотический внешний вид крылатых гусар. В 1576 году Генрих Вольф из Цюриха, присутствовавший на коронации Стефана Батория, описывал польское гусарство, которое «настолько плотно покрыто кожаными ремнями, рысьими и медвежьими шкурами, что, казалось, это не люди, а дикие звери скачут на крылатых конях».