В третьей декаде октября 1941 года для Красной армии в Крыму сложилась крайне неблагоприятная ситуация. Начавшееся 18 октября наступление немцев и румын через Перекоп и Чонгар уже через два дня привело к прорыву обороны советских войск на Ишуньских позициях и выходу противника на незащищённые степные просторы Крыма. Связана ли эта неудача Красной армии с выбором 16 октября в качестве даты эвакуации из Одессы, или нет? Что могло измениться, если бы части Приморской армии прибыли в Крым раньше или позже?
Неожиданный поворот
Итак, сначала посмотрим, как оценивает ситуацию накануне эвакуации немецкое командование. 11 октября 1941 года руководитель военной миссии в Румынии генерал-майор Артур Гауффе (Arthur Hauffe) докладывал Верховному командованию Сухопутных войск свои соображения:
«Исходя из развития ситуации под Одессой в последние два дня, можно предположить, что противник сдаст Одессу только после упорной и жёсткой обороны, при необходимости пожертвовав сухопутными частями… Наши операции в Крыму и на побережье Азовского моря влияют на ситуацию под Одессой. Конечно, противник сосредоточит свои воздушные и морские силы, в первую очередь, для обороны Крыма. Однако и Одесса, как «предполье» Крыма, будет продолжать удерживаться [насколько] возможно дольше и с неослабевающим упорством. Причина этого: сковывание сил неприятеля, возможность контролировать западную часть Чёрного моря. Максимально длительное удержание Одессы, даже с учётом неминуемой сдачи, будет производиться также из соображений престижа».
Для нас важно и то, что генерал Гауффе считает необходимым вести новое наступление на Одессу с привлечением не только румын, но и сил вермахта, и докладывает о планируемом прибытии немецкой артиллерии усиления с 17 октября. Начало операции по захвату Одессы намечалось на 23 октября. Эта дата была выбрана исходя из двух соображений.
Во-первых, предполагалось, что за 5–6 дней 11-я армия вермахта закончит прорыв Ишуньских позиций и выйдет на оперативный простор в степную часть Крыма. Это высвободило бы большую часть авиации IV авиационного корпуса люфтваффе для действий на одесском направлении. Ожидалось также, что к этому времени ситуация под Москвой позволит использовать на юге часть подразделений пикирующих бомбардировщиков. Впрочем, как можно понять из имеющихся немецких документов, на 23 октября планировался лишь первый этап наступления, а решительный удар последовал бы в начале ноября.
Во-вторых, к этому времени под Одессой должна была сосредоточиться ударная группа, состоящая из немецких частей и соединений. Их предполагалось объединить под управлением 42-го армейского корпуса, прибывающего из Эстонии. Под Одессу перебрасывалась также 132-я пехотная дивизия, которая выводилась из состава 34-го армейского корпуса 6-й армии после завершения Киевской операции. Как уже говорилось, усиливалась и артиллерийская группа: под стенами города спешили занять позиции IV тяжёлый гаубичный дивизион 218-го артполка, штаб и два дивизиона 1-го учебного артиллерийского полка, две батареи дальнобойных 150-мм и 170-мм пушек, 556-й дивизион артиллерийской инструментальной разведки и 1-й дивизион реактивных миномётов.
Уход советских войск из Одессы стал абсолютной неожиданностью как для румынского, так и для немецкого командования. Разумеется, сразу же было произведено переназначение направлявшихся туда немецких войск в состав 11-й армии, ведущей наступательную операцию в Крыму. Так, 132-я пехотная дивизия уже поздно вечером 16 октября получила приказ выдвигаться в направлении Перекопа и успела принять участие в прорыве армии Манштейна к Севастополю: именно с её частями вела бой героическая 54-я береговая батарея у Николаевки. Исчезла также точка постоянного притяжения люфтваффе, силы которых смогли сосредоточиться на целях в Крыму. Те же пикирующие бомбардировщики теперь бомбили позиции советских войск на Ишуньских позициях. Усилила крымскую группировку немцев и артиллерия, ранее предназначенная для Одессы. Справедливости ради отметим, что на собственно прорыв Ишуньских позиций освободившиеся резервы, кроме авиации, особого влияния не оказали.
А всё могло бы быть совсем не так?
Считается, что эвакуация Одессы была проведена для противника неожиданно и практически без потерь. Под «практически» имеется в виду не потопленный люфтваффе транспорт «Большевик», к тому же, шедший в балласте, а несколько иное: на берегу было оставлено 102 артиллерийских орудия (вывезено 462), 2385 автомашин (вывезено 1158), 291 трактор (вывезено 163), 10785 лошадей (вывезено 3625) и, не приходится сомневаться, масса другого военного имущества, не входящего обычно в сводки из-за своей малой значимости для Верховного командования, но весьма ценного для жизнедеятельности войск.
Немцы пишут о 6400 отставших при эвакуации и попавших в плен бойцах Красной армии. Исчерпывающих сведений о состоянии соединений Приморской армии, прибывших в Крым, авторам найти пока не удалось, но и то, что известно, производит удручающее впечатление. Согласно сведениям А.С. Юновидова, в 25-й стрелковой дивизии осталось 189 лошадей и 41 автомашина, в 95-й стрелковой дивизии — 156 лошадей и 31 автомашина. Не лучше ситуация была в 421-й стрелковой и 2-й кавалерийской дивизиях. Только 265-й корпусной артиллерийский полк выглядел на общем фоне довольно неплохо, сохранив 175 автомобилей.
Если верить показаниям пленных советских командиров, то даже 157-я стрелковая дивизия, вывозившаяся из Одессы первой, оставила там большую часть транспорта. Вряд ли в распоряжении Черноморского флота или 51-й армии были достаточные резервы транспорта, чтобы обеспечить не только переброску живой силы, но и необходимого вооружения, боеприпасов и предметов снабжения. Скорее всего, именно недостатки в организации тылового обеспечения стали основной причиной того, что в Крыму Приморская армия не оправдала возлагаемых на неё надежд.
Изменилась бы ситуация, если бы Одесса была оставлена раньше или позже даты фактической эвакуации? По мнению авторов, изменилась бы, и, что важно, при любых смещениях изменилась в лучшую сторону.
Альтернатива первая — ранняя эвакуация. Решение о таковой целесообразно было принять в первой декаде сентября 1941 года, когда обозначилась угроза Крыму. В этом случае удалось бы осуществить планомерную эвакуацию одесского анклава, полностью вывезя тяжёлое вооружение, технику и транспортные средства. Переброшенная для контрудара в Восточном секторе Одесского оборонительного района 157-я стрелковая дивизия в альтернативном варианте могла быть направлена сразу на Перекоп. Укомплектованная по довоенному штату, она имела два артиллерийских полка, в том числе один гаубичный. Именно полевой артиллерии не хватало войскам 51-й армии в Крыму! Сегодня мы знаем, что немецкий 54-й корпус едва смог справиться с одной кадровой 156-й стрелковой дивизией, и вряд ли будет большой натяжкой допустить, что два таких соединения вообще не допустили бы прорыва позиций на Перекопе.
Повторный штурм, как и в реальности, мог состояться не ранее второй половины октября. Дата его начала определялась завершением операций 1-й танковой и 11-й полевой армий вермахта на северном побережье Азовского моря. К этому моменту оборону на крымских перешейках «подпирали» бы дивизии Приморской армии.
Можно предвидеть аргумент — без контрудара в Восточном секторе не удалось бы провести нормальную эвакуацию, которой препятствовал бы прицельный огонь вражеской артиллерии. Предположим, что действенность данной угрозы не преувеличена, хотя о каких-то катастрофических последствиях обстрелов одесского порта до 21 сентября мы не знаем. И даже в этом случае потери всё равно не превысили бы ущерба от фактически оставленных в Одессе материальных средств.
Альтернатива вторая — войска Приморской армии эвакуируются после прорыва Ишуньских позиций, а Севастополь, как и было в реальности, на рубеже октября и ноября 1941 года обороняется только сводными частями гарнизона. В этом случае Севастополь получил бы не остатки измотанных отступлением и деморализованных соединений, а вполне боеспособные дивизии, ушедшие непобеждёнными, со всей полагающейся им техникой и вооружением. Угроза с воздуха, которая называлась в числе главных причин невозможности удерживать Одессу, за короткое время вряд ли бы существенно возросла.
Тот же Севастополь, оказавшись в аналогичной ситуации, смог продержаться весь зимне-весенний период 1942 года, пока немцы не сосредоточили, без преувеличения, колоссальную группировку авиации, действовавшую в исключительно благоприятных условиях на почти точечном участке. Единственная причина, которая могла оказать негативное влияние на ход событий в этом варианте — успешное наступление переброшенных под Одессу немецких войск. Но опыт обороны того же Таллина показывал, что советские войска, не имевшие открытых флангов и уязвимых тылов, могли достаточно стойко держаться и против значительно больших сил вермахта.
Что же в итоге? Никоим образом не критикуя решения, принятые советским военным руководством в реалиях 1941 года, мы вынуждены признать, что момент эвакуации войск Одесского оборонительного района был выбран едва ли не самый неблагоприятный. Приморская армия не смогла задержать противника на Ишуньских позициях и не оказала заметного влияния на ход событий в первом этапе борьбы за Севастополь.
Литература и источники:
- Юновидов А.С. Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Чёрное море – М.: «Вече», 2011
- NARA. Т 312. R 362
- NARA. Т 314. R 1384
- NARA. Т 405. R 049
Комментарии к данной статье отключены.