Военно-полевая почта в годы войны выполняла особую функцию, являясь важнейшим связующим звеном между военнослужащими Красной армии, оказавшимися на фронте, и их родными и близкими в тылу. Своевременная доставка почты из действующей армии в тыл и наоборот должна была обеспечить высокий моральный дух бойцов и командиров. Регулярное получение информации из дома способствовало росту уверенности в своей правоте, укреплению веры в заботу руководства страны и командования армии о своих подчинённых. Качество работы почты, таким образом, являлось одним из факторов боеспособности Красной армии. Пересылаемые по почте извещения о гибели бойцов и командиров были документами, предназначенными для органов социального обеспечения, на основе которых назначались пенсии. Это делало почту, включая военно-полевую, фактически безальтернативной системой документооборота огромной страны.
Ещё до начала Великой Отечественной войны командование Красной армии уделяло повышенное внимание связи в целом и работе полевой почтовой службы в частности. С другой стороны, функционирование военно-полевой почты осложнялась тем, что почтовые подразделения подчинялись Народному комиссариату связи (НКС) СССР, который изначально являлся гражданским, а не военным учреждением, хотя в его составе и было создано Центральное военное управление полевой связи. При этом органы связи Действующей армии подчинялись Управлению связи Красной армии, которое входило в состав Народного комиссариата обороны (НКО) СССР. Данное учреждение, наоборот, с момента своего создания являлось частью военного аппарата.
Руководителем Народного комиссариата связи в начале войны был И.Т. Пересыпкин, а Управление связи Красной армии возглавлял генерал-майор войск связи Н.И. Гапич. Взаимодействие между двумя этими структурами в первые военные месяцы на должном уровне налажено не было.
В июле 1941 года нарком обороны СССР И.В. Сталин выразил недовольство работой генерал-майора Гапича, и после совещания в Кремле 22 июля он был отстранён от должности. И.Т. Пересыпкин в своих мемуарах так описал этот эпизод:
«Вечером 22 июля 1941 года меня неожиданно вызвали к И.В. Сталину… Когда я вошёл в приёмную, там находился начальник Управления связи Красной Армии генерал-майор Н.И. Гапич. Это было не удивительно, так как в этой приёмной подобные встречи случались довольно часто. Они были связаны с рассмотрением вопросов о выделении аппаратуры связи, специалистов, а также проводов и каналов связи для штабов Красной Армии. Однако на этот раз мне показалось, что в данный момент нас вызвали по другому поводу. Генерал Гапич выглядел довольно грустным.
— Что случилось? — спросил я его.
— Не знаю, — как-то вяло ответил он. — Наверное, мне сегодня попадёт. По телефону это уже было…
В кабинет Сталина сначала вызвали меня одного. Там был и армейский комиссар 1-го ранга Л.З. Мехлис. И.В. Сталин стоял у стола и что-то диктовал, Мехлис сидел и писал. Как отложилось в моей памяти, они готовили какой-то документ о руководстве Западного фронта. В их разговоре часто упоминалась фамилия командующего фронтом генерала Павлова, управление, штаб… Затем пригласили Н.И. Гапича. Сталин строгим голосом спросил его:
— Почему у нас так плохо со связью?
Генерал Гапич, сильно волнуясь, докладывал Сталину, что нарушения связи объясняются тяжёлой обстановкой, сложившейся на всех фронтах, и острым недостатком сил и средств связи в войсках. Однако, как он ни старался, все его доводы для Сталина были неубедительны. Сталин продолжал оставаться раздражённым. В конце этого неприятного разговора он сказал, что Гапич освобождается от обязанностей начальника связи Красной Армии. Гапич вышел из кабинета».
В августе генерал Гапич был арестован. Он находился под следствием до 1952 года, был осуждён на 10 лет исправительно-трудовых лагерей и реабилитирован уже после смерти Сталина, в июле 1953 года. Генерал Пересыпкин стал совмещать должности наркома связи и руководителя Управления связи Красной армии. Кроме того, он был назначен заместителем наркома обороны СССР. 28 июля 1941 года Управление связи Красной армии было реорганизовано в Главное управление связи Красной армии. В рамках этого ведомства функционировал Дислокационно-почтовый отдел, который отвечал, прежде всего, за нумерацию полевых почтовых станций (ППС) воинских частей.
Таким образом, в конце июля 1941 года управление военной связью и военно-полевой почтой было сосредоточено в руках одного человека. Это резко увеличило объём работы и масштаб ответственности, однако генерал Пересыпкин показал себя очень деятельным и энергичным руководителем. В первые месяцы войны основные усилия нового заместителя наркома обороны были направлены на повышение эффективности функционирования связи в войсках. Именно связь долгое время являлась одним из слабых мест Красной армии, поэтому она требовала существенной модернизации.
Деятельность военно-почтовой службы в начальный период Великой Отечественной войны также столкнулась с рядом проблем, которые требовали срочного решения. Первая проблема имела организационный характер. Многие письма доставлялись несвоевременно, так как транспортные средства с опознавательными знаками почтовых служб Народного комиссариата связи часто не могли проехать по железным и шоссейным дорогам, занятым воинскими эшелонами и военным автотранспортом. Нередко почтовый транспорт выполнял несвойственные ему функции по перевозке попутных военных грузов.
Кроме того, начальники полевых почтовых станций и других военно-почтовых подразделений не всегда обладали должной квалификацией для работы в условиях военного времени. Часто допускались ошибки в адресах, медленно обрабатывалась поступившая почта, что приводило к скоплению писем и посылок на военно-почтовых базах и сортировочных пунктах.
Эти недостатки работы военно-полевой почты были отмечены в приказе «О работе полевой почты» от 18 сентября 1941 года:
«Почта и печать, как правило, доставляются с большим замедлением и перебоями. На военно-почтовых сортировочных пунктах, базах и полевых почтовых станциях скапливается огромное количество недоставленной корреспонденции. Совершенно не налажена обработка и пересылка денежных переводов и посылок. Имеется множество случаев несвоевременной приписки и отписки полевых почтовых станций к военно-почтовым базам и войсковых частей к полевым почтовым станциям. Служба дислокации крайне запущена, и дислосведения сообщаются с большими запозданиями. Полевые почтовые органы совершенно не ведут работы в частях по правильному заадресованию писем. Имеются случаи хищений красноармейских посылок и денежных переводов».
Этот приказ был подписан лично генералом Пересыпкиным. Интересно, что в тексте документа особое внимание уделено наказанию конкретных руководителей на местах, что свидетельствовало об осознании чрезвычайной важности проблемы. Заместитель наркома обороны потребовал устранить все недостатки в кратчайшие сроки:
«За развал работы полевой почты начальника 33-го отдела полевой связи тов. Бешева снять с работы и перевести на низшую должность… За длительную задержку свыше 9000 красноармейских писем начальника военно-почтовой базы литер «Т» тов. Румянцева снять с работы и перевести на низшую должность… За задержку на 7 дней писем, предназначенных для 20 войсковых частей, начальника 197-й полевой почтовой станции снять с занимаемой должности и перевести на рядовую работу… Начальнику 16-го отдела полевой связи тов. Марченко за халатное отношение к исполнению служебных обязанностей объявить строгий выговор с предупреждением…»
Ещё одна проблема была связана с переводом экономики Советского Союза на военное положение. Милитаризация промышленности вызвала сокращение или полную остановку выпуска многих видов мирной продукции. Одним из следствий ситуации стала нехватка почтовых конвертов, и в результате появился так называемый «треугольник» — сложенное особым образом письмо, ставшее, безусловно, одним из символов Великой Отечественной войны.
С другой стороны, отсутствие конвертов облегчало проверку содержания писем органами военной цензуры. В письмах запрещалось сообщать какие-либо данные, способные раскрыть дислокацию или номер воинской части. Также воспрещалось распространение информации о негативных сторонах положения на фронте и в тылу. Наиболее мягкой формой санкций в отношении нарушителей являлось вымарывание некорректных слов и выражений.
Следует отметить, что все простые письма и почтовые карточки, отправлявшиеся бойцами и командирами или адресованные им, пересылались бесплатно. Остальные почтовые отправления подлежали оплате в соответствии с тарифами, утверждёнными в НКС.
Важной задачей для руководителей военно-почтовой службы являлась выработка оптимального порядка нумерации полевых почтовых станций в действующей армии. Если в мирное время основным ориентиром для почтальона было название улицы, а также номер дома и квартиры, то с началом войны более привычными стали адреса вида «Д.К.А., 105 ппс, 158 артполк», «Д.К.А., 105 ппс, 158 ап» или «Д.К.А., 105 ппс, п/я 14» (буквы «Д.К.А.» означали «Действующая Красная Армия»).
Номер почтового ящика присваивался приказом командира соединения или объединения, в состав которого входила часть, обслуживавшаяся данным почтовым ящиком. Присвоение номеров полевых почтовых станций соединениям и объединениям осуществлялось распоряжением Дислокационно-почтового отдела Главного управления связи РККА.
Такой порядок нумерации был логичен, однако не позволял сохранять скрытное функционирование воинских частей действующей армии. В случае захвата противником полевой почтовой станции легко вскрывалась не только реальная нумерация частей, но и их дислокация. Следует признать, что на фронте такое происходило нередко.
Для решения этой проблемы 5 сентября 1942 года нарком обороны СССР отдал приказ №0679 «О введении в действие инструкции по адресованию почтовой корреспонденции в Красной Армии в военное время».
Инструкция подразумевала новый формат написания адреса, вида «Д.К.А., ппс 173, часть 98». Номер части был условным, он присваивался приказом командира соединения или объединения — так, номер 98 принадлежал 32-му стрелковому полку 19-й стрелковой дивизии. Таким образом, для того, чтобы узнать, какой воинской части или подразделению принадлежит условный номер, нужно было получить текст приказа о присвоении номеров. Если часть дислоцировалась в тылу, то в начале адреса требовалось написать название населённого пункта: «гор. Рязань, часть 729».
Несмотря на эти преобразования, наличие списков реальных номеров воинских частей в органах военно-полевой почты Народного комиссариата связи делало их достоянием широкого круга лиц. Это обстоятельство существенно повышало риск вскрытия противником дислокации воинских частей.
В соответствии с приказом НКО СССР от 6 декабря 1942 года «О реорганизации органов дислокационно-почтовой службы Красной Армии и военно-полевой почты», органы военно-полевой почты передавались из состава Народного комиссариата связи в Главное управление связи Красной армии. Так, Центральное военное управление полевой связи Народного комиссариата связи было преобразовано в Управление военно-полевой почты Главного управления связи Красной армии. Нумерацией полевых почт воинских частей и соединений теперь занимались отдел дислокации войск Красной армии в составе Организационного управления Генерального штаба, а также подчинённые ему инстанции.
В приказе особо оговаривалось: «Сводные материалы о дислокации войск фронтов, округов и армий являются материалами совершенно секретными». За сохранение этих данных в тайне отвечали штабы разных уровней. Однако руководство страны и командование Красной армии посчитали недостаточными даже такие строгие меры по обеспечению секретности, и 6 февраля 1943 года появился новый приказ об организации работы полевой почты.
Приказ вводил новый порядок нумерации полевых почт воинских частей и военных учреждений: всем частям и соединениям Красной армии присваивались простые пятизначные номера — так, к примеру, номер п/п 18251 соответствовал 350-й отдельной аэродромно-технической роте.
Подразделения внутри воинских частей собственных номеров, как правило, не имели, используя буквенную литеру, отделённую дефисом от номера полевой почты своей части.
Такой порядок нумерации воинских частей для обозначения адресата письма или посылки появился под влиянием опыта вермахта, который был внимательно изучен советскими специалистами. Новые правила быстро доказали свою эффективность и не менялись до конца Великой Отечественной войны.
В январе 1943 года были приняты меры по предотвращению задержек доставки почтовых отправлений. Приказ Наркома обороны СССР №075 от 21 января регламентировал перевозку и доставку военно-полевой почты. Например, на транспортных средствах, доставлявших почту, строго запрещалось перевозить какие-либо иные грузы. Это давало явный приоритет почтовым перевозкам и обеспечивало своевременность доставки почтовых грузов.
Следует отметить, что объёмы почтовых перевозок в годы войны были колоссальными: ежемесячно отправлялось около 70 миллионов писем. Путь отдельного письма, написанного бойцом действующей армии, можно обозначить следующим образом. Письмо передавалось военному почтальону либо на военно-почтовую станцию воинского соединения.
Затем почта направлялась на военно-почтовую базу армии, после чего поступала на военно-почтовый сортировочный пункт фронта, а оттуда — на военно-почтовый сортировочный пункт одной из зон, на которые разделялась вся территория СССР. Оттуда письма отправлялись на обменный пункт. Там их грузили в почтовые вагоны, на самолёты или пароходы наркомата связи. Только после этого письмо начинало свой привычный путь к отделениям гражданской почтовой связи. Соответственно, письмо из тыла проходило указанный путь в обратном порядке.
На завершающих этапах Великой Отечественной войны Красная армия продвинулась вглубь территории европейских стран. В числе трофеев, взятых советскими солдатами и офицерами, нередко оказывались разнообразные почтовые открытки. Они содержали изображения, отличавшие их от подобной продукции, напечатанной в СССР.
Руководство страны и командование Красной армии не препятствовали использованию таких открыток по прямому назначению. Многие из них, отправленные в конце войны, сохранились до наших дней в семейных архивах.
Таким образом, в ходе Великой Отечественной войны работа почтовой службы была адаптирована к требованиям военного времени, и в целом отвечала им.
Источники и литература:
- https://pamyat-naroda.ru
- http://bdsa.ru
- https://little-histories.org
- http://www.kremnik.ru
- http://smolbattle.ru
- http://www.soldat.ru
- Пересыпкин И.Т. …А в бою ещё важней — М.: «Советская Россия», 1970
- Русский архив: Великая Отечественная: т.13 (2-2). Приказы народного комиссара обороны СССР. 22 июня 1941 – 1942 гг. — М.: «ТЕРРА», 1997
- Фронтовые письма. Тверская область (книга памяти)/ Авторы-сост. Е. Гонтарева, О. Вересова — Тверь: «Афанасий-биржа», НТП «Фактор», 2005
Комментарии к данной статье отключены.