В отличие от второй половины октября и начала ноября, когда областной центр являлся ареной ожесточенных маневренных и позиционных схваток практически по всему периметру своих границ, декабрьское сражение за Калинин развивалось преимущественно вне стен города. Кардинально поменялся и состав участников противостояния. Если осенью, особенно в октябре, основным противником войск Калининского фронта были подвижные соединения 3-й танковой группы, то с середины ноября и в декабре эту роль предстояло сыграть пехотным дивизиям XXVII армейского корпуса.
«Гладко было на бумаге…»
Следует подчеркнуть, что освобождение Калинина вовсе не задумывалось Ставкой ВГК в качестве главной цели советских войск перед началом декабрьской наступательной операции: от командования Калининским фронтом сверху требовали решительных действий с выходом в тыл группировке противника, противостоявшей соседнему Западному фронту.
Более того, непосредственно город предполагалось освободить силами всего одной 243-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора В.С. Поленова. Её личный состав на начало декабря насчитывал 5273 человека, из них 1443 стрелка, 109 пулемётчиков и 395 минометчиков. В распоряжении дивизии имелись 1366 лошадей и 173 автомашины, на вооружении состояли 4039 винтовок, 17 станковых и 59 ручных пулеметов, 17 76-мм пушек, одна 122-мм гаубица, 4 45-мм противотанковые пушки и 20 минометов.
Интересно, что львиную долю артиллерийского парка дивизионного 775-го ап составляли довольно редкие 76,2-мм пушки образца 1933 г., созданные в своё время путем наложения 76,2-мм ствола на лафет 122-мм гаубицы образца 1910/30 гг.
В целом, дивизия генерала Поленова, ранее понесшая большие потери в осенних боях, была откровенно слабой, а расчёты командования 29-й армии, в состав которой входило соединение, на быстрый захват «северо-восточной части Калинина» и дальнейшее наступление через весь город в юго-западном направлении можно охарактеризовать как, по меньшей мере, излишне оптимистичные.
С другой стороны, штабом армии были предприняты меры по усилению дивизии артиллерией. Для этого 243-й сд придавались 1-й дивизион 432-го гап (без одной батареи), имевшего на вооружении целый конгломерат различных гаубиц: 122-мм образца 1910/30 и образца 1938 г. (М-30), а также 152-мм образца 1909/30 и образца 1938 г. (М-10); 8-я батарея гаубиц М-10 360-го гап, а также одна батарея 85-мм зениток (52-К) 873-го птп.
Впрочем, даже дополнительная артиллерийская поддержка вовсе не давала стопроцентной гарантии прорыва обороны противника, которая в условиях городской застройки обладала повышенной плотностью и прочностью.
Непосредственно в Калинине позиции занимали части 161-й (запад) и 129-й (восток) пехотных дивизий вермахта, разграничительная линия между которыми проходила по реке Тьмака в южной части города и вдоль дороги на Сакулино – в северной. В системе укреплений, строившихся более месяца, активно использовались здания и подвалы под ними, превращенные в блиндажи и опорные пункты с круговым обстрелом.
Приказ командира 129-й пд генерал-лейтенанта Штефана Риттау (Generalleutnant Stephen Rittau) требовал размещения в каждом блиндаже печи для отопления. Для усиления оборонительных сооружений часто применялись мешки с песком. Например, в полосе 129-й пехотной дивизии их использовали около 5000 штук. Калинин был занят преимущественно боевыми частями, нахождение в нём тыловых структур и лишнего транспорта строго ограничивалось. В целом, в паутине городских улиц бойцов и командиров дивизии генерал-майора В.С. Поленова ожидал опытный и уверенный в себе противник, имевший обширный боевой опыт и опиравшийся на сильную артиллерию.
От наступления к «демонстрации наступления»
Наступление 243-й сд, как и других соединений Калининского фронта, началось 5 декабря. В оперативной сводке штаба 29-й армии отмечалось, что дивизия, «наступая 910-м и 912-м сп на северную часть Калинин, медленно просачивается через передний край обороны противника, подвергаясь огневому воздействию из дзотов и огневых точек в каменных строениях. К 14:00 имеются потери: убито 7, ранено 12».
Данные «просачивания» не произвели на немцев особого впечатления. В 11:30 наблюдателями 129-й пехотной дивизии была отмечена попытка группы советских бойцов «около 50 человек» пересечь Тверцу в восточном направлении в районе деревни Киселёво, расположенной у тогдашних северных окраин города. Согласно дивизионному ЖБД, эта попытка была сорвана огнём артиллерии.
Через два с небольшим часа артиллерия и минометы накрыли на исходных позициях юго-восточнее деревни Глазково в Затверечье ещё одну группу красноармейцев, численность которой немцы оценили в 150-200 человек. Судя по всему, это были бойцы 1-го батальона 910-го сп, который к 15:00 достиг северо-западного угла Исаевского переулка, и 2-го батальона этого полка, который вёл бои за развалины домов в том же переулке. Вслед за ними в роли второго эшелона шёл 3-й батальон 906-го стрелкового полка, основные силы которого были растянуты на фронте от совхоза Дорошиха до западного берега Тверцы.
Чуть позже, согласно немецким данным, последовал удар из района 200 м южнее Киселёво (около 150 человек), который к 14:30 (то есть к 15:30 по московскому времени) также был отражен огнём артиллерии и тяжелого пехотного оружия.
Судя по всему, немецкие пехотинцы всё же упустили из виду как минимум часть просачивающихся советских подразделений, и в 20:00 получили удар по позициям 428-го пехотного полка в Затверечье. Согласно ЖБД 129-й пд, атака проводилась «многочисленными волнами силами до четырёх рот». Около взвода красноармейцев прорвались в немецкие окопы и завязали там ближний бой.
Вероятнее всего, эту атаку провёл 3-й батальон 912-го стрелкового полка, который завязал бой в Литейном переулке. В оперативной сводке штаба дивизии отмечалось, что батальон к 21:40 «занял 5 домов, захватил 1 миномет, несколько винтовок и патрон. У убитого немца из карманов изъято ряд личных документов. Солдатской книжки или других документов, по которым можно бы было установить часть… не оказалось». Ближе к полуночи советские бойцы были отброшены назад контратакой противника.
К этому моменту потери 243-й сд составили 13 убитых и 19 раненых, что фактически на порядок отличалось от показателей других соединений, наступавших западнее и восточнее Калинина. При этом ряд подразделений дивизии Поленова продолжал находиться на своих оборонительных позициях, ведя лишь беспокоящий огонь по противнику. Артиллерия, насколько могла, поддерживала стрелков огнём: за 5 декабря 8-я батарея 360-го гап израсходовала 153 снаряда, а 1-й дивизион 432-го гап, усиливавший 910-й сп, за период с 5 по 12 декабря отчитался об общем расходе 830 снарядов, то есть в сторону противника улетало в среднем чуть более чем по сотне снарядов в день.
Вечером 5 декабря в ходе телефонных переговоров с начальником штаба 29-й армии генерал-майором В.М. Шараповым командующий фронтом генерал-полковник И.С. Конев выразил недовольство темпами наступления на участке армии и в весьма своеобразном стиле поставил ряд новых задач:
«Вам надлежит организовать активную разведку и не прохлопать перегруппировок противника… Задача Поленова прочно обороняться и вести огонь, демонстрируя наступление».
Требовавшаяся «демонстрация» состоялась уже в ближайшую ночь. 6 декабря в полосе наступления 243-й сд немцы зафиксировали первые атаки, начиная с 01:30. К утру подразделения 129-й пд, оценив потери советских частей от огня артиллерии в 120 убитых только перед позициями 428-го пп, посчитали, что атаки отражены. К 15:15 они насчитали ещё 60 жертв своего огня, а вечером снова отражали атаки с «высокими потерями» для наступавших.
Реальные потери дивизии Поленова действительно были достаточно высокими, пусть и не такими, как представлял себе противник. Так, 912 сп, зацепившийся двумя батальонами за северную часть Старобежецкой улицы (1-й батальон) и западную часть Литейного переулка (2-й батальон), а одним батальоном находясь на западном берегу Тверцы, потерял за 5-6 декабря 25 человек убитыми (из них четырех командиров) и 106 ранеными (пять командиров). Потери наступавшего рядом 910-го сп составили 25 человек убитыми и 50 ранеными. 906-й стрелковый полк, практически не участвовавший в наступлении, лишился четырех человек убитыми и 14 ранеными. Всего за 5-6 декабря потери дивизии составили 82 убитых и 248 раненых.
Следует отметить, что противник также нёс потери, в том числе в командном составе. Например, 2-й батальон 428-го пехотного полка 129-й пд 6 декабря лишился одного офицера убитым и одного раненым. В целом же положение в Затверечье оставалось выгодным для немцев, которые чувствовали себя относительно спокойно в условиях фактически застывшего фронта.
7 декабря в Калинине продолжалась позиционная война без каких-либо ощутимых результатов. Составителям отчетных документов 129-й пд, по сути, нечего было описывать в черте города, помимо артиллерийского огня по своим позициям (8-я батарея 360-го гап, например, израсходовала за день 63 снаряда) и периодических перемещений групп красноармейцев вдоль линии фронта.
Заметной проблемой для немецких подразделений, правда, стали частые разрушения целых участков телефонного кабеля от близких разрывов мин и снарядов. Замерзший кабель зимой, в отличие от более теплого времени года, не рвался, а лопался сразу во многих местах, и заменять его приходилось подолгу, что приводило к потерям среди связистов от огня советских (естественно, по документам вермахта, «сибирских») снайперов. Проблема решалась частичным переходом на радиосвязь.
Помимо тактических и иных проблем, вызвавших неспособность прорвать немецкую оборону в городе, части 243-й сд уже на третий день наступления начали испытывать острый дефицит боеприпасов. По словам командарма И.И. Масленникова, сказанным им в ходе очередных переговоров по прямому проводу с командующим фронтом вечером 7 декабря:
«Снаряды и мины мелкого калибра на исходе, крупного калибра в ограниченном количестве. Минометы 120-мм и 82-мм не используем, нет мин, а это как раз нужно для организации уличных боев. Уведомления о восполнении снарядов и мин нет, в подброске отказано. Начальник артиллерии фронта указывает, что с 4 по 8 декабря нам разрешено израсходовать три четверти боекомплекта, что явно при наступлении недостаточно. Прошу снарядов и мин…»
И.С. Конев в ответ пообещал разобраться, но при этом сказал, что «надо снаряды экономить». Нехватка боеприпасов вынуждала штаб дивизии генерала Поленова «закручивать гайки». Например, начальник артиллерии 243-й сд майор Полянский в указании командирам полков заявил следующее:
«Выявлено, когда артиллерийские выстрелы расходуются нерационально, зачастую огонь ведется без всякой надобности, и не соответствует поставленной задаче для артиллерии. Чрезмерный расход снарядов также объясняется тем, что огонь ведут без всякого наблюдения и корректировки, в результате чего в частях дивизии имеется большой расход снарядов, а результаты стрельбы невелики».
В связи с этим заместитель комдива приказал «огонь артиллерии вести в строгом соответствии с поставленной задачей и по соответствующим целям с корректировкой каждого выстрела. Ни в коем случае не допускать перерасход снарядов сверх установленного лимита, в каждом отдельном случае перерасход сверх лимита – только с личного разрешения начарта».
Лимиты составили: по снарядам 76 и 85-мм – 1/8 боекомплекта в сутки, 122 и 152-мм – 1/4 боекомплекта, 45-мм – 1 боекомплект, по 50-мм минам – 1/2 боекомплекта. Судя по отсутствию в перечне мин калибра 82 и 120 мм, таковых в распоряжении дивизии больше не имелось вовсе.
Следует отметить, что к 8 декабря в 243-й сд, фактически свернувшей активные боевые действия, осталось 954 активных штыка (421 в 906-м сп, 240 в 910-м сп, 249 в 912-м сп и 44 в минометном батальоне).
К тому моменту противостоящая дивизии 129-я пд вермахта всё ещё оставалась серьезной силой. Её 427-й полк по состоянию на 11 декабря насчитывал в боевом составе 25 офицеров, 148 унтер-офицеров и 1077 солдат, 428-й пп – 22 офицера, 151 унтер-офицера и 801 солдат, 430-й пп – 30 офицеров, 165 унтер-офицеров и 953 солдата. Помимо этого, 11 офицеров, 57 унтер-офицеров и 215 солдат числилось в противотанковом дивизионе, 13 офицеров, 38 унтер-офицеров и 313 солдат – в саперном батальоне, а также 8 офицеров и 287 нижних чинов – в разведывательном батальоне.
Когда разведка не докладывала
Отсутствие давления со стороны дивизии генерала Поленова позволяло командованию 129-й пд в относительно спокойном режиме производить перегруппировки своих частей и подразделений с целью укрепления линии фронта юго-восточнее Калинина, где развивались основные события советского наступления на Калинин.
Такие перемещения воспринимались штабом Калининского фронта с вполне понятной тревогой. Например, в ночь с 10 на 11 декабря И.С. Конев во время очередных переговоров с И.И. Масленниковым выразил обеспокоенность тем фактом, что «противник может снять с Вашего фронта дополнительно еще части, и при нашей плохой разведке это пройдет незамеченным, тем более что авиация эти дни не работает. Предупредите крепко всех подчиненных, чтобы не проспали противника…, проявляйте больше бдительности, чтобы при этой обстановке, неблагоприятно сложившейся для противника, противник не вывел бы свои войска из Калинина». В ответ командарм сообщил, что «из первой линии окопов не фиксируется вывод пехоты врага, все время активной разведкой следим».
Следует отметить, что уже к 08:00 11 декабря опасения командующего фронтом в отношении плохой разведки позиций противника в определенной степени подтвердились. В полосе наступления 243-й сд 906-й сп ночью и утром силами 2-го батальона продвинулся вперед и, захватив сразу две линии пустых окопов и блиндажей, вышел в район Артиллерийского и Перекопского переулков. Днём комдиву пришла предсказуемая шифрограмма из штаба армии:
«Оставление противником двух линий окопов Вами своевременно не обнаружено. Это свидетельствует о плохой разведке дивизии. Проявляйте больше дерзости, организованности и непрерывности разведки, иначе противник, оставив незначительное прикрытие, уйдет из-под удара окружения».
Таким образом, Масленников практически дословно повторил сказанное ему Коневым в ходе ночных переговоров…
Данный эпизод, впрочем, не вышел за локальные рамки – немцы пока не собирались уходить из Калинина, и борьба за позиции в городских кварталах продолжалась. В северо-западной части города противником красноармейцев были подразделения 161-й пехотной дивизии вермахта. В ходе ожесточенного уличного боя, шедшего весь день, был ранен командир 2-го батальона 906-го сп старший лейтенант А.М. Максимов, погиб командир 3-го батальона старший лейтенант И.М. Пятаков.
1-й батальон полка вёл бой одной ротой на улице Рабочая Слобода (западнее Перекопского переулка), занял несколько домов, однако во второй половине дня под сильным огнём был вынужден отойти на исходные позиции, выстроенные вдоль линии узкоколейной железной дороги. Двум другим полкам, 910-му и 912-му, добиться сколь-нибудь существенного продвижения также не удалось. Потери 243-й сд за 11-12 декабря составили: 16 убитых и 60 раненых в 906-м сп, 2 убитых и 18 раненых в 910-м сп, 20 убитых и 31 раненый в 912-м сп.
Получив пополнение, к 13 декабря дивизия генерала Поленова насчитывала 5478 человек, из них 1140 стрелков, 111 пулеметчиков, 292 минометчика. Усилилось и её вооружение, включавшее теперь 23 станковых и 74 ручных пулемёта (правда, в одной категории с ручными пулеметами учитывались пистолеты-пулемёты), 22 полевых и 4 противотанковых орудия, 22 миномета.
К тому моменту общая ситуация для немецких войск в Калинине резко осложнилась. Вечером 13 декабря 246-я сд 29-й армии окончательно освободила деревню Красново юго-западнее города, ранее неоднократно переходившую из рук в руки, и начала наступление на областной центр с запада. Одновременно с востока и юго-востока к Калинину рвались соединения 31-й армии генерал-майора В.А. Юшкевича.
Среди пылающих руин
14 декабря в ходе вечерних переговоров с командующим 29-й армией И.С. Конев заявил:
«Кольцо окружения противника… имеет разрыв 6-7 километров между Вами и Юшкевичем… Противник понес большие потери, мерзнет голодный, мечется от наших ударов между Вами и Юшкевичем. Надо принять все меры к решительному и настойчивому наступлению, не давая покоя противнику ни днем, ни ночью. Надо потребовать от наших войск самого высокого напряжения. Все эти усилия Вашей армии и армии Юшкевича должны обеспечить 16-17 декабря захват Калинина. Товарищ Масленников, операция по окружению противника требует большого искусства от наших командиров и штабов! Особо четко должно работать управление и разведка. Зарядите в этом духе командиров дивизий».
При этом противник вовсе не собирался сидеть и ждать, пока его окружат. Во второй половине дня 14 декабря в штаб XXVII армейского корпуса был направлен приказ командующего 9-й полевой армией об оставлении района Калинина, начиная с вечера 15 декабря, и отходе на следующую линию обороны. При этом требовалось уничтожить все важнейшие объекты в городе.
В приказе командира корпуса время начала эвакуации войск из Калинина было обозначено конкретнее – 16:00 15 декабря. Для обеспечения выхода из города частей 129-й и 161-й пехотных дивизий их соседи справа, 251-я и 86-я пд, должны были продолжать оборонять свои прежние позиции.
В приказе особо оговаривалось, что подрыв мостов в Калинине должен был производиться только после получения разрешения от командования армии. Помимо мостов, требовалось подготовить к уничтожению важнейшие объекты городской инфраструктуры – водопровод, электростанции, лесопилки, а также сохранившееся оборудование калининских фабрик и все виды сырья и продовольствия на складах. Все эти приготовления требовалось тщательно скрыть от местного населения.
К осуществлению указанных мероприятий корпусом привлекался саперный батальон 110-й пехотной дивизии, для него из Старицы в Калинин на автомобилях спешно перебрасывались 10 тонн взрывчатки. Прибывший в Ржев эшелон с горючим был срочно перенаправлен в Старицу, чтобы после его разгрузки подвезти в Калинин топливо для войск.
Обозы и тыловые части требовалось вывести в первую очередь, чтобы освободить дороги для боевых частей. В 129-й пд для подготовки эвакуации рота, составленная ранее из военнослужащих обоза 427-го пп и участвовавшая в боях на передовой, была возращена в город. При этом немцы столкнулись с невозможностью быстрого запуска автомобильных двигателей на морозе. Попытка одного из зенитных расчетов решить проблему с помощью костра, разведенного прямо в гараже на территории старого трамвайного парка, привела к пожару, уничтожившему весь гараж. Далее автомобили пришлось заводить с помощью паяльных ламп.
Штабом дивизии был разработан подробный план выдвижения из Калинина. Боевые подразделения делились на четыре группы, их перемещения четко регламентировались по времени, начиная с 16:00. В ходе оставления позиций каждая из групп должна была выделить усиленные арьергарды для имитации нахождения войск в окопах и сдерживающих действий. При отходе требовалось взрывать или сжигать как можно больше домов.
Уже в ночь с 14 на 15 декабря по улицам города шли автомобильные и гужевые колонны отступавших дивизий XXVII армейского корпуса. К середине дня немцы сумели вывести из Калинина значительную часть тыловых подразделений и обозы, а также эвакуировать раненых.
Часть транспортных и специальных машин пришлось бросить из-за поломок или невозможности завести двигатели на морозе.
Были взорваны 15 танков 101-го огнеметного танкового батальона, вышедших из строя ещё в ходе осенних боев. Теперь они окончательно стали безвозвратными потерями, как и транспортный Ju52 на калининском аэродроме, поврежденный огнем советской полевой артиллерии в конце октября.
Всё это время наблюдатели 243-й сд слышали непрекращающийся гул моторов из удерживаемых немцами районов города, однако взять пленных для уточнения планов противника с начала наступления никак не получалось. Разведгруппы, как правило, возвращались ни с чем.
Соединениям 31-й армии, наступавшей на Калинин с юго-востока, в течение дня 15 декабря так и не удалось прорвать оборону противника и замкнуть кольцо окружения. Реальную возможность помешать выводу немецких войск из города в тот день имела 29-я армия, однако входившая в её состав 246-я сд и приданные ей части были изолированы в Красново контратаками подразделений 110-й пд вермахта, а 252-я сд, начав утром наступление на деревни Опарино и Рябеево западнее Калинина, так и не смогла сломить сопротивление противника в этих опорных пунктах.
В середине дня командарм И.И. Масленников, получив указание И.С. Конева действовать «решительнее и смелее», потребовал от комдивов лично руководить боем своих частей, угрожая судом в случае невыполнения боевого приказа. Штаб Калининского фронта, получив данные об отходе немцев из областного центра, также требовал решительных действий. По словам начальника штаба фронта полковника А.А. Кацнельсона, «противник сжигает город Калинин, грабит его и уходит из него».
Эти слова вполне соответствовали действительности. Во второй половине дня со своих позиций начали отходить боевые части 129-й и 161-й пд вермахта, взрывая за собой мосты, разрушая объекты городской инфраструктуры и поджигая здания. Историограф 129-й пехотной дивизии так описал последние часы пребывания в Калинине:
«Для пехотинцев сам процесс отхода из подвалов, подземных укрытий и бункеров, сопровождавшийся переноской на себе снятого оружия и снаряжения, стал уже непривычным, а в городских руинах он выглядел зловеще. Переход по льду замёрзшей Волги, лазание по крутому берегу и местами по глубокому снегу, через воронки от мин, при температуре минус 30 градусов, затем снова по снегу, который вначале растаял от пламени сгоравших домов, а затем вновь замёрз, поиски проходов между большими и запутанными, частично ещё горевшими остовами зданий – всё это было несравнимо с перемещениями по открытой местности. В отсветах пожарищ и среди теней от тёмных кварталов, превращенных в руины, было необходимо не только различать отходящих «соседей», но и следить за действиями врага, который, однако, не преследовал. В некоторых местах дым стелился так плотно в паутине улиц, что почти невозможно было дышать».
К 22:00 вывод основных сил немецкой пехоты из города был завершен. Советские части, охарактеризованные противником как «загипнотизированные», так и не начали преследование до наступления глубокой ночи.
Финальный ход
В 03:15 16 декабря подразделения 906-го сп 243-й сд вышли на северный берег Волги. К 05:00 1-й батальон достиг здания школы № 2 на набережной. В 7:15, перейдя реку по льду, советские стрелки оказались на бульваре Ногина, захватив там двух пленных из состава 8-й роты 336-го пп 161-й пд вермахта. К 10:00 советская пехота достигла юго-западных окраин города в 500 метрах севернее деревни Мамулино.
912-й сп, в 03:15 захватив неповрежденный Тверецкий мост, к 07:15 достиг набережной Степана Разина, а уже к 08:40 подошел к железнодорожному вокзалу.
К 11:00 подразделения полка, не встречая сопротивления, вышли на южную окраину Калинина. 910-й сп, периодически перестреливаясь с немецкими арьергардами, к 07:15 достиг Советской площади, в 8:40 захватил одного пленного из 8-й роты 427-го пп 129-й пд, а уже в 9:45 вышел на юго-восточную окраину города.
С 11:00 дивизия генерала Поленова не имела какого-либо соприкосновения с противником. Всего за первую половину дня штаб соединения отчитался о семи взятых пленных и начал подсчёт трофеев.
Части 31-й армии также постепенно занимали оставленную основными силами противника территорию. К 22:00 934-й сп 256-й сд находился северо-восточнее Мамулино, ещё днем его подразделения вошли в город и встретились с бойцами 243-й сд у железнодорожного вокзала и на Советской площади, 937-й сп из состава того же соединения находился в юго-восточной части Калинина. На расположенном там аэродроме трофеем дивизии генерал-майора С.Г. Горячева стал немецкий бомбардировщик He-111, совершивший там ранее вынужденную посадку.
Освобождение Калинина имело колоссальное значение для Красной армии. Во-первых, город являлся крупным транспортно-логистическим и промышленным центром, а поврежденная инфраструктура, как показали последующие месяцы, вполне подлежала восстановлению. Во-вторых, окончательное возвращение областного центра являлось важным козырем советского командования в морально-психологическом контексте, что прекрасно понимал и противник, далеко не одномоментно принявший решение об оставлении Калинина.
Неспособность советских частей «захлопнуть» ловушку и окружить в городе части двух пехотных дивизий вермахта была вызвана несколькими причинами. Главной из них можно назвать отсутствие отработанных навыков штурмовых действий пехоты, наступавшей в условиях дефицита артиллерийских боеприпасов и слабой тактической разведки. Безусловно, свою роль сыграла длительная и тщательная подготовка противником оборонительных позиций в плотной городской застройке. Кроме того, следует признать, что для штурма города была выделена далеко не самая сильная дивизия 29-й армии.
Тем не менее, освобождение Калинина стало важнейшим событием фронтовой наступательной операции. Сражение за город, длившееся более двух месяцев, закончилось победой Красной армии.
Источники и литература:
- NARA. Т 311. R 233
- NARA. Т 315. R 1374
- https://pamyat-naroda.ru
- https://pastvu.com
- http://waralbum.ru
- http://warfly.ru
- Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 7. М.: Воениздат, 1952.
- Boucsein H. Halten oder Sterben. Die hessisch-thuringische 129 Infanterie-Division im Rußiandfeldzug und Ostpreußen 1941–1945. Potsdam, 1999.
Комментарии к данной статье отключены.