Слишком большой кусок пирога

В середине ноября 1941 года ситуация к востоку от Ленинграда что для немецкого, что для советского командования сложилась непростая. Но для каждой из сторон кризис имел свои оттенки. Планы немецкой 16-й армии всё больше отрывались от реальности, а советским войскам приходилось находить новые решения в непростых ситуациях.

Задачи для немецких командиров

И Красная армия, и вермахт примерно одинаково страдали от холода. Среди немецких солдат росло количество обморожений, начался массовый падёж лошадей. Для командования Ленинградского фронта ситуация осложнялась крайне тяжёлым положением с продовольствием, топливом и боеприпасами. Резко снизились нормы выдачи хлеба, который выпекали с примесью пищевой целлюлозы.

Немецкие войска севернее озера Ильмень остались без почти резервов. Правда, имелась в запасе 61-я пехотная дивизия, но её нужно было перебрасывать с островов Моонзунда. Все остальные силы были брошены в бой или были уже распределены. Командующий группой армий «Север» Вильгельм фон Лееб честно признавал всю сложность ситуации, обострившейся из-за того, что немецкое командование переоценило собственные силы и, с другой стороны, недооценило все те трудности, с которыми ему пришлось столкнуться. Одной из важнейших задач, стоявших перед немецкими войсками, являлось уничтожение войск Красной армии южнее Ладоги. В сложившейся ситуации попытки выполнить эту задачу всё больше и больше напоминали погоню за призраком.

В эти дни шла активная переписка между штабами. О положении на участке 16-й армии начальник оперативного отдела группы армий доложил Фридриху Паулюсу. 12 ноября состоялось совещание начальников штабов армий и групп армий в Орше, на котором командование определяло свои дальнейшие шаги. На совещании присутствовал и сам Франц Гальдер — начальник Генерального штаба сухопутных войск вермахта. Начальник штаба группы армий «Север» Курт Бреннеке честно заявил, что его войска более не способны наступать на восток. Гальдер надеялся, что его силам всё же удастся соединиться с финнами на Свири. Однако общая ситуация постепенно становилась всё менее благоприятной для немцев. Интенсивность боёв нарастала, и планы немецкого командования всё меньше и меньше отвечали реальности.

Командование противника решило повернуть части XXXIX корпуса на Волхов. Однако дивизии корпуса Ганса Юргена фон Арнима очень быстро завязли в боях за Тихвин и Будогощь. Перебросить их севернее, на помощь ударной группировке I армейского корпуса, не удалось.

Восточнее Волхова силы противника попали под несколько довольно сильных ударов. Например, в районе Малой Вишеры судьба 126-й пехотной дивизии Пауля Лаукса повисла на очень тонкой ниточке. 52-я армия Николая Кузьмича Клыкова активно атаковала. Немцы вынуждены были бросить в бой все наличные части, вплоть до снабженцев. После нескольких дней таких боёв командующий 16-й армией Эрнст Буш начал осознавать, в насколько сложное положение угодили его подчинённые. 16 ноября в немецких штабах даже поднимался вопрос о целесообразности удержания Тихвина, к которому спешили пехотинцы 61-й пехотной дивизии.

Однако последующие события показали, что немецкие войска ещё не исчерпали своих возможностей. Вдобавок у противника всё же появились дополнительные свободные части: в состав 16-й армии передали 215-ю пехотную дивизию.

Бои за Волхов

К Тихвину стянулись силы сразу трёх немецких дивизий: 8-я танковая обеспечивала южный участок, 12-я танковая действовала на севере, а части 18-й моторизованной дивизии дополнительно усиливали оборону. Советская 4-я армия проводила плохо скоординированные атаки, которые противник в основном отбивал. Однако XXXIX корпус уже не мог куда-либо двигаться: немцы откусили кусок, проглотить который были не в состоянии. В результате 16-я армия сумела продолжить наступление только на одном участке — при том, что командование запланировало двойной удар. Группа «Волхов» продолжала двигаться на Волховстрой, а две дивизии I армейского корпуса должны были ударить по 54-й армии с запада, из «Бутылочного горла». Эта попытка не увенчалась успехом: части 54-й армии Ивана Ивановича Федюнинского отбили вражеские атаки. Наступление в «Бутылочном горле» провалилось.

11 ноября был отдан приказ по группе «Волхов», дивизиям которой через три дня предстояло нанести удар. Советское командование пыталось исправить ситуацию на подступах к Волхову, перебросив туда 3-ю гвардейскую стрелковую дивизию Николая Александровича Гагена. После переброски дивизии и включения её войск в состав Ленинградского фронта командующий фронтом Михаил Семёнович Хозин приказал наступать. Однако ситуация менялась на глазах, и теперь уже объединённым силам 3-й гвардейской и 311-й стрелковых дивизий пришлось готовить удар, чтобы вернуть утраченное. Боям предстояло развернуться у деревни Вындин Остров.

14 ноября немцы начали новое наступление. Быстрее всех продвигалась 21-я пехотная дивизия, которая на восточном берегу Волхова ударила в стык 6-й бригады морской пехоты и 310-й дивизии. Немцы потеснили их и вышли на линию железной дороги восточнее Волхова, однако не смогли ни окружить город, ни захватить его. На западном берегу реки происходили не менее драматичные события. 11-я пехотная дивизия, столкнувшись с частями 3-й гвардейской дивизии, втянулась в тяжёлый бой за Вындин Остров, который заслуживает отдельного рассказа. Его исход во многом определил дальнейший ход событий.

Сложившуюся ситуацию хорошо характеризует такой момент. 15 ноября командир 11-й пехотной дивизии докладывал, что его части находятся примерно в 10 км от города Волхов. Однако советское командование перебросило новые значительные силы для обороны Волхова, и ударная сила немецкой дивизии была исчерпана. Но его непосредственный начальник, командир I армейского корпуса, имел другое мнение. Он ещё надеялся на захват Волхова, признавая, правда, что на большее сил 11-й пехотной дивизии не хватит.

Неприятным сюрпризом для немецких командиров оказалось и то, что советские войска не собирались отступать. Несмотря на большие потери, войска 54-й армии и не думали отходить. Последним шансом противника стала перегруппировка и удар западнее Волхова. От прямого захвата города командование отказалось, а после того, как части 21-й пехотной дивизии перерезали железную дорогу на Мурманск, противник и вовсе остановил наступление. Волхов удалось отстоять.

Советские попытки исправить ситуацию

Попытки прорвать блокаду предпринимались неоднократно, но они были обречены на провал. Командование Ленинградского фронта лихорадочно искало решение и попыталось перегруппировать силы: войска снимали с изолированного участка на южном берегу Финского залива. Вместо Невской оперативной группы на правый берег Невы перебросили управление 8-й армии.

Советское командование пыталось импровизировать: например, формируя блокировочные (штурмовые) группы, можно было выдвинуть вперёд артиллерию прямой наводки. А можно было начать формировать ударные части, как это делалось в 8-й и в 55-й армиях. Про ударные полки на Невском пятачке стало широко известно в советское время. Из документов 55-й армии мы знаем, что подобные полки создавались и в её дивизиях. 147-й стрелковый полк 43-й дивизии был сформирован из частей самой дивизии, бойцов 70-й дивизии и личного состава управления армии. 59-й стрелковый полк 85-й дивизии был создан из личного состава 85-й и 90-й дивизий. Предполагалось, что в составе остальных соединений армии также будут созданы ударные части. Их формирование велось в чрезвычайно сжатые сроки, и в бой они были брошены уже 11 ноября. Удар 55-й армии в этот день пришёлся по частям 121-й и 122-й пехотных дивизий. Судя по доступным немецким документам, сценарий боя мало отличался от предыдущих дней. Только в донесении 122-й пехотной дивизии отмечалось, что атаки стали сильнее, чем прежде. Иными словами, инициатива с ударными полками провалилась.

Что касается Невского пятачка, то здесь с помощью новых подразделений удалось расширить плацдарм. Правда, особого значения это не имело: к 16 ноября немцы на время отказались от попыток его уничтожить, сделав основной упор на артиллерию. Всего против плацдарма действовали 17 батарей лёгких и 12 батарей тяжёлых орудий. Использовались здесь и реактивные миномёты. Каждая батарея была способна сделать до 500 выстрелов в день. Они накрывали своим огнём часть правого берега — те участки, откуда советские войска переправлялись на плацдарм. И всё же именно в эти дни атаки 8-й армии расширили плацдарм до его максимальных размеров.

13 ноября Эрнст Буш честно доложил, что на всём участке, где действовали его войска, превосходство в воздухе имели ВВС Красной армии. Это было неудивительно: весь громадный район действий 16-й армии обеспечивала одна 54-я истребительная эскадра. Зато советские ВВС активно помогали своим войскам. Только за один день лётчики, по оценкам штаба 12-й танковой дивизии, совершили до 200 налётов на Тихвин.

Советское командование ещё не исчерпало запас сюрпризов, приготовленных для врага. Одним из них стало создание ледовой дороги через Ладожское озеро. Судя по известным немецким документам, для противника сама такая возможность снабжения стала полной неожиданностью. 26 ноября Франц Гальдер отметил в дневнике, что по льду Ладоги началась перевозка грузов в Ленинград, а немецкие истребители довольно оперативно получили приказ наносить удары по только что созданной трассе. Однако сил 1-го Воздушного флота не хватало. Да, в сложившихся условиях иначе как паллиативом решение о создании дороги по льду назвать сложно. Но другого выхода у советского командования не было. Пока немцы стояли у Волхова и Тихвина, ни о какой серьёзной возможности снабжения Ленинграда говорить не приходилось. Даже если бы каким-то чудом удалось прорвать блокаду, это не решило бы ровным счётом ничего.

Ситуация под Ленинградом отражала происходившее на других участках советско-германского фронта. Скоро, очень скоро должен был произойти перелом.

---

Источники:

1. Документы Ленинградского фронта, 55-й армии с сайта «Подвиг народа».
2. Документы 16-й и 18-й армий, группы армий «Север» из коллекции NARA.