Мятежная Красная Горка

«Тела пушек так раскалены, что страшишься за разрыв снаряда в самом дуле. Артиллерийская прислуга работает обнажённой, качаясь от адской жары. Там, наверху, рвутся вражеские снаряды, пущенные из русских судов и русских пушек, которые всё же не смогли повернуть в сторону Смольного», — вспоминал в эмиграции Николай Неклюдов, руководитель восстания в форте Красная Горка. Три дня в июне 1919 года повстанцы перестреливались с Балтийским флотом, сохранившим верность большевикам, прежде чем наконец оставили форт, и тот перешёл в руки «красных».

Северо-Западный фронт Гражданской войны

Весна 1919 года стала для большевиков моментом истины. На востоке войска Колчака вплотную подошли к Волге. Завязались бои за Симбирск и Казань. На подконтрольных «красным» территориях на юге то тут, то там вспыхивали восстания, а до знаменитого похода на Москву генерала Антона Деникина оставались считанные месяцы. На севере войска «белых» финнов стояли в нескольких километрах от Петрозаводска. Начинался решающий этап Гражданской войны.

Восточный фронт объявлялся основным для Красной армии. Свободные подразделения перебрасывались к Волге, другие фронты оголялись. Не стала исключением и территория Петроградской губернии. Посчитав, что северной столице опасность не грозит, большевики оставили на границе с независимой Эстонией лишь небольшой пограничный заслон.

Слабость Красной армии на этом участке и наступление белофиннов и Колчака подтолкнули генерала А.П. Родзянко, командира утвердившегося на территории Эстонии Северного корпуса, к разработке плана наступления на Псковскую и Новгородскую губернии совместно с эстонскими союзниками. С политической точки зрения эта операция позволила бы белогвардейцам выйти из зависимости от Эстонии и занять территории, которые впоследствии планировалось превратить в тыловую базу во время будущего наступления на Петроград.

Главный удар эстонцы и белогвардейцы рассчитывали нанести на левом фланге Нарвского участка обороны большевиков — именно там заслон Красной армии был наиболее уязвим. На границе с Эстонией оставалась малочисленная и деморализованная группировка войск большевистской 7-й армии. Генеральное наступление эстонцы и белогвардейцы назначили на 13 мая. 3000 штыков и сабель Северного корпуса при поддержке около 10 000 эстонцев противостояло всего 2700 красноармейцев.

К началу июня 1919 года успехи Северного корпуса и эстонских войск превысили все мыслимые ожидания. Союзники, на чью сторону перешло немало красноармейцев, контролировали ключевые железнодорожные станции и крупные города: Гдов, Псков, Ямбург и Копорье. Благодаря пополнениям численность русских белогвардейских войск достигла 12 000 человек. Казалось, с такими силами можно идти и на Петроград.

Красная Горка на страже Петрограда

Строительство форта на подступах к Санкт-Петербургу началась в 1909 году. Возведение батарей было завершено в 1915 году, и они стали составной частью оборонительной системы Морская крепость Петра Великого. В 1913 году начались работы по сооружению передового форта Серая Лошадь.

Во время Февральской революции 1917 года гарнизон Красной Горки, узнав об отречении императора, поднял бунт против монархически настроенных офицеров. Десять человек, включая коменданта Красной горки Токмачёва, были расстреляны. Общее собрание солдат и офицеров форта выбрало новым командиром поручика Николая Неклюдова. После Октябрьского переворота гарнизон стал стремительно таять. Уезжавшие по домам солдаты забирали «на память» оружие и другие вещи. В феврале 1918 года, во время наступления немецких войск, в Красной Горке оставалось всего 50 человек под командованием всё того же Неклюдова.

В дальнейшем гарнизон форта пополнялся добровольцами, в основном моряками. Уже в начале 1919 года в Красную Горку начали прибывать мобилизованные красноармейцы и выпускники курсов командиров. Форт участвовал в перестрелках с оказавшимися на территории Финляндии укреплениями Ино. Когда Северный корпус и эстонская армия перешли в наступление, Красная Горка поддерживала красногвардейцев артиллерийским огнём, но существенно ситуацию изменить не могла.

Тем не менее форт оставался важнейшим пунктом в морской обороне Кронштадта и Петрограда, особенно в условиях фактической войны между Красным Балтийским флотом и британской эскадрой.

Начало восстания и первые разочарования

Впоследствии Николай Неклюдов вспоминал, что антибольшевистские организации в Кронштадте и Петрограде возникли почти сразу после разгона Учредительного собрания. В Красной армии служило немало военных специалистов царского времени, и некоторые из них лишь ждали удобного случая для выступления. О положении в самом форте Неклюдов писал:

«Большевистская система шпионажа была удивительно тонко разработана и остроумно придумана. Главное её начало заключалось в развитии недоверия друг к другу. Офицер не мог себя чувствовать уверенным в том, что другой за ним не шпионит и не готов донести каждую минуту. Получалось нечто вроде цепи взаимного недоверия. Помимо всего этого, офицеры боялись меня, так же как я боялся их».

С другой стороны, «военспецы» опасались прихода «белых» и повторения истории, связанной с судьбой бывшего царского генерала А.П. Николаева, который попал в плен недалеко от Ямбурга в первые дни наступления корпуса Родзянко. 28 мая по приговору военно-полевого суда «красный генерал» был повешен. Многим «военспецам» казалось, что в случае добровольного перехода на сторону «белых» их участь окажется не столь печальной.

По воспоминаниям Николая Неклюдова, он решил начать восстание после того, как узнал об отказе 1-го и 2-го кронштадтских крепостных полков, защищавших подступы к форту, идти на фронт. Солдаты иронично предлагали комиссарам самим лезть под пули и угрожали оружием любому, кто попытается оспорить их решение. Неклюдов вспоминал:

«Как только меня поставили в известность о происходящем на фронте, у меня забилось радостно и тревожно сердце. «Начинается», теперь уже это то «настоящее», чего мы ждали и для чего работали».

Командир Красной Горки решил действовать немедленно. Любопытно, что заговорщики не были поголовно монархистами: среди них можно было встретить и эсеров, и даже коммунистов, недовольных политикой большевиков. Они арестовали прибывшие в форт «красные» отряды подкрепления. По версии Неклюдова, коммунисты были присланы из Петрограда, чтобы провести чистки командного состава, чего нельзя было допустить. По официальной советской версии, Неклюдов решил сдать форт «белым» ввиду фактического окружения и арестовал всех коммунистов, которые могли этому воспротивиться.

В ночь на 13 июня Неклюдов начал отправлять телеграммы другим фортам. Его поддержали гарнизоны Белой Лошади и Обручева, причём настолько быстро, что можно с уверенностью говорить о существовании довольно широкой сети заговорщиков. Неклюдов также дал «зелёный свет» на выступления в Кронштадте и даже рассчитывал на мятеж в Петрограде, однако дальнейшие события разворачивались не по его сценарию.

Доподлинно неизвестно, с чего началась перестрелка Красного Балтийского флота и мятежного форта. Официальные советские летописцы отдавали инициативу Неклюдову: якобы он, не зная об успешном мятеже в Кронштадте, приказал открыть по нему огонь. В ответ линейные корабли «Петропавловск» и «Андрей Первозванный» накрыли залпом Красную Горку. По версии же Неклюдова, первым открыл огонь «Петропавловск». Тогда комендант форта понял:

«Значит, в конце-то концов на кораблях и в порту взяли верх большевики. Большевики, однако, были и у нас на форту, но, очевидно, в Кронштадте и на кораблях не удалось создать той атмосферы доверия и той готовности к перевороту по одному знаку, какая царила у нас…».

Мятежники рассчитывали на помощь английского флота, стоявшего на рейде в финском порту Бьорке. Неклюдов отправил сообщение об успешном восстании и просил подкреплений. Однако его надежды оказались напрасными: командующий британской эскадрой адмирал Коуэн ограничился лишь призывом к кораблям, стоявшим на кронштадтском рейде, развернуть белый флаг и сдаться. Впоследствии белоэмигранты прямо обвиняли англичан в предательстве. Однако надо помнить, что в то время на водном пространстве между Бьорке и Красной Горкой располагались внушительные заграждения. Не стоит также забывать о мощных кронштадтских батареях — наверное, Коуэн не решился подставлять свой флот под их орудия.

Бесстрашный «Китобой» под Андреевским флагом

Балтийский флот не ответил на призыв англичан. Артиллерийская дуэль между Красной Горкой и кораблями большевиков продолжалась. Но было одно судно, перешедшее на сторону восставших, — маленький тральщик «Китобой». 13 июня он выполнял дозорные функции на подходе к Кронштадту и стал свидетелем перестрелки. Артиллеристы Красной Горки, подозревая «Китобой» в корректировке огня линкоров, стали стрелять по нему. Примерно в то же время к тральщику подошёл корабль «Якорь», который должен был сменить «Китобой» на посту. В докладной записке мичман Чистяков так описывал переход на сторону «белых»:

«На вопрос начальника дивизиона с мостика («Якоря» — прим. авт.) «Куда идти?» боцман и ещё несколько человек показали руками на запад».

Через полчаса после этого команда «Китобоя» подняла на борту Андреевский стяг и тут же была обстреляна пулемётной очередью с «Якоря». Через полчаса «Китобой» получил приказ из Кронштадта немедленно вернуться на базу — в противном случае большевики обещали выслать за предателями эсминец «Свобода». Команда «Китобоя» решила присоединиться к восставшим в Красной Горке.

Вечером 13 июня «Китобой» встал на якорь у форта. Большевики не блефовали: за перебежчиком действительно отправилась «Свобода», однако артиллеристы восставшей Серой Лошади обстреляли миноносец, и тот был вынужден повернуть обратно.

На следующий день Неклюдов приказал тральщику идти на прорыв к англичанам и сообщить о положении восставшего форта. «Китобой» снялся с якоря и отправился в Копроский залив на соединение с союзниками. Первое время его преследовали корабли большевиков, и здесь вновь помогла батарея Серой Лошади: «Свобода» попыталась потопить тральщик, но ушла на базу ни с чем.

Дальнейшие события белогвардейцы ещё долго припоминали англичанам. Вечером 14 июня тральщик окружили британские корабли. Союзники взошли на борт, разоружили экипаж, спустили Андреевский флаг и подняли свой, после чего сопроводили тральщик на базу британского флота в Бьорке. Чаяния восставших на Красной Горке пошли прахом.

Помощь так и не пришла

Красная Горка не получила помощи от английского флота, но ещё теплилась надежда на эстонскую армию и Северный корпус генерала Родзянко. 11 июня мятежники вышли на связь с командованием Ингерманландского полка, наступавшего на запад вдоль побережья Финского залива. 13 июня командир ингерманландцев прибыл в форт, пообещал добиться от англичан помощи и отправился на «Китобое» на встречу с союзниками. Чем закончилась акция, мы уже знаем.

В районе форта завязались серьёзные бои. 15 июня в Красную Горку прибыл помощник командира Ингерманландского полка с требованием выдать арестованных коммунистов. Несмотря на доводы повстанцев о том, что арестованные нужны им в качестве заложников, ингерманландцы забрали 357 человек и часть из них расстреляли. Об этой встрече Неклюдов впоследствии вспоминал:

«Он ещё раз подтвердил помощь со стороны английского флота и белых партизанских отрядов, но требовал гарантий с нашей стороны. Узнав, что у нас сейчас находится около 350 человек комиссаров и коммунистов, он потребовал их в обмен на продовольствие, в котором мы так нуждались и которое, по его словам, уже находится в пути. Я поставил его в известность, что пленные нужны для обмена на тех белых, которые могут быть арестованы или уже арестованы в Кронштадте и Петрограде, о чём я, между прочим, уже послал телеграмму Зиновьеву. Ингерманландец заявил, что «с головы пленных не упадет ни один волос».

Но ни флота, ни подкреплений Неклюдов так и не дождался. На третий день восстания положение мятежников стало критическим: почти по всей линии обороны наседала специально сформированная «красными» в Ораниенбауме Береговая группа войск, а огонь с кораблей Балтийского флота наносил тяжёлый ущерб:

«От их разрывов стонут и сотрясаются стены башен, но они не уступают, они держат, они достаточно крепки! Перебивает водопроводную трубу, нет воды, жажда мучает нестерпимо. К жажде присоединяется голод. Разбита хлебопекарня, нет хлеба! А помощи нет. Той помощи, которую обещали».

Вечером 15 июня, так и не дождавшись подмоги, Неклюдов решил отступить. Повстанцы взяли с собой практически всё, что можно было увезти: автомобили, лёгкие орудия, пулемёты и боеприпасы к ним. Позже Неклюдов жалел о том, что не решился взорвать крепостные батареи: уже через два года они станут стрелять по восставшим кронштадтским матросам.

Спустя несколько часов, в ночь на 16 июня, «красные» части вступили в опустевшую Красную Горку. Вслед за ней пали форты Серая Лошадь и Обручев, а их гарнизоны по примеру Неклюдова ушли к «белым».

Разгром восстания стал переломным моментом в летней кампании 1919 года. Красной армии удалось перехватить инициативу. Северный корпус и эстонская армия начали отступать к первоначальным позициям, но через пару месяцев снова пошли вперёд. Прелюдия к осеннему наступлению Юденича завершилась.

Почему же Ингерманландский полк, который смог напрямую связаться с восставшими, не предпринял никаких действий по обороне такого важного стратегического пункта как Красная Горка? Положение форта с самого начала было незавидным: постоянные обстрелы из тяжёлых орудий и беспрерывные бои на подступах к укреплениям вымотали повстанцев. Видимо, командиры полка не хотели жертвовать своими солдатами. В связи с этим возникает другой вопрос: почему ингерманландцы не поставили вовремя в известность генерала Родзянко о положении в Красной Горке?

Точного ответа на этот вопрос у историков не будет никогда. Быть может, дело было в бесконечных интригах, составлявших суть взаимоотношений русских, эстонцев и других участников тех событий. Генерал Родзянко относился к ингерманландцам с подозрением: будучи сторонником «единой и неделимой», он не одобрял мечты этого этноса об автономии, пусть даже и в составе России. Как Родзянко узнал о восстании, уже постфактум — тоже предмет бесконечных споров. По сообщениям некоторых источников, ингерманландцы отправили в штаб своего полка сообщение о положении форта на третий день восстания. Русские офицеры из штаба доложили Родзянко о переходе форта на сторону «белых», и тот незамедлительно выехал поближе к фронту. Там генерал узнал, что форт уже оставлен. Неклюдов спустя годы вспоминал о встрече с командиром Северного корпуса:

«Во время моего свидания с ген. Родзянко выяснилось, что он был совершенно неправильно информирован о всём происходящем на Красной Горке, и мой приход был для белых не только неожиданным, но даже до известной степени враждебным, потому что, как оказалось, генерал даже собирался меня предать суду».

Наступление «белых» и эстонцев постепенно превращалось в отступление — сказывалось изменение соотношения сил на фронте и растянутые линии коммуникаций. Ставшая опять «красной» Красная Горка огнём своих орудий лишь ускоряла отход союзников.

Судьбы участников событий

Перешедшего на сторону «белых» Неклюдова долгое время подозревали в шпионаже в пользу «красных». Во время наступления Юденича на Петроград он в составе 12-го Красногорского полка участвовал в боевых действиях. После провала операции Неклюдов некоторое время жил в Нарве, потом эмигрировал в Германию, затем во Францию и около пяти лет работал в Бельгийском Конго. Дата смерти офицера неизвестна.

Тральщик «Китобой» прошёл огонь, воду и медные трубы. Корабль участвовал в наступлении армии Юденича, а после её разгрома на «Китобой» претендовали и англичане, и эстонцы. В 1920 году он оказался в Чёрном море и стал свидетелем эвакуации армии Врангеля. Затем тральщик долгое время служил в Бизерте в составе Русской эскадры, потом перешёл к французам, а после них — к итальянцам. «Китобой» приказал долго жить в 1943 году, затопленный итальянской командой в порту Генуи.

Форт Красная Горка сыграл важную роль в отражении наступления генерала Юденича осенью 1919 года. В марте 1921 года его орудия били по восставшим в Кронштадте морякам. Последние бои старых укреплений пришлись уже на годы Великой Отечественной войны: Красная Горка помогала бойцам Ораниенбаумского плацдарма удерживать позиции, а в 1944 году орудия форта содействовали деблокаде Ленинграда. Туристы и сегодня могут прикоснуться к бетонным сводам Красной Горки — на территории форта в ближайшее время планируется создать музей.

---

Литература:

1. Арсеньев, М. Форт Краснофлотский: Краткий исторический очерк с приложением архивных материалов Морской исторической комиссии. — М., Л. 1926.
2. Интервенция на Северо-Западе России. 1917–1920 гг. — СПб., 1995.
3. Корнатовский, Н.А. Борьба за Красный Петроград. — М., 2004.
4. Рутыч, Н.Н. Белый фронт генерала Юденича. — М., Берлин., 2016.
5. Таргайнен, М.А. Ингерманландский излом. Борьба ингерманландских финнов в гражданской войне на Северо-Западе России (1918–1920). — СПб., 2001.
6. Флот в Белой Борьбе. — М., 2002.