Тираны, их друзья и наёмники

Раннегреческая тирания VIII–VI веков до н.э. сопровождала процесс формирования основной политической структуры Древней Греции — полиса (города-государства). Тиранами в основном становились аристократы, которые нарушали сложившиеся внутри этого класса правила игры и не брезговали насилием против своих врагов и конкурентов. Многие из них в прошлом были удачливыми военачальниками или победителями спортивных состязаний. Чтобы удержаться у власти, они прибегали к поддержке своих союзников из других полисов или к помощи наёмников. Однако в конечном итоге ни то, ни другое не помогало им удержаться у власти.

Происхождение тирании

Слово «тиран» (tyrannos) имеет негреческое происхождение. Скорее всего, оно пришло от лидийцев, живших в Малой Азии. Похожий по звучанию титул правителя sarawanas/tarawanas был зафиксирован у некоторых малоазийских народов. Известен он был и у этрусков в Италии, которые в древности считались потомками лидийцев. Впервые тираном греческий поэт Архилох назвал лидийского царя Гига (около 680–644 годы до н.э.), славившегося своими богатствами и бывшего родоначальником правящей династии Мермнадов.

Поначалу это слово не имело того стойко негативного значения, которое оно обрело сегодня. Трагедия Софокла, в русском переводе известная как «Царь Эдип», в оригинале имела название Oidpous tyrannos. Главный её герой Эдип в юности избавил город Фивы от страшного чудовища Сфинкса. За это фиванцы единодушно избрали его своим правителем и вплоть до развязки сюжета ни разу не пожалели о своём решении.

В противоположность наследственной царской власти (basileia) тиранами греки поначалу называли правителей, которые добились всего собственными усилиями, притом совершенно необязательно насильственным путём. Верховную власть могли вручить признанному всеми лидеру за выдающиеся заслуги — например, за победу над врагами города. В других случаях знать, чтобы прекратить угрожавшие стабильности правления раздоры, могла назначить тираном человека из своей среды, наделив его при этом чрезвычайными полномочиями. Нередко тиранию вручали на какой-то определённый срок законодателю, в том числе приглашённому со стороны, чтобы он без лишних помех мог учредить конституцию или осуществить масштабные политические преобразования. Наконец, в некоторых случаях народные вожди дискредитировали прежнее правление знати и становились тиранами на волне народного возмущения.

Считается, что для «старшей тирании» VII–VI веков до н.э. более характерен режим, насаждаемый сверху, со стороны знати и носителей власти. «Младшей тирании» IV–III веков до н.э., напротив, свойственно преобладание выдвиженцев снизу, демагогов и популистов.

Тирания и соперничество знати

Согласно представлениям современных учёных, установление тирании являлось продолжением борьбы аристократических группировок за первенство в полисе. Участники этой борьбы стремились превзойти своих соперников на поприще военных подвигов и спортивных состязаний. Победы в них считались знаком расположения богов и, соответственно, законности властных притязаний. Слава победителя легко конвертировалась в высокий социальный статус, значение, вес и влияние, а затем и в политическую власть.

Хотя до появления демократии оставалось ещё много времени, постепенное обновление правящей элиты происходило в силу естественных причин. Тираны отличались от своих предшественников длительностью правления и недопущением политической конкуренции. Они нарушали правила, прибегая к насилию и репрессиям против своих противников. Недовольные должны были смириться или покинуть страну. Чтобы придать своему единоличному правлению видимость законности, тираны объявляли себя царями (basileos). В остальном они обычно сохраняли действия старых законов. Для принятия новых они нередко собирали народное собрание. Правда, проекты законов и кандидатов на выборные должности утверждал сам тиран.

В древнегреческом полисе был слабо развит институт военной дружины в том виде, какой он имел у кельтов или германцев, поэтому тиранам и их конкурентам приходилось опираться преимущественно на поддержку гетерий (hetaireiai). Это были аристократические союзы молодёжи, связанные внутренней общностью происхождения, родственных и дружеских связей, воспитания, узами соседства и землячества. Отношения внутри этих структур регулировались обычаями дружбы и дарообмена, которые предусматривали оказание услуг в ответ на полученный и принятый дар. Гетерии являлись активными участниками политической борьбы в городах-государствах, поскольку их члены должны были поддерживать друг друга в различных начинаниях. О характере этого участия наглядно свидетельствует эпизод из биографии Фемистокла, о котором повествует Плутарх:

«Вступив в дружеское сообщество (то есть гетерию — прим. авт.), Фемистокл приобрёл таких могущественных защитников, что в ответ на чьё-то замечание: «Ты мог бы стать прекрасным правителем Афин, если бы ко всем относился одинаково и беспристрастно», — сказал: «Я никогда не сяду на такой престол, который не предоставит моим друзьям больших прав и возможностей, нежели посторонним людям».

О силе гетерий и их влиянии на афинскую политику в классическую эпоху рассказывают Геродот и Фукидид. Аристотель приводит текст клятвы, который давали афинские аристократы, вступая в гетерии:

«Я буду врагом народу и всеми мерами, какими только могу, буду злоумышлять против него».

На поддержку аристократических гетерий нередко опирались те, кто стремились силой захватить власть. Одним из таких людей был знатный афинянин Килон, победитель Олимпийских состязаний, попытавшийся с помощью своих сторонников из числа аристократической молодёжи и людей, присланных его тестем, мегарским тираном Феагеном, захватить в 632 году до н.э. акрополь. Попытка не увенчалась успехом: его многочисленные враги сумели договориться и объединить свои силы. Мятежники сами оказались в положении осаждённых на вершине скалы. Килону и его брату удалось бежать, но большинство его последователей погибли.

В 2016 году в районе Фалеронской бухты неподалёку от Афин археологи обнаружили два больших захоронения, в которых находились останки 80 человек. Тела были расположены рядами, одни лежали на спине, другие на животе. У 36 тел были скованы руки, а у одного ноги также были связаны верёвкой. Погибшие были здоровыми молодыми мужчинами и находились в хорошей физической форме. Захоронение датируется серединой VII века до н.э. По некоторым версиям, обнаруженные останки вполне могли принадлежать участникам Килоновой смуты.

Друзья тиранов

Ещё одним важным фактором установления тирании являлась международная поддержка. От могущественных друзей за границей тираны часто получали необходимые средства и помощников. Последние отнюдь не обязательно были наёмниками, но часто являлись добровольными союзниками, приходившими на помощь своим друзьям (filoi) и гостеприимцам (xenoi) в силу клятв и по велению сердца.

Широкий круг знакомств чрезвычайно высоко ценился в аристократической культуре. На их приобретение были напрямую ориентированы такие важные элементы воспитания молодых аристократов как путешествия, военная служба или участие в международных спортивных состязаниях. Хорошее представление о том, как выглядели эти симпозиумы знати, даёт рассказ Геродота об устроенной между 575 и 571 годами до н.э. сикионским тираном Клисфеном свадьбе своей дочери Агаристы. На мероприятие съехались «все эллины, которые гордились своими предками»:

«Клисфен сначала справился у каждого из них о родном городе и его роде. Затем тиран испытывал их доблесть, образ мыслей, уровень образования и характер. При этом он беседовал с каждым отдельно и со всеми вместе. Для более молодых женихов он устраивал гимнастические состязания, особенно же наблюдал их [поведение] на общих пирах. Во всё время пребывания женихов в Сикионе Клисфен поступал так и при этом роскошно угощал их. Больше всех пришлись ему по сердцу женихи из Афин и среди них особенно Гиппоклид сын Тисандра, которого он ценил не только за доблесть, но и за исконное родство с Кипселидами в Коринфе».

Среди участвовавших в празднествах женихов Геродот называет Лиокеда, сына аргосского тирана Фидона, Диакторида, одного из представителей фессалийской династии Скопадов, Гиппоклида, будущего афинского архонта 566 года до н.э., и многих других знатных юношей. После того, как Гиппоклид скомпрометировал себя недостойным поведением, Клисфен остановил свой выбор на другом афинянине — Мегакле из знатного рода Алкмеонидов, будущем сопернике тирана Писистрата в борьбе за власть.

Брачные союзы, дружеские и ксенические (гостеприимные) связи закрепляли эти отношения. Известно, что Периандр Коринфский был гостеприимцем и другом милетского тирана Фрасибула. Женат он был на дочери властителя Эпидавра Прокла. Клисфен Сикионский выбирал зятя, в том числе и желая породниться с Кипселидами в Коринфе. С другой стороны, Алкмеон, отец Мегакла, который в конечном итоге стал его зятем, был давним другом Клисфена — они вместе воевали в ходе I Священной войны (595–585 годы до н.э.). Сам Мегакл в 556 году до н.э. выдал свою дочь от брака с Агаристой за тирана Писистрата, чтобы дети от этого брака унаследовали его власть над Афинами. Увы, его намерениям не суждено было воплотиться в жизнь. Сам Писистрат третьим браком был женат на знатной аргивянке Тимонассе, первым мужем которой был Архин, сын Периандра, тиран Амбракии. Этот брак обеспечил ему поддержку и военную помощь аргосцев в решающей схватке за власть.

Большинство тиранов древности прежде были успешными военачальниками. Оказавшись на вершине власти, они продолжали вести активную завоевательную политику, стараясь через военные успехи доказать расположение к себе богов и, соответственно, своё право на власть. При этом тираны опасались привлекать к военной службе собственных сограждан и обычно вели войны при помощи наёмников.

Аристотель рассказывает курьёзную историю о том, как Писитрат хитростью отобрал оружие у афинян. Он собрал вооружённых граждан на сходку и говорил нарочито тихо, а когда присутствующие стали кричать, что не слышат, предложил оставить оружие на месте, а самим перейти в соседний театр с хорошей акустикой. Слуги тирана собрали оружие и поместили его под замок. Когда Писистрату дали знать, что дело сделано, он успокоил афинян, сказав, что оружие будет находиться под надёжным присмотром.

Фукидиду также известна эта история, но он относит её ко времени правления сыновей Писистрата. Геродот о ней умалчивает. Сложно сказать, как всё было на самом деле. Возможно, речь идёт об измышлении, сочинённом врагами тирана. По другой гипотезе, под запретом оказалось ношение оружия в публичных местах, как сделал когда-то Харонд в Катане.

Основу армии тиранов составляла их личная охрана. В источниках телохранители фигурируют как один из характерных признаков тиранических режимов. На это же обстоятельство прямо указывает Аристотель, озвучивая следующую мысль:

«Охрана царя состоит из граждан, охрана тирана — из копьеносцев (doryforoi)».

Писистрат начал восхождение к власти, получив от народа право набрать охрану из 50 человек, вооружённых дубинками (koryneforoi). Скорее всего, эти дубинщики были не профессиональными наёмниками, а земляками и добровольными сторонниками Писистрата. Постепенно он увеличил их число до 300 человек, а затем с помощью этой охраны неожиданно захватил акрополь. Впоследствии сам Писитрат и его сыновья пользовались охраной из числа наёмников. На их содержание Писистрат тратил прибыль от принадлежавших ему золотоносных рудников во Фракии. Аристотель сообщает, что тиран также обложил афинян налогом в размере десятой части их годового дохода.

Очевидно, Писистрат набрал своих наёмников во время длительной ссылки после неудачной второй попытки захвата власти в 556 году до н.э. Сначала он жил на берегу Термейского залива, а затем в Пангее во Фракии, где ему принадлежали крупные владения. Оттуда в 546 году до н.э. Писистрат перебрался в Эретрию на Эвбее, готовясь в третий раз захватить власть. Все города, чем-либо обязанные Писистрату, по словам Геродота, послали ему тогда большие денежные средства и дали своих людей. В его войске, которое вскоре высадилось в Аттике, были всадники из Эретрии и гоплиты из Фив и Аргоса. Последних в числе 1000 человек на помощь отцу привёл его младший сын Гегесистрат, рождённый от брака с аргивянкой Тимонассой. Одни из этих людей были наёмниками (mistoforoi), другие, как, например, изгнанный ранее наксосский тиран Лигдамид, явившийся на помощь Писистрату во главе собственного небольшого отряда, — добровольными союзниками (epikuroi). Одержав победу над афинянами и став, наконец, тираном, Писистрат щедро вознаградил своих сторонников.

Тиран-разбойник

Наёмников активно использовал и самосский тиран Поликрат. Всего с пятнадцатью подручными он во время праздника в честь Геры около 538 года до н.э. захватил в заложники большое количество граждан. Этих сил ему не хватало. Он обратился за помощью к тирану Наксоса Лигдамиду и таким образом сумел удержаться у власти. Поликрат содержал большой флот, состоявший из 100 пентеконтер и армию из 1000 лучников, навербованных из числа иноземных наёмников и неимущих граждан. С этими силами он установил гегемонию в Эгейском море. Геродот писал, что после Миноса никто не обладал таким морским могуществом. Корабли Поликрата нападали на острова и опустошали побережье, не разбирая друзей и врагов. Тирану принадлежат слова:

«Лучше заслужить благодарность друзей, возвратив им отнятое, чем вообще ничего не отнимать у них».

Долгое время его союзником считался египетский царь Амасис. Правда, когда в 525 году до н.э. царь Персии Камбиз намеревался напасть на Египет, Поликрат послал ему на помощь 40 кораблей.

Экипажи кораблей комплектовались в основном гражданами, недовольными правлением Поликрата. В море они подняли мятеж, перебили верных тирану людей и повернули обратно на Самос. Мятежники разбили выступивший против них флот Поликрата, но не смогли взять столицу острова. Тогда они попросили помощи у Спарты, имевшей зуб на тирана за его злодеяния. Спартанцы при помощи союзных им коринфян победили поликратова союзника, наксосского тирана Лигдамида, однако Самос взять также не смогли. После неудачной 40-дневной осады спартанцы отступили. Самосские изгнанники после долгих скитаний были обращены в рабство на Крите.

Торжество Поликрата оказалось недолгим. В 523 году до н.э. персидский сатрап Оройт обманом заманил его к себе и приказал казнить, а труп распять на кресте. После гибели Поликрата наёмники служили его преемнику Меандрию, а затем брату последнего Харилаю, который правил на острове уже в качестве ставленника персов.

Конец тирании

Хотя некоторые из тиранов были мудрыми законодателями или успешными военачальниками, в целом этот тип правления вполне справедливо заслужил у греков звание наихудшего из всех возможных. Согласно Аристотелю, тираны являлись рабами собственных страстей, в том числе неумеренного честолюбия и жажды власти. Ради удовлетворения личных амбиций они творили страшные злодеяния, уничтожали своих противников и жестоко преследовали всех недовольных режимом. При этом страх перед местью со стороны родственников своих жертв заставлял их постоянно искать новые заговоры, подозревать всех и вся, включая близких друзей и членов собственной семьи.

Мало кто из тиранов умирал своей смертью. Одних убивали их враги или заговорщики, других изгоняли восставшие граждане. В конечном итоге эти эксцессы настолько скомпрометировали тип правления, что само слово «тиран» раз и навсегда приобрело своё нынешнее значение «жестокий деспот».

---

Литература:

1. Туманс, Х. Рождение Афины. Афинский путь к демократии: от Гомера до Перикла (VIII–V вв. до н. э.). — М.: Гуманитарная Академия, 2002.
2. Александров, М.А. Наемники на службе у тиранов в архаическую эпоху (VIII–VI вв. до н. э.) // Античный полис: Проблемы социально-политической организации и идеологии античного общества. Межвуз. сб. / Отв. ред. э. Д. Фролов. — СПб., 1995. — С. 28–40.
3. Макаров, И.А. Идеологические аспекты ранней греческой тирании // Вестник древней истории. — 1997. — № 2. — С. 25–26.
4. Берве, Г. Тираны Греции / Перевод с немецкого Рывкиной О.Е. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.
5. Фролов, Э.Д. Греческие тираны (IV в. до н. э.). — Л.: Изд-во ЛГУ, 1972.
6. Парк, Г.У. Греческие наёмники. «Псы войны» древней Эллады / Пер. с англ. Л. А. Игоревского. — М.: Центрполиграф, 2013.
7. Яйленко, В.П. Архаическая Греция и Ближний Восток. — М.: Наука, 1990.