Большинству любителей авиации известны рейды германских бомбардировщиков и дирижаблей на города и промышленные мероприятия Великобритании, а вот об ответных налётах слышали не многие. Между тем, с 1916 года британские авиаторы при поддержке французских союзников всерьёз предлагали ударами с воздуха подорвать германскую экономику, остановить снабжение войск на фронте и тем вынудить Германию капитулировать. Каков был эффект этой кампании?
Флот начинает и…
На момент начала Великой войны британские сухопутная армия и флот имели собственные военно-воздушные силы: армейский Королевский лётный корпус (RFC — Royal Flying Corps) и флотскую Королевскую службу морской авиации (RNAS — Royal Naval Air Service). С вступлением Британии в войну эскадрильи RFC были приданы армиям и корпусам Британского экспедиционного корпуса (БЭК) и подчинялись их командованию.
RNAS поручили противолодочное патрулирование и противовоздушную оборону страны, корабельная авиация действовала в интересах Большого флота. В операциях против немецких дирижаблей и подводных лодок флотское командование предоставило RNAS определённую свободу действий: Служба сама закупала авиатехнику, определяла тактику и искала цели. Пока лётчики RFC занимались ежедневной работой по воздушной поддержке наземных войск, морская авиация могла по собственной инициативе концентрировать силы на каком-то направлении, поэтому именно RNAS организовала и начала рейды против целей в германском тылу.
Первыми, правда, уже в сентябре 1914 года сформировали специальную бомбардировочную группу GB1 французы. Группе запрещалось бомбить цели в захваченных немцами французских городах, и, опасаясь ответных бомбардировок, предписывалось стараться не бомбить немецкие. Вот когда германские дирижабли совершили налёт на Париж, французы послали свои бомбардировщики на Карлсруэ. После бомб были сброшены листовки с объяснением причин налёта. В дальнейшем французы бомбили немецкие города лишь в отместку и с объяснениями.
Адмиралтейство добилось разрешения иметь ещё и сухопутные самолёты для бомбёжек наземных объектов. В апреле 1916 года штаб RNAS подготовил план дальних бомбардировочных рейдов, в качестве целей были выбраны базы германского флота и дирижаблей, сталелитейные заводы, железнодорожные узлы. Эскадрильи должны были базироваться на аэродромах, расположенных у бельгийской границы за линией обороны БЭК. Под эту доктрину моряки потребовали новых самолётов и пилотов, из-за чего возникли серьёзные разногласия с RFC.
Французы предложили действовать вместе. Для первых ударов выбрали сталелитейные заводы в районах Людвигсхафена, Майнца, Кёльна и в треугольнике Саар — Лотарингия — Люксембург, которые производили половину стали Германии. Аэродром базирования оборудовали в районе города Люксей на северо-востоке Франции. Основным бомбардировщиком стал британский «Сопвич Страттер». Предполагалось к осени иметь 200 самолётов в варианте бомбардировщика и ещё несколько десятков — в варианте истребителя сопровождения; треть самолётов предназначались французам. Группировку «Люксей» обозначили как авиакрыло №3. При этом о своих планах RNAS не соизволила проинформировать Военное министерство. Британский генштаб был взбешён действиями Адмиралтейства, особенно негодовало командование RFC: самолётов не хватало на фронте, а моряки отдают их французам!
В апреле французы начали оборудовать базу, в мае прилетели первые машины. В это время БЭК готовил операцию на Сомме, и его командующий фельдмаршал Дуглас Хейг вместе с командующим авиацией БЭК генералом Хью Тренчардом направили в правительство письмо с жалобой на действия «конкурентов», в результате у авиакрыла №3 забрали треть предназначавшихся ему самолётов. Французам успели передать 15 бомбардировщиков и 8 истребителей сопровождения. Из-за всех этих передряг с началом операции задержались до октября 1916 года.
Британские пилоты бомбили днём, французы действовали ночью. «Страттер» брал на внутренней подвеске четыре фугасные авиабомбы по 65 фунтов или две по 112 фунтов. До конца года крыло совершило шесть рейдов на металлургические заводы в Лотарингии. В 1917 году до марта из-за плохих погодных условий — туманов и морозов, из-за которых загустевало масло — выполнили только ещё шесть рейдов от 6 до 13 самолётов в каждом.
В ноябре 1916 года на расположенный у города Ош недалеко от Люксея второй аэродром авиакрыла приземлился первый двухмоторный бомбардировщик «Хендли-Пейдж» HP 0/100, к весне следующего года прилетели ещё два. Бомбардировщик поднимал до 2000 фунтов (800 кг) 112-фунтовых бомб (бомбовая нагрузка зависела от дальности до цели). До роспуска авиакрыла они успели сделать три самолётовылета.
Всё это время Тренчард продолжал жаловаться Военному министерству, Совету по авиации и премьеру на RNAS. В ответ Адмиралтейство не смогло предоставить никаких убедительных фактов полезности деятельности авиакрыла, и в марте 1917 года Военный комитет распорядился его расформировать, а самолёты передать армейской авиации. В апреле в ответ на потопление подводной лодкой госпитального судна англичане успели совместно с французами провести бомбардировку возмездия по Фрайбургу — сильно пострадал центр города.
Всё по-новому
Весной 1917 года немцы сосредоточили на бельгийских аэродромах несколько эскадрилий двухмоторных «Гот» и приступили к дневным бомбардировкам Британии: с мая по август 1917 года они совершили 8 дневных налётов. Имевшихся сил было слишком мало, чтобы нарушить военное производство Британии, и было понятно, что немцы пытаются сломить дух мирного населения. Теперь встал вопрос об ответных шагах британской авиации, его поднимали и политики, и общественное мнение.
В июне 1917 года кабмин созвал совещание для обсуждения дальнейших действий. Приглашённый Тренчард был против дальних «морально-психологических» бомбёжек городов Германии, для которых понадобилось бы отвлечь силы с фронта. Достаточно выбить немцев из Бельгии, что соответствовало планам командования БЭК, чтобы радиуса действия «Гот» уже не хватало для рейдов на Англию.
Чтобы выработать общую позицию, сформировали Комитет по авиационной политике. Он разработал перечень требований по укреплению авиации, самыми главными из которых были создание Министерства авиации, с передачей ему руководства всеми авиационными делами, как на фронте, так и в тылу, и объединение армейской и морской авиации в единые ВВС, подотчётные Министерству авиации. Также рекомендовалось усилить ПВО страны и начать бомбардировки германских городов. Комитет запланировал к концу года выделить без ущерба для фронта 500–600 бомбардировщиков, сформировать из них независимые бомбардировочные силы и начать стратегические бомбардировки возмездия.
С августа 1917 года немцы перешли на ночные рейды на Британию — до мая 1918 года они выполнили 19 рейдов, в том числе 11 на Лондон. За год было сброшено 120 тонн бомб, от которых погибли и были ранены 3000 человек. Из-за налётов «Гот» общественное мнение было перевозбуждено, пресса организовала «психическую атаку» на правительство, и оно приказало начать ответные бомбардировки даже малыми силами.
В это время Временное правительство России «сделало подарок» Британии, отказавшись от немедленной поставки 20 бомбардировщиков «Де Хэвилленд» DH.4, перенеся её на весну 1918 года. Эти самолёты тут же были переброшены на аэродром Ош. Туда же перелетела группа HP 0/100. Из этих самолётов было сформировано авиакрыло №41, подчинявшееся командованию RFC. К лету 1918 года предполагалось иметь в крыле 15 эскадрилий, а к октябрю — 31.
В октябре 1917 года произошла череда важных событий: был сформирован новый Воздушный совет, была принята программа действий воздушных сил, наконец, снова начались бомбардировки немецких предприятий в ближайшем тылу. Теперь превалировали ночные рейды, что ещё больше повлияло на их точность: в 1917 году 130 рейдов было сделано в ночное время и только 45 — в дневное. Это вызвало обострение отношений между Военным советом при правительстве и Тренчардом. Но правительству требовалось успокоить общественность и показать свою решимость.
Речь уже не шла о «сопутствующих потерях» среди мирного населения, но об ударах возмездия, при которых каждая сброшенная на немецкие города бомба усиливает моральное давление и принуждает скорей окончить войну. Постоянно поднимался вопрос о подчинённости авиакрыла №41. Военный совет подозревал, что Тренчард будет сопротивляться росту соединения, а его силы использовать на фронте в операциях БЭК. Совет предложил подчинить авиакрыло главкому союзными силами французскому маршалу Фошу.
Французы надеялись на продолжение сотрудничества с англичанами и после роспуска авиакрыла №3. Их генштабом был составлен план стратегических бомбардировок на зиму 1917–1918 гг. с учётом погоды в этот период и самолётного парка, один экземпляр плана был передан британцам. Теперь удары по промышленным объектам переместились на второй план, основной стала блокировка железнодорожных коммуникаций. Ещё недавно руководство RFC критиковало действия авиакрыла №3, и теперь оно не поддержало французское предложение, но уже по другой причине. Британцы не разделяли политику французов в отношении мирного населения германских городов, их больше интересовали морально-политические последствия бомбардировок: все ждали от авиации показательной порки «гуннов», а результаты можно навыдумывать в отчётах.
Несмотря на отказ британцев в сотрудничестве, французы оказали им существенную помощь при строительстве аэродромов, которые оборудовались с размахом, так как правительство и промышленники пообещали передать авиакрылу большое количество самолётов. В конце года авиакрыло №41 переименовали в авиабригаду VIII. Однако итоги года не впечатляли: за три месяца авиакрыло №41 выполнило 31 налёт, сбросив 60 000 фунтов бомб — итого в каждом из 173 самолётовылетов в среднем сбрасывалось по 157 кг.
В декабре 1917 года в район Оша прибыли американские авиаторы со своим планом бомбардировок, схожим с французским. На совместном трёхстороннем совещании Тренчард выразил своё отношение к планам союзников и заявил, что он не будет миндальничать с немцами. Французская сторона выразила своё недовольство, указав, что в отместку немцы будут бомбить французское население в ближайших к фронту городах. Американцы согласились действовать совместно с британцами, пока их авиация не превзойдёт британскую.
2 января 1918 года было создано новое Министерство авиации, которое поддержало политическую установку для ВВС «око за око». Опасаясь, что Тренчард будет саботировать эти решения, его перевели в Лондон начальником штаба RFC. 1 апреля 1918 года RFC и RNAS были объединены в единую структуру — Королевские воздушные силы (Royal Air Force — RAF). После ссоры с министром авиации Тренчард ушёл в отставку, через неделю за ним последовал и министр. Новый министр, наконец, решился организационно сформировать стратегическую» бомбардировочную группу, и 6 июня 1918 года авиабригада VIII стала «Независимыми воздушными силами» (Independent Forces — IF). Министр предложил Тренчарду четыре должности на выбор, и тот выбрал должность командира IF.
Согласно директиве «Дальние бомбардировочные операции», для бомбёжки требовалось выбирать объекты, располагавшиеся в густонаселённых районах городов, чтобы в случае отсутствия материального ущерба имел место моральный эффект — к концу войны Тренчард признал истинное значение этих ударов: по его словам, моральный эффект от стратегических бомбардировок в 20 раз превышал материальный.
Рассматривались две тактики действий: бомбить объекты поочерёдно до полного разрушения, или атаковать как можно больше городов, не заботясь о результате. Из-за отсутствия нужного количества тяжёлых бомбардировщиков остановились на втором варианте. При этом Тренчард заявил, что впредь будет выполнять приказы только Министерства авиации, и даже маршал Фош ему не указ. Командование RAF таким поворотом было сильно озадачено и пообещало лишить штаб IF своей поддержки; американские эскадрильи тут же вышли из подчинения Тренчарда, признав главенство Фоша. Фош пригрозил убрать IF из французской зоны. Пришлось премьер-министру и министру авиации восстанавливать отношения с союзниками по этому вопросу.
С весны 1918 года в Ош стали перелетать новые дневные эскадрильи, и к августу их стало четыре: «старая» эскадрилья No.55 продолжала летать на DH.4, No.99 и No.104 были оснащены бомбардировщиками DH.9, в конце лета прибыла эскадрилья No.110 на DH.9А. Характеристики DH.9 оказались хуже, чем у «четвёрок», а из-за отвратительных двигателей и неудачного водорадиатора увеличились потери и уменьшилось количество самолётовылетов.
Даже летом до 30% вылетавших машин возвращалась на базу, прервав полет из-за неполадок с двигателем. Так, 26 июня 12 DH.9 вылетели на бомбёжку Карлсруэ: три вернулись из-за неисправности двигателей, четыре заблудились и не смогли присоединиться к формированию, по дороге из пяти оставшихся два потерялись — один залетел в Швейцарию, другой пропал без вести. По своим возможностям DH.9А соответствовали DH.4. Обычно на задание эскадрилья выделяла 12 самолётов из 18. Каждый DH.9 в дневном полете на среднюю дистанцию брал 250 фунтов бомб — то есть, всего на объект сбрасывалось 3000 фунтов. В сентябре удалось довести вес сбрасываемых при налёте бомб до 12 000 фунтов.
«Ночные» эскадрильи No.97, No.215, No.216, No.100 и No.115 вооружались двухмоторными бомбардировщиками НР 0/100 и 0/400. Если НР 0/100 брал 112-фунтовые бомбы, то НР 0/400 несли 230-фунтовые и 500-фунтовые. В основном летали одиночные машины, реже звено (три самолёта) или группа в два звена. Эскадрилья могла работать всю ночь, посылая по звену для беспокоящих налётов. Эскадрильи во Франции бомбили южные и юго-западные районы Германии, а северные районы и Бельгию бомбили самолёты авиагруппы No.27 из Норфолка.
Согласно официальной истории, IF потеряли с июня по октябрь 1918 года 29 лётчиков убитыми, 64 ранеными и 235 пропавшими без вести. В эскадрилье No.99 за 30–31 июля безвозвратные потери составили 17 из 36 человек, а всего за шесть месяцев — 114, что составило 317% от первоначального состава. Многие авиаторы болели гриппом, получали обморожения, некоторые не переносили высотные полёты и списывались в армейскую авиацию. Из-за этого три дневных эскадрильи вынуждены были прерывать свою деятельность и ждать пополнения. Новые самолёты шли на восполнение потерь: дневные эскадрильи с августа до перемирия получили 19 DH.4, 14 DH.9 и 55 DH.9А. На 11 ноября был запланирован налёт трёх новейших четырёхмоторных бомбардировщиков НР V/1500 на Берлин, но в этот день было подписано перемирие, и налёт отменили.
В послевоенном отчёте Министерства авиации были приведены следующие цифры: самолёты IF сбросили 660 тонн бомб, убив 641 человека, ранив 1262 человека, ущерб для Германии оценили в 45 млн марок уничтоженного имущества, 71 млн марок — из-за перебоев производства в связи с воздушной тревогой и восстановительными работами, ещё 85 млн марок немцы потратили на тыловую ПВО. Сколько потратили союзники для причинения этого ущерба — неизвестно. Для этого надо посчитать стоимость самолётов, построенных для стратегических налётов, бомб (не только сброшенных, но и оставшихся на складах эскадрилий-участников), горючего, стоимость обучения экипажей, зарплату лётного и наземного состава. А как посчитать материальный и моральный ущерб французов и бельгийцев, пострадавших от бомбёжек союзников?
За что боролись…
В войну трудно объективно оценивать результат деятельности собственной авиации, особенно по тыловым объектам. В хорошую погоду и при отсутствии средств ПВО британские лётчики могли достаточно точно сбросить бомбы на выбранные объекты и наблюдать место падения. При плохой погоде и ночью о прицельном бомбометании речи не шло, хотя по отчётам экипажей всё было замечательно: бомбы падали куда надо и производили фатальные разрушения, вызывали пожары.
Конечно, основной показатель эффективности работы дальних бомбардировщиков — тот материальный ущерб, который получил противник. Источником таких данных, в первую очередь, являлись отчёты экипажей, вернувшихся из полёта. Они суммировались в штабе авиакрыла и направлялись в Адмиралтейство. Неизбежны были приписки. В штабе RNAS отчёты анализировались, изучались фотоснимки целей до и после бомбардировки, доклады экипажей самолётов, письма из дома, найденные у военнопленных, пресса противника, агентурные сведения. Чтобы повысить значимость своей структуры (армейской или морской авиации), к припискам эскадрилий добавляли свои.
Понимая, что постоянное приукрашивание дел, в конце концов, будет раскрыто и повлечёт соответствующие выводы, RNAS и Адмиралтейство стали «переводить стрелки» на моральное воздействие бомбардировок, которые стали трактоваться как «принуждение к миру». «Страдания немецкого населения» от бомбёжек стали главным аргументом Адмиралтейства в спорах с армейским командованием и Военным министерством, помогали выбивать дополнительные ресурсы для RNAS. Например, в коммюнике Адмиралтейства по итогам очередного рейда красочно описывалось, что рабочим предприятий в городе N только из-за появления британских бомбардировщиков четыре раза пришлось останавливать работу и идти в укрытие — как там было на самом деле, никто не знал. Вывод напрашивался сам собой: больше налётов — больше остановок производства, больше страха, больше недовольства. В подтверждение приводились, например, выдержки из письма директора завода своим клиентам, в котором он срыв поставок продукции объяснял в том числе и налётами вражеской авиации.
С первого дня образования IF возникли разногласия между «независимым» штабом и штабом ВВС. Начальник штаба RAF направил Военному совету меморандум, в котором указывалось, что руководство IF не занимается планированием и подготовкой к операциям, хотя в связи с недостаточными возможностями бомбардировочной авиации союзников цели должны выбираться с учётом причинения максимального урона. Штаб ВВС постоянно посылал перечень таких целей, фотопланшеты с их расположением и даже макеты целей для обучения экипажей. Все это игнорировалось, выбор нужных типов бомб перед рейдами не производилось. Экипажи перед полётом не инструктировались и посылались бомбить не конкретный объект, а район объекта, что при задействовании малого количества самолётов и бомб небольшого калибра не давало результатов.
Штаб RAF выбирал цели исходя из принципа наибольшей уязвимости от воздействия авиационных боеприпасов и требуемого количества, в первую очередь к ним относились химические и пороховые заводы, потом сталелитейные заводы, затем железнодорожные узлы. Однако IF не придерживались этих приоритетов. Так, количество налётов на химические заводы снизилось с июня по август с 14% самолётовылетов до 8%. Зато количество налётов на вражеские аэродромы за тот же период выросло больше чем в три раза и составляло половину всех рейдов, а в сентябре достигло 80%. В своих отчётах штаб IF занимался приписками и искажениями фактов — так, неточная бомбардировка кожевенной фабрики была представлена в отчёте как полное разрушение порохового завода. В своём тогдашнем состоянии IF не могли выполнять задачи, для которых они были созданы, но при этом требовали полной самостоятельности действий.
Чем дальше от линии фронта находился объект бомбардировки, тем реже он подвергался бомбардировке, тем больше в отчётах делался акцент на моральный эффект. Предложение о концентрации усилий на одной цели до её уничтожения критиковалось Тренчардом и его последователями именно из-за слабого морального воздействия на население: пока страдает один город, остальные будут чувствовать себя в безопасности. При этом отмечалось, что моральное подавление населения — длительный процесс, не поддающийся объективной оценке.
Определённые объективные данные были получены только после подписания перемирия. В январе 1919 года группа офицеров британской и американской воздушной разведки и некоторых других заинтересованных служб провела исследования по оценке ущерба, нанесённого стратегическими бомбардировками союзников. Был составлен отчёт для Министерства авиации в 7 томах. Оценивался материальный и моральный эффект, а также мероприятия, предпринятые германской стороной для противодействия налётам. Этим комиссиям крупно повезло: по указанию германского правительства на всех предприятиях и в городах вёлся учёт ущерба, наносимого действиями противника, чтобы после победы германского оружия предъявить конкретную сумму репараций. Теперь члены комиссий могли почти везде получить сведения, содержащие дату налёта, примерное количество самолётов, количество сброшенных бомб и ущерб.
Судя по записям в заводских и городских журналах, некоторые налёты были не замечены или бомбы падали на пустырях. Так, 22 марта 1917 года шесть бомбардировщиков «Страттер» отбомбились по заводу возле города Бурбах в Сааре. Из сброшенных 24 бомб ни одна не взорвалась даже рядом с предприятием и городом.
Заводы Бурбаха ещё дважды подвергались бомбёжкам, но не пострадали вообще. В ноябре 1916 года в хорошую погоду британцы сбросили 2340 фунтов бомб на заводы в Диллингене и отчитались об успехе. Через месяц, но в плохую погоду был предпринят ещё один налёт. В отчёте авиакрыла №3 написали о большом ущербе, нанесённом противнику — ведь не могли же промахнуться по такой большой цели! После войны подняли местные записи, и оказалась, что все бомбы в двух налётах упали рядом с предприятием. Даже при точном накрытии цели 65-фунтовые бомбы не причиняли особого вреда добротно построенным заводам и каменным зданиям городов. Британские авиабомбы до 112 фунтов калибром не обладали никаким проникающим действием и взрывались при ударе о преграду. Фугасный эффект был слаб, осколков образовывалось мало, радиус поражения был незначительным. Немцы отметили большой процент невзорвавшихся бомб — до 25%. То же касалось и французских авиабомб.
22–23 октября 1916 года по сталелитейным предприятиям в Хагендингене был нанесён бомбовый удар двумя группами «Страттеров» RNAS. Это были первые рейды авиакрыла №3, и они должны были вселять оптимизм. Командиры групп доложили, что большая часть печей была выведена из строя. В 1919 году выяснилось, что бомбардировки были достаточно удачными: три бомбы упали у транспортёра цементного завода; четыре — в куче кокса, образовав большую воронку; четыре бомбы попали в сталелитейный завод, повредили крышу и выбили стекла. При том, что мощность бомб не соответствовала прочности промышленных зданий, планировщиками налётов не определялись уязвимые места цели, а перед экипажами вообще не ставилась задача прицельного бомбометания точечных целей — бомбы сбрасывались по площадям.
Что касается морального состояния населения, то послевоенные опросы показали, что горожане вскоре привыкли к налётам, так как самолёты бомбили неточно, жертв было мало, а жилые постройки были достаточным укрытием. Рабочие на заводах были рады лишнему «перекуру», даже короткому, так как налёты из-за малого количества участвовавших самолётов и малой бомбовой нагрузки проходили быстро. Кроме педалирования непроверяемого морального эффекта, в отчётах и заявлениях утверждалось, что немцы вынуждены перебрасывать истребительные и зенитные подразделения с фронта для защиты тыловых объектов и усиливать ПВО тыла вновь создаваемыми эскадрильями. Исследования 1919 года не подтверждали этого: после того, как в ответ на французские налёты возмездия 1915 года немцы вынуждены были организовать тыловую ПВО, в дальнейшем она не усиливалась. Тыловые эскадрильи вооружались устаревшими самолётами, от которых отказывались на фронте. В официальном исследовании 1937 года «Война в воздухе» вообще утверждалось, что бомбардировки возмездия были чрезвычайно эффективными, в отличие от налётов германских дирижаблей. Материалы комиссий 1919 года вообще не учитывались или цитировались нужные места.
Конечно, порой «стратегические бомбардировки» достигали цели, они не являлись целиком штабным творчеством. Например, удачной оказалась бомбардировка железнодорожного узла Тионвилля, где взорвались вагоны с боеприпасами. Поезда не ходили через узел двое суток, погибли около 100 человек, сгорело 50 вагонов, погибло 60 лошадей, путям, зданиям, паровозам, водокачке, вагонам были нанесены повреждения.
Закончилась кровавая война. Армия и флот Британии захотели вернуть авиацию под своё командование. Чтобы «остаться в живых», Министерство авиации решило составить победный отчёт о боевой работе RAF. Были проанализированы ежемесячные отчёты эскадрилий и крыльев, данные разведмиссий 1919 года, немецкие документы. Выводы были убийственны: наступательная доктрина использования авиации сопровождалась в четыре раза большими потерями и расходами, чем немецкая оборонительная тактика. Влияние стратегических бомбардировок практически не ощущалось. Этот отчёт был засекречен, а Тренчард составил новый, который стал доктриной использования авиации в будущей войне. Тяжёлые бомбардировщики стали основой британской авиации, а бомбардировка «территории» — универсальной тактикой их применения.
Комментарии к данной статье отключены.