К январю 1945 года командование системы ПВО Ленинграда — наряду с ПВО Москвы и Баку сильнейшей в СССР — могло выдохнуть с облегчением. С севера исчезла угроза налётов с территории Финляндии, которая теперь сама воевала с Германией, с юго-запада вермахт откатился к границам Восточной Пруссии, что затруднило бы налёты фронтовой авиации. Однако немцы продолжали контролировать отрезанный в советском тылу Курляндский полуостров, да и с основной территории рейха при желании вполне можно было дотянуться до Ленинграда и Кронштадта, а потому лётчики, зенитчики, прожектористы, операторы РЛС и бойцы системы ВНОС Ленинградской армии ПВО, формально с 15 октября 1944 года исключённой из состава действующей армии, продолжали напряжённо следить за небом.
Лётчики входящих во 2-й гв.иак ПВО девяти истребительных полков (около 250 Ла-5, Як-9 и «Аэрокобр») не барражировали в воздухе, а дежурили на земле в готовности №1 и №2 — в кабинах самолётов и возле них. В условиях практически полного отсутствия противника — а за январь и февраль 1945 года в зоне ответственности Ленинградской армии ПВО были зафиксированы лишь три пролёта вражеских самолётов — это существенно экономило ресурсы, однако в случае реальной угрозы Ленинграду потребовалась бы слаженная работа лётчиков и всех наземных служб.
Случай продемонстрировать выучку и проверить отработку взаимодействия представился 8 марта. В 13:49 в 230 км юго-западнее Ленинграда расчёт РЛС «Редут» обнаружил воздушную цель, которая в 14:07 была визуально опознана постами ВНОС как немецкий самолёт-разведчик «Юнкерс» Ju 88, который на высоте 8000–9000 метров шёл с юго-запада на северо-восток в направлении Ленинграда. Он проследовал вдоль западного берега Чудского озера, вдоль побережья Нарвского и Лужского заливов, прошёл Копорский залив, но западнее Кронштадта встретился с советскими истребителями.
В 13:54 с аэродрома Левашово для учебного воздушного боя взлетела пара «Аэрокобр» 102-го гв.иап (лейтенант Н.Г. Омеркечипа и младший лейтенант И.М. Федотов), которая уже в 14:05 удачно была отправлена на перехват. В 14:25 с аэродрома Горелово на усиление поднялась пара Ла-5 11-го гв.иап (старший лейтенант В.Ф. Рыбин и младший лейтенант В.П. Рудаков). Своевременный взлёт позволил советским лётчикам набрать высоту, что случалось далеко не всегда, и атаковать противника.
Руководствуясь указаниями с земли, первым в 14:20–14:25 заметил «Юнкерса» над мысом Устьинский Копорского залива (40 км западнее Кронштадта и 70 км западнее Ленинграда) младший лейтенант Федотов — разведчик шёл ему навстречу на высоте 9000 метров, разматывая хорошо заметный в ясном небе конденсационный след. Добрав необходимые 1000 метров, советский лётчик атаковал в лоб, выпустив из пушки и крупнокалиберных пулемётов своей «Аэрокобры» очередь с дистанции 100–50 метров. Проскочив цель, Федотов развернулся и повторил атаку уже строго в хвост с той же дистанции.
У «Юнкерса» загорелся правый мотор, и его пилот, развернувшись на обратный курс, начал пикировать под углом 45°. В этот момент подоспела пара Ла-5, и старший лейтенант Рыбин на высоте 7500 метров обстрелял разведчика с дистанции 200 метров. Меняя друг друга, он и Федотов продолжали поливать «Юнкерс» огнём, произведя в общей сложности восемь атак. У разведчика загорелся и левый двигатель, а правый остановился, но немецкий пилот выровнял машину на высоте всего 30-50 метров. Продолжая тянуть на юго-запад на одном моторе, он бросал самолёт из стороны в сторону, чтобы сбить преследователям прицел.
В мае 1945 года полки 2-го гв.иак ПВО стали перевооружаться на «Спитфайры» Mk.IX, и фотография именно на фоне такой машины послужила для некоторых исследователей поводом считать последнюю победу в небе над Ленинградом за британскими истребителями, что, как мы видим, неправильно. Увы, «Спитфайр» стал роковым для Ивана Федотова — на таком истребителе лётчик разбился в катастрофе 23 июля 1947 года
Федотов и Рыбин гнали противника более 100 км. Наконец, около 15:00 юго-восточнее городка Сланцы, у деревни Журавов Конец, «Юнкерс» зацепил плоскостью верхушки деревьев и пошёл на вынужденную посадку. Все четыре члена его экипажа попали в плен. На допросе немецкие лётчики из 3-й эскадрильи 22-й разведывательной авиагруппы сообщили, что около 10:45 взлетели с аэродрома Грайфсвальд, что в 110 км северо-западнее Штеттина (ныне Щецин, Польша) и совершили промежуточную посадку для дозаправки на аэродроме Цирава, что в 40 км северо-восточнее Либавы (ныне Лиепая, Латвия), откуда отправились на задание в сторону Ленинграда. Немецкому экипажу предстояло разведать ледовую обстановку на фарватере Ленинград — Кронштадт и западнее Кронштадта, а также установить наличие советских кораблей в базах.
Сохранившиеся немецкие документы подтверждают: 8 марта 1945 года с задания не вернулся специализированный морской разведчик «Юнкерс» Ju 188D-2 с серийным номером 230500 и бортовым кодом 4N+GL из состава эскадрильи 3.(F)/22. Весь его экипаж в составе пилота обер-фельдфебеля Гюнтера Беккера (Günther Becker), наблюдателя лейтенанта Мартина Зака (Martin Sack), радиста фельдфебеля Эриха Келера (Erich Kähler) и стрелка фельдфебеля Карла Биттнера (Karl Bittner) был зачислен в пропавшие без вести. Этот воздушный бой стал последним для лётчиков ПВО Ленинграда.
11 апреля 1945 года приказом главного маршала артиллерии Н.Н. Воронова младший лейтенант И.М. Федотов и старший лейтенант В.Ф. Рыбин были удостоены орденов Красного Знамени. Вместе с ними тем же приказом были награждены орденами и медалями операторы РЛС «Редут», дежурные офицеры 2-го гв.иак ПВО, осуществлявшие наведение с земли, а также бойцы постов ВНОС, по праву разделившие с лётчиками победу над «Юнкерсом».
Комментарии к данной статье отключены.