В начале Великой Отечественной войны советским легким танкам пришлось сыграть роль гораздо более значительную, чем та, которая предполагалась для них изначально. Еще в декабре 1939 года на вооружение Красной Армии был принят легкий (по тогдашней классификации – «малый») танк Т-40. Это была небольшая машина с экипажем из двух человек, вооруженная двумя пулеметами (крупнокалиберным ДШК и обычным ДТ). Т-40 был плавающим, обладал неплохой подвижностью, а бронирование защищало его от огня стрелкового оружия. Предназначением танка была разведка, и каких-либо серьезных боевых функций на него не возлагалось. Однако война распорядилась иначе.
Спустя три дня после нападения Германии заводу № 37, занимавшемуся выпуском Т-40, было приказано свернуть производство этих машин. Разведывательные танки, разумеется, нужны всегда, но в тот момент стране нужнее были танки обычные, линейные. Теперь заводу № 37 поручалось пустить освободившиеся мощности на производство танка сопровождения пехоты Т-50. Главный конструктор завода, Николай Александрович Астров, выдвинул возражение – Т-50 кардинально отличался по конструкции от Т-40 и был гораздо сложнее в производстве. У завода, занимавшегося до этого лишь легкими плавающими машинами, ушло бы непозволительно много времени на его освоение. Вместо этого Астров предложил альтернативный вариант действий – улучшить Т-40, сделав его более пригодным для поля боя, и максимально увеличить его выпуск. Это, разумеется, была полумера – легкий пулеметный разведчик, как его ни улучшай, полноценной заменой нормальному танку не станет – но любому понятно, что в отчаянной ситуации лучше хоть какие-то танки прямо сейчас, чем хорошие, но когда-нибудь потом, в неопределенно отдаленном будущем.
Предложению Астрова был дан зеленый свет, и началось производство танка, который изначально имел обозначение Т-60, но в дальнейшем стал известен как Т-30 (от заводского обозначения проекта – «030»). Т-30 отличался от Т-40 рядом упрощений, позволявших ускорить и удешевить его производство. Наиболее существенными из них стали отказ от возможности плавать и переход на более простую в изготовлении гомогенную (равномерно закаленную) броню взамен брони поверхностного закаливания. Впоследствии поменялось и вооружение – пулемет ДШК оказался в условиях лета 1941-го дефицитом, так как производился в количестве всего нескольких сотен в месяц. Вместо него Т-30 получил 20-мм автоматическую пушку ТНШ, созданную на базе авиационной пушки ШВАК. Вопреки распространенному мнению, огневой мощи танка это почти не повысило, зато решило вопрос с нехваткой оружия.
Следующим логическим шагом стало упрощение формы танка. Корпус Т-30 нес в себе наследие плавающего Т-40 – он имел излишний объем для обеспечения положительной плавучести, высокие борта для устойчивости, а его передняя часть имела довольно сложную форму для снижения сопротивления при движении в воде. Все это увеличивало массу танка, его габариты (а значит – заметность и уязвимость) и, главное, усложняло производство. Танк с корпусом упрощенной формы и уменьшенных размеров получил обозначение Т-60М, в некоторых документах его именуют Т-70, в итоге же прижилось название Т-60, под которым он и вошел в историю.
Именно Т-60 взвалил на себя основную тяжесть боев в конце сорок первого и начале сорок второго. Катастрофические потери летней кампании привели к тому, что средних и тяжелых танков в войсках практически не осталось, а из-за эвакуации промышленности восполнить эту нехватку в обозримые сроки не представлялось возможным. Затыкать собой брешь пришлось именно «шестидесяткам». В отдельных случаях они составляли до трети или даже половины танкового парка Красной Армии на отдельных участках фронта.
Разумеется, Т-60, как и любая экстренная импровизация, имел весомые недостатки. Наиболее существенными из них были слабость вооружения и недостаточное бронирование. Пушка ТНШ в плане реальной боевой ценности, по сути, мало чем отличалась от крупнокалиберного пулемета – бронепробиваемости ей хватало лишь на борьбу со слабо бронированной техникой, такой, как бронетранспортеры и легкие бронеавтомобили. Фугасное действие у снарядов было практически нулевым, поэтому уничтожать пехоту и полевые укрепления ими было затруднительно. Требовалось установить более мощное орудие калибром не менее 37 мм. Бронирование же, хоть и было доведено до 30-35 миллиметров в лобовой части корпуса, все еще оставалось недостаточным – по опыту использования военные отмечали, что Т-60 крайне уязвим и поражается практически любыми противотанковыми средствами на дистанциях актуального боя.
Еще в октябре 1941 года, параллельно с развертыванием производства Т-60, Астров, направленный на Горьковский автозавод, совместно с рядом других тамошних конструкторов, начал работу над улучшенной версией танка, получившей обозначение «070» или ГАЗ-70. Основным достоинством было усиленное вооружение – в новой литой башне обтекаемой формы установили 45-мм пушку 20-К, использовавшуюся на большинстве танков и пушечных бронеавтомобилей Красной Армии. Также вместо двигателя ГАЗ-202 был установлен существенно более мощный ГАЗ-203 – фактически, это было два двигателя ГАЗ-202, соединенных последовательно. Последнее изменение потребовало увеличения корпуса – его удлинили, а в ходовую часть добавили еще одну пару опорных катков.
Работа по модернизации затянулась, несмотря на неоднократные требования об ее ускорении со стороны высшего руководства, включая лично Сталина. Опытный образец ГАЗ-70 был представлен на испытания только в конце февраля 1942 года. На военных новый танк, однако, большого впечатления не произвел. Ими было отмечено, что бронирование у ГАЗ-70 такое же, как у Т-60, то есть явно недостаточное, а экипаж все еще недостаточен для полноценной боевой машины. ГАЗ-70 управлялся двумя танкистами – это было наследие еще его предка Т-40, не затронутое никакими из предыдущих переделок и остававшееся таковым и на Т-30, и на Т-60. Двух человек вполне хватало для разведывательного танка: механик-водитель управлял машиной, а командир, располагавшийся в башне, играл роль, по сути, наблюдателя – задействовать вооружение ему приходилось лишь в тех немногочисленных случаях, когда разведка вступала в огневой контакт с противником. Для боевой машины же одноместная башня была большим минусом: командиру приходилось активно участвовать в бою – обнаруживать противника, принимать решения о перемещении танка и передавать их механику-водителю, вести огонь из вооружения и перезаряжать его. Эта нагрузка была слишком велика для одного человека, в результате эффективность танка существенно снижалась. Требовалось увеличение экипажа до трех человек и, соответственно, расширение башни до двухместной с тем, чтобы снять с командира хотя бы обязанности заряжающего.
Астров пообещал максимально оперативно устранить отмеченные недостатки. Толщину брони увеличили до 35 мм в верхней части лба и до 45 мм (как у среднего танка Т-34) в нижней, куда по статистике приходится наибольшее число попаданий. Башню заменили на сварную восьмигранную – оригинальная литая показала слишком низкую стойкость (ее легко пробивала даже 20-мм немецкая танковая пушка) и, к тому же, не имела резервов по усилению бронирования. С расширением экипажа до трех человек, однако, возникли непредвиденные сложности. Увеличенная башня, по расчетам, должна была повысить массу машины с девяти тонн до одиннадцати с половиной. У конструкторов возникли сомнения, что элементы ходовой части выдержат подобную нагрузку – ведь они изначально создавались для Т-40, который весил вдвое меньше. В результате танк было решено принять на вооружение в существующем виде, и 6 марта 1942 года это было сделано – ГАЗ-70 пошел в войска под обозначением Т-70.
Разработка трехместного варианта танка началась сразу же после принятия на вооружение двухместного. Испытав серийную машину, утяжеленную специальными грузами до ожидаемой массы нового танка (11,5 т), конструкторы убедились, что их опасения были не напрасными – ходовая часть действительно не справлялась с возросшей массой. Ломались траки, лопались торсионы, аномально быстро изнашивалась трансмиссия. Работы по усилению ходовой прошли успешно, но к моменту их завершения руководством было решено, что создание и производство трехместной версии следует поручить другому заводу, чтобы не отвлекать ГАЗ от выпуска самоходных установок СУ-76, которые требовались войскам во все больших количествах. В результате трехместный Т-70 после внесения еще нескольких улучшений пошел в серию на заводе № 40 в Мытищах под названием Т-80. ГАЗ же, чтобы добру не пропадать, внес разработанные изменения в ходовую часть Т-70, и танк с октября 1942-го выпускался с обозначением Т-70М. Ценой незначительного (около шестисот килограмм) увеличения массы Т-70М получил заметно лучшую, за счет более широких гусениц, проходимость и существенно больший ресурс подвески и трансмиссии. В итоге, правда, получилось скорее плохо, чем хорошо. Модернизировать имеющиеся Т-70 до Т-70М было технически невозможно, поэтому в войсках оказались два практически идентичных танка с несовместимыми деталями ходовой части. У обслуживающего персонала и ремонтников это, по понятным причинам, радости не вызвало.
Боевая карьера Т-70 была яркой, но недолгой. Впервые они пошли в бой на Юго-Западном фронте в июне 1942-го. Сразу же выяснилось, что, невзирая на все старания конструкторов по повышению характеристик машины, боевая ценность легких танков оказалась невелика. За год, прошедший с начала войны, из рядов Панцерваффе практически исчезли легкие танки PzKpfw.I и PzKpfw.II, а средние танки значительно прибавили в толщине брони. В результате, 45-мм пушка 20-К, которой вполне хватало для борьбы с вражеской бронетехникой летом сорок первого, к лету сорок второго стала в значительной мере бесполезной. Также Т-70 оказался слишком уязвимым – хотя лоб танка был неплохо забронирован и бронелисты в нем располагались с большим наклоном, что увеличивало защиту, по бортам броня имела толщину всего 15 мм и располагалась вертикально, поэтому способна была защитить только от пуль. Кроме того, на поле боя все чаще появлялись как новые модификации танков PzKpfw.III и PzKpfw.IV, вооруженные длинноствольными орудиями, так и мощные 75-мм противотанковые пушки PaK.40 – для них не составляло труда пробить броню Т-70 с любого ракурса на всей дистанции прицельной стрельбы. Отмечалось, однако, что в среднем, при прочих равных, выживаемость у Т-70 несколько выше, чем у Т-34 и КВ за счет меньших размеров. Положительных отзывов удостоились хорошая надежность танка, простота в освоении и небольшая масса. Последняя не только облегчала эвакуацию подбитых танков с поля боя, но и позволяла «семидесяткам» проходить там, где не могли пройти другие танки, и заставать врага врасплох ударами с неожиданных направлений. Этому способствовала и малая шумность Т-70 в движении – по воспоминаниям очевидцев, шумел он не больше, чем грузовой автомобиль, что облегчало скрытное выдвижение на позиции и сближение с противником.
Наиболее массовым было применение Т-70 в битве на Курской дуге – например, танковые силы Центрального фронта состояли из него почти на четверть (369 машин из 1487 имеющихся на 4 июля 1943 года). По итогам операции был сделан вывод о том, что, в связи со стремительным развитием бронетехники и противотанковых средств, Т-70 окончательно утратил даже ту невеликую боевую ценность, которая у него была на момент создания. Кроме того, ситуация с производством полноценных, не эрзац, танков, была уже не столь острой, как два года назад, поэтому в октябре сорок третьего Т-70 сняли с производства, а освободившиеся ресурсы направили на выпуск самоходных артиллерийских установок СУ-76М, базирующихся на его шасси. Оставшиеся в строю машины отправились в учебные части, либо использовались в качестве командирских в подразделениях, вооруженных СУ-76М. Некоторые вернулись к изначальной роли своих далеких предков, занявшись разведкой. Многие из них дожили до конца войны – на начало 1946 года в советских вооруженных силах числилось 1502 танка Т-70 и Т-70М (из 8231 выпущенных).
Т-70 стал самым массовым легким танком Советского Союза во Второй мировой войне. Невзирая на то, что чаще всего его приходилось применять в роли, совершенно неподобающей для его характеристик, он честно выполнил задачу в меру своих возможностей. Для открытого боя он был малопригоден даже на момент своего появления, не говоря уже о более поздних этапах войны, но при грамотном применении все же мог быть полезным, особенно в условиях отсутствия сильной противотанковой обороны у противника. Известны и случаи успешной борьбы Т-70 с вражеской бронетехникой. Например, в январе 1943 года экипаж старшего лейтенанта Захарченко, израсходовав боеприпасы, пошел на таран и тараном вывел из строя два немецких танка. Тип танков в документах не указывается, но так как в качестве противника выступал 100-й танковый батальон особого назначения, это, со всей очевидностью, были PzKpfw.II – обычные или огнеметные. В результате боя экипажем были взяты в плен командир и начальник штаба немецкого батальона. Известен случай, когда Т-70 3-й Гвардейской танковой армии огнем из засады уничтожил два тяжелых танка «Пантера». История может показаться невероятной, но бортовая броня у «Пантеры» была относительно слабой, причем сразу за ней располагалась боеукладка – с близкого расстояния даже 45-мм пушка имела все шансы справиться. В умелых руках обученного и хладнокровного экипажа Т-70 мог быть крайне грозным – что лишний раз подтверждает справедливость старой истины: «Воюет не оружие – воюет человек».
Комментарии к данной статье отключены.