Штурмовая «четверка»

Во времена Второй мировой войны практически все воюющие стороны применяли специализированную бронетехнику для непосредственной поддержки пехоты на поле боя. В немецких вооруженных силах для этого использовались «штурмовые орудия» (sturmgeschütze). Истоки идеи восходят еще к временам Первой мировой – уже тогда военные осознали острую необходимость поддержки пехоты в наступлении мобильной артиллерией. Пушка, которая могла бы оперативно реагировать на возникающую в бою необходимость подавления вражеских огневых точек и разрушения полевых укреплений, должна была быть подвижной, чтобы наступать вместе с пехотой и непосредственно взаимодействовать с ней, делая то, на что не способна традиционная тяжелая артиллерия. Соль была в том, чтобы пехотный командир не отправлял запрос об огневой поддержке с вестовым (а скорее всего еще и через несколько промежуточных инстанций), а мог общаться с артиллеристами напрямую, а те, в свою очередь, били бы не вслепую, по присланным координатам, а прямой наводкой, наблюдая цель непосредственно. Традиционно подобную роль играли легкие пушки калибра 50–75 мм, перекатываемые расчетом вручную, но они были слишком уязвимы для ответного огня – единственный щиток из тонкой брони не мог надежно прикрыть ни от пуль, ни от осколков. Нужна была полностью бронированная установка – и приводить ее в движение пришлось бы уже мотором, мускульной силы артиллеристов не хватило бы. Средствами, которые были доступны в Первую мировую, немцы решить эту проблему не смогли. Потом был Версальский мир, и о самодвижущихся бронированных боевых машинах Германии пришлось надолго забыть – по крайней мере, об их легальной разработке.

Много лет спустя, в 1935 году, Эрих фон Манштейн, бывший в то время полковником, предложил Людвигу Беку, начальнику штаба Сухопутных войск, создать штурмовую артиллерию (sturmartillerie), разработав самоходную артиллерийскую установку непосредственной поддержки пехоты на танковом шасси. Такая установка, разумеется, имела бы худшую маневренность огня из-за отсутствия башни, но этот недостаток в полной мере компенсировался бы гораздо меньшей заметностью и уязвимостью за счет более низкого силуэта, лучшей подвижностью из-за меньшей массы и, не в последнюю очередь, дешевизной и простотой в производстве. В июне 1935-го фирма «Даймлер-Бенц» получила заказ на разработку этой САУ, и два года спустя на свет появилась знаменитая StuG (сокращение от sturmgeschütz), построенная на шасси среднего танка PzKpfw III и вооруженная короткоствольной 75-мм пушкой KwK 37. Эта машина выпускалась в огромных количествах на целом ряде предприятий (крупнейшим производителем стала фирма «Алкетт»), весьма хорошо зарекомендовала себя в начальный период Второй мировой войны и стала одним из символов германского блицкрига.

По мере развития боевых действий штурмовым орудиям все чаще приходилось, помимо прочих своих обязанностей, еще и бороться с бронетехникой. После того, как немцы столкнулись сначала с французскими и британскими, а затем и советскими тяжелобронированными танками, на самоходки StuG стали устанавливать мощное 75-мм орудие StuK 40 с длиной ствола в 43 калибра, а затем и 48 калибров. Такая модификация получила название StuG 40.

В феврале 1943 года к выпуску штурмовых орудий StuG 40 было решено подключить фирму «Крупп». Так как она не занималась выпуском PzKpfw III, зато с 1936 года производила средний танк PzKpfw IV, сочли целесообразным разработать вариант штурмового орудия на шасси последнего. Рубка от StuG 40 встала на корпус PzKpfw IV практически без затруднений, заменив собой башню и подбашенную коробку. Единственное, что пришлось изменить в конструкции рубки, – передвинуть вперед место механика-водителя (на PzKpfw IV оно располагалось существенно дальше от центра машины), сделав в лобовом листе рубки длинный выступ характерной формы. Вооружение машины состояло, как и у «старшей сестры», из 75-мм пушки StuK 40 со стволом длиной 48 калибров и пулемета на внешней установке, управляемого дистанционно из боевого отделения. Чтобы отличать самоходки друг от друга, им присвоили обозначения StuG III и StuG IV, по названию танков, на шасси которых они базировались.

Изначально StuG IV создавалась «про запас» – предполагалось, что в ближайшее время танки PzKpfw IV будут полностью заменены новейшими PzKpfw V «Пантера», их выпуск будет прекращен, а освободившиеся производственные мощности задействуют в производстве штурмовых орудий на их базе. Реальность распорядилась иначе – PzKpfw IV массово производился до конца войны, а судьба StuG IV сложилась совсем не так, как планировалось, так как последовательно произошли два важных события. В августе 1943 года на совещании у Гитлера был сделан вывод о том, что штурмовые орудия способны выполнять значительную часть боевых задач, возлагающихся обычно на танки, а так как при этом они еще и дешевле обходятся, то выпускать в первую очередь стоит именно их. В ноябре того же года заводы фирмы «Алкетт» подверглись массированному налету бомбардировочной авиации Союзников, и это нанесло огромный ущерб производству штурмовых орудий, так как на тот момент именно «Алкетт» являлась основным их поставщиком. Германскому военному руководству срочно потребовалось скомпенсировать потери – тогда и вспомнили про фирму «Крупп» и ее проект StuG IV.

Срочно был изготовлен опытный образец (его переделали из танка), и 16 декабря 1943 года Гитлер его осмотрел и одобрил. Производству StuG IV был дан зеленый свет, и планы были наполеоновскими – за оставшиеся до нового года две недели предполагалось выпустить 350 машин, а в январе 1944-го довести месячный выпуск до 500 машин. Руководство «Крупп» лишь подогрело эти неадекватно оптимистичные планы, заявив, что в самое ближайшее время предоставит 600 шасси с бронекорпусами, которые можно будет быстро достроить как штурмовые орудия. Правда, оно забыло уточнить, что эти шасси и корпуса предполагалось взять из цехов, производящих PzKpfw IV, и значит, Панцерваффе не досчитались бы шести сотен заказанных танков. Реальные объемы выпуска оказались гораздо скромнее. Для сравнения, год спустя, в декабре 1944-го, речь шла уже о том, чтобы довести месячный выпуск до 130 машин, но даже это оказалось не по силам. Штурмовые орудия StuG IV производились с декабря 1943 г. до мая 1945 г., и всего за это время было сделано 1139 штук, то есть в среднем около 63 орудий в месяц.

Историю боевого применения StuG IV проследить довольно трудно. Во-первых, легендарный немецкий порядок был порядком только на словах, а на практике многие из составлявших отчеты, ничтоже сумняшеся, записывали обе разновидности штурмовых орудий просто как «StuG», не делая различий. Во-вторых, в войска первые из StuG IV попали в феврале 1944-го, когда судьба войны была практически предрешена, и деятельность вооруженных сил Третьего рейха все стремительнее скатывалась от решения задач к затыканию дыр. Соответственно, новые штурмовые орудия (как, впрочем, и старые) использовались не только в рамках своей тактической ниши, но и везде, где может пригодиться бронированная пушка на гусеницах. Они часто применялись в качестве противотанковых САУ (panzerjäger в немецкой классификации), а во второй половине 44-го и в 45-м повсеместно направлялись в танковые части, чтобы восполнить недостаток, собственно, танков. Например, во 2-й танковой дивизии одна из рот 3-го танкового полка была с ноября 1944-го оснащена исключительно штурмовыми орудиями. В 1253-й роте легких истребителей танков имелось некоторое количество StuG IV, но использовались они исключительно в качестве тягачей. Командир роты резко отрицательно отзывался об этих машинах из-за… слабости их пулеметного вооружения. Довольно странная претензия со стороны противотанкиста, которая, однако, вполне определенно говорит о том, что в условиях отступлений и нестабильного фронта даже тем, кто штатно должен заниматься отстрелом бронетехники противника с безопасного расстояния, часто приходилось вступать в ближний бой и отбиваться от пехоты.

Задокументированные эпизоды боевого применения StuG IV по указанным выше причинам не блещут славными победами. Одно из немногих исключений – действия 394-й бригады штурмовой артиллерии летом 1944-го на Западном фронте. Самоходками StuG IV в бригаде было оснащено две батареи. 6 августа бригада заявила об уничтожении 26 американских танков, из них 6 записал на свой личный счет капитан фон Йена, командир 3-й батареи. Правда, особого влияния на ход боевых действий это не оказало, и через две недели бригада, попав в окружение под Фалезом, потеряла все свои машины.

Прочие бригады штурмовой артиллерии не могли похвастаться даже такими успехами. 311-я встретила конец войны в осажденном Бреслау (ныне польский Вроцлав), и на момент капитуляции в ней, среди прочей немногочисленной уцелевшей техники, числилась одна самоходка StuG IV. 239-я бригада, имевшая в своем составе роту StuG IV, участвовала в немецком наступлении у озера Балатон в Венгрии в марте 1945 года. В 912-й бригаде, действовавшей в Курляндии (ныне – территория Латвии), числилось около трех десятков StuG IV – практически все они стали трофеями Советской Армии, когда бригада сдалась в мае 1945 года.

САУ StuG IV выпускалась достаточно массово – объемы ее производства, конечно, меркнут по сравнению со «старшей сестрой» StuG III, но сопоставимы, например, с количеством выпущенных танков «Тигр» (1139 и 1347 машин соответственно). Однако существенного влияния на ход войны она не оказала – впрочем, и не могла оказать. В 44-м судьба империи Гитлера была предопределена, и ни изменить, ни сколько-нибудь существенно отодвинуть финал не могли ни проекты «чудо-оружия», ни обычные «рабочие лошадки» войны – такие, как StuG IV.

До наших дней дожило очень немного экземпляров этой самоходки. До 1999 г., собственно, вообще считалось, что не сохранилось ни одного, но в августе 1999-го на территории Польши была обнаружена StuG IV, увязшая в болоте. В настоящий момент она восстановлена до ходового состояния и демонстрируется в музее бронетанковой техники в Познани. Еще один экземпляр находится в экспозиции музея Белого Орла в польском городе Скаржиско-Каменна – правда, это не вполне аутентичный экземпляр, так как для восстановления в больших количествах пришлось использовать детали от StuG III и PzKpfw IV. В октябре 2011 года в Латвии удалось извлечь из болота еще одну машину, и в настоящий момент она находится в частной коллекции.