Немецкий танковый ас №4

В гитлеровской Германии асам Панцерваффе, Люфтваффе и Кригсмарине уделялось огромное внимание. Солидные «личные счета» героев войны как нельзя лучше подтверждали преимущество немецкого духа и оружия. Не забывая обо всех тех бедах, которые принесли эти люди странам бывшего СССР, мы всё же расскажем об одном из них – немецком танковом асе Йоханнесе Бёльтере

Уже сто лет существует традиция учитывать количество побед, одержанных танкистами, лётчиками и экипажами кораблей. С лёгкой руки французов лучшие лётчики ещё в Первую мировую войну получили прозвище асов – «ас» в переводе с французского означает «туз». Во время Второй мировой войны появились и танковые асы. По сравнению с предыдущими войнами количество бронетехники на фронтах увеличилось на порядки, и противоборство танков с танками стало обыденным делом. Личный счёт, который в танковых войсках приписывался командиру машины, стал не только предметом личной гордости, поводом для наград и средством раззадоривания танкистов. В военные, да и послевоенные годы количество уничтоженной асами техники стало мощным средством пропаганды.

В гитлеровской Германии асам Панцерваффе, Люфтваффе и Кригсмарине уделялось огромное внимание. Солидные «личные счета» героев войны как нельзя лучше подтверждали преимущество немецкого духа и оружия. Не забывая обо всех тех бедах, которые принесли эти люди странам бывшего СССР, мы всё же расскажем об одном из них – немецком танковом асе Йоханнесе Бёльтере. В списке наиболее результативных немецких танкистов Второй мировой войны этот человек входит в первую пятёрку.

Из седла да в башню

Родился он 9 февраля 1915 года в городке Мюльхайм-на-Руре в семье рабочего. С раннего детства Ганс хотел стать кадровым военным и 1 марта 1933 года поступил на военную службу. Его распределили в 3-й эскадрон 10-го кавалерийского полка, расквартированного в Цюллихау. Однако в середине 30-х годов в Германии, несмотря на все запреты, установленные Версальским договором, началась стремительная моторизация и механизация военных подразделений, поэтому через год Бёльтера перевели в 4-й моторизованный разведывательный батальон в Лейпциге, где он осваивал первые немецкие бронемашины. В 1935 году Ганс уже служил в 8-й роте 1-го танкового полка 1-й танковой дивизии (далее – ТД).

1 сентября 1939 года началась Польская кампания, а вместе с ней и Вторая мировая война. К этому времени Бёльтер дослужился до звания унтер-фельдфебеля (соответствует званию сержанта в советских вооружённых силах и армиях постсоветских стран). 1-я ТД, в которой служил молодой танкист, наступала в направлении Варшавы и подчинялась XVI армейскому корпусу 10-й армии группы армий «Юг». Танковые дивизии, игравшие роль тарана в продвигавшихся немецких войсках, вырвались далеко вперёд. Бёльтер командовал тяжелым танковым взводом, на вооружении которого находились танки Pz.Kpfw.IV Ausf.A с короткоствольными 75-мм орудиями. В одном из боёв он обнаружил польскую артиллерийскую батарею в 800 метрах от дороги, после чего, не дожидаясь приказа, его танк свернул в сторону и ликвидировал противника.

Вскоре 1-й ТД пришлось отказаться от дальнейшего наступления и вернуться обратно на запад, так как в ночь с 9 на 10 сентября отступавшие польские армии «Познань» и «Поморье» нанесли сильнейший удар по левому флангу наступавшей на Варшаву 8-й армии немцев. Оценив обстановку, Главнокомандование сухопутных сил Вермахта вынужденно остановило продвижение группы армий «Юг» на польскую столицу. Подвижные части группы, в том числе, и 1-ю ТД, вернули назад на помощь попавшей в переплёт 8-й армии. С 10 по 20 сентября немецкие подразделения отражали контратаки поляков, а затем окружили и уничтожили атаковавшего их противника. К 21 сентября сопротивление взятых в кольцо польских подразделений было окончательно сломлено. В этих боях унтер-фельдфебель Бёльтер подбил четыре вражеских танка.

За боевые действия в Польше 30 сентября 1939 года Бёльтера наградили Железным Крестом 2-го класса, а уже 6 октября Польская кампания Вермахта закончилась. Но конфликт в Европе продолжался – Франция и Англия хотя и не начали боевых действий, но объявили Германии войну. В феврале 1940 года Ганса вместе со всей 1-й ТД перебрасывают на запад, где начинается подготовка к нападению на Францию и страны Бенилюкса. Дивизию включили в состав XIX моторизованного корпуса под командованием Хайнца Гудериана.

Танки у Ла-Манша

10 мая 1940 года Германия внезапно напала на Бельгию и Голландию, и XIX корпус начал свой знаменитый переход через Арденны. 1-я ТД наступала в авангарде немецких войск, и уже вечером 11 мая вышла к французской границе. К полудню 12 мая 1-я и 10-я танковые дивизии Гудериана уже пересекли французскую границу и вышли к реке Маас в районе Седана, не встретив особого сопротивления – французы попросту не ждали нападения с этой стороны. 13 мая на французскую линию укреплений, выстроенную вдоль Мааса (так называемую «продлённую линию Мажино») обрушился град бомб. Французов в этот день бомбили и штурмовали полторы тысячи самолётов, что деморализовало их войска и во многих местах вызвало настоящую панику.

В результате, когда в 16:00 дивизии Гудериана начали форсировать Маас, особого противодействия они не встретили. Инженеры быстро навели переправы вместо взорванных французами мостов, и уже к 20:00 мотопехота захватила первые плацдармы на западном берегу реки. В процессе дальнейшего продвижения 4-й разведывательный батальон 1-й ТД был остановлен французским ДОТом, замаскированным под жилой дом. Бёльтер со своим танковым взводом выдвинулся к нему и подавил несколькими прицельными выстрелами по амбразурам.

Далее последовал победоносный десятидневный марш немецкой танковой группы до Ла-Манша, который был остановлен 24 мая 1940 года известным «Стоп-приказом» Гитлера. Он не позволил танкам Гудериана ворваться в Дюнкерк и завершить разгром северной группировки французской армии, а также остатков британского экспедиционного корпуса и отступавших вместе с ними подразделений бельгийской и голландской армий. До 4 июня немцы осуществляли перегруппировку, после чего их танки двинулись на юг. В одном из боёв Pz.Kpfw.IV Бёльтера, находясь в составе разведывательной группы, уничтожил на дороге французский заслон, в который входили два танка и противотанковое орудие (далее – ПТО). В боях в районе Бельфора его экипаж подбил ещё семь танков, а сам Ганс получил ранение.

25 июня кампания во Франции завершилась, и на раненого героя-танкиста посыпались награды: 26 июня он получил серебряный нагрудный знак «За танковую атаку»; 2 июля – чёрный знак III степени «За ранение»; 15 июля – Железный Крест 1-го класса (Бёльтер получил его первым из всех унтер-офицеров дивизии).

Drang nach Osten!

1 октября 1940 года уже выздоровевшего Бёльтера произвели в фельдфебели (соответствует званию старшего сержанта в советских вооружённых силах и армиях постсоветских стран). В этот же период в Вермахте началась реорганизация танковых дивизий – в них уменьшали число танков. Эти изменения не обошли стороной и 1-ю ТД, у которой отобрали 2-й танковый полк, взамен добавив один батальон мотопехоты. Бёльтера эти изменения не коснулись, так как он служил в 1-м полку. Дивизия стала кузницей кадров, в которой постоянно готовились экипажи, которые вскоре её оставляли, чтобы пополнить другие танковые подразделения. Немцы спешно готовились к войне с СССР, хотя упорно делали вид, что собираются начать операцию «Морской лев» (высадку в Великобритании).

22 июня 1941 года 1-я ТД входила в 41-й моторизованный корпус 4-й танковой армии группы армий «Север», которая начала стремительное продвижение из Восточной Пруссии в направлении на Динабург (современный латвийский город Даугавпилс). К 14 июля дивизия достигла города Луга (в 110 км от Ленинграда), где вместе с остальными танковыми дивизиями была вынуждена три недели ожидать подхода остальных частей. В этих боях Pz.Kpfw.IV Бёльтера подбил десять советских танков – при этом машина Ганса была уничтожена, однако всем членам экипажа удалось остаться невредимыми.

В конце сентября наступление на Ленинград было остановлено, и 4-ю танковую группу переподчинили группе армий «Центр». 1-ю ТД перебросили на Московское направление, однако здесь Бёльтер не успел поучаствовать в боях. Ещё в начале октября 1941 года, находясь вне танка, он получил ранение и был направлен на лечение в Германию. После выздоровления Ганса зачислили в запасной батальон 1-го танкового полка в Эрфурте, где он стал инструктором офицерской школы.

В конце осени 1942 года Гансу предложили перевестись в другую часть, чтобы ускорить получение офицерского звания, и в январе 1943 года, после возвращения из рождественского отпуска, Бёльтер отправился под Ленинград в недавно сформированный 502-й тяжёлый танковый батальон (далее – ТТБ). Это подразделение первым в Вермахте получило на вооружение тяжёлые танки Pz.Kpfw.VI «Тигр». Первые машины начали поступать ещё в августе 1942 года, и часть из них к прибытию в подразделение Бёльтера уже была потеряна. Сначала нашего героя назначили командиром танка Pz.Kpfw.III Ausf.N, но вскоре батальон пополнили новой техникой, и он получил под своё командование «Тигр», а также взвод 1-й роты, состоявший из двух «тигров» и трёх Pz.Kpfw.III Ausf.N. 8 января 1943 года Бёльтера «догнала» очередная награда – серебряный знак за ранение, полученное в октябре 1941 года, а также звание обер-фельдфебеля.

«Тигры» при свете «Искры»

12 января под Ленинградом с новой силой вспыхнули боевые действия, которые в зарубежных источниках именуют Вторым сражением на Ладоге. В советской историографии эта битва носит название «Прорыв блокады под Ленинградом», а проводившееся наступление – «Операция «Искра». Войска Ленинградского и Волховского фронтов с двух сторон нанесли удар вдоль южного берега Ладожского озера, отбросив от него немецкие подразделения и тем самым деблокировав город.

В течение 140 минут артиллерия и авиация обрабатывали передний край немецкой обороны, а когда канонада стихла, со стороны Волховского фронта в атаку двинулись дивизии 2-й ударной армии генерал-лейтенанта В.З. Романовского. Одновременно с этим с запада ударили пять стрелковых дивизий и танковая бригада 67-й армии Ленинградского фронта генерал-лейтенанта М.П. Духанова. Последним после нескольких кровопролитных атак удалось прорвать вражескую оборону в районе посёлка Марьино. На помощь 170-й пехотной дивизии (далее – ПД) немецкое командование направило 96-ю ПД неполного состава. В дивизии было всего пять гренадёрских батальонов вместо положенных девяти, но её усилили дивизионом 36-го зенитно-артиллерийского полка, вооруженным 88-мм орудиями, и танками 1-й роты 502-го ТТБ под командованием обер-лейтенанта фон Гердтеля. На вооружении роты имелось четыре «тигра» и восемь Pz.Kpfw.III. Одним из её взводов командовал Ганс Бёльтер.

В первом же боестолкновении немецкие танки подбили и сожгли двенадцать советских Т-34, при этом ответный огонь повредил «тигр» командира роты фон Гердтеля (была пробита маска пушки и погиб наводчик). Подбитую машину отправили на ремонт в тыл, а наступление роты возглавил танк обер-фельдфебеля Бёльтера. До начала сумерек его танк успел уничтожить противотанковое орудие, безуспешно обстреливавшее немецкие машины из засады. Затем роте пришлось отражать контратаку пехоты, поддерживаемой «тридцатьчетвёрками». Встреча с «тиграми», которых в начале 1943 года у Вермахта было ещё очень мало, оказалась полной неожиданностью для советских танкистов. Орудия Т-34 не могли пробить толстую броню немецких машин, в то время как те спокойно расстреливали советские танки, только успевая подставлять непробиваемые лбы под ответный огонь. За один бой экипаж Бёльтера уничтожил семь машин противника. В запале преследования вражеского танка его «тигр» оторвался от остальных машин роты. Советские наводчики воспользовались этим и всё-таки повредили двигатель танка, а следующими снарядами зажгли его. Экипаж Ганса спешно покинул машину.

Пешком через порядки атакующей советской пехоты немецкие танкисты пробрались ко второму «тигру» своего взвода. Их спасло то, что уже наступил ранний зимний вечер, и в темноте красноармейцы не сразу могли сообразить, кто находится возле них. Бёльтера несколько раз окликали, но он, отвечая на оклики издалека и невнятно, уходил от противника. Наконец экипажу удалось добраться до второго «тигра», которым командовал фельдфебель Шютце. Только забравшись в танк, Бёльтер понял, что ранен тремя фрагментами брони, отколовшимися при попадании вражеского снаряда в его машину.

Раненого танкиста отправили в полевой госпиталь, расположенный недалеко от линии фронта. Через восемь дней он попросту сбежал оттуда обратно в своё подразделение. Тут Бёльтер узнал, что 502-й ТТБ понёс большие потери, особенно среди танков Pz.Kpfw.III, и что командир его роты обер-лейтенант Бодо фон Гердтель погиб вечером 16 января. Между тем, части Волховского и Ленинградского фронтов соединились и очистили от немецких войск южное побережье Ладоги, тем самым деблокировав Ленинград, и теперь пытались оттеснить противника на юг, чтобы освободить Кировскую железную дорогу, необходимую для подвоза в город провизии и вооружений.

21 января Бёльтер получил новый «тигр» и снова приступил к управлению танковым взводом. Через несколько дней в танковом бою его экипаж уничтожил два КВ-1 (немецкую машину снова выручила толстая броня, практически непробиваемая для советских танковых пушек). Благодаря этому успеху личный счёт Ганса Бёльтера увеличился до 34-х побед.

К 30 января советское наступление выдохлось. Красная Армия не смогла полностью очистить от противника Кировскую железную дорогу. Однако южный берег Ладоги был освобождён, и вскоре вдоль него в спешном порядке началось сооружение временной 36-километровой железнодорожной ветки от Полян до Шлиссельбурга – «дороги Победы», крайне необходимой для снабжения города.

В 502-м ТТБ сложилась катастрофическая ситуация с материальной частью – 4 февраля 1943 года подразделение потеряло последний танк Pz.Kpfw.III (при этом погиб командовавший танком унтер-офицер). На следующее утро от детонации в боеукладке осколочного снаряда вместе со всем экипажем погиб Pz.Kpfw.VI майора Вольшлёгера, недавно принявшего командование батальоном взамен выбывшего по ранению майора Меркера. По удивительному стечению обстоятельств сам Вольшлёгер был тяжело ранен, но выжил. Из всей боевой техники в батальоне оставалось только четыре «тигра».

Беспросветная Мга

Между тем, утром 10 февраля 1943 года началось новое наступление Красной Армии. С целью занять станцию Мга и разблокировать Кировскую железную дорогу. На позиции 4-й полицейской дивизии СС и испанской 250-й ПД (знаменитой «Голубой дивизии») сначала посыпались снаряды, а потом ринулись в атаку 33 тысячи советских солдат при поддержке шестидесяти танков Т-34. Однако им удалось вклиниться в немецкую оборону лишь на три километра (войска РККА заняли посёлок Красный Бор, но были остановлены у реки Ижоры).

11 февраля 1-я (и единственная) рота 502-го ТТБ атаковала противника совместно с Фламандским легионом СС – подразделением численностью до батальона, сформированным из бельгийских добровольцев. Им было приказано выбить «русских», закрепившихся на бывших позициях «Голубой дивизии».

Здесь «тигры» были контратакованы десятком «тридцатьчетвёрок», пытавшихся приблизиться к тяжёлым немецким танкам на минимальную дистанцию. Бой длился несколько часов. Все десять танков Т-34 немцам удалось уничтожить, причём большую их часть сжёг экипаж обер-лейтенанта Майера. Понёс потери и немецкий батальон – «тигр» унтер-офицера Кренмайера получил прямое попадание из замаскированной противотанковой пушки, а его командир погиб.

Советская пехота пыталась сблизиться с «тиграми», чтобы забросать их гранатами и бутылками с зажигательной смесью, но прикрывавшие технику эсэсовцы отбивали эти попытки огнём. Вскоре Фламандский легион выбил солдат противника с занимаемых ими позиций. Был получен новый приказ развивать наступление дальше, и вскоре удалось занять ещё одну линию траншей. Но у танков заканчивались снаряды, и они вернулись за ними на командный пункт (далее – КП) батальона. Экипажи ещё не успели закончить заправку танков, когда на КП появился генерал, наградивший Майера сразу двумя Железными Крестами – 1-го и 2-го классов.

На следующий день все три танка отправились обратно к позициям «фламандцев», чтобы поддержать их оборону. Ещё на подъезде танкисты услышали звуки выстрелов немецких противотанковых батальонных пушек и характерный треск советских танковых орудий. Через пять минут «тигры» присоединились к бою. «Тридцатьчетвёрки» подошли к самым траншеям, но две из них уже горели. Потеряв ещё несколько машин, советские танки начали отступать. Когда бой затих, на поле дымило одиннадцать Т-34.

Ожесточённые позиционные бои продолжались весь февраль, до самого начала оттепели. Эсэсовцам удалось отстоять отбитые ими позиции, но от пятисот добровольцев осталось только 45 грязных измождённых солдат. Наконец настал март, дороги на севере России развезло, и в боевых действиях наступила пауза. Но так как Кировская дорога всё ещё была перерезана позициями немецкой армии, командование Красной Армии готовило новое наступление. Оно началось 19 марта. Массированный удар пришелся по позициям 4-й полицейской дивизии СС и Фламандского легиона, оборонявшихся в районе посёлка Мга. «Тигры» 502-го ТТБ сосредоточились в Бадаеве, где ожидали распоряжений командования. До танкистов доносился гул вражеской артиллерийской подготовки, а вскоре последовал приказ о выдвижении на помощь пехоте.

«Тигры» приблизились к позициям «фламандцев» и подавили ДзОТ, поддерживавший наступление врага. После этого они помогли отбить атаку советской пехоты, а затем и танков, подбив четыре Т-34. «Тигры» подверглись артиллерийскому обстрелу, по ним стреляли Т-34, затем бомбили штурмовики. Но так как танков в 502-м ТТБ было мало, они стояли рассредоточено – гаубицам и самолётам попасть по ним было крайне сложно, а снаряды танковых пушек не пробивали толстую броню. В результате в очередной раз благодаря «тиграм» на этом участке фронта немцы устояли, а экипажи Бёльтера, Майера и Шютце уничтожили десять танков противника.

За мартовские бои 1 апреля 1943 года Ганса Бёльтера наградили Золотым Германским крестом, а 1 мая произвели в лейтенанты. На фронте под Ленинградом на несколько месяцев наступило затишье, которое немецкое командование использовало для упрочнения новой линии обороны и пополнения своих подразделений техникой и людьми. Получил новые машины и 502-й ТТБ. Теперь он комплектовался в основном «тиграми» (число которых достигло 36), но были в его составе и 4 Pz.Kpfw.III, вернувшиеся из ремонта.

22 июля началась Мгинская наступательная операция (в западной историографии – Третье сражение на Ладоге). Боевые действия активизировались почти одновременно с контрнаступлением советских войск на Курской дуге, что должно было лишить командование Вермахта возможности перекинуть часть войск с севера на юг. Второстепенной же задачей операции было окончательное освобождение Кировской железной дороги.

Со 2 по 4 августа на участке фронта между Вороново и Кировской железной дорогой в направлении станции Мга вели наступление двадцать девять стрелковых батальонов. Однако все атаки были отбиты оборонявшимися здесь 5-й горной дивизией и 1-й ПД Вермахта. Советская танковая атака была сорвана благодаря действиям «тигров» 502-го ТТБ (в боевых действиях участвовала 1-я рота, находившаяся под Ленинградом с лета 1942 года, а также 2-я и 3-я роты, прибывшие из Франции 22 июля).

К концу августа бои стихли. Подразделения Красной Армии так и не смогли решить поставленных перед ними задач, потеряв в результате наступления до 21 тысяч человек убитыми и 59 тысяч – ранеными. 22 августа советское командование приказало остановить наступление 67-й и 8-й армий и перейти к жёсткой обороне. На фронте снова наступило затишье. В 502-м ТТБ исправными оставались только 6 танков, но ремонтные части в ускоренном темпе восстанавливали повреждённые машины.

В русских болотах под Псковом и Нарвой

6-7 октября началось новое наступление Красной Армии на северо-западе России, однако на этот раз оно проводилось в Псковской области силами Калининского фронта. В результате Невельской наступательной операции советские войска внезапным ударом пехоты при поддержке шестидесяти танков утром прорвали немецкую оборону, а к 16:00 заняли город Невель. 502-му ТТБ приказали отбить город. 8 октября эшелон с танками вышел со станции Тосно, и по прибытии под Невель машины направили в бой. Всего на тот момент в подразделении исправными были 26 машин. Весь остаток 1943 года они участвовали в атаках, организованных немецким командованием, однако улучшить ситуацию на юге Псковской области им не удалось. Впрочем, и силы Калининского фронта (16 октября переименованного в 1-й Прибалтийский) дальше на запад продвинуться не смогли.

«Тигры» использовались немецким командованием в роли «пожарной команды», которую каждый раз перебрасывали к месту прорыва советских войск. Но 502-й ТТБ не мог решить всех задач и с каждым днём слабел, теряя людей и матчасть, а нервы остававшихся в живых танкистов были на пределе. К 20 декабря в батальоне оставались исправными только семь «тигров», но уже к 31 декабря ремонтники «возвратили к жизни» ещё десять машин.

10 января 1944 года в строю батальона было уже тридцать три танка из тридцати шести, имевшихся изначально (один танк во время боевых действий оказался полностью выведенным из строя, а еще два отправили в Ригу для капитального ремонта). Все оставшиеся танки были переданы в состав 8-го армейского корпуса, но 14 января снова вспыхнули бои на Ладожском направлении (Красная Армия начала проведение операции «Январский гром»), и 18 января командование Группы армий «Север» приказало батальону перебросить свои танки под Ленинград, в район Гатчины.

Подразделения 502-го ТТБ оказались разобщёнными – 1-я рота осталась воевать в Псковской области, а 2-ю и 3-ю отправили под Ленинград, где Красная Армия отбила у немцев Гатчину и развивала наступление на Нарву. 20 января батальон попытался прорваться к Гатчине силами 3-й роты лейтенанта Майера, но рота попала в окружение и 21 января была полностью уничтожена (из двенадцати «тигров» пробиться к своим удалось только одному). Лейтенант Майер застрелился, не желая попасть в плен.

Оставшиеся под Ленинградом силы батальона (фактически одну 2-ю роту) включили в боевую группу вместе с пехотным батальоном и истребительно-противотанковой ротой. Группа прикрыла дорогу на Нарву, закрепившись в районе посёлка Вохоново. Позже она была придана 3-му танковому корпусу СС, а в конце февраля – армейской группировке «Нарва». Вместе с ней «тигры» до начала апреля отступали до Силламяэ (Эстония), где продвижение подразделений Ленинградского фронта было остановлено.

В это же время остальные танки батальона в составе группы Бёльтера участвовали в нанесении ударов южнее Пскова, которые, несмотря на свою результативность, серьёзно повлиять на ситуацию не смогли. Противник медленно, но уверенно продвигался на запад.

Вскоре основной южный оборонительный рубеж протянулся между деревнями Вадрино и Остров. 7 апреля после длительной артиллерийской подготовки и обработки переднего края авиацией в атаку на немецкие позиции пошли советская пехота и бронетехника. Тридцать танков и САУ, нащупав слабое место в немецкой обороне, прорвались в тыл 8-й егерской дивизии, которую поддерживали «тигры» 502-го ТТБ. Бёльтер отправился на выручку, несмотря на то, что перед этим получил лёгкую контузию. Его экипаж уже успел уничтожить несколько прорвавшихся «тридцатьчетвёрок» противника, когда к нему на помощь подоспели ещё два «тигра» – фельдфебеля Геринга и унтер-офицера Шперлинга (3-я рота). За три часа боя Шперлинг подбил четыре танка и САУ, Геринг довел свой счет до семи, а Бёльтер подбил пятнадцать танков противника.

Однако и для «тигров» бой не прошёл бесследно – попадание 152-мм снаряда, выпущенного самоходкой СУ-152, раскололо лобовую броню танка Шперлинга (машина своим ходом отошла в тыл), а у танка Бёльтера вышел из строя накатник пушки. К счастью для немецких танкистов, советская бронетехника вскоре отступила.

Советские войска продолжали попытки прорыва до 9 апреля 1944 года, а потом на фронте наступило временное затишье. Красной Армии не удалось прорвать немецкую оборону, и семь ее обескровленных потерями стрелковых дивизий были отброшены на исходные позиции. 1-й Прибалтийский фронт потерял 72 танка, причем большинство из них уничтожили танкисты 502-го ТТБ.

Бои за высоты

16 апреля 1944 года за бой в районе Вадрино Бёльтер получил Рыцарский Крест, который ему вручили перед строем в деревне Романяты, где размещался батальон. В Псковской области на семь недель воцарилось относительное спокойствие, и Бёльтер успел съездить в краткосрочный отпуск к семье, а по прибытии принял командование над вновь сформированной 3-й ротой. В это время случилось досадное происшествие, когда один из унтер-офицеров случайно выстрелил из сигнального пистолета в соломенную кровлю одного из сельских домов. Солома сразу вспыхнула, огонь перекинулся на крыши соседних домов, а спустя какое-то время загорелось всё село. Из-за пожара сдетонировали 88-мм снаряды, хранившиеся в одном из домов. К счастью для Бёльтера, данное происшествие на его карьере не сказалось. Вскоре из Эстонии под Псков была переброшена и 2-я рота, и силы батальона вновь воссоединились.

Вечером 22 июня 1944 года началась масштабная наступательная операция «Багратион», которую Красная Армия проводила в Белоруссии, Прибалтике и Псковской области. В зоне ответственности 502-го ТТБ советская артиллерия начала артподготовку севернее города Остров. После двух часов канонады стрелковые дивизии устремились вперед. Они прорвали разрушенную обстрелом линию немецкой обороны и вышли к высоте, прозванной «Еврейский нос», в районе деревни Зуево. К вечеру 23 июня советские танки и мотопехота уже наступали вдоль гряды Зуево – Юдино в направлении железной дороги Псков – Остров.

Контратаковать «Еврейский нос» было приказано четырнадцати танкам 3-й роты, возглавляемым Бёльтером, и одиннадцати танкам 2-й роты лейтенанта Отто Кариуса (№3 в списке самых результативных танковых асов Вермахта) совместно с 94-м гренадерским полком. Около полудня «тигры» двинулись вверх по склону высоты (вплотную за ними в атаку шло еще несколько бронетранспортёров). Однако красноармейцы не собирались сдаваться. Каждый раз при попытке взять высоту штурмом сопровождавшую танки немецкую пехоту отсекали огнём, а по «тиграм» начинала работать гаубичная артиллерия. Кроме того, за гребнем высоты немцев ожидали противотанковые САУ. День закончился для немецких танкистов неудачно – «тигр» лейтенанта Кариуса прекратил движение вперёд, выехал на вершину высоты и получил снаряд в зазор между корпусом и башней. Снаряд был выпущен командиром его батальона, по ошибке принявшим «тигр» за советский танк.

Тем не менее, Кариус, получивший 4 мая Рыцарский Крест, не вышел из боя и пытался по радио предупредить о засаде лейтенанта Наумана из 3-й роты, собиравшегося перевалить через вершину высоты. Однако тот, по-видимому, предупреждения не услышал, и его «тигр» был подбит. Экипаж успел покинуть машину, но обратно к своим не вернулся, и, скорее всего, был перебит советскими стрелками. По более поздним утверждениям немецких танкистов, команды «Вперед! Через холм!», которые они слышали в шлемофонах, отдавали немцы из организованного советским командованием комитета «Свободная Германия», чтобы ввести экипажи в заблуждение. «Тигр» унтер-фельдфебеля Везели также получил тяжелые повреждения после попадания снаряда, выпущенного советской самоходкой, после чего его пришлось взорвать. Ещё один экипаж был вынужден покинуть свой танк, и его подобрал другой подбитый «тигр», который своим ходом отошёл в тыл. В 22:00 немцы оставили попытки взять высоту.

Тяжёлые бои в районе «Еврейского носа» продолжались в течение недели. До 30 июня «тигры» 502-го ТТБ уничтожили три самоходных орудия, двадцать пять танков (Т-34 и КВ-1), восемнадцать противотанковых орудий и несколько других артсистем противника. 3 июля батальон подчинили 2-му армейскому корпусу, и только 1-я рота, которой теперь командовал лейтенант Бёльтер, осталась в районе Идрицы в распоряжении 10-го армейского корпуса.

12 июля Бёльтер получил приказ вместе с шестнадцатью «тиграми» отправиться по железной дороге в Динабург, куда ещё 4-6 июля перебазировался весь батальон. По прибытии он явился к командиру батальона, который был очень рад получить в свое распоряжение всё своё подразделение. Однако вечером 12 июля командир корпуса генерал-лейтенант Вильгельм Хассе приказал 1-й роте разделиться на две части. Пять «тигров» отправили в Венсавай к 3-й роте 502-го ТТБ для поддержки 225-й пехотной дивизии. Остальные пять машин были направлены к хутору Вецсалиене в 20 км к востоку от Динабурга на помощь 81-й пехотной дивизии.

Лейтенант Бёльтер привел половину 1-й роты в расположение 225-й пехотной дивизии и объединил её с 3-й ротой. Днем 14 июля его назначили командиром этой танковой группы и приказали, наступая через высоту 175, совместно со 2-м батальоном 377-го гренадёрского полка, отбить у противника деревню Стосюняй по другую сторону холма. «Тигры» двинулись вперед в 19:15.

Танки раздавили батарею ПТО, защищавшую подступы к высоте, и начали карабкаться вверх по крутому склону. «Тигр» Бёльтера въехал на гребень холма первым и тут же попал под огонь второй батареи ПТО. «Тигры» расправились и с ней, но вокруг них начали ложиться снаряды крупнокалиберной артиллерии и вкопанных танков. Пехота за «тиграми» на высоту прорваться не смогла, а идти в атаку без её поддержки для танкистов было равносильно самоубийству. Поэтому они отступили и закрепились на подступах к высоте. 15 июля 1944 года Бёльтера наградили знаком «За танковую атаку» 2-го класса, которой награждали за 25 и более проведённых танковых боев.

Сладкие победы и горькие поражения

Поздно вечером 16 июля лейтенант Бёльтер получил приказ вывести боевую группу из района действий 225-й пехотной дивизии, и, совершив восьмидесятикилометровый марш через Динабург и Вецсалиене, прибыть в расположение 81-й пехотной дивизии и занять позиции к северо-востоку от населённого пункта Силене, не вступая в контакт с противником. Немцы ожидали здесь танковый удар, так как накануне советские передовые части проводили в этом районе разведку. Однако и 17, и 18 июля прошли спокойно. Тогда немецкое командование приняло решение контратаковать противника силами пехоты при поддержке прибывших семи «тигров» и пятнадцати САУ. Однако контратака оказалась неудачной – пехота не смогла взломать оборону врага, и танки вернулись обратно к Силене, уничтожив семь советских ПТО.

19 июля Красная Армия прекратила наступление по всему фронту 2-го корпуса. Роте Бёльтера пришлось проделать еще один восьмидесятикилометровый марш в Зарасай, где её оставили в резерве.

22 июля 1944 года в час ночи по звонку начальника штаба корпуса 502-й ТТБ был поднят по тревоге. Накануне вечером мощная советская танковая группировка прорвала позиции 290-й пехотной дивизии на северном берегу Западной Двины и дошла до Краславы. Командир батальона приказал лейтенанту Эйхорну с четырьмя «тиграми» разведать направление от посёлка Пешки в направлении посёлка Хмельницкое. Через два часа 1-я рота Бёльтера ушла к посёлкам Лейкуми и Лиели-Трули для того, чтобы занять там оборону. 2-я рота под командованием лейтенанта Кариуса с восемью «тиграми» выдвинулась к посёлку Кривани.

В этот день танкисты 1-й роты впервые встретились с советскими Т-34-85. Выяснилось, что их намного сложнее подбить, чем Т-34-76, но, тем не менее, немцы заявили о шести уничтоженных ими танках. Лейтенант Отто Кариус вместе с фельдфебелем Альбертом Кершером (№14 среди танковых асов Германии) заявили о семнадцати подбитых в этот день танках ИС-2 и пяти Т-34. После этого немецкие танки перешли на позицию в 10 км восточнее посёлка Кривани для того, чтобы разгромить остатки советской бригады. Когда она, не проведя разведки, приблизилась к указанному месту, то попала в засаду и потеряла 28 танков. Сопоставление отчётов 502-го ТТБ от двадцатых чисел июля 1944 года с боевыми донесениями танковых бригад, которое можно встретить в интернете, говорит о том, что заявленные немецкими танкистами потери Красной Армии не совсем соответствуют действительности. Тем не менее, они в любом случае были значительными, и советское наступление на некоторое время остановилось. Во многом это объясняется тем, что советские танковые бригады ради выдерживания сроков наступления пополнялись экипажами маршевых подразделений, то есть недавними курсантами танковых училищ, не имевшими боевого опыта, которым не давали времени на отработку взаимодействия. В результате советские танковые подразделения несли неоправданные потери, несмотря на то, что были укомплектованы техникой, способной на равных бороться с «тиграми».

В последние дни июля 1944 года танки 502-го ТТБ сражались в составе различных частей по всему фронту, где использовались в качестве мобильных «пожарных команд», парируя выпады противника.

3 августа 1944 года Ганс Бёльтер получил золотой знак «За ранения», а 4 августа снова участвовал в боях, командуя пятью «тиграми» 1-й роты. Ему было поручено поддержать атакой в районе города Киркилай 215-ю пехотную дивизию и вывести из окружения её 390-й гренадерский полк. «Тигры» прорвали советский фронт, уничтожив восемь противотанковых орудий и несколько рот пехоты, преграждавших им путь.

В течение ночи с 6 на 7 августа к боевой группе Бёльтера присоединились два «тигра» группы Эйхорна. Семь (по другим данным – шесть) «тигров» выдвинулись вперед и закрепились на дороге Шенеберг – Бирзен в районе населённого пункта Пауперяй. Вскоре группа получила приказ атаковать скопление из тридцати пяти танков и машин 6-й гвардейской танковой армии, располагавшееся всего в трёх километрах от «тигров» Бёльтера. Атака оказалась успешной – немцам удалось уничтожить несколько машин и противотанковых пушек, а танки противника отступили.

Следующие дни 502-й ТТБ вёл бои группами по 4-5 «тигров», сдерживая наступление советских войск и поддерживая немецкую пехоту, но все усилия оказались напрасными. Несмотря на потери в людях и технике, Красная Армия успешно наступала, в то время как 502-й ТТБ терял машину за машиной.

12 августа 1944 года рота Бёльтера атаковала противника в направлении на посёлок Анесмемеле (Литва), но попала в огневой «мешок» и напоролась на прикрывавшие этот населённый пункт линию противотанковой обороны и засаду крупнокалиберных противотанковых САУ. Один танк сгорел, второму снаряд попал в моторное отделение, третий – застрял, а четвёртому повредили радиатор, и он заглох. Два танка из трёх уцелевших продолжали огонь, в то время как третий пытался вытащить из ямы застрявший в ней «тигр». Однако прямое попадание крупнокалиберного снаряда уничтожило его.

Около 20:00 из ремонта прибыло две машины. Бёльтеру было приказано своими четырьмя «тиграми» поддержать наступление немецкой пехоты, проводившееся северо-восточнее Анесмемеле, а потом взять сам посёлок. Однако и эта атака оказалась неудачной – два «тигра» были подбиты артиллерийским огнём. Под прикрытием темноты подбитые танки были отбуксированы назад, и за ночь экипажи отремонтировали их.

13 августа к четырём танкам Бёльтера присоединились пять машин 2-й роты Кариуса. Командир 502-го ТТБ принял командование над этой группой и вновь повёл её в атаку на Анесмемеле. Экипаж Бёльтера подбил бывшее немецкое 88-мм ПТО, но вторая пушка подбила его танк. Так описывал произошедшее далее механик-водитель Бёльтера Хельцль: «По дороге мы услышали звуки выстрелов примерно на 45 градусов слева. Прежде чем мы добрались до другого «тигра», нас подбили. Снаряд пробил корпус прямо за местом механика-водителя. «Тигр» загорелся, и кто-то крикнул: «Покинуть машину!» Наш наводчик Себастьян Грешль был убит. Заряжающий Йозеф Рихтер – тоже. Снаряд перерезал его пополам. Наш радист Рихард Бах попал под пулеметную очередь, вылезая из танка, и тоже погиб. Лейтенант Бёльтер получил серьезные ожоги лица и рук. Из последних сил он сумел выбраться из танка и отбежать на несколько метров. Я попытался открыть крышку люка, но, к сожалению, ствол орудия нависал прямо над люком механика-водителя. Несмотря на жар пламени, я забрался в боевое отделение. С помощью системы управления башней я развернул орудие вбок. К сожалению, впопыхах я забыл снять наушники с микрофоном. Когда я выпрыгивал из танка, провода ободрали кожу на шее. Кроме того, у меня были ожоги третьей степени. После опасного полета на Ю-52 я оказался в госпитале в Троппау».

За летние бои 10 сентября 1944 года Бёльтера наградили «Дубовыми листьями» к Рыцарскому Кресту. Таким образом, он стал 581-м немецким военнослужащим, удостоенным этой награды. Кроме того, его произвели в обер-лейтенанты с вступлением звания в силу с 1 июля 1944 года.

Жизнь после славы

К концу октября Бёльтер достаточно окреп, чтобы отправиться в Зальцбург для получения «Дубовых листьев». Награду ему вручал рейсфюрер СС Генрих Гиммлер. После церемонии награждения он доверительно сказал Бёльтеру: «Дела идут неважно, Бёльтер. Нам не хватает двадцати полностью укомплектованных механизированных дивизий. Но если нам повезет, мы сможем справиться с этой ситуацией, несмотря на сложности, возникающие из-за вражеских авианалетов». Однако и Йоханнес Бёльтер, и Отто Кариус, также получавший в этот день награду из рук Гиммлера, уже не были уверены в победе немецкого оружия.

После того, как раны Бёльтера окончательно зажили, его направили в 500-й учебный танковый батальон в Падерборне, где он передавал свой опыт молодым танкистам. Спустя некоторое время его бывший сослуживец майор Яде «перетянул» его в унтер-офицерское училище в Айзенахе. 1 января 1945 года Бёльтеру присвоили звание капитана. Тем временем фронт стремительно приближался к границам Германии.

2 апреля 1945 года на базе материальной части и кадров танковой школы в Падеборне и училища в Айзенахе был сформирован 500-й учебный танковый батальон, на вооружении которого пребывали четыре Pz.Kpfw.III, один Pz.Kpfw.V «Пантера» и семнадцать Pz.Kpfw.VI «Тигр». Бёльтера назначили командиром роты, а батальон подчинили территориальному соединению «Вестфалия».

Танкисты приняли участие в боях в районе Касселя, но сам город оставили без боя во избежание жертв среди мирного населения. Рота Бёльтера отошла в горы Гарц и в конце марта вела бои в районе Браунлаге. В один из апрельских дней танк Бёльтера, стоявший в засаде, остановил продвижение двенадцати американских «шерманов». Немцы хладнокровно подбили первый и последний танки, заперев колонну на узкой горной дороге, но остальные танки не расстреливали.

Последний бой экипаж Бёльтера принял в районе Штекленбаха. Его единственный оставшийся исправным танк вступил в противоборство с десятком «шерманов» и подбил три из них. В бою «тигр» получил прямое попадание в башню, в результате чего погиб наводчик. Остальные члены экипажа покинули машину. Под огнем американцев уцелевшие танкисты скрылись в лесу, где Бёльтер распустил своих людей по домам.

В начале мая скрывавшемуся ото всех танкисту удалось добраться до городка Гисперслебен, где он спрятался на даче своей тёщи. На следующий день сюда по счастливой случайности приехали и хозяйка домика, и жена Бёльтера. Женщины помогли Бёльтеру найти гражданскую одежду, и ещё пять дней он скрывался в домике, а потом пешком добрался до Эрфурта, где поселился в квартире жены. Через несколько недель после окончания войны он получил паспорт, и, несмотря на то, что Тюрингия оказалась в зоне советской оккупации, не пытался бежать в Западную Германию, так как его жена и дети были нездоровы.

В 1949 году Ганса Бёльтера арестовали за участие в боевых действиях против СССР, однако к середине июня 1950 года отпустили, так как в карательных операциях он не участвовал. В том же году, переправив обоих детей на запад (в свой родной город Мюльхайм-на-Руре), Бёльтер с женой также бежали вслед за ними. В ФРГ Бёльтер устроился на работу в крупную промышленную фирму и проработал там до пенсии. Умер прославленный танкист 16 сентября 1987 года.

За время войны Ганс Бёльтер уничтожил 139 вражеских танков, заняв четвёртое место по результативности среди немецких танковых асов. История больших личных счетов немецких танкистов ещё ждёт своего исследователя, ведь даже первые сравнения советских и немецких боевых донесений показывают, что последние грешат приписками, которые в интернете толерантно называют «числом π». Тем не менее, счета немцев всё-таки весьма значительны, что объясняется и превосходством «тигров» над советской бронетехникой (что действительно имело место до появления на полях сражений танков Т-34-85, ИС-2, ИСУ-152 и СУ-100), и солидным опытом и подготовкой немецких танкистов. Впрочем, тем большей видится слава советских солдат, совладавших со столь серьёзным противником.