"Удар серпом" по старым представлениям о войне

Немецкой армии требовалось средство для взлома обороны противника и стремительного развития оперативного преимущества, полученного на узком участке фронта. Сам собой напрашивался вывод, что таким средством может стать только крупная военная группировка, в состав которой будут входить только танковые и моторизованные дивизии.

Первая мировая война (далее – ПМВ) по-разному повлияла на развитие военной мысли в различных странах Европы. Немецкие военные теоретики осознали, что Германия не выдержит длительной позиционной войны в случае противостояния с Великобританией и Францией. Эти страны имели источник дополнительных ресурсов в своих многочисленных заокеанских колониях, в то время как немцы были этого лишены. Поэтому немецкой армии требовалось средство для взлома обороны противника и стремительного развития оперативного преимущества, полученного на узком участке фронта. Сам собой напрашивался вывод, что таким средством может стать только крупная военная группировка, в состав которой будут входить исключительно танковые и моторизованные дивизии. Снабжённое большим количеством техники, мобильное, а потому неуловимое для парирующих ударов противника, такое соединение могло бы безнаказанно громить тылы врага, навязывая ему бои на выгодных для себя условиях.

«Странная война»

3 сентября 1939 года Франция и Великобритания объявили войну Третьему рейху в связи с его нападением на Польшу. Но вместо того, чтобы незамедлительно атаковать слабозащищённую западную границу Германии, войска союзников не покидали своих позиций на линии Мажино, практически не тревожа противника в течение восьми месяцев. В мировой историографии эта ситуация получила название «Странной войны». Немцы воспользовались столь затяжной паузой, захватив, помимо Польши, Данию и почти всю Норвегию, а также активно готовясь к войне с Францией.

Уже 27 сентября 1939 года немецкий Генеральный штаб сухопутных войск начал разработку плана нападения на Францию и страны Бенилюкса. Первый этап кампании, целью которого был разгром армий Бельгии, Голландии, английского экспедиционного корпуса и северной группировки французских войск, описывался планом «Гельб» (в переводе с немецкого – «жёлтый»). Особняком в этом плане стояли действия танковой группы.

Идея стремительного 400-километрового танкового удара от границы Германии через Люксембург, Южную Бельгию, горный массив Арденн и далее до самого Ла-Манша первоначально была отвергнута высшим немецким генералитетом как фантастическая. Однако и у неё нашлись свои сторонники.

Схема рассекающего удара танковым клином была внесена в памятную записку, которую генералы Манштейн и Рундштедт отправили в штаб сухопутных войск генералам Браухичу и Гальдеру, ответственным за составление общего плана операции. Гальдер был против удара через Арденны, мотивируя это тем, что во время ПМВ даже конница с трудом преодолевала эти участки. Но, несмотря на свое несогласие, он доложил о предложениях Манштейна Гитлеру. Развернулись нешуточные споры, и после множества совещаний, а также проведённых штабных игр, план глубокого серповидного танкового удара от Арденн до Ла-Манша был утверждён Гитлером и получил условное наименование «Удар серпом».

Согласно плану «Гельб», который в немецких военных кругах называли «планом Манштейна», Группа армий «В», наступавшая с северо-востока (в Бельгии и Голландии), должна была выманить на себя основные силы союзников. Северная группировка (Группа армий «А»), ударную силу которой составляла танковая группа Клейста (далее – Группа), в свою очередь, должна была ударить во фланг и тыл этим силам, отсекая их от французских войск, расположенных южнее.

В распоряжение Клейста выделялась половина всех бронетанковых сил Германии (5 танковых, 3 моторизованных дивизии и отдельный моторизованный полк СС «Великая Германия»), на вооружении которых находилось 1250 единиц бронетехники. Особую сложность вызывал вопрос преодоления Группой Арденн, где было крайне мало дорог, пригодных для перемещения автотранспорта. Всего Группа имела около 41 тысячи единиц техники – если бы её можно было выстроить в одну колонну, то она растянулась бы на 1800 километров. Поэтому возникла необходимость спланировать перемещение танковых и механизированных дивизий таким образом, чтобы они не создали заторов на дорогах и не помешали следующим за ними пехотным дивизиям также преодолеть горы и вовремя появиться на театре военных действий.

Группа была разбита на три корпуса. 19-й танковый корпус находился под командованием Хайнца Гудериана, который получил в войсках прозвище «быстрый Хайнц» за свою приверженность к быстрому развитию успеха танковыми подразделениями. В 19-й корпус входили 1-я, 2-я, 10-я танковые дивизии и моторизованный пехотный полк СС «Великая Германия». В 18-й танковый корпус генерала Георга Райнхардта входили 6-я и 8-я танковые дивизии. Поддерживать наступление двух вышеупомянутых корпусов должны были войска 14-го моторизованного корпуса генерала Венда фон Витерсхайма в составе 2-й, 13-й и 29-й моторизованных дивизий.

Основной удар наносили танковые дивизии корпуса Гудериана, им же предстояло преодолеть и наибольшее расстояние. Параллельно с ними должны были наступать танковые дивизии корпуса Райнхардта. Мотопехоте предстояло закрепить достигнутый танкистами успех и отразить фланговые атаки французских войск с юга. С севера, на правом фланге танкового клина, его продвижение предстояло прикрывать 5-й и 7-й танковым дивизиям наступавшей правее 4-й армии генерала фон Клюге.

Дранг нах вест

Операция началась 10 мая 1940 года. Первоначально Клейст хотел перебрасывать свои корпуса через Арденны параллельно по разным дорогам, но командующий Группой армий «А», которому подчинялся Клейст, настоял, чтобы войска шли через перевалы последовательно: сначала корпус Гудериана, затем – Райнхардта, затем – Витерсхайма. Это решение привело к транспортному коллапсу. Вечером 11 мая 1940 года 1-я танковая дивизия из корпуса Гудериана, перевалив через Арденны, уже вышла к французской границе, в то время как корпус Райнхардта ещё не покинул территории Германии. 12 мая 1-я и 10-я дивизии Гудериана уже пересекли французскую границу и вышли к реке Маас в районе Седана, а корпус Райнхардта всё ещё протискивался через 270-километровую пробку, образовавшуюся на горных дорогах Арденн. Хаоса добавило и то, что 2-я танковая дивизия Гудериана сорвала график продвижений и вовремя не освободила Арденнский лес для прибывающих дивизий других корпусов. Виновником этого стал 3-й армейский корпус генерала Хаазе из 4-й армии генерала Листа, вопреки расписанию пошедший вперёд и забивший своим гужевым транспортом горные дороги.

Как бы там ни было, за три дня танковый корпус Гудериана успешно достиг реки Маас. Вдоль её западного берега была построена так называемая «продлённая линия Мажино» – укреплённая линия обороны, которую защищала 2-я французская армия генерала Шарля Юнцера. Этот военачальник был уверен, что немецким войскам для пересечения Арденн потребуется как минимум пять дней, поэтому когда на четвёртый день от начала боевых действий оборону французов атаковали подразделения сразу трёх немецких танковых дивизий, для него это оказалось полной неожиданностью.

Форсирование 19-м танковым корпусом реки Маас в районе Седана было ключевым моментом в операции «Удар серпом», поэтому Гудериану была крайне необходима поддержка с воздуха. К тому же в его танковых дивизиях было очень мало артиллерии – всего 150 орудий, часть которых на тот момент всё ещё проталкивалась через заторы в Арденнах. Гудериан разругался со своим непосредственным начальником генералом Клейстом, так как через его голову напрямую договорился с командиром VIII воздушного корпуса Вольфрамом фон Рихтгофеном об усиленной поддержке авиацией его корпуса. В результате большая часть воздушных сил, прикрывавших действия Группы, общей численностью около 1500 самолётов, в этот день «работала на Гудериана». За всё время Французской кампании это был случай самого массированного применения немцами бомбардировочной авиации. Весь день 13 мая французские позиции обрабатывали штурмовики Ю-87 и бомбардировочная авиация. Из-за постоянной ротации бомбардировщиков французским солдатам казалось, что количество вражеских самолётов огромно. Французы были деморализованы и почти не оказывали сопротивления – правда, они успели взорвать мосты в районе Седана. Но инженерные подразделения немецкого корпуса быстро навели понтонные переправы, и в 16:00 началось форсирование Мааса. В 20:00 на его западном берегу был захвачен первый плацдарм.

Дальнейшему успеху корпуса Гудериана очень поспособствовал эпизод Французской кампании, который в историографии носит название «Бюльсонской паники». В одном из подразделений 55-й французской дивизии, непосредственно противостоявшей подразделениям Гудериана, 13 мая был неправильно услышан доклад артиллерийского корректировщика. Кто-то подумал, что к деревне Бюльсон, которая находилась в тылу оборонявшихся французских частей, вышли немецкие танки. Мгновенно поднялась паника, в течение нескольких часов дивизия просто разбежалась, а танки Гудериана действительно вошли в Бюльсон… но только сутки спустя. Впоследствии, когда французское правительство проводило расследование, многие солдаты клялись и божились, что своими глазами видели эти танки, хотя немецкие боевые донесения прямо свидетельствовали, что в тот момент их не могло там быть даже теоретически.

Утром 14 июня первые немецкие бронемашины пошли через переправу, наведённую через Маас у деревни Галье. Французская авиация пыталась разрушить её – 152 бомбардировщика и 250 истребителей были брошены для срыва форсирования немцами реки, но переправы плотно прикрывались зенитной артиллерией численностью до 300 стволов. Кроме того, их прикрывали немецкие истребители. За один день боёв над Седаном французская авиация потеряла до 100 самолётов, и повлиять на ход событий уже не могла. К середине дня на западный берег Мааса переправилось 570 танков корпуса Гудериана.

Перед Гудерианом встал вопрос – что делать дальше? Ждать моторизованные дивизии, чтобы передать им под охрану переправу, или же рискнуть и двинуться на запад силами двух танковых дивизий, оставив третью для обороны мостов на случай, если французы решат контратаковать? «Быстрый Хайнц» думал недолго. Командиры его 1-й и 2-й танковых дивизий получили приказ двигаться вперёд. 10-я танковая дивизия и моторизованный пехотный полк СС «Великая Германия» оставались оборонять Седан.

Французский удар по бронированному кулаку

Французы действительно попытались нанести контрудар в районе Седана, но их подвела безалаберность и неорганизованность командования, на которые и рассчитывал Гудериан. Группа генерала Жана Флавиньи, состоявшая из 3-й танковой, 3-й мотопехотной и 5-й лёгкой кавалерийской дивизий, приблизилась к Седану утром 14 мая, когда немецкие танки только начинали форсировать Маас. Генералу было приказано атаковать немецкий плацдарм с ходу, но на подходе к городу у французских танков закончилось горючее. Процесс заправки танков занимал у французов намного больше времени, чем у танкистов вермахта, так как осуществлялся с помощью автомобилей-заправщиков, перед которыми выстраивались длинные танковые очереди. Немцы же наладили заправку своих танков канистрами, что в разы сократило время простоя техники. Группа Флавиньи потеряла 10 часов на подготовку наступления, а когда всё-таки двинулась вперёд, то натолкнулась на хорошо подготовленные немецкие оборонительные позиции, которые не смогла преодолеть и перешла к обороне. Флавиньи разбил свои танковые батальоны на группы по три танка – один тяжёлый плюс два средних или лёгких. Такими мелкими группами генерал блокировал все дороги на участке обороны, который он сам себе определил. Когда же Флавиньи в очередной раз было приказано атаковать немецкие переправы, он просто не смог собрать свои бронетанковые силы воедино.

В это же время корпус Райнхардта, несмотря на то что значительная часть его сил ещё пребывала в Арденнских заторах, занял плацдарм на западном берегу Мааса в районе городка Монтерме. На следующий день, 15 мая, его 6-я танковая дивизия преодолела 55 километров и с ходу захватила деревню Монкорне.

Танки Группы стремительно продвигались вперёд. Генерал Гудериан пренебрегал постоянными одёргиваниями командования, которое боялось, что французы смогут организовать сильный фланговый удар, окружат и уничтожат танки, оторвавшиеся от основных сил. 17 мая Гудериана на несколько часов даже отстранили от командования корпусом, но в это время начался контрудар только что сформированной 4-й кирасирской (бронетанковой) дивизии полковника Шарля де Голля, произведённый из района Лана по деревне Монкорне – важному транспортному узлу, через который снабжалась 1-я танковая дивизия корпуса Гудериана. В критический момент несколько французских танков находились всего в двух километрах от штаба Гудериана, который прикрывал лишь дивизион 20-мм зенитных пушек, бесполезных в борьбе с тяжёлыми танками Renault B1-bis. Но, к счастью Гудериана, танки повернули в сторону. Вскоре генералу ещё раз повезло – он был восстановлен в должности.

Выдержав плохо организованные французские контратаки и нападки собственных штабных генералов, всё ещё не веривших в головокружительный успех операции, 21 мая корпус Гудериана приблизился к городку Абвиль, расположенному возле места впадения реки Соммы в Ла-Манш. В этот день союзные войска с севера (в районе Арраса) и французские подразделения с юга (в районе Амьена) попытались сделать то, чего так боялось немецкое командование: встречными ударами отрезать танковые дивизии Гудериана и Райнхардта от основных сил. Однако это наступление было подготовлено плохо. Французы не успели накопить у Амьена значительных сил, и их контратаки носили скорее демонстративный характер. Англичане же, наступавшие на слишком широком участке фронта, не смогли достичь значительного успеха и отступили, потеряв все свои новейшие танки Mk.І Matilda І и Mk.ІІ Matilda ІІ 4-го и 7-го танковых полков. В результате танки Гудериана вышли к Ла-Маншу – «Удар серпом» достиг своей цели, и немцам оставалось лишь прижать к морю деморализованные силы союзников и уничтожить их.

Дюнкеркский позор

22 мая танковые дивизии Гудериана и Райнхардта развернулись на север и северо-запад, начав наступление вдоль Ла-Манша. 23 мая были блокированы с суши порты Булонь и Кале. Немцам оставалось сделать последний рывок к Дюнкерку – порту, к которому отступали теснимые со всех сторон войска союзников, чтобы лишить их возможности эвакуироваться.

Но тут в операцию вмешался Гитлер, который сильно нервничал и был раздражён самовольством своих танковых генералов. Вот что в эти дни писал о нём в своём дневнике начальник Генерального штаба генерал-полковник Франц Гальдер: «17 мая: Безрадостный день. Фюрер ужасно нервничает. Он боится собственного успеха, не хочет ничем рисковать и охотнее всего задержал бы наше дальнейшее продвижение. Предлог – озабоченность левым флангом!». 18 мая: «Фюрер, непонятно почему, озабочен южным флангом. Он беснуется и кричит, что можно погубить всю операцию и поставить себя перед угрозой поражения».

24 мая Гитлер издаёт свой знаменитый «стоп-приказ», согласно которому наступление дивизий Группы останавливалось, а сами они отводились на южный фланг для начала подготовки к выполнению плана «Рот» по дальнейшему захвату остальной части Франции.

Уничтожение союзных войск в Дюнкерке поручалось пехоте и авиации люфтваффе. С поставленной задачей эти войска не справились, в результате чего около 338 тысяч солдат английской, французской и бельгийской армий были эвакуированы в Великобританию. Окончательный разгром северной группировки войск союзников не состоялся, из-за чего Гудериан, Клейст, Роммель и многие другие генералы-танкисты впоследствии считали, что Гитлер «украл» у них победу.

Как бы там ни было, операция «Удар серпом» завершилась триумфальным успехом немецкой армии, а тактика стремительных ударов танковыми клиньями доказала свою состоятельность. Именно в этот период времени были заложены предпосылки будущей катастрофы Красной армии, которая произойдёт через год, летом 1941 года.