Летом 1944 года в ходе белорусской наступательной операции «Багратион» войска РККА нанесли поражение группе армий «Центр». Многие из командиров разгромленных немецких дивизий и корпусов попали в плен. Одним из них оказался генерал-майор Фридрих Штейнкеллер, захваченный 7 июля 1944 года недалеко от Минска.
Штейнкеллер был опытным и смелым военачальником, который не привык прятаться за спины солдат. Служа в армии с 1914 года, он успел поучаствовать в обоих мировых войнах. В боях Штейнкеллер получил 10 ранений: два во время Первой мировой войны и восемь — на Восточном фронте Второй мировой. 17 апреля 1944 года он был назначен командиром панцергренадерской дивизии «Фельдхернхалле», а 1 июня ему было присвоено звание генерал-майора. Имел несколько наград, в том числе «Рыцарский Крест», который получил в марте 1943 года.
Во время допроса Штейнкеллер раскрыл подробности своей биографии и военной карьеры, а также рассказал об истории своей дивизии и о её готовности к июньским боям. Зимой 43–44 годов дивизия «Фельдхернхалле» принимала участие в тяжёлых оборонительных сражениях сначала под Витебском, затем под Нарвой, понеся при этом значительные потери в личном составе и технике. По данным Штейнкеллера, в боях с декабря 1943 года по апрель 1944 года дивизия «Фельдхернхалле» потеряла убитыми и ранеными более 8000 человек. В мае дивизия была выведена в резерв и переброшена в район Могилёва, где стала пополняться людьми и техникой.
К 23 июня численный состав и материальная часть дивизии в основном были доведены до полного штата. Диивзия была готова к предстоящим боям. И накануне наступления советских войск Штейнкеллер даже не допускал мысли, что вскоре его дивизия будет разбита, а сам он окажется в советском плену. В рамках рубрики «Найдено в архиве» Warspot публикует выдержку из протокола допроса, в ходе которого немецкий генерал рассказал подробности об участии его дивизии в боевых действиях летом 1944 года, о трудностях, возникших во время отступления, и причинах быстрого разгрома группы армий «Центр».
waralbum.ru
«ВОПРОС: Расскажите, как развивались события после начала наступления частей Красной армии и каким образом немецкие части были окружены и уничтожены?
ОТВЕТ: 22 июня русские перешли в наступление по всему фронту группы армий центра. Фронт ими был прорван во многих местах. Моя дивизия была срочно 24 июня вечером брошена в район р. Проня вост. СУХАРИ, в брешь между 31 ПД и дивизией, номер которой мне неизвестен.
До 26 июня ценой огромных потерь я пытался сдерживать участок своей дивизии. Так же дело обстояло и в других дивизиях 39 армейского корпуса. Однако дальнейшее нахождение на этом рубеже было бессмысленным и рискованным, так как нам уже здесь грозила опасность попасть в окружение. Утром 26.6 мы вынуждены были отойти к предмостному укреплению на Днепре, имея задачу, как и все соединения Могилевской группировки, любой ценой удержать МОГИЛЁВ. Положение было настолько критическим, что к утру 27 июня мною из корпуса был получен приказ об отходе в западном направлении к МИНСКУ через МОГИЛЁВ.
28 июня моя дивизия, будучи изрядно потрёпанной, прибыла в БЕЛЫНИЧИ.
Уже к этому периоду всякий порядок при отходе был нарушен, дивизии и корпуса перемешались, было большое скопление на дорогах техники, и всё это постоянно ощущало воздействие частей Красной армии, и особенно её авиации, которая непрерывно нас подвергала бомбардировке и деморализовала основную часть отходящих войск. Нам было ясно ещё с первых дней, что если мы своевременно не отступим, то будем окружены. О занятии при отходах рубежей нечего и говорить, так как мы фактически избегали русских, которые всюду, куда мы не отступали, были раньше нас, навязывали нам бои и уничтожали нас. Продовольствия и боеприпасов не хватало, так как их подвоз с первых дней наступления русских прекратился. При отступлении на из БЕЛЫНИЧИ в районе Погост мы натолкнулись на большие танковые силы. 1 июля прибыли в БЕРЕЗИНО, в районе которого находилось предмостное укрепление. К этому времени моя дивизия отходила не полками, а группами, так как большая часть людского состава была потеряна. Во время отхода все подразделения перемешались, и не было возможности навести порядок. На подходах к БЕРЕЗИНО у меня в дивизии было в наличии до 3 тыс. человек, потери составляли 3000 чел., и до 5000 чел. личного состава вместе с обозами были отправлены в тыл. Что случилось с ними — я точно не знаю. Предполагаю, что они либо были уничтожены, либо пленены. Первой группой моей дивизии командовал командир гренадёрского полка майор ВАЙСБЕРГ, 2-й группой — командир фузилёрного полка майор НЮСЛЕР, и штабной группой командовал я. Название «группа» весьма условно, так как состав был непостоянный. 1-я и 2-я группы имели по одному артиллерийскому дивизиону, которые фактически были без боеприпасов. 3-го дивизиона не было, так как он ещё 30.6 полностью был разгромлен русскими. В ВОЛЬМА прибыли 5 июля, отходили все вместе с боями. Находясь в ВЕЛЬМЕ, нам стало известно, что МИНСК полностью окружён, а стало быть, и мы. Из корпуса был получен лаконичный приказ — пробиваться в юго-западном направлении для соединения с немецкими частями, расположенными зап. МИНСКА. После этого всякая связь с корпусом была прервана.
Я стал двигаться к дороге МИНСК, СЛУЦК. В районе д. СИНИЛО, 6 июля я натолкнулся на русских, так как не было возможности ускользнуть, я принял бой. Часть моих людей прорвалась, а с другой частью я вынужден был отойти в лес. К этому времени я совершенно потерял группу Нюслера и большую часть техники. В дивизии осталось всего 5–6 танков, 7–8 бронемашин и 4 орудия, что и было брошено в ночь с 6 на 7 июля из-за отсутствия горючего.
Положение было безвыходным, дивизия представляла из себя жалкую группу, так же как и остальные дивизии 4-й армии. Около 2 часов ночи 7 июля я отдал приказ разделиться на мелкие группы и пробиваться на запад. Лично я организовал группу в 10–11 человек, в которую вошли, помимо меня, командир артиллерийского полка подполковник РАТЦЕЛЬ, ст. лейтенант ФАДКЕ и 7–8 солдат, с этой группой я пытался выйти из окружения. К рассвету мы вынуждены были спрятаться в лесу, так как находились недалеко от русских. Меня заметили солдаты моей дивизии, которые захотели присоединиться ко мне, что было мне не совсем желательно, так как это затруднило бы выход. Они своим передвижением выдали наше присутствие русским, последние окружили лес. Я с 6-ю человеками сумел ускользнуть и спрятаться во ржи, где и просидел до обеденного времени. Когда всё утихло, мы вновь пытались проскользнуть между русскими, но последние нас быстро окружили и пленили. Всё так быстро произошло, что для сопротивления не было времени, к тому же оно было бы бессмысленным. Такова печальная история моего пленения и история столь быстрого разгрома дивизии «Фельдхернхалле». Её история похожа на историю многих дивизий армейской группы центра, которые также были вынуждены бежать и затем были разгромлены. И всё это получилось по причине стремительного продвижения русских и быстрого осуществления ими своего плана окружения наших соединений, которые отступали в беспорядке, потеряв в большинстве случаев всякое управление, так, например, я свой штаб дивизии потерял до 1–2 июля. Наши попытки навести порядок при отходе срывались частями Красной армии, которые постоянно нас опережали и при отходе навязывали нам бой.
ВОПРОС: Какие потери понесли соединения армейской группы центра в результате июньского наступления частей Красной армии?
ОТВЕТ: Точными данными я располагаю только о своей дивизии, которая за несколько дней наступления русских потеряла до 11 тысяч человек, 55 танков «Т-IV”, 12 — 150-мм тяжёлых пехотных орудий на самоходной установке, 8 — 150-мм тяжёлых пехотных орудий на мототяге, 18 — 108-мм гаубиц на самоходной установке, 12 — 105-мм гаубиц на мототяге, 4 − 100-мм пушки на мототяге, 24 штурмовых орудия, 12 – 7,5- см противотанковых орудий на мототяге, 8 – 8,8-см и 8 — 20-мм зенитных орудий, до 600 ручных пулемётов, 18 броневиков, 20 малых бронетранспортёров [имеются в виду Sd.Kfz. 250 — ред.], 40 больших транспортёров [имеются в виду Sd Kfz 251 — ред.] и до 3 тыс. автомашин, причём из них до 150 шт. легковых.
Что же касается остальных соединений, то я могу не без оснований заявить, что они в подавляющем большинстве имели такие же потери, как и моя дивизия, иное предположение очень трудно.
ВОПРОС: Чем Вы объясняете столь быстрый разгром группы армий центра и насколько этот разгром отразится на общем положении Германии?
ОТВЕТ: Первой и основной причиной разгрома группы армий центра является просчёт нашего командования. Немецкое командование рассчитывало, что русские в этом районе будут вести сковывающие бои, а главный удар они нанесут на юге, куда и были подтянуты наши резервы.
Таким образом, в районе группы армий центра русские получили явное преимущество в людях и технике.
Второй причиной является ряд наших тактических ошибок, выразившихся в том, что мы как бы цеплялись за определённые пункты, районы, в то время, когда русские нас умело обходили и окружали.
Третья причина — русские быстро оседлали основные дороги, что обеспечило им быстрое продвижение.
Четвёртая причина — преимущество русских в воздухе. Их авиация безнаказанно прерывала наши коммуникации и деморализовала отступающие соединения. Полагаю, что с теми силами, которые имели русские, они могли бы достичь больших успехов, если бы больше проявляли инициативы, быстрее перестраивались в соответствии с требованиями сложившейся обстановки и меньше действовали по шаблону или разработанному ими плану, который обстановка требовала изменить».
[ЦАМО Ф. 500 Оп. 12462 Д. 447. ЛЛ. 182–185.]
Комментарии к данной статье отключены.