Сомма — бойня и футбол

Сто лет назад, 1 июля 1916 года, на Западном фронте Первой мировой войны стояло прекрасное солнечное утро. Пели соловьи. Ещё никто не знал, что к вечеру свыше 57 000 британских солдат будут убиты и ранены — около половины тех, кто вышел из окопов в атаку. Битва на Сомме по сей день остаётся одной из самых чёрных и шокирующих страниц в истории британской армии.

Куда ударить

Весной 1916 года французы, который месяц истекавшие кровью под Верденом, требовали от британцев начать, наконец, воевать «по-настоящему» — как было оговорено в декабре на конференции в Шантильи (одним из последствий конференции стал Брусиловский прорыв). Англичане были, в общем, не против — их армия резко увеличилась с начала войны и, казалось, имела достаточно солдат и оружия. Оставалось понять, где и как воевать.

Британские генералы долго колебались между западной стратегией, направленной на сокрушение Германии, и восточной, целью которой была, в первую очередь, Турция. Однако второй сценарий лишал важнейший Западный фронт драгоценных дивизий, а кроме того превращал Великобританию в «призового бойца, который бьёт секунданта противника вместо него самого». В итоге после фиаско в Галлиполи восточная стратегия временно ушла на второй план.

Теперь перед британцами снова было два варианта: «откусить» у врага небольшой кусок территории, окопаться и удерживать его либо же заставить немцев бросить в бой резервы, а затем прорвать фронт одним решительным ударом. Казалось, настало время второго варианта.

Дуглас Хейг, командующий британской армией на континенте, был готов к прорыву. Он предпочёл бы атаковать у побережья Бельгии, но французы настаивали на совместном ударе. Поэтому местом атаки выбрали сравнительно тихий участок фронта рядом с французским сектором на юге — там, где среди меловых холмов Пикардии текли реки Сомма и Анкр.

Немецкая оборона представляла собой линии окопов — с опорными пунктами на месте деревень, где дома укреплялись железобетоном. Укрытия пехоты, в среднем на 25 человек каждое, находились на глубине до 6–9 м и могли выдержать попадание почти любого снаряда. Первая линия обороны состояла из трёх параллельных траншей в 200 м друг от друга, связанных ходами сообщения. Впереди шли две полосы проволоки — свыше 30 м шириной. В 2–5 км позади лежала вторая линия обороны, видимая только на аэрофотоснимках.

Кем воевать

Поразительно, но факт — вплоть до 1916 года Британия набирала армию на мировую бойню из добровольцев. Многие солдаты даже лгали о возрасте или весе, лишь бы попасть на фронт. В армию записывались целыми классами, спортивными командами и небольшими городками.

Типичное английское графство в теории давало полк пехоты, где два батальона принадлежали регулярной армии, третий — её резерву. Долгое время для основных нужд Британии большего и не требовалось, но с началом мировой войны вся система комплектования рухнула. Батальоны с 4-го по 6-й были территориальными, с возможностью дробления на батальоны второй линии, с 7-го по 12-й принадлежали так называемой «Новой армии Китченера». Итоговое количество батальонов в таком полку могло быть самым разным — от 11 батальонов Дорсетширского полка до 51-го в Нортумберлендских фузилёрах и 88 в Лондонском.

Каждый батальон состоял из штабной роты и четырёх обычных — в сумме порядка 800 человек. Типичная батарея Королевской артиллерии — порядка 200 человек и 6 орудий. Три пехотных бригады по четыре батальона, четыре бригады полевой артиллерии (по четыре батареи) плюс батарея тяжёлой артиллерии образовывали дивизию. В штат дивизии входили также эскадрон кавалерии для разведки (исчезнувший вскоре после начала войны), медики, сапёры и снабженцы. К 1916 году добавились траншейная артиллерия и пулемётные роты. По штату численность дивизии доходила до 18 000 человек — на практике, конечно, сильно колебалась. Проблема заключалась в том, что к 1916 году от дивизий регулярной армии остались одни имена, а территориальные и добровольческие части ещё не видели больших сражений.

Бойцов учили правильно поворачивать штык во вражеском теле (чтобы было легче вытащить), обращаться с противогазом и гранатой Миллса, копать траншеи. Офицеры и унтеры на специальных курсах обучались работе с пулемётом Льюиса (отечественному зрителю известном как оружие товарища Сухова). Но сделать из новобранцев настоящих солдат было нелёгкой задачей.

Британская армия надеялась сокрушить кайзеровскую оборону артиллерией, благо ВПК наконец-то начал обеспечивать фронт орудиями. Всего на британском участке Западного фронта было свыше тысячи полевых 84-мм (18-фунтовых) орудий и 115-мм гаубиц, чуть меньше двухсот (182) средних и тяжёлых орудий — от 120–127 до 305 мм, а также 245 средних и тяжёлых гаубиц от 6 до 15 дюймов. Вместе с минимум сотней французских орудий британцы имели 1537 пушек и гаубиц — или, грубо говоря, одно полевое орудие на 20 м фронта и одно тяжёлое на каждые 50 м. Плюс траншейные миномёты. Каждая 18-фунтовая пушка получила 200 снарядов на день артподготовки, итого 1200. Длительная мощная бомбардировка на широком фронте должна была смести германские укрепления, особенно колючую проволоку, подавить мораль обороняющихся и ввести немцев в заблуждение, где и когда будет атака.

Как воевать

Однако качество снарядов и особенно взрывателей было ужасным. Снаряды практически всех калибров взрывались в стволе орудия — либо не взрывались вовсе. 6-дюймовые снаряды могли отличаться по длине больше чем на 10 см. Корректировке с воздуха мешала ненастная погода. Офицеры никак не могли определить, по каким же целям стоит стрелять в первую очередь. В результате было решено, во-первых, сносить парапеты известных окопов фугасными снарядами, во-вторых, уничтожать проволочные заграждения шрапнелью и миномётными минами. В третьих, время от времени во фланг коммуникационных траншей выпускались бы два-три снаряда — и не больше, поскольку враг успел бы укрыться. А советы французов уделить внимание контрбатарейной борьбе перевели и напечатали слишком поздно — в июле. И тиражом в целых 300 экземпляров.

Часть артиллеристов предлагала идею огневого вала, под прикрытием которого пехота могла бы добраться до врага. Однако многие пехотные офицеры не понимали, зачем нужно стрелять по местам, где нет противника.

По тактической инструкции пехотинцы должны были наступать неторопливым шагом, густыми цепями, с промежутками в 2–3 м между солдатами. Так малотренированные бойцы не потеряли бы равнение и достигли вражеских окопов одновременно. Волны пехоты шли на дистанции порядка 100 м друг от друга, в теории взаимно усиливая удар. Первая волна должна была проникнуть как можно глубже, не отвлекаясь на добивание обороны — это было задачей следующих волн. Каждый пехотинец штатно нёс на плече винтовку со штыком и ножницами для резки проволоки, лопатку на спине, еду на два дня, маслёнку, свитер, пиджак и котелок, ранец с консервами на день и двумя гранатами, 150 патронов, два патронташа с дополнительными 60 патронами каждый, носимые через плечо, и мешок с 10 гранатами (если они были). Общий вес нагрузки достигал 30 кг.

Высшие офицеры полагали, что их бойцы просто не дозрели до продвинутых форм тактики — действий небольшими колоннами, высылки передовых «просачивающихся» патрулей или легковооружённых подвижных групп. Однако «на местах» случались исключения — по сути, каждая дивизия и батальон выбирали свою тактику. Кто-то вышел на нейтральную полосу ещё до «часа X», кто-то выдвигал вперёд команды снайперов и пулемётчиков.

Всё необходимое для наступления нужно было ещё и доставить к фронту. Статистика показывала, что только по одной дороге за сутки проследовало 26,5 тысяч солдат, 63 орудия, 568 автомобилей, 617 мотоциклов, 5404 верховых, 813 грузовиков и 3756 повозок.

Тем временем сапёры и примкнувшая к ним пехота надрывались, копая новые коммуникационные траншеи и русские сапы (неглубокие ходы, по которым солдаты могли бы незаметно подобраться к противнику). У выходов сап ставились станковые пулемёты Виккерса или миномёты Стокса. Только одна дивизия выкопала 20 миль траншей, проложила 160 миль кабеля и построила 28 мостов для артиллерии — не считая прочих задач.

Роковое утро

Бомбардировка должна была занять 5 дней, но плохая погода добавила ещё два. Наконец, в 7:30 утра 1 июля началась атака — и сразу же всё пошло не так. Колючая проволока, несмотря на сотни тысяч выпущенных снарядов, осталась практически нетронутой. Шрапнель требовала точного прицела — а артиллеристы ещё не были достаточно обучены. За время артподготовки порядка 200–250 орудий просто вышло из строя. Все 8-дюймовые орудия из старых запасов флота давали недолёты. Наступающие видели невзорвавшиеся 234-мм снаряды. В среднем не взрывалось 20–30% снарядов, а то и больше.

Германская артиллерия оказалась неподавленной — и немедленно открыла огонь по скучившимся для атаки войскам (в некоторых местах немцы открыли огонь за полчаса до атаки британцев). Расчёты пулемётов вылезли из неповреждённых убежищ и успели занять свои места. Британцы ещё и тонко намекнули о намерениях, подорвав у Хоторна 18-тонный фугас в 7:20 — причём немцы успели занять эту воронку первыми.

Дымзавеса должна была скрыть наступающих, но в реальности солдаты в дыму только ещё больше путались среди месива воронок, окопов и проволоки. А германской шрапнели не нужно было видеть противника, чтобы убивать его. Выбравшиеся из облаков дыма солдаты попадали под шквальный огонь из пулемётов. Их стволы раскалялись так, что обжигали руки пулемётчиков. Всего один пулемёт выпустил порядка 20 000 патронов.

Однако, несмотря на классические описания (особенно со стороны немцев) в духе «снова меняем стволы пулемётов, а они всё идут и идут», порядка трети потерь британцев случилось позади собственных окопов. Они даже не успели выйти на нейтральную полосу, как были сметены артиллерией. Так, 11-й Хемпширский батальон потерял свыше 500 человек. Королевские Дублинские фузилёры были уничтожены как полк, не успев дойти даже до своей линии фронта. Никакая местная тактика не могла исправить глобального провала артподготовки.

Ньюфаундлендский батальон потерял 272 убитыми и 438 ранеными из 790 атакующих (90% состава). Никто из его солдат даже не добрался до германских траншей. Уорвикский батальон, атакуя цепями застрельщиков с минимальным грузом, захватил передовые траншеи в 7:50. Однако его солдат оказалось слишком мало для удержания захваченного. После боя из 600 человек лишь 27 не было убито или ранено. Из 30 офицеров были убиты 17, все остальные ранены.

А в это время (7:42) штабы получали сообщения по телефону, что уже вся немецкая линия захвачена и солдаты продвигаются вперёд. И только после часа пополудни начала проясняться реальная катастрофа. Атакующие на севере части VIII корпуса лишились двух третей состава (14 000 человек), 4 батальона потеряли 80% людей, один — 90%.

То же самое творилось на других участках. X корпус потерял 10 000 бойцов — и не занял ничего. 12-й Королевский Ирландский батальон пошёл в наступление, имея 750 бойцов. После двух атак к 11 часам готовы были продолжать бой лишь 46 человек.

Самое страшное — резервы тоже ничего не подозревали и спокойно шли подкреплять передовые части, попадая под всё тот же огонь артиллерии, пулемётов и снайперов. Пользуясь господствующими высотами, немецкие пушки и пулемёты могли поражать англичан и в тылу, за километры от их же передовых окопов. Часто поблизости не было даже деревьев, чтобы укрыться. Из 1500 человек двух батальонов осталась едва ли сотня.

Локальные успехи и… футбол

Поразительно, но наибольших успехов британцы добились… при поддержке французов, точнее, их тяжёлой артиллерии. На крайнем южном участке XIII корпус обратил особое внимание на контрбатарейную борьбу (с координацией на уровне корпуса, пока дивизионные орудия сносили проволоку и укрепления), разведку, не побрезговал помощью французских батарей — и французской же идеей огневого вала, смещавшегося на 50 ярдов каждые полторы минуты. Да и оборона немцев в болотистой местности была всё же слабее. Итог: 89-я бригада пехоты к полудню проходит почти два километра вглубь вражеских позиций, потеряв порядка 24 убитыми и 120 ранеными и взяв 300 пленных.

Как позже писал командир 18-й Восточной дивизии того же корпуса Ивор Максе, «секрет успешной атаки в современной траншейной войне — два слова: предварительная подготовка. Без этого храбрейшие войска потерпят неудачу, и их героизм будет потрачен впустую». Поэтому Максе приказал дивизии… играть в футбол после полудня — потому что вечером солдаты в траншеях уже выдохнутся. Футбол плюс ежедневные тренировки укрепляли здоровье и повышали командный дух. Максе настаивал, что солдат не должны гонять на бесконечные сапёрные работы — за что его постоянно ругали. Особое внимание уделялось подготовке пулемётчиков, миномётчиков, гранатомётчиков и сигнальщиков — а также обучению офицеров тактической важности нового оружия. Артиллеристы учились у более опытных французов искусству современного боя. С конца апреля солдаты тренировались на выстроенных по данным авиаразведки точных макетах противостоящей им обороны — в натуральную величину.

Гранатомётчики первой волны обходили участки сопротивления с фланга, а следующих волн — чистили укрытия и огневые точки. Максе требовал, чтобы всякий солдат, захватив позиции противника, заботился о безопасности не себя, а всей части, работая в команде. В итоге практически каждый офицер, унтер и солдат знал свою роль в предстоящем сражении — и участок вражеских позиций, где лично ему надлежит воевать. Бригады выстроились в линию, а не в затылок друг другу, что упростило связь. Буквально под носом у немцев выкопали восемь русских сап, ведущих почти к самым германским траншеям. В сапы установили миномёты, пулемёты и огнемёты.

В 7:27 500-фунтовый заряд взрывчатки снёс пулемётное гнездо, угрожающее левому флангу дивизии, второй, уже в 5000 фунтов, поднял на воздух целый опорный пункт — правда, часть британских солдат так рвалась в бой, что успела добежать до него. Французские батареи помогли уничтожить проволочные заграждения, невидимые с английских позиций. Чуть раньше 240-мм французская мина взорвала центральный командный пост германской артиллерии. Возможно, «на совести» французов и другой немецкий штаб.

Если укрепления не удавалось взять в лоб, их брали под пулемётный огонь с фланга и забрасывали гранатами с тыла или флангов. Особо упорно оборонявшихся выжигали огнемётами. Дивизия «закопала свыше 1200 Бошей», взяла 700 пленных и 11 орудий, потеряв 807 убитыми, 2282 ранеными и 144 пропавшими без вести. Для сравнения, Ольстерская дивизия, тоже из новобранцев, за два дня потеряла около 2500 человек только убитыми, при этом отступив.

Именно в 18-й Восточной дивизии капитан Невилл перед атакой выдал солдатам… футбольные мячи. И они пошли в бой, пасуя мячи друг другу. Один из солдат кричал: «Финал Еврокубка! Восточный Суррей против Баварии!». Для десятков тысяч британских солдат этот день стал финалом всей жизни…

---

Источники и литература:

1. http://www.sommeassociation.com/
2. 18th Division in the Battle of the Ancre, 1916. By Lt. Gen. Ivor Maxse. 1917.
3. Fellman Paul. The Battle of the Somme: How the 18th Division Avoided Disaster, 1 July 1916. http://journals.chapman.edu/
4. Greenhalgh Elizabeth. Victory through Coalition: Britain and France during the First World War. Cambridge University Press, 2005.
5. Hart Peter. Somme: The Darkest Hour on the Western Front. Pegasus, 2009.
6. Marble Sanders. «The Infantry Cannot Do With a Gun Less»: The Place of the Artillery in the British Expeditionary Force, 1914–1918. 2003.
7. Prior Robin, Wilson Trevor. The Somme. Yale University Press, 2006.