Брестская крепость: на пути к войне

Warspot продолжает публиковать материалы наших читателей. Сегодняшняя статья открывает цикл публикаций Никиты Баринова, посвящённых Брестской крепости.

Оборона Брестской крепости давно стала легендой отечественной истории, в которой, к сожалению, до сих пор немало белых пятен. Крепость, построенная на месте впадения Мухавца в Западный Буг для контроля над переправами, через 100 лет стала лишь старыми казармами, случайно оказавшимися в месте переправы вермахта, стремящегося перейти на восточный берег Буга. Именно это привело к тяжелейшим боям в первые дни войны.

Почему Брест?

Для начала разберёмся, как вышло, что участники событий оказались в Брестской крепости, и почему крепость оказалась именно в этом месте.

В наши дни, кроме музея обороны, на территории крепости у слияния Буга и Мухавца существует музей «Берестье», созданный на месте раскопок древнего городища потрясающей сохранности. Реки издревле были торговыми путями и оборонительными рубежами. В 30-х годах XIX века на этом же месте Российская империя построила Брестскую крепость, чтобы прикрыть переправу через Буг на своей западной границе. С появлением железной дороги роль Бреста не уменьшилась. Более того, и ныне это место встречи узкой европейской колеи и широкой российской, благодаря чему размеры станции много больше, чем это могло бы потребоваться для небольшого областного города.

Время шло, и укрепления, выстроенные для защиты от гладкоствольной артиллерии, стали бесполезны против современной осадной артиллерии. В 80-х годах XIX века были построены Восточный и Западный форты. На их вершинах должны были стоять орудия, которые стреляли через главный вал. Но в конце XIX века прогресс в огнестрельном оружии был чрезвычайно быстрым. Увеличившаяся дальность и мощность стрельбы привели к тому, что крепость старых размеров более не могла служить надёжной защитой от огня противника. Поэтому были выстроены новые укрепления в виде отдельных бетонных фортов.

Во время Первой мировой войны немецкая армия продемонстрировала большие возможности по взятию изолированных крепостей. Удержать фронт по Бугу было невозможно, и потому крепость оставили без боя. При этом были взорваны укрепления восточной части крепости, чтобы в случае наступления на запад можно было её легко отбить обратно. Остальные укрепления дожили до нашего времени.

В межвоенное время старая крепость стала местом дислокации польских войск. В сентябре 1939 года моторизованный (по сути, танковый) корпус Гудериана атаковал Брест. Существует легенда о долгой и успешной обороне в крепости польских войск, но наибольшие потери немцы понесли, судя по всему, в городе, сама же крепость была занята без особых проблем. Многочисленные рассказы об успешной обороне под руководством поручика Радзишевского базируются всего на одном не вызывающем доверия источнике.

Территория восточнее Буга по соглашению с немцами должна была отойти Советскому Союзу. Буг протекал прямо через крепость, более того — через её старую часть, построенную в XIX веке. Но тут советские военные пошли на хитрость. Ров у Западного форта был соединён с руслом Буга и предъявлен немцам как река, по которой и должна была пройти граница. Таким образом, вся территория крепости XIX века отошла СССР. Более новые укрепления в западной части остались за немцами и помешать вторжению не могли.

Силы и планы сторон

В старой части крепости разместились уже советские войска. При этом численность войск в новоприсоединённых районах сильно превосходила вместимость казарм, так что приходилось располагать их где попало. Например, в одном месте задействовали бывшую синагогу, а Брестская крепость была набита различными частями под завязку. Были тут и бойцы в фуражках с васильковой тульей — 132-й конвойный батальон НКВД. Были и заключённые в Бригидской (по названию монастыря, чьи здания она занимала) тюрьме — далеко не всем нравилась новая власть, да и сама власть развернула массовые репрессии против виновных и невиновных.

Защищать крепость в случае войны планировалось силами всего одного батальона 84-го стрелкового полка, остальные части должны были уйти из крепости. Сам же батальон должен был занимать оборону в строившихся дотах Брестского укреплённого района. Доты строились как в окрестностях крепости, так и на её территории. В частности, один из них сохранился на Северном острове. Этот массивная бетонная огневая точка с двумя этажами, ниже которых оборудован ещё и погреб для боеприпасов. Амбразура, предназначенная, видимо, для 76-мм орудия, выведена над валом крепости в месте слияния Мухавца и Буга, держа под фланкирующим огнём тех, кто попытается форсировать водную преграду. При этом вал закрывает дот от огня и наблюдения противника. Будь укрепление достроено, оно могло серьёзно усложнить немцам штурм.

Система дотов и полевых укреплений, занятых войсками, сделала бы нереальной задачу быстрого форсирования Буга. Увы, всё это не было сделано до начала войны.

Таким образом, Брестская крепость к 1941 году давно не была укреплённым пунктом. Она была комплексом казарм, в которых набилось порядка 10 тысяч человек совершенно разных частей и подразделений.

Для немцев главную ценность представляли переправы через Буг и дороги, которые шли около крепости и через неё. Особенно важен был железнодорожный мост северо-западнее укреплений, а также мосты через Мухавец восточнее их. Необходимость захватить мосты определяла ставку на внезапность. Железнодорожный мост должны были захватить солдаты, переодетые немецкими пограничниками. Хотя в полосе, выделенной для захвата крепости и города 45-й пехотной дивизии вермахта, использовались диверсанты знаменитого полка «Бранденбург-800», эту операцию должны были осуществить не они, а солдаты самой дивизии.

Профессиональным диверсантам досталась операция против мостов восточнее. Также захват мостов должны были осуществлять с воды немецкие сапёры. Для этого было выделено несколько штурмовых лодок с подвесными моторами. Сразу после короткого артналёта они должны были миновать крепость с юга и устремиться на восток, к мостам.

В это время немецкие войска должны были форсировать Буг. Через железнодорожный мост штурмующие должны были устремиться… на велосипедах. Другим частям через Буг переправляться предполагалось более традиционно — на надувных лодках. Интересно, что в первой волне собрали достаточно большое количество пистолетов-пулемётов МР-38/40. Редкий случай, когда «немецкие автоматчики» присутствовали массово не только в воспоминаниях ветеранов, но и в реальности.

Предварять всё это должна была артподготовка. С одной стороны, было собрано весьма немалое количество артиллерии, в том числе и тяжёлой. Например, целых семь дивизионов 210-мм мортир — могучего оружия против укреплений. Более того, по крепости должны были стрелять две мортиры типа «Карл» калибром 600 мм, а также реактивные миномёты калибром 280 мм. И те и другие применялись впервые.

С другой стороны, организация этой артподготовки вызывает множество вопросов, и главный их них: чего хотели немцы и на что рассчитывали? Ожидали они встретить в крепости войска или полагали, что они будут выведены?

С одной стороны, они знали, что войск в Брестской крепости много. С другой, количество этих войск во время штурма стало для них сюрпризом. И то и другое видно по опубликованным немецким документам. Немцы ожидали, что советские войска покинут крепость? Но те же 210-мм мортиры должны были вести отсекающий огонь, не давая выйти войскам, и, стало быть, должны были препятствовать попыткам покинуть крепость, что бесполезно, если войск в ней уже нет. Кроме того, как мы далее увидим, наличие техники и людей внутри крепости вовсе не изумило штурмующие войска. Более того, 210-мм орудия были самыми мощными в немецкой артиллерии, не считая немногочисленных «Карлов», и более всего подходили для разрушения пусть и устаревших, но всё-таки долговременных укреплений. Однако по укреплениям работали менее мощные орудия и реактивные миномёты, от которых пока было вообще не очень ясно, чего ждать.

Историк Ростислав Алиев считает, что немцы ожидали ухода большей части советских войск из крепости ещё до начала войны. Это объясняет крайне небольшой наряд сил, который 45-я пехотная дивизия выделила для штурма. Я полагаю, что они ожидали быстрой сдачи после мощного удара артиллерией и натиска штурмовых групп. О расчёте на моральное воздействие пишет сам командир дивизии генерал Фриц Шлипер. Спящие войска накроет артиллерией, а пока они будут приводить себя в порядок, рядом уже окажутся солдаты вермахта, и большевикам останется только поднять руки и сдаться. Но это лишь предположение, и оно никак не объясняет, отчего немецкое командование было удивлено, узнав, сколько именно войск в крепости.

Кроме укреплений XIX века, артиллерия должна была подавить и полевые позиции, выстроенные у границы, и недостроенные доты. В помощь дивизионным гаубицам для этого придали единственную имевшуюся 88-мм зенитку.

Если о мотивах немцев можно догадываться, то задачи дня известны точно. 45-я пехотная дивизия должна была занять за день и Брестскую крепость, и сам город Брест.

Несколько слов о соединениях, сошедшихся в сражении. С немецкой стороны это была 45-я пехотная дивизия, до 1938 года — дивизия австрийской армии, после аншлюса вошедшая в состав вермахта. В Польской кампании она приняла буквально символическое участие: на её долю достались практически одни марши и перебазирования. В 1940 году большую часть кампании на Западе она тоже в активных сражениях не участвовала, но в июне форсировала Эну. Это было очень тяжёлое, но успешное сражение. Правда, значительная часть личного состава за почти год активных оргмероприятий в дивизии сменилась. Например, из девяти комбатов с 1940 года на своих местах остались лишь трое. Весна принесла ещё несчастье для немцев: командир дивизии разбился в автокатастрофе, и в бой её пришлось вести генералу Шлиперу. Это был старый артиллерист, ещё в Первую мировую командовавший дивизионом тяжёлой артиллерии, но затем большую часть службы проведший на не очень ответственных должностях. Принял дивизию он только в мае.

С советской стороны основу гарнизона составляли 6-я и 42 стрелковые дивизии. Здесь ветеранов тоже хватало: 42-я дивизия участвовала в советско-финской войне. Боеспособность пехоты была разной. Сильно мешала неоднородность по национальному составу. В 455-м стрелковом полку 45% бойцов просто не знали русского языка. Имелись и трения в связи с разным уровнем культуры. 125-й полк, в целом, был лучшим. Это скажется в дальнейшем.

Кроме армейцев, имелись пограничники, конвойники, разного рода школы и сборы и даже госпиталь. Например, на западной оконечности Западного острова находилась школа шофёров. О ней ходят слухи как о некоем спецназе — возможно, их источником стали другие сборы на Западном острове — пограничников-спортсменов. Имеются данные, что эти спортсмены проходили специальный курс подготовки, а на учениях в мае успешно изображали диверсантов.

В районе Западного форта квартировали части 125-го стрелкового и 131-го лёгкого артиллерийского полков, восточнее, в районе Восточного форта — 44-го стрелкового полка. Ещё восточнее дислоцировался 98-й истребительно-противотанковый дивизион с 45-мм пушками. В цитадели крепости стояли два стрелковых полка: 333-й (арсенал) и 84-й (район трёхарочных ворот). Там же стоял и 75-й разведывательный батальон с бронетехникой: танками Т-37 и Т-38, а также бронеавтомобилями. Конвойники жили в секторе кольцевой казармы, рядом была 9-я погранзастава. Южный остров был почти свободен от войск. Зато там хранился мобилизационный запас 22-й танковой дивизии, которая квартировала в Южном военном городке недалеко от крепости.

Почему же все эти войска не покинули крепость до начала войны? Причин тому много. Самая банальная — никто точно не знал, когда именно начнётся война. Документы рисуют множество различных предположений на этот счёт.

Во-вторых, пресловутое «не поддаваться на провокации». И это далеко не глупая идея. С одной стороны, время работало на СССР: с востока уже выдвигались войска «глубинных» дивизий западных округов, формировались в тылу новые армии. С другой — резкие действия могли спровоцировать немцев на незамедлительно нападение. При этом сами немцы очень опасались превентивного удара советских войск и отрабатывали меры по его преодолению. Дабы не быть обвинённым в резунизме, подчеркну: немцы опасались именно превентивного удара. Но готовность к нему немцев делала его маловероятным. Естественно, что немцы, зорко следившие за советскими войсками, вовсе могли не дать шансов что-либо сделать и начать вторжение чуть раньше. С третьей стороны, крепость не была приспособлена и для быстрого вывода войск, так что вывести оттуда 10 тысяч человек с имуществом было просто нереально.

Вопреки стереотипу, июнь 1941 года в Бресте вовсе не соответствовал утверждению «Никто не ждал войны». Напряжение чувствовалось. Разведка Западного особого военного округа (ЗапОВО) доносила о приготовлениях немцев, с их стороны было несколько перебежчиков. Несколько дней войска в крепости спали в одежде, запрещались отпуска. В самом городе было неспокойно. У поляков было припрятано немало оружия, которое иногда и пускали в ход: один раз из пулемёта расстреляли два десятка красноармейцев, идущих в баню.

Беда в том, что никто точно не знал, когда «начнётся». События 22 июня действительно пришлись на период некоторого ослабления бдительности, но в то же время даже многие командиры старались под различными предлогами отослать свои семьи подальше вглубь страны. Жители города судорожно раскупали соль, спички, мыло.

В ночь на 22 июня в штаб ЗапОВО пришла так называемая «Директива № 1». В ней говорилось о возможном нападении немцев, приказывалось привести войска в боевую готовность, но на провокации не поддаваться. По директиве начали поднимать войска округа, в Брестской крепости тоже началось движение. Тягачи противотанкового дивизиона встретили утро с прицепленными орудиями и почти готовые к выходу. Увы, они не успели, а подавляющая часть гарнизона попросту мирно спала…

Продолжение следует.

Автор выражает благодарность Ростиславу Алиеву, по материалам которого написана статья.