Шепетовские манёвры: день первый

В сентябре 1936 года на полях у украинского города Шепетовка разыгралось грандиозное сражение. Бились сотни танков, сотни самолётов, конница и пехота, с воздуха высаживался десант. Бои, правда, были учебными — войска Киевского военного округа (КВО) отрабатывали встречное сражение. 13 сентября, после завершения подготовительных мероприятий, армии «красных» и «синих» пошли в бой.

Состав сил

Войска, участвовавшие в манёврах:

Наименование частей и соединений	«Красные»	«Синие»	Всего
Управление корпуса	1 (7-й кавалерийский корпус)	1 (8-й стрелковый корпус)	2
Зенитный артиллерийский дивизион	1	-	1
Стрелковая дивизия	-	1 (100-я)	1
Кавалерийская дивизия	2 (2-я и 23-я)	1 (26-я)	3
Механизированная бригада	1 (17-я)	1 (15-я)	2
Стрелково-пулемётная бригада	1 (135-я)	-	1
Истребительная эскадрилья	1 (на И-16)	1	2
Авиадесантный батальон	1	-	1
Легкобомбардировочная эскадрилья	2	-	2
Штурмовая эскадрилья	-	1	1

Кроме того, на стороне «красных» в манёврах участвовал колхозный кавалерийский полк, а на стороне «синих» — сводный отряд ОСОАВИАХИМа Шепетовки.

135-я стрелково-пулемётная бригада вышла на учения с дополнительным батальоном из состава 72-го стрелкового полка, с которым она «срабатывалась» на протяжении двух недель перед манёврами. У «синих» 100-я стрелковая дивизия действовала в составе двух полков и прочих частей. В состав 26-й кавалерийской дивизии «синих» вошёл 22-й стрелково-пулемётный батальон. В таблице сил, привлекаемых к учениям со стороны «синих», не указано количество легкобомбардировочных частей, но на разборе манёвров командующий КВО Иона Якир указывал, что на их стороне выступала 90-я легкобомбардировочная бригада.

Большинство частей были новыми: ещё в 1935 году, по выражению Якира, они существовали лишь в виде «кадровых ячеек» и были сформированы только весной — летом 1936 года. Это относится ко всем трём кавалерийским дивизиям, обеим эскадрильям, легкобомбардировочной бригаде, штурмовой и истребительной эскадрильям. 100-я стрелковая дивизия была недавно переформирована в кадровую. Лишь 135-я стрелково-пулемётная бригада не относилась к свежесформированным частям.

Наступление «синих»

Учения планировалось начать 12 сентября, однако их пришлось сдвинуть на день. В первый день манёвров, 13 сентября, 100-я стрелковая дивизия «синих» беспрепятственно совершила марш до реки Хомора, где и заняла оборону. Вперёд были высланы два передовых отряда, каждый из которых состоял из батальона пехоты, артиллерийской батареи, взвода полковой артиллерии, взвода сапёров, отделения конных разведчиков и взвода химиков.

Как показал опыт Великой Отечественной войны, такой состав передового отряда вполне логичен. Правда, по сравнению с 1936 годом, к концу войны войска стали богаче артиллерией. Например, в ходе Висло-Одерской операции авангард сходного размера состоял из 1-го батальона 1006-го стрелкового полка, 360-го дивизиона самоходно-артиллерийских установок 266-й стрелковой дивизии, 1-й батареи 507-го армейского истребительно-противотанкового полка и взвода сапёров. Вместо батареи и взвода, то есть полутора батарей, в 1945 году имелся дивизион, то есть три батареи. Противотанковый артиллерийский полк в 1936 году не существовал в природе.

За исключением этих поправок, размеры отряда можно считать вполне разумными, а соотношение родов войск — вполне отвечающим задачам. Правда, исходно отряд 1945 года состоял из усиленного полка, и лишь в связи с недостатком топлива уже из этого отряда был выделен усиленный батальон. На учениях 1936 года командованию «синих» была доступна всего одна стрелковая дивизия, и выделение из неё сразу двух полков лишило «синих» почти всей пехоты.

Передовые отряды заняли оборону, образовав те-де-поны на правом фланге «синих», по линии Брикуля—Лавриневцы, и на левом фланге, на юго-восточной окраине Губчанского леса. На заданные рубежи передовые отряды вышли в 7:40. Прибыв на место, войска начали быстро организовывать оборону, при этом активно использовались скрытые огневые точки, возводимые с помощью заранее подготовленных каркасов. В районе села Ленковцы на северном берегу реки Хоморы находился противотанковый район, который занимал 1-й батальон 299-го стрелкового полка.

Подвижные соединения «синих» отправились в путь в 9:45. Главные силы выступили ещё позже, в 10–10:30. На правом фланге выдвигалась 15-я механизированная бригада. Её единственный стрелково-пулемётный батальон двигался вместе с танковой ротой, химическими танками БХМ и третью понтонного парка Н2П в качестве передового отряда по маршруту правой колонны. Левая колонна была совсем лишена пехоты. Ещё левее в двух колоннах по два полка в каждой наступала 26-я кавалерийская дивизия с 22-м стрелково-пулемётным батальоном. При этом механизированный, то есть оснащённый танками, полк кавалерийский дивизии сначала должен был идти в голове своей колонны, а затем пропустить вперёд кавалеристов. В качестве передовых отрядов выступали 22-й стрелково-пулемётный батальон и 101-й кавалерийский полк с двумя артиллерийскими батареями. По численности кавполк вполне соответствовал стрелковому батальону. Были высланы два отдельных разведывательных дивизиона в составе взвода Т-26, взвода Т-37, а также по одной разведроте в каждом. Задача передовых отрядов заключалась в том, чтобы войти в соприкосновение с силами «красных».

Танки против пехоты

В описании решения на марш говорится, что командование «синих» желало иметь ударный кулак на правом фланге — 15-ю механизированную бригаду и 26-й механизированный полк. Такое решение приводило к изоляции танков от пехоты или конницы. Слабых сил одного кавполка и одного стрелково-пулемётного батальона было явно недостаточно для поддержки мехполка, мехбригады и танкового батальона стрелковой дивизии. В реальности танкисты столкнулись бы с невозможностью закрепить успех. Да и пехота с артиллерией в силу слабости не могли серьёзно помочь с прикрытием флангов и подавлением вражеских противотанковых орудий.

Это подтвердил боевой опыт. Наиболее ярким примером стало Баин-Цаганское побоище в июле 1939 года, произошедшее в ходе боёв на реке Халхин-Гол. Тогда советские танки сходу атаковали едва успевшую переправиться через реку японскую пехоту. Условия для танковой атаки были почти идеальными: японцы имели всего несколько часов на закрепление в голой степи, где не было естественных укрытий или препятствий. Пехоте отчаянно не хватало противотанковых средств. Атаковала японцев целая танковая бригада — более сотни БТ.

Проблема заключалась в том, что советская пехота заблудилась. Танкам пришлось атаковать противника самостоятельно, и избиения японцев не вышло. Многочисленные горящие советские машины очевидец сравнивал с дымом сталелитейных заводов Осаки. И всё же продвижение японцев удалось остановить. При поддержке монгольской конницы и советской мотопехоты танкисты выдавили противника за реку.

Это сражение проиллюстрировало истину, известную советским теоретикам: танки не в состоянии удерживать занятую территорию. Для их успешных действий необходима поддержка пехоты, которая сумеет занять новые позиции и очистить их от скрывающихся в траншеях и блиндажах солдат противника. О подобном писал ещё в начале 1930-х годов Константин Калиновский, «отец» советских танковых войск. Увы, знать в теории и применять на практике — вещи совершенно разные.

Ход «красных»

«Красные» двинулись по намеченным маршрутам несколько позже «синих». От кавалерии были выдвинуты усиленные кавполки, а от 17-й механизированной бригады и 135-й стрелково-пулемётной бригады — батальоны с приданными танками и артиллерией. На переходе через реку «красные» подвергались атакам авиации «синих».

Столкновения передовых отрядов начались после полудня. Завязались напряжённые бои, в ходе которых обстановка часто менялась: только что атаковавшая сторона то и дело оказывалась в тяжёлом положении из-за подхода частей противника. У селения Мальки успех в столкновении передовых частей сопутствовал «синим», у Большой Шкаровки — «красным».

Разведотряд 135-й стрелково-пулемётной бригады столкнулся в районе села Костенец с разведывательным батальоном 100-й стрелковой дивизии и отбросил его на Большую Шкаровку. К 15:30 к месту боя подошёл передовой отряд 135-й стрелково-пулемётной бригады, который продолжил преследование разведбатальона 100-й стрелковой дивизии. Равзедбат «синих» отошёл за основные силы 1-го батальона 298-го стрелкового полка. Атака сходу успеха не имела: передовому отряду «красных» пришлось дожидаться подхода основных сил. Пока они подтягивались к лесу, разведотряд изменил направление и стал наступать на посёлок Грицев.

Бой главных сил

Район Берёзовки. Танковые батальоны 15-й механизированной бригады столкнулись с 23-й кавалерийской дивизией «красных». Примечательно, что разгромить механизированный, то есть танковый, полк кавалерийской дивизии танкистам «синих» удалось. В отчёте по учениям это объяснялось тем, что механизированный полк разворачивался довольно вяло. А вот собственно конница, укрепившись на северной окраине ныне не существующего села Замчиско, отбила наступление «синих». Танкистам пришлось отойти на север.

Затем бригада вновь собралась в районе Берёзовки и атаковала на восток, в направлении селения Лисинцы, где укрылась потерпевшая до того поражение конница «красных». При этом получилась изрядная путаница. Один батальон отстал, другой, ранее не задействованный в боях, наступал из района села Першатравневое (Первомайское) в направлении села Криница, как оказалось — в пустоту. Последовавшие атаки «красных» вынудили силы 15-й мехбригады отойти.

Отход прикрывал стрелково-пулемётный батальон, оставшийся в Берёзовке. Его атаковала 17-я механизированная бригада «красных», имевшая устаревшие сведения и потому ожидавшая встретить в колхозе танки. «Синие» были выбиты из Берёзовки и отошли на село Драчи. Прикрывавший отход стрелково-пулемётный батальон бригады, «нужно полагать, был уничтожен».

В районе Андроновки (Степ) 2-й и 3-й танковые батальоны 15-й мехбригады успешно отразили огнём с места атаки танков из 17-й механизированной бригады и 23-го механизированного полка. После этого батальоны спокойно отошли к Коськову, а «красные» продолжили наступать к Сульжинским переправам.

Как следует из отчёта, танковый батальон, по мнению командования, был избыточным для атаки на колхоз, который занимал стрелково-пулемётный батальон. В реальности успех этого удара сомнителен. Например, в боях под Белостоком в июне 1941 года 6-й механизированный корпус вёл в основном бои с усиленной 256-й пехотной дивизией, но подавляющее превосходство в танках при недостатке артиллерии и пехоты не позволило мехкорпусу добиться успеха.

Впрочем, как уже говорилось, два кавалерийских полка отбили наступление танковых батальонов «синих». Учитывая, что полки по возможностям примерно соответствуют стрелковым батальонам, можно предположить, что отход «синих» в эпизоде у Берёзовки связан скорее с отсутствием задачи жёстко оборонять селение. С другой стороны, в таком случае «красных» следует упрекнуть в том, что они начали атаку на селение, отбить которое имели мало шансов при упорной обороне противника.

Район Мальки—Лисинцы—Зеленцы. Командир 26-й кавалерийской дивизии «синих» Шестопалов решил разгромить противостоящую 2-ю кавалерийскую дивизию «красных» одним коротким ударом. Наступление «синих» привело к тому, что действовавший севернее селения Мальки 8-й кавалерийский полк «красных» потерпел поражение, был отброшен в селение и сумел там удержаться. В это время к полю боя подошли основные силы 2-й кавалерийской дивизии. Её командующий Горбатов, будущий генерал армии и Герой Советского Союза, решил прикрыться с фронта двумя полками, а остальные части двинуть в обход через Лисинцы и Святую Криницу на Пеньки и Коськов.

«Красные» начали обходить фланги 8-го стрелкового корпуса «синих», что здорово усложнило его положение. Командир корпуса решил отойти за реку Хомора, но перед этим ударить по 2-й кавалерийской дивизии силами 26-й кавалерийской дивизии и 15-й механизированной бригады. Из-за отсутствия разведки и координации усилий удар получился неэффективным. «Синие» были вынуждены отойти, а «красные» продолжили преследование.

В районе Пеньков произошёл танковый бой между двумя батальонами 17-й механизированной бригады «красных», усиленными механизированным полком 2-й кавалерийской дивизии, и двумя батальонами 15-й механизированной бригады «синих», отвечавшими огнём с места. Затем «синие» начали отходить за реку.

Район северо-восточного выступа Губчанского леса. Стрелковый батальон «синих» из 100-й стрелковой дивизии отбил атаки передового отряда «красных» — стрелково-пулемётного батальона из состава 135-й стрелково-пулемётной бригады. Лишь к 18:10 подошедшие силы бригады смогли захватить угол Губчанского леса. В это время со стороны Губчи на Грицев двигался отходящий 103-й кавалерийский полк 26-й кавалерийской дивизии. Его встретили ружейно-пулемётным огнём части 135-й стрелково-пулемётной бригады, повернувшиеся к югу. Полк пытался атаковать в конном строю, но вынужден был повернуть к северо-западу на Коськовскую переправу.

Если справиться с конницей удалось, то пехота 100-й стрелковой дивизии, засевшая в лесу, продолжала сопротивление и даже контратаковала с помощью своего танкового батальона. Однако противник встретил его огнём противотанковых орудий. В итоге передовой отряд 100-й стрелковой дивизии отошёл на Коськовскую переправу.

Восточнее разведотряд 135-й стрелково-пулемётной бригады, достигнув Грицева в 16:10, пытался овладеть переправой, но был отбит частями 298-го стрелкового полка. Разведотряд повернул на запад к Коськовской переправе и в 18:30 атаковал отходившие к переправе части 26-й кавалерийской дивизии. В 21:00 части 135-й стрелково-пулемётной бригады вброд переправились на северный берег в районе Грицева и сумели удержать плацдарм. В других местах попытки переправиться успеха не имели.

Оценка первого дня манёвров

Подводя итоги первого дня боёв, руководство манёвров отмечало, что решение командующего 7-м корпусом «красных» комдива Григорьева на марш было разумным. Но так как удар должен был наноситься на левом фланге, не стоило вести механизированную бригаду уступом назад: в условиях скоротечного боя это позволило противнику до её подхода разгромить 9-й кавалерийский полк «красных», остановить 23-ю кавалерийскую дивизию и оказать содействие 26-й кавалерийской дивизии «синих» при выходе из боя. Решение командующего 8-го корпуса «синих» комкора Антонюка по использованию конно-механизированной группы также признавалось верным, хотя и отмечалось, что оно не раз менялось. Выдвижение передового отряда у Брикули и на северо-восточный выступ Губчанского леса признавалось целесообразным, обеспечивающим возможность отхода при столкновении.

Опыт последующих конфликтов заставляет усомниться в разумности выделения самостоятельной полосы на фланге механизированной бригады. В реальности это привело к большим проблемам с прикрытием фланга и невозможности закрепить успех, даже если бы он был достигнут. У командующего бригадой имелся всего один мотострелковый (стрелково-пулемётный) батальон. Выдвинуть его на фланг? Но кто тогда закрепит успех наступающих танков? Бросить батальон занимать и зачищать захваченную танками территорию? Кто тогда прикроет фланг? Можно, конечно, списать проблему на недостатки организационной структуры мехвойск, в которых остро недоставало мотопехоты. Но из описания учений не видно, чтобы кто-либо поднимал вопрос о недостатке пехоты в механизированных соединениях что во время манёвров, что при их разборе.

Сами действия противоборствующих сторон происходили очень быстро и энергично. Насколько были близки к реальности броски в конном строю на пулемётный огонь? Такие эпизоды происходили в реальности и при прорыве из окружения. В данном случае как раз неуспех атаки привёл к необходимости изменить направление движения, а не наоборот.

В качестве положительных моментов отмечалась чёткая организация марша. Особенно высокой оценки удостоился ночной марш 100-й стрелковой дивизии, а также марши 15-й механизированной бригады «синих», 135-й стрелково-пулемётной бригады и 17-й механизированной бригады «красных». Но и тут проявлялись недостатки: единичные случаи перекрещивания колонн, «наскакивание» одной части на другую и их перемешивание.

Отдельного расследования удостоился хаос на переправе 26-й кавалерийской дивизии и 15-й механизированной бригады через реку Хомора. И дивизия, и бригада совершали отход по собственной инициативе. Командир дивизии Шестопалов неточно передал распоряжение командования 8-го стрелкового корпуса, а начальник штаба Кособуцкий не сумел найти 15-ю мехбригаду и указать ей маршрут движения. В неразберихе части могли перемешаться, и лишь по счастливой случайности этого не произошло.

Правильной признавалась организация служб противовоздушной и противотанковой обороны. Части своевременно расчленялись при налёте авиации и маскировались при штурмовке. Однако наблюдались случаи, когда при повторных налётах авиации части уклонялись от расчленения под предлогом сохранения сил в кулаке на случай близкой завязки боя. В реальности, скорее всего, таких проблем не возникло бы, потому что летящие осколки хорошо способствуют соблюдению мер предосторожности. Тем не менее уязвимость войск, особенно конницы, на марше сильно беспокоила высшее руководство и лично наркома обороны Климента Ворошилова.

Отмечалось, что «не везде использовались все активные средства зенитной обороны, как например, ручные пулемёты, дежурные отделения и отличные стрелки». В реальности же такие меры, как правило, давали лишь психологический эффект.

Управление на марше оценивалось достаточно высоко. Однако отмечалось, что сводилось оно к назначению сроков прохождения рубежей, а связь держали лишь делегаты — специально выделенные для этого командиры. Радио и авиазвенья связи использовались слабо. Возможно, поэтому «следует отметить недостаточно продуманную организацию связи Штакора 8 с конно-мех.группой, что привело в самый решающий момент завязки боя к потере управления ею». Отдельной критики командующего округом Якира удостоилось неумение поддерживать связь через радиосигналы, что приводило к переговорам открытым текстом.

Бой передовых частей «развивался правильно и в полном взаимодействии с главными силами». Однако если «разведка в течение марша велась большинством частей правильно, то с завязкой боя она не обеспечивала быструю информацию командования и штабов». Сведения поступали с запаздыванием. Дозоры ограничивали свою работу дорогами. Некоторые передовые отряды ввязывались в бой с противником и забывали информировать главные силы об обстановке, из-за чего бой развивался в полной неясности. Традиционно руководство учений жаловалось на плохую разведку из танков. Впрочем, примитивный уровень радио- и смотровых приборов сильно усложнял использование танков для разведки.

Как образец работы руководство манёвров представляло разведотряд 135-й стрелково-пулемётной бригады — «с точки зрения мобильности, решительности и самоотверженности бойцов и командиров».

Отмечались и случаи нерешительности со стороны некоторых передовых отрядов: вместо того, чтобы отбросить противника атакой, они топтались на месте или переходили к обороне. Авиационная разведка «велась хорошо и часто являлась основным средством для получения данных о противнике (8 СК)». Бой главных сил «развивался динамично и в полном соответствии с требованиями инструкции по глубокому бою».

Решение командующего 8-м корпусом нанести удар всеми силами по левой колонне 2-й кавалерийской дивизии признавалось верным, но развёртывание 26-й кавалерийской дивизии для атаки 8-го кавалерийского полка «красных» происходило медленно. Недостаточно чётко налаженная служба разведки и наблюдения привела к удару по пустому месту в двух эпизодах учений: во время атаки в районе Лисинцев и в районе колхоза «Берёзовка» (ныне село Березное). Использование 26-го механизированного полка и 15-й механизированной бригады для прикрытия отхода признавалось верным.

Отмечались хорошие действия передового отряда 100-й стрелковой дивизии — 1-го батальона 298-го стрелкового полка, успешно прикрывавшего фланг отходящей группировки и отвлёкшего на себя все силы 135-й стрелково-пулемётной бригады. Напротив, действия бригады «хотя и отличались подвижностью и манёвренностью», были сомнительными в плане целесообразности ввязывания в бой вместо глубокого обхода Губчанского леса с севера и перехвата Коськовской переправы. «Синие» не сумели хорошо спланировать и обеспечить отход на эту переправу. Командование не выделило представителей штабов, не организовало комендатуру, не обеспечило заранее оборону переправы, и части стекались к ней под огнём. Не была организована противовоздушная оборона. В годы войны подобные вещи часто приводили к разгрому отступающих войск.

Однако впереди «красных» и «синих» ждал второй день манёвров.

---

Источники и литература:

1. РГВА ф.25880 оп.4 д.80
2. Исаев, А.В. Берлин 45-го. Сражения в логове зверя / А.В. Исаев. — М,: Яуза, Эксмо, 2007.
3. Коломиец, М. Бои у реки Халхин-Гол (май — сентябрь 1939 года) / М. Коломиец // Фронтовая иллюстрация. — 2002. — № 2.