Советский плацдарм, созданный на правом берегу Волги юго-западнее Калинина к 24 октября 1941 года, был существенно расширен за счёт включения в боевые действия 119-й стрелковой дивизии генерал-майора А.Д. Березина. Её бойцам вместе с уже сражавшейся на плацдарме 246-й стрелковой дивизией предстояло придать «второе дыхание» забуксовавшему наступлению войск Калининского фронта на город. Впереди была неделя тяжёлых боёв. Косвенным участником событий стал писатель-фронтовик А.И. Шумилин, автор популярной в наши дни книги «Ванька-ротный», который написал такие строки:
«— Ваша рота вливается как пополнение в нашу дивизию. Теперь вы будете служить в 421-м стрелковом полку… Сегодня вы пойдёте за Волгу. На тот берег вас переправят сапёры. Там за Волгой вы будете воевать. — Капитан прошёлся перед строем солдат, посмотрел сурово на нас, на младших офицеров, и удалился с двумя солдатами, которые его сопровождали, обратно в деревню. Вливание было сделано, нас влили в стрелковую дивизию».
Переправа, «Юнкерсы» и «Хеншели»
После занятия села Дмитровское 119-я стрелковая дивизия была сменена на левом берегу Волги частями 252-й стрелковой дивизии, получив от командования 29-й армии новую задачу:
«Форсировать реку Волга в районе Хвастово и уничтожить противника в районах Путилово, Курково, Некрасово, Талутино и перейти к обороне на рубеже Путилово, Курково с задачей не допустить подхода резервов врага с юго-запада на Калинин».
Таким образом, генерал-лейтенант И.И. Масленников поставил частям своей армии задачи, которые по сравнению с приказом командования фронта можно назвать ограниченными. Первоначальный замысел И.С. Конева предполагал активные действия трёх армий с целью окружения и уничтожения калининской группировки вермахта.
Штаб дивизии был размещён в непосредственной близости от намеченной переправы, в одном из немногочисленных каменных зданий на берегу Волги — часовне-усыпальнице усадебного комплекса XIX века, расположенного у села Хвастово. Несмотря на прикрытие зенитной артиллерией, дом быстро стал регулярной целью немецкой авиации и к концу боёв за плацдарм был фактически разрушен.
Форсирование реки осуществлялось с помощью весьма скромных переправочных средств 246-й стрелковой дивизии, уже сражавшейся на плацдарме. Согласно дивизионному журналу боевых действий 119-й стрелковой дивизии, «на всю дивизию имелось всего лишь два парома и шесть малых рыбацких лодок».
Первым переправлялся 421-й стрелковый полк, при этом он сразу же попал под удары немецкой авиации: «Во время переправы днём 24 октября противник пятью самолётами бомбардировал переправу, в результате бомбардировки разбит один двухлодочный понтон и погибли 17 человек из сапёрного батальона». Составители журнала боевых действий 29-й армии также подчеркнули воздействие с воздуха: «Авиация противника налётами задерживает переправу и расстраивает движение колонн. Зенитный дивизион сбил за день три самолёта противника».
Действительно, наведённая переправа как магнит притягивала атаки бомбардировщиков VIII авиакорпуса и других соединений люфтваффе. Как отмечалось 24 октября в журнале боевых действий 3-й танковой группы вермахта, «после обеда авиакорпус разрушил понтонный мост, однако русские сразу же его восстановили».
Что касается заявок советских зенитчиков на сбитые самолёты, то в районе Калинина 24 октября немецкая авиация потеряла от огня зенитной артиллерии один двухмоторный истребитель-бомбардировщик Bf 110E-2 из группы II./ZG 26. Его экипаж в составе прошедшего ещё французскую кампанию обер-лейтенанта Ауингера (Friedrich Auinger) и ефрейтора Адлера (Gerhard Adler) пропал без вести. Вполне возможно, самолёт был сбит как раз над переправой через Волгу: пилоты Bf 110 нередко атаковали наземные цели.
25 октября началось наступление частей 119-й стрелковой дивизии, ранее переправленных на правый берег. Советская пехота, испытавшая на себе серию ударов с воздуха, взяла реванш на земле. Ещё до наступления светового дня 421-й стрелковый полк ворвался в деревню Талутино, где располагались немецкие тыловые части, и в ходе короткого боя захватил её, уничтожив несколько десятков автомашин. Трофеями полка стали склад продовольствия и боеприпасов, грузовики, конные повозки, а также легковая машина со штабными документами, принадлежавшими 161-й пехотной дивизии.
Составители журнала боевых действий 1-й танковой дивизии вермахта с явной тревогой отмечали, что «противник крупными силами овладел участком дороги снабжения у Талутина». Судя же по послевоенной работе по истории дивизии, дело обстояло для немцев ещё хуже. Советские части напрямую угрожали отделу снабжения 1-й танковой дивизии в деревне Шульгино, который пришлось оборонять под руководством штабного офицера гауптмана фон Плато (Anton Detlev von Plato).
Кроме того, рассеянный ударом 119-й стрелковой дивизии батальон 371-го пехотного полка 161-й пехотной дивизии, не успевший перестроиться с марша в боевые порядки, бросил в деревне Некрасово 50-мм противотанковые пушки PaK 38 (судя по журналу боевых действий 119-й стрелковой дивизии, было захвачено шесть орудий ПТО «с большим количеством боеприпасов» и пять пулемётов). По немецким данным, они тут же были использованы советскими артиллеристами для отражения контратаки приданного 1-й танковой дивизии 101-го батальона огнемётных танков, понёсшего в том бою «тяжёлые потери».
Журнал 119-й стрелковой дивизии содержит запись о четырёх уничтоженных за день немецких танках. Учитывая, что плечом к плечу с советской пехотой сражались артиллеристы 2-го дивизиона 349-го пушечного артполка, такой результат боя представляется весьма вероятным.
Парировать возникший кризис пришлось танкистам 1-го и 2-го батальонов танкового полка «Жёлтого Мерседеса», как неофициально называли 1-ю танковую дивизию за её тактическую эмблему, напоминающую знаменитые «три луча». Атаковав советские части, они смогли прорваться к попавшим в западню тыловым подразделениям 1-й танковой и 161-й пехотной дивизий и снова занять Некрасово.
Все попытки 161-й пехотной дивизии вермахта вернуть под свой контроль Талутино окончились неудачей. Атаки (с советской стороны их насчитали шесть) её частей были отбиты бойцами 421-го стрелкового полка. За день 119-я стрелковая дивизия потеряла 60 человек убитыми и ранеными, при этом, как отмечалось в журнале боевых действий дивизии, её 634-й и 920-й полки первоначально вообще не участвовали в бою, занимаясь «усовершенствованием оборонительного рубежа». Однако уже на следующий день бои шли на всём фронте дивизии.
На переправу у села Хвастово снова обрушился град ударов VIII авиакорпуса люфтваффе. В журнале 29-й армии появилась следующая запись: «Авиация противника систематически через каждые 30 минут девятками бомбит и обстреливает переправу; уничтожен штаб гаубичного артполка, расчёт зенитного орудия, три упряжки дивизионных пушек, разрушен понтонный мост, потоплено 16 понтонов и уничтожено два парома». Штаб авиакорпуса вновь отчитался в разрушении моста через Волгу. По понятным причинам немцы уделяли регулярному нарушению переправы повышенное внимание, используя для этого самые разнообразные средства, включая… надувные лодки со взрывчаткой, спущенные на воду выше по течению. О том, насколько эффективными оказались подобные действия, история умалчивает.
По итогам 25 октября зенитчики 119-й стрелковой дивизии заявили о четырёх сбитых самолётах противника. Немцы признали ряд потерь. Например, над деревней Шульгино близ Некрасово был сбит связной «Шторх», пассажиром которого оказался командир воздушной службы 3-й танковой группы подполковник Бюс (Oberstlt. Bues), получивший ранение. Пилот погиб.
Кроме того, от огня советских зениток в районе Даниловского получил повреждения, оценённые в 30%, истребитель-бомбардировщик Bf 109E из 5.(Sch.)/LG 2. Пилоту ещё одного самолёта этой учебно-боевой эскадры, штурмовика-биплана Hs 123 из 10.(Sch.)/LG 2, повезло меньше — он погиб, а боевые повреждения «Хеншеля», разбившегося в том же районе, были оценены в 90%.
Впрочем, последние два эпизода относятся к району боевых действий 246-й стрелковой дивизии. 25 октября её части вместе с приданным 912-м стрелковым полком 243-й стрелковой дивизии вели тяжёлые бои у Опарино. Согласно журналу боевых действий 246-й дивизии, 908-й и 912-й стрелковые полки атаковали противника в ранее отбитой им деревне Красново, и вернули контроль над этим населённым пунктом. Одновременно 914-й полк в результате атаки выбил немецкую пехоту из деревни Шигалово, напрямую угрожая Опарино.
В журнале 3-й танковой группы появилась характерная запись: «Продвинувшиеся со стороны Опарино на запад части были атакованы с севера и юга и временно отрезаны». При этом отмечался сильный огонь советской артиллерии с северного берега Волги. Этот успех стоил 246-й стрелковой дивизии дорого: за день были потеряны 41 человек убитыми и 87 ранеными. Немцы также имели существенные потери: в 129-й дивизии был 31 убитый (4 офицера), 122 раненых (4 офицера) и трое пропавших без вести, в 161-й дивизии — 19 убитых (1 офицер), 61 раненый (3 офицера) и 124 пропавших без вести (1 офицер).
Бои с переменным успехом
Утром 26 октября подразделения 129-й и 161-й пехотных дивизий перешли в наступление и снова отбили Красново, а советский 908-й стрелковый полк отошёл в лес южнее деревни. Все попытки снова овладеть ею оказались безуспешными. В это же время 915-й стрелковый полк атаковал Даниловское, но был встречен контратакой немцев при поддержке мощного артиллерийского и миномётного огня. Полк отошёл в лес западнее деревни Дешовкино и там занял оборону.
В этом бою командование 129-й пехотной дивизии использовало свой резерв — 2-й батальон 427-го пехотного полка, одна из рот которого тут же потеряла восемь человек убитыми, включая командира, и 37 ранеными. В журнале боевых действий 29-й армии Калининского фронта было отмечено массовое применение в боевых порядках немецкой пехоты 20-мм зениток: «Противник на фронте дивизии применяет автоматические пушки, скорострельность которых 18 выстрелов в минуту».
Немцы придерживались тактики, согласно которой каждому пехотному батальону придавался как минимум один взвод зенитных орудий. Благодаря такому массированию мелкокалиберных пушек командование 129-й пехотной дивизии позволяло себе держать в обороне на линии Опарино – Даниловское лишь две полноценных батареи 1-го дивизиона 129-го артполка при наличии в районе пяти пехотных батальонов.
В районе Талутино немцы продолжили штурмовать перекрытое советскими подразделениями Старицкое шоссе, но несколько атак на позиции 1-го батальона 421-го стрелкового полка были успешно отбиты при активной поддержке дивизионной артиллерии. В тот же день на помощь стрелковым соединениям на плацдарм была переправлена 46-я кавалерийская дивизия.
Судя по журналу боевых действий 3-й танковой группы, из показаний пленных немцы наконец выяснили, что целью советских частей на плацдарме «является не прорыв на юго-восток в сторону Москвы, а наступление на Калинин с юго-запада». В данном случае нужно отдать должное советскому командованию — противник попросту не ожидал от И.С. Конева каких-либо наступательных намерений.
Утро 27 октября началось новыми атаками частей 246-й стрелковой дивизии на Даниловское. В 06:00 914-й и 915-й полки атаковали немецкие позиции в селе и заняли его западную окраину, однако, встретив контратаки при поддержке артиллерии и бронетехники, отошли. 915-й полк попытался наступать южнее села и продвинулся на 800 метров юго-восточнее Даниловского, впоследствии отойдя в исходное положение. Одновременно 908-й стрелковый полк так же безуспешно атаковал Рябеево. В журнале 3-й танковой группы привычно отмечено, что «противник повторил атаки на оборонительную линию Калинин – Опарино – Даниловское, которые были отбиты 129-й пехотной дивизией».
В ходе этих практически безрезультатных боев 914-й стрелковый полк потерял с момента переправы через Волгу до 35% личного состава. Правда, потери всей 246-й стрелковой дивизии именно 27 октября были вполне умеренными — 5 человек убитыми и 4 пленными при общих дневных потерях 29-й армии 56 убитых и 82 раненых: довольно редкий случай для советских документов дивизионного уровня, когда бойцов сразу записывали в пленные без записи в категорию пропавших без вести.
Днём немцы возобновили попытки расчистить путь снабжения, проходящий через Талутино. Первые атаки на позиции 2-го батальона 634-го стрелкового полка и 3-й роты 421-го стрелкового полка 119-й стрелковой дивизии красноармейцы отбили. Однако к вечеру частям 161-й пехотной дивизии удалось нащупать стык между позициями 421-го и 920-го полков и прорвать там оборону, выйдя в тыл 421-го полка. В связи с отходом подразделений 634-го и 920-го полков к переправе 421-й полк фактически попал в окружение. Как отмечалось в дивизионном журнале, «к 20:00 27 октября связь с 421-м стрелковым полком была прервана. Дивизия оказалась разрезанной на две части, изолированные друг от друга».
Впрочем, по итогам дня в журнале 1-й танковой дивизии вермахта появилась следующая запись: «161-й пехотной дивизии в течение сегодняшнего дня так и не удалось нормализовать положение у Талутино».
28 октября стало переломным днём сражения за плацдарм, и, к сожалению, не в пользу советских войск. 246-я стрелковая дивизия, усиленная 61-м кавалерийским полком 46-й кавалерийской дивизии, понесла большие потери и в предыдущих боях, а к концу дня фактически утратила наступательный потенциал и перешла к обороне. Её главным достижением в течение дня стал захват… 27 велосипедов, принадлежавших некоей «группе велосипедистов», наскочивших на позиции 915-го полка и попавших под огонь его бойцов. Возможно, это была часть передового отряда 162-й пехотной дивизии вермахта, постепенно выдвигавшейся в направлении Калинина.
На участке 119-й стрелковой дивизии ключевым событием стал развивавшийся в течение суток прорыв 421-го полка из окружения, завершившийся уже утром 29 октября соединением с основными силами дивизии. В ходе прорыва артиллеристы передвигались в боевых порядках пехоты, отражая постоянные контратаки врага. На помощь стрелкам очень вовремя пришёл эскадрон капитана Сухарева из 57-го кавалерийского полка 46-й дивизии, отбивший несколько немецких атак и, судя по журналу 29-й армии, вернувший 421-му полку его обоз (!), захваченный было немцами, а также освободивший группу попавших в плен красноармейцев.
Согласно фронтовому журналу, «421-й стрелковый полк прорвал окружение, вышел с большими потерями в личном составе». К тому моменту в полках дивизии действительно оставалось по 120–150 человек, способных вести бой.
Уход 421-го полка из Талутино был отмечен немцами как безусловный успех. В журнале боевых действий 1-й танковой дивизии отмечалось, что «161-й пехотной дивизии удалось с боем очистить дорогу Талутино, Даниловское от сил противника. Теперь этот путь снабжения может быть использован дивизией». Атаки немецких частей на переправу, охарактеризованные советской стороной как «ожесточённые», были с трудом, но отбиты.
Однако, с учётом тех ограниченных сил, которыми располагало немецкое командование для борьбы с переправившимися на плацдарм советскими соединениями, смертельной угрозы для существования самого плацдарма пока не было, даже с учётом того, что в полках стрелковых дивизий оставалось по сотне активных штыков. Необходимо учитывать, что части 29-й армии регулярно получали по Хвастовской переправе подкрепления.
Конец плацдарма
Судьбу плацдарма решили события, происходившие на другом (левом) берегу Волги. Дело в том, что ещё 22 октября части 6-й пехотной дивизии вермахта захватили переправу у деревни Акишево северо-восточнее Старицы и быстро овладели местностью в районе сёл Нестерово, Станишино, Васильевское. 24 октября 6-я и 26-я пехотные дивизии начали наступление в направлении Стружня – Торжок и к 28 октября, поддержанные частями 110-й пехотной дивизии, создали реальную угрозу прорыва обороны на правом фланге и в центре позиций 29-й армии. Такое развитие событий вынудило командующего Калининским фронтом генерал-полковника И.С. Конева вечером 28 октября отдать приказ отвести левофланговые соединения 29-й армии с правого берега Волги на левый, чтобы стабилизировать положение и остановить наступление противника.
Выполнение этого приказа для 246-й стрелковой дивизии осложнялось тем, что ещё днём, согласно журналу боевых действий 3-й танковой группы, немцам удалось «в ожесточённой борьбе захватить русский понтонный мост в 5 километрах северо-восточнее Путилово», то есть как раз в полосе обороны дивизии. С другой стороны, в советских документах этот факт никак не отражён. Части 119-й стрелковой дивизии получили от командования 29-й армии приказ о возвращении на левый берег Волги только к исходу дня 29 октября, так как до этого вывести их из боя попросту не было возможности. Дивизионный журнал боевых действий констатирует:
«В связи с недостатком переправочных средств в течение ночи 30 октября части дивизии, за исключением артиллерии, не успели переправиться через Волгу, и отрыв от противника стрелковых частей приходилось совершать днём, в светлое время, при сильном натиске врага, который… стремился во что бы то ни стало сорвать переправу, неоднократно переходя в ожесточённую атаку. В период отхода к переправе 634-го стрелкового полка было отражено три атаки, и 421-го стрелкового полка — четыре атаки».
Уход частей дивизии с плацдарма и был описан в книге А.И. Шумилина «Ванька-ротный» в продолжении приведённой в начале статьи цитаты:
«Внизу у воды стояли сапёры, они за верёвку с того берега перетащили пустой паром обратно сюда. И вдруг они почему-то забегали, засуетились и заволновались, застучали по канату топорами, оттолкнули плот, обрубили канат и попрыгали вверх. Они быстро легли за бровку, и в это время на воде послышался взрыв. Я подбежал к берегу и увидел: остатки парома в виде разбросанных брёвен плыли вниз по реке… Нам и в голову не пришло, что на тот берег к воде вышли немецкие танки. Они, правда, на берегу не показались и остались стоять за соснами, но мы этого не видели, не слышали и не знали… На том берегу в лесу остались наши солдаты и командир роты».
Впрочем, таким был взгляд с левого берега Волги. Воспоминания о переправе через реку 29–30 октября 1941 года оставил командир санитарного взвода 920-го стрелкового полка старший лейтенант медслужбы В.В. Новиков:
«К вечеру (29 октября – прим.автора) нам сообщили, что в полутора километрах от наших окопов на Волге построена понтонная переправа, и нас за ночь должны переправить на левый берег Волги. Наступил вечер, стемнело, и нам дали команду выходить по окопам направо к Волге и там по берегу к переправе. Соблюдая тишину и светомаскировку, мы вышли на берег и вдоль реки пошли к переправе. Но оказалось, что мы пришли рано, потому что тяжёлая артиллерия, обозы и прочее хозяйство ещё не прошли мост. И нас, весь полк, вернули назад в окопы…
С рассветом заговорили немецкие пушки и миномёты… Мы побежали лесом на берег, а там уже толпами двигались бойцы к переправе. Подойдя к переправе, я увидел сплошную давку, все торопились перейти по понтонному мосту Волгу. У входа на мост стоял наш комдив генерал-майор Березин и шашкой наголо хлопал по спинам и задам переходящих реку. В это время на переправу налетело звено немецких пикирующих бомбардировщиков Ю-87. Бомбы рвались рядом, и в этом аду мы бежали по мосту. Когда мы вступили на берег, мост разорвало, и останки его поплыли в разные стороны. На том берегу народу было ещё много. Другого выхода не было, как пересечь Волгу вплавь, и сотни бойцов бросились в реку, чтобы её переплыть. В это время немцы вышли на берег и открыли по переплывающим бойцам плотный пулемётный и автоматный огонь. Много наших ребят погибло, их навсегда приняла в свои объятья матушка Волга. Многие погибшие остались как пропавшие без вести».
Это описание событий существенно отличается от записи в журнале боевых действий дивизии:
«Части дивизии в полном составе, организованно, с сохранением материальной части успешно форсировали реку и к исходу дня 30 октября заняли оборону на левом берегу реки Волга, точно в срок выполнив приказ Военного совета».
С другой стороны, по сравнению со многими подобными эпизодами первого года войны, отход 119-й стрелковой дивизии с плацдарма можно признать почти образцовым. Особого уважения заслуживает комдив, который, судя по цитируемым воспоминаниям старшего лейтенанта Новикова, до последнего момента оставался со своими бойцами на правом берегу. Не легче было и соседней 246-й дивизии. По воспоминаниям командира артиллерийского дивизиона М.Н. Розова, «30 октября дивизия, неся потери в людях, конском составе и вооружении, переправилась на левый берег и сосредоточилась в районе Малое Избрижье, Змеево, Гудково». Что касается потерь, то они действительно были большими: в боях за плацдарм дивизия лишилась 739 человек убитыми и ранеными, а также 120 пропавшими без вести.
3-я танковая группа вермахта по итогам дня 30 октября отчиталась в захвате силами 161-й пехотной дивизии двух советских «военных мостов».
Общий успех в сражении на «Волжской дуге» дорого дался немцам: дивизия за 25–28 октября потеряла 222 человека убитыми (12 офицеров), 924 ранеными (32 офицера) и 320 пропавшими без вести (1 офицер). Так, 28 октября ранение получил командир дивизии генерал-майор Генрих Реке (Heinrich Recke), среди погибших и раненых было традиционно много командиров до батальонного звена. Пик потерь офицерского состава пришёлся на 26–27 октября, когда были буквально выкошены три командира рот и пять командиров взводов убитыми, а также восемь командиров рот и восемь командиров взводов ранеными.
Такие потери были охарактеризованы в документах как высокие. Обращает на себя внимание большое количество пропавших без вести: столько пленных советская сторона, безусловно, не заявляла. Возможно, это и были те самые «оставленные на поле боя трупы гитлеровцев», которые сотнями фигурировали на страницах боевых документов соединений Красной армии в случаях, когда поле боя хотя бы ненадолго оставалось за советскими частями. Интересно, что к 31 октября составители журнала боевых действий 3-й танковой группы доносили уже о 2000 человек общих потерь 161-й пехотной дивизии, частично отнеся их причины в область «несовпадения между картами и местностью и ошибок младших командиров».
Ещё одного активного участника боёв с немецкой стороны, 129-ю пехотную дивизию, сражавшуюся, правда, сразу на нескольких направлениях, потери вынудили «преобразовать» полки в батальоны, разведывательный батальон — в эскадрон, противотанковый дивизион — в роту, а артиллерийский полк — в лёгкий и тяжёлый артиллерийские дивизионы по две батареи в каждом. Интересна оценка противника, данная штабом 129-й дивизии. Противостоявшие ей в ходе сражения на «Волжской дуге» советские части характеризовались как «хорошо подготовленные» и «обладавшие выдающимся боевым духом». Столь лестным оценкам не следует удивляться, учитывая, что, например, костяк 246-й стрелковой дивизии составляли кадровые бойцы погранвойск НКВД.
Подводя итоги боёв за плацдарм, следует отметить, что послевоенные обвинения в адрес генерала И.И. Масленникова в нарушении приказов, данных сверху, можно признать справедливыми лишь отчасти. Дело в том, что стрелковые и кавалерийские дивизии 29-й армии не выполнили даже тех ограниченных задач, которые перед ними были поставлены командармом. Даниловское, Опарино и Рябеево так и не были освобождены, хотя советские части при мощной поддержке артиллерии неоднократно врывались на окраины этих населённых пунктов. Можно предположить, что при всём их желании — а обвинять сражавшихся бойцов и командиров в отсутствии мотивации нет никаких оснований — наступление на Неготино с целью окружения калининской группировки вермахта фактически являлось нереальной задачей.
Бои на правом берегу Волги не остались забытым эпизодом Великой Отечественной войны. 19 июля 2011 года на месте Хвастовской переправы был открыт мемориальный комплекс. На руинах часовни-усыпальницы, где в конце октября 1941 года располагался штаб 119-й стрелковой дивизии, были установлены памятные доски. Само село Хвастово, разрушенное в результате бомбардировок, после войны не восстанавливалось, исчезнув с карт, как и многие населённые пункты, куда в 1941 году пришла война.
Источники и литература:
- NARA. Т 311. R 233
- NARA. Т 313. R 231
- NARA. Т 314. R 980
- NARA. Т 315. R 26
- NARA. Т 315. R 1374
- https://pamyat-naroda.ru
- http://www.wwii-photos-maps.com
- http://www.karavan.tver.ru
- На правом фланге Московской битвы – Тверь: «Московский рабочий», 1991
- Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 7 – М.: Воениздат, 1952
- Хетчиков М.Д. Оборонительные и наступательные операции, проведённые в 1941 году на тверской земле: рабочие материалы для военно-исторического труда – Тверь: Коммуникационная компания, 2010
- Boucsein H. Halten oder sterben. Die hessisch-thüringische 129 Infanterie-Division im Rußlandfeldzug und Ostpreußen 1941-1945 – Potsdam, 1999
- Stoves Rolf. 1.Panzer-Division 1935-1945. Chronik einer der drei Stamm-Divisionen der deutschen Panzerwaffe – Podzun, 1962
Комментарии к данной статье отключены.