С момента своего появления на калининском направлении 8-я танковая бригада полковника П.А. Ротмистрова играла одну из ключевых ролей в действиях советских войск. Мобильность частей бригады, а также достаточно высокий уровень подготовки личного состава вкупе с боевым опытом превратили соединение в грозного противника даже для таких искушённых в военном деле специалистов, как танкисты и мотопехота 1-й танковой дивизии и других соединений XLI моторизованного корпуса вермахта.
Уже к вечеру 14 октября, первого дня немецкой оккупации Калинина, разведка бригады ворвалась в город, и на его окраинах понесла первые потери. На Горбатом мосту, получив прямое попадание снаряда, сгорел броневик БА-20 младшего лейтенанта И.К. Червоткина, экипаж погиб. Следующие несколько дней танкисты Ротмистрова принимали активное участие в срыве попытки прорыва боевой группы полковника Хайдебранда к Торжку по Ленинградскому шоссе, нанося противнику чувствительный урон.
Именно танки 8-й бригады 20 октября сыграли одну из важных ролей в освобождении первого значимого населённого пункта на территории Калининской области — села Медное.
Зализывая раны
В этих боях бригада понесла серьёзные потери и нуждалась в передышке для восстановления повреждённой материальной части. Этому способствовало то, что поле недавнего боя осталось у советской стороны. В журнале боевых действий 29-й армии Калининского фронта от 21 октября было отмечено: «Отбиты захваченные [противником] у 8-й танковой бригады восемь танков, две бронемашины и несколько автомашин».
В боевом донесении штаба бригады, которая к тому моменту подчинялась командованию 31-й армии и находилась в резерве командарма в лесу северо-восточнее деревни Новые Мермерины, среди вновь обретённой техники значились «один КВ и два Т-34, сохранивших боеспособность, и два Т-34 сгоревших». Речь шла о машинах, участвовавших 17 октября в оборонительных боях на Ленинградском шоссе. Интересно, что потеря КВ в тот день не зафиксирована в документах соединения.
Ещё одним приобретением бригады по итогам освобождения Медного стали восемь немецких танков из 1-й танковой дивизии вермахта. Как отмечалось в советской работе по истории 31-й армии, «ремонтники 8-й бригады быстро восстановили шесть захваченных танков и, не теряя времени на поиски краски, чтобы закрасить вражеские опознавательные кресты на бортах, пустили их с красными флажками на башнях в бой».
Реальность, по всей видимости, оказалась несколько сложнее. Судя по донесению Ротмистрова в штаб армии о трофейных танках, «часть из них будет восстановлена и использована как тягачи и для охраны тыла», так как «вооружение в этих танках противником испорчено».
Нужно отдать Ротмистрову должное — документы, написанные от руки на тетрадных листках в клетку, выдают в нём очень бережливого и практичного «хозяина», скрупулёзно подсчитывавшего всё то, что могло, так или иначе, пригодиться в последующих боях. Например, в уже упомянутом боевом донесении комбриг сообщал об отбитых у противника четырёх мотоциклах и одной специальной машине.
Полковник выступал категорически против использования своего соединения по частям. Дело в том, что бои на Ленинградском шоссе бригада вела без своего мотострелково-пулемётного батальона (мспб), который до 25 октября оставался в распоряжении командира 133-й стрелковой дивизии на северо-западной окраине Калинина. В боевом донесении командующему 31-й армии Ротмистров ещё 21 октября просил вернуть ему батальон и 46-й мотоциклетный полк, подчинённый бригаде в начале рейда на Калинин:
«Эти части имеют большие потери в личном составе и нуждаются в пополнении. Для этих частей мною получено частично пополнение и снаряжение, но я не могу ничего сделать, покуда мне они не будут возвращены. Бригада в своём штатном составе представляет очень сильную ударную силу и весьма подвижна, что я доказал 250-км суточным маршем, но для этого её нужно держать в одних руках, а не губить мою мотопехоту и мотоциклистов как обычных стрелков. В данный момент бригада ещё не собрана, и ей нельзя ставить боевые задачи как бригаде».
Начальник штаба бригады капитан Краснов в боевом донесении, датированном полуднем 24 октября, вторил своему командиру:
«8-й мспб в расположение бригады до сих пор не прибыл. Требуется вмешательство штаба армии о даче распоряжения командиру 133-й сд. 8-й мспб в силу своей оторванности от бригады претерпевает недостаток в боеприпасах, продовольствии и горючем».
Судя по всему, столь настойчивая бомбардировка штаба армии возымела действие. В тот же день расположение бригады посетил командарм генерал-майор В.А. Юшкевич, а в своём вечернем донесении капитан Краснов констатировал: «8-й мспб на марше к району расположения бригады». Впрочем, вероятно, что в данном случае сработал принцип «услуга за услугу»: понеся в ходе отступления к Калинину огромные потери в автотранспорте, штабы советских объединений были вынуждены активно использовать автопарк бригады. Например, 26 октября 15 грузовиков из состава 8-й тбр перевозили снаряды в интересах командования 31-й армии.
На вечер 24 октября бригада имела в боевой готовности два танка КВ, две «тридцатьчетвёрки», шесть Т-38 и восемь Т-40. В деревне Поддубки располагалась разведывательная рота, имевшая пять бронеавтомобилей БА-20. Зенитно-артиллерийский дивизион насчитывал три орудия. Они быстро пригодились, так как немецкая авиация, выявив местоположение частей бригады, начала штурмовать их позиции, что тут же привело к первым потерям: «В результате обстрела самолётов противника по нашим отдельным машинам, проходящим по шоссе, зажигательными пулями подожжена и сгорела летучка типа «А» разведроты».
Повышение активности авиации противника в условиях её полного господства в воздухе не предвещало ничего хорошего, а потому на следующий день бригада вместе с присоединившимся к ней мотострелковым батальоном перебазировалась в район северо-восточнее Медного. Такие меры предосторожности вовсе не были излишними — уже днём 25 октября восьмёрка немецких бомбардировщиков нанесла удар по прежнему месту расположения танкового полка бригады. Новый район базирования её частей также постоянно патрулировался группами от трёх до девяти самолётов, периодически наносивших удары, в результате которых были ранены четыре человека.
Даже в столь сложных условиях ремонтники бригады делали своё дело, что обеспечило внушительное количество боеготовых танков к утру 26 октября: пять КВ, пять Т-34, семь Т-40, четыре Т-37/38 и один Т-26.
Снова в бой
В соответствии с первоначальным замыслом командования 31-й армии, 8-ю танковую бригаду планировалось использовать для наступления на Калинин как средство качественного усиления стрелковых дивизий, дравшихся за город. Однако, учитывая, что бригада фактически являлась одним из двух механизированных соединений Калининского фронта — вторым была 21-я танковая бригада, которая к 21 октября понесла опустошающие потери и практически не имела боеспособных танков, — она неизбежно получала статус козыря в руках командования. Для бойцов и командиров соединения это означало пребывание в статусе пожарной команды на довольно протяжённом фронте.
Первым «пожаром» стало форсирование Волги 22 октября частями немецкой 6-й пехотной дивизии у деревни Акишево северо-восточнее Старицы, быстро переросшее в создание полноценного плацдарма на левом берегу реки. По сути, это было начало второй попытки вермахта взять Торжок, но теперь уже силами пехотных дивизий 9-й армии, а не «кавалерийским наскоком» боевой группы, состоявшей из танков и мотопехоты XLI моторизованного корпуса. Помимо 6-й пехотной дивизии, в наступлении участвовали 26-я и 110-я пехотные дивизии.
Для советской 29-й армии, части которой оборонялись в этом районе, ситуация осложнялась тем, что основные ударные силы объединения — 119-я и 246-я стрелковые дивизии — были скованы боями за плацдарм юго-западнее Калинина. В бой против дивизий немецкого VI армейского корпуса были брошены сначала 243-я стрелковая дивизия, которую до этого планировалось использовать в наступлении на Калинин, а затем и переданная из 31-й армии 8-я танковая бригада.
Приказом штаба бригады от 26 октября её частям была поставлена задача «во взаимодействии с 243-й сд уничтожить противника, отрезая ему пути отхода через Волгу». Выдвижение в район боевых действий осуществлялось по маршруту Медное – Волынцево – Тутань – Заборовье в следующем порядке: разведка, 8-й танковый полк с двумя мотострелковыми ротами на броне, затем мотострелково-пулемётный батальон без двух рот, за ним — штаб бригады с ротой управления.
Бывший командир 8-го танкового полка А.В. Егоров вспоминал об этом марше: «Механики-водители с трудом ведут машины: в колонне ни единого огонька, только белеющий на обочинах снег помогает различать след гусениц танков передового отряда». Тем не менее ночью бригада вышла в намеченный район.
На встречных курсах
В 11:00 27 октября, предварительно согласовав взаимодействие с подразделениями 910-го стрелкового полка 243-й стрелковой дивизии, танкисты Ротмистрова атаковали противника двумя группами. Первая (правая) состояла из трёх КВ и двух Т-34 с ротой мотострелков. Группу вёл командир 1-го батальона капитан Д.К. Гуменюк. Вторая (левая) группа под руководством командира 2-го батальона капитана А.Н. Ушакова включала в себя один КВ, две «тридцатьчетвёрки» и два Т-40 с ротой мотострелков.
Обе группы наступали в общем направлении Городище – Нестерово – Ивачёво – Тредубье. В результате ожесточённого дневного боя советским частям удалось достигнуть рубежа Станишино – Акишево, на котором вечером закрепилась пехота 910-го сп. Танки с наступлением темноты вернулись в район Городище для дозаправки горючим и боеприпасами. Итоги того дня следует признать достаточно удачными. Бригада претендовала на уничтожение до 150 человек пехоты противника, трёх орудий ПТО, двух станковых пулемётов, а также захватила богатые трофеи: 80 мотоциклов и 100 велосипедов. Вдобавок ко всему, танкисты взяли трёх пленных, направив их в штаб 29-й армии. Бой был упомянут в представлении Д.К. Гуменюка к ордену Красного Знамени. Его результат описывался в документе следующим образом: «Противник в панике бежал за реку Волга».
Успех омрачался полным господством в воздухе немецкой авиации. Пикировщики VIII авиакорпуса большими группами бомбили расположение бригады, нанося потери её частям. За 27 октября в составе соединения было убито 12 (из них семь мотострелков) и ранено 10 человек.
Немецкая сторона признала локальное поражение. В истории 110-й пехотной дивизии прямо указано, что «разведывательный батальон был отброшен с большими потерями неожиданно сильной атакой танков Т-34», при этом две противотанковые пушки батальона были уничтожены прямыми попаданиями снарядов. Разведгруппы лейтенантов Хауке и Аллитцера оказались «полностью разгромленными», Аллитцер утонул, пытаясь переплыть Волгу. По признанию немцев, только пикировщики Ju 87 своими действиями позволили пехотинцам 252-го пехотного полка, у которых осталась всего одна исправная противотанковая пушка, выстроить оборону южнее Акишево и тем самым сохранить плацдарм.
Таким образом, несмотря на полное господство в воздухе немецкой авиации, бригаде удалось нанести по противнику удар, ставший для него неожиданным на тактическом уровне. Грамотно налаженное взаимодействие с собственной мотопехотой и стрелковыми частями позволило закрепиться на достигнутом рубеже. С другой стороны, этот локальный успех был во многом обусловлен тем, что противником танкистов Ротмистрова был вырвавшийся вперёд разведбат пехотной дивизии, практически не имевший тяжёлого вооружения.
В течение ночи и утра следующего дня командование 110-й пехотной дивизии подтягивало на плацдарм пехоту и артиллерию, стремясь перехватить упущенную инициативу, а также установить локтевую связь с соседом слева — 6-й пехотной дивизией. Впрочем, вместе с 254-м пехотным полком на левый берег Волги удалось переправить лишь четыре полевых орудия. В связи с этим в ходе дневной атаки на Акишево и Станишино немцы использовали в качестве заменителя артиллерии пикирующие бомбардировщики, которые, судя по истории 110-й пехотной дивизии, «многочисленными волнами» атаковали позиции советских частей, обрабатывая их не только бомбами, но и пулемётным огнём. Это позволило быстро захватить оба населённых пункта.
Однако дальнейшее наступление замедлилось, встретив усилившееся сопротивление. В этот момент, как отмечал историограф дивизии некий обер-лейтенант Рёвер, протрубил (!) сигнал «Марш вперёд!», и атака продолжилась. По всей видимости, автор книги пытался убедить своих читателей, что именно звук горна, «использованного первый и единственный раз в этой войне», так сильно напугал советских бойцов, что они прекратили вести огонь, и это позволило 252-му пехотному полку захватить деревню Броды.
Так или иначе, танкисты и мотопехота 8-й бригады ответили на удар частей 110-й пехотной дивизии контратаками, которые были сорваны воздействием с воздуха пикировщиков VIII авиакорпуса люфтваффе, обозначенного в журнале боевых действий одного из танковых батальонов бригады как «беспрерывная бомбёжка группами по 20–25 самолётов». В результате налётов резко возросли потери, составившие за 28 октября 60 человек убитыми и ранеными. Бомбами был повреждён один КВ, который тут же принялись восстанавливать ремонтники.
На следующий день ситуация осложнилась тем, что в результате наступления немецких частей стрелковые подразделения 243-й сд также понесли большие потери. Её 906-й сп оказался под угрозой окружения, а обескровленный 910-й сп вместе с истребительным батальоном штаба 29-й армии (фактически — батальоном охраны) пытались выстроить оборону перед линией Заборовье – Берглезово. Вследствие этого взаимодействие танкистов с пехотой нарушилось, а пять танков бригады, выделенные для атаки деревни Городище, остались без поддержки стрелков и остановились в районе Знаменки. Росли потери материальной части от воздействия авиации — за 29 октября были подбиты два КВ и один Т-34. Боеспособными на тот момент числились семь «тридцатьчетвёрок» и пять Т-40.
В течение трёх следующих дней бригада полковника Ротмистрова вела активную оборону, нанося постоянные контрудары по наступающим пехотным частям вермахта. В качестве ударной силы использовались шесть «тридцатьчетвёрок», вместе с ними в атаку пошли три Т-40. Взводу Т-34 в первой половине дня 30 октября удалось прорваться к лодочной переправе, наведённой сапёрами 110-й пехотной дивизии у деревни Избрижье, и, согласно журналу боевых действий бригады, расстрелять огнём орудий 10 лодок с пехотой и обоз, двигавшийся по берегу Волги. В бою были потеряны две «тридцатьчетвёрки».
Настоящей мясорубкой на локальном уровне стали бои 31 октября – 1 ноября за деревню Стренево. В атаку на этот населённый пункт пошёл штабной батальон 29-й армии (в армейском журнале боевых действий обозначен как «батальон капитана Курьерова») при поддержке немногочисленных танков. За более чем 7,5 часов боя от артиллерийского и миномётного огня охранники потеряли до 80% личного состава, в результате чего атака захлебнулась уже среди деревенских домов.
Характерно, что в этом бою в качестве «линейных» танков использовались Т-40, один из которых сгорел, второй отделался пробоиной в бензобаке и вышел из боя. Повреждения получили и три «тридцатьчетвёрки» — у одного танка был пробит маслобак, у двух других заклинило башню. Потери личного состава 8-й танковой бригады составили одного убитого и девять раненых. Из-за понесённых потерь — количество боеспособных танков «просело» до четырёх: одного КВ, двух Т-34 и одного Т-40 — было принято решение не распылять силы, и на следующее утро в разведку были отправлены три наскоро отремонтированных «поплавка» Т-38, практически бесполезных для упорного боя против закрепившейся пехоты противника.
Бой за Стренево продолжился, в нём участвовали все боеспособные танки бригады, кроме «разведчиков» Т-38, во взаимодействии с мотострелками и сводным подразделением, составленным из охраны, тыловиков и штабных работников 243-й сд. Потеряв подбитыми все танки, за исключением одного чудом уцелевшего Т-40, советские части так и не смогли занять деревню, несколько раз переходившую из рук в руки, и закрепились на её окраинах.
К началу следующего дня в бригаде, кроме трёх Т-38, боеспособными оставались только крайне везучий Т-40 и введённый ремонтниками в строй Т-26. Командование фронта вполне резонно посчитало соединение временно небоеспособным и отправило его в свой резерв.
Это решение положительно сказалось на состоянии материальной части бригады: 3 ноября в ней имелось уже два исправных КВ, одна «тридцатьчетвёрка», а также два Т-40 и один Т-26. К 5 ноября количество боеспособных КВ увеличилось до шести, Т-26 — до двух, а Т-40 — до четырёх.
Вновь по частям
К этому моменту полковник Ротмистров направил для взаимодействия с частями 119-й и 252-й стрелковых дивизий, ликвидировавших плацдарм 110-й пехотной дивизии вермахта на берегу реки Тьма у деревень Отмичи и Бор, группу из пяти машин под командованием комбата капитана А.Н. Ушакова. В неё вошли один КВ, одна «тридцатьчетвёрка» и три Т-40. По всей видимости, чуть позже к группе присоединился один Т-26.
В 10:00 5 ноября после получасовой артподготовки танки и пехота пошли в атаку на село Щербово, превращённое немцами в мощный укреплённый пункт. В конце концов под натиском советских частей подразделения 110-й пехотной дивизии оставили плацдарм. Потери танкистов при этом оказались очень умеренными: Т-26 был подбит и эвакуирован с поля боя, но позже восстановлен, а КВ, как значится в журнале боевых действий танкового батальона, получил до 20 «пробоин», но остался в строю. На боеспособности бригады это никак не сказалось — на 6 ноября в ней числилось уже семь исправных КВ, что делало соединение укомплектованным по штату в сегменте тяжёлых танков (одна рота).
Бой за Щербово характеризовался очень интересной деталью. Дело в том, что в советской атаке участвовали трофейные машины, не входившие в указанную группу капитана Ушакова. В журнале боевых действий танкового батальона бригады они упомянуты как «три немецких танка», действовавших вместе с группой.
Согласно истории 252-й стрелковой дивизии, изданной в 1980-е годы, они входили в импровизированный отряд, сформированный силами этого соединения. Учитывая, что ранее в боевом донесении о своих трофеях Ротмистров указал на испорченное их вооружение, танки, брошенные в бой, вряд ли принадлежали его бригаде. Так или иначе, факт применения трофейной бронетехники подтверждён документально.
Поскольку противник продолжал наступление на Медное, в бой против немецких частей в районе деревни Стружня была брошена ещё одна группа танков 8-й бригады в составе пяти КВ, взаимодействовавших с 915-м стрелковым полком 246-й стрелковой дивизии. Итог её действий 7 ноября лаконично отражён в боевом донесении бригадного штаба: «Пехота атаки не поддержала. В 22:00 танки вернулись в район расположения бригады». Радовало лишь то, что танкисты не понесли потерь, не считая нескольких повреждённых катков у двух танков.
К 8 ноября 8-й танковый полк стараниями ремонтников представлял собой пёструю, но внушительную силу: пять КВ, три Т-34, два Т-26, семь Т-40 и два Т-38. Однако желание полковника Ротмистрова использовать бригаду целиком так и осталось благим намерением. Дело в том, что двумя днями ранее немецкие войска перешли в наступление против правого фланга 22-й армии Калининского фронта в районе Селижарово, захватив этот населённый пункт 8 ноября.
Реакция фронтового командования последовала незамедлительно. В район действий 22-й армии была снова направлена группа под командованием капитана Ушакова, в состав которой на этот раз вошли два КВ, три «тридцатьчетвёрки» и два Т-26 при поддержке 2-й роты мспб в количестве 80–90 штыков. Учтя расстояние до намеченного района, танки и мотострелков перебрасывали по железной дороге.
Последний бой капитана Ушакова
Прибыв в указанный район, группа при поддержке стрелковых подразделений (около 200 штыков) и одного артдивизиона 22-й армии 11 ноября перешла в наступление на деревню Горицы (северо-восточнее Селижарово), в 13:00 столкнувшись с мощной противотанковой обороной.
Пехота 930-го стрелкового полка залегла под пулемётным и миномётным огнём и не смогла поддержать танки. Несмотря на решительные действия танкистов, Горицы взять не удалось, а группа потеряла два Т-34 и один Т-40 сгоревшими, а также один КВ и одну «тридцатьчетвёрку» подбитыми. Погибли трое танкистов, включая капитана А.Н. Ушакова, ещё пятеро были ранены. По сути, отряд потерял боеспособность, и лишь через неделю единственная «тридцатьчетвёрка» с девятью танкистами из его состава прибыла в расположение бригады.
Бывший комполка А.В. Егоров впоследствии вспоминал о боях, которые бригада вела в конце октября – первой половине ноября:
«Нашему полку неоднократно приходилось совершать марш-броски на 100 километров и более, а затем с ходу вступать в бой. Нередко обстоятельства складывались так, что на оценку обстановки и принятие решения времени оставалось крайне мало, не говоря уже об организации взаимодействия с пехотой и артиллерией. Иногда боевые задачи подразделениям приходилось ставить на марше по карте, взаимодействие увязывать накоротке и атаковать противника с ходу».
Пожалуй, именно в этих строках наиболее чётко прослеживаются причины как успехов, так и неудач соединения в боях на калининском направлении.
В середине ноября немецкие войска начали новое наступление на Москву, на этот раз на клинско-солнечногорском направлении. По приказу командующего Калининским фронтом генерал-полковника И.С. Конева 8-я танковая бригада вошла в состав 30-й армии, которая, в свою очередь, решением Ставки 17 ноября была передана Западному фронту. Таким образом, танкисты Ротмистрова вновь подтвердили своё реноме «пожарной команды», однако теперь им предстояло принять участие уже в решающих сражениях битвы за столицу.
Автор выражает благодарность Вадиму Антонову, Михаилу Тимину и Александру Полищуку за предоставленные документы и материалы.
Источники и литература:
- Фонды ЦАМО РФ
- NARA. Т 311. R 233
- NARA. Т 313. R 231
- Дорогами испытаний и побед: боевой путь 31-й армии / Афанасьев Н.М., Глазунов Н.К., Казанский П.А. и др. — М.: Воениздат, 1986
- Егоров А.В. С верой в победу (записки командира танкового полка) — М.: Воениздат, 1974
- На правом фланге Московской битвы: К 50-летию освобождения г. Калинина в Великой Отечественной войне / Сост. М.Я. Майстровский — Тверь: «Московский рабочий», 1991
- Они защитили нас: фотоальбом — Тверь: ГЕРС, 2011
- Сборник военно-исторических материалов Великой Отечественной войны. Выпуск 7 — М.: Воениздат, 1952
- Beyersdorff E. Geschichte der 110. Infanterie-Division — Podzun, Bad Nauheim 1965
- https://obd-memorial.ru
- https://pamyat-naroda.ru
- http://podvignaroda.ru
- http://waralbum.ru
Комментарии к данной статье отключены.