Взяв за основу английскую танкетку Carden-Loyd Mk.VI, поляки в начале 1930-х годов создали вполне удачную разработку — TK-S. С лёгкими танками случилась та же история: наладив у себя выпуск лёгких танков Vickers Mk.E, польские танкостроители создали на её базе вполне удачную машину 7TP. А вот следующий шаг — разработка собственной бронетанковой техники — для польского танкостроения оказался слишком сложным. Разумеется, подобные попытки предпринимались, но дальше опытных машин дело не продвинулось. Начало Второй мировой войны польская армия встретила с техникой, которая базировалась на решениях ещё конца 20-х годов. В этой статье речь пойдёт об опытных и проектных машинах, которые так и не успели попасть в польскую армию.
Наследник TK-S
Создание танкетки TK-3, позже эволюционировавшей в более совершенную TK-S, стало большой удачей польской армии. Машина, созданная под руководством майора Владислава Тжечака, капитана Эдварда Каркоза и инженера Эдварда Габиха, позволила насытить польскую армию бронетанковой техникой. Всего было выпущено около 600 танкеток данного типа, они стали самым массовым типом польской бронетанковой техники.
Вместе с тем уже к середине 30-х стало ясно, что будущее у танкеток весьма призрачное. Они годились для выполнения ограниченного объёма задач, броня защищала их даже от ружейного огня лишь на дистанции в несколько сот метров. Слабым было и вооружение, а размещение пулемёта в неподвижной рубке сильно снижало манёвренность огня.
Англичане пришли к неутешительным выводам по поводу танкеток ещё в конце 20-х годов. Скептиками оказались не только военные, но и создатели танкеток Джон Карден и Вивиан Ллойд. «Пулемётовозки» исчезли из перспективных разработок, им на смену пришли лёгкие танки, ставшие продуктом эволюционного развития танкеток. Боевая масса таких машин увеличилась до 4 т (позже до 5 т), подросла броня, появился более мощный мотор, а главное — вращающаяся башня. Позже эволюция привела к созданию Light Tank Mk.VI — самого массового английского танка на начало Второй мировой войны. Что же касается экспортных машин, которые составляли существенную часть дохода Vickers-Armstrongs, то они находились в пределах 4 т. Боевая масса стала причиной появления обозначения Vickers 4-tonner («Виккерс 4-тонный»). Данная машина с 1932 года стала довольно активно продвигаться на экспортном рынке и имела коммерческий успех. Такие машины (в разных вариациях) закупили Латвия, Литва, Бельгия, Швейцария, Аргентина и Нидерланды. В 1940 году часть танков по голландскому заказу оказалась в английской армии (в Бовингтоне стоит как раз такая машина).
В 1932 году один из первых экземпляров 4-тонного танка был показан в Польше. Появление этой машины польские военные заметили. Полковник Тадеуш Коссаковский, один из ключевых людей в программе моторизации польской армии, в мае 1933 года предлагал закупить пять таких танков, правда, этого так и не случилось. В то время Польша не располагала достаточными средствами на закупку такой недешёвой техники, как танки. Вместе с тем идея лёгкой боевой машины 4-тонного класса продолжала рассматриваться польскими военными, вновь к ней вернулись в 1935 году. Во-первых, программа разработки танкетки TKW, оснащённой башней, закончилась провалом. Во-вторых, в 1934–1935 годах 4-тонными английскими лёгкими танками обзавелись соседи Польши — Латвия и Литва.
Поляки внимательно следили и за разработками своих партнёров из Швеции, где также работали над лёгкими танками боевой массой 4–5 т. Первой такой машиной стал Landsverk L-100. Поначалу машина предполагалась чисто пулемётной, но уже к 1934 году вооружение усилили: теперь в башне «прописалась» 20-мм автоматическая пушка Madsen. В 1935 году, когда был построен опытный образец, он получил торсионную подвеску. Одним словом, польские военные и инженеры смотрели за происходившим в мире весьма внимательно.
Разработку польского аналога английских 4-тонных танков возглавил Эдвард Габих, на тот момент — глава отдела разработок PZInż (Государственные заводы машиностроения, Варшава). В случае с данной машиной чаще всего упоминают индекс 4TP, но на практике она обозначалась иначе — PZInż 140. Предполагалась постройка трёх опытных экземпляров стоимостью 615 679 злотых.
Документация на танк была представлена Габихом 14 декабря 1936 года. Прародитель новой машины читался довольно легко: характерный корпус с отделением управления, смещённым влево, и двигателем с правой стороны от него однозначно указывали на «коммерческий» Vickers-Carden-Loyd. У английского танка позаимствовали и компоновку с передним расположением трансмиссии, совпадало число опорных и поддерживающих катков. Вместе с тем полной копией PZInż 140 называть нельзя. По ряду элементов это была другая машина, причём в лучшую сторону, например, это касалось подвески. В то время как на английской машине применялась подвеска Хорстмана, у PZInż 140 использовалась торсионная подвеска. Её поляки подсмотрели у шведов, правда, с массой оговорок. На Landsverk L-60 и L-100 применялась индивидуальная подвеска, польский же танк получил опорные катки, сблокированные в тележки. Между балансирами попарно крепились гидравлические амортизаторы. Существенно мощнее был двигатель: V-образный 8-цилиндровый мотор PZInż.425 объёмом 3,88 л и мощностью 95 л.с., работавший в паре с 4-скоростной коробкой передач.
Ещё более существенной оказалась разница с точки зрения вооружения: английские танки имели довольно тесную башню с одним станковым пулемётом Vickers. Также по заказу Латвии была построена маленькая партия танков с 2-фунтовой (40-мм) пушкой в чуть увеличенной башне. Оба варианта были по-своему плохи: в первом случае огневая мощь была явно недостаточной, во втором же получался истребитель танков, неспособный воевать с пехотой. Польские конструкторы пошли по пути шведских коллег, тем более что связь между ними была весьма плотной. Например, в конце 1936 года делегация PZInż во главе с тогда уже майором Каркозом побывала на Landsverk.
Для поляков был разработан специальный вариант малого танка-разведчика Landsverk L-120, который вполне серьёзно рассматривался как альтернатива PZInż 140. В обоих вариантах шведского танка подразумевалась одноместная башня с 20-мм автоматической пушкой Oerlikon. Поляки пошли по иному пути: на PZInż 140 предусматривалась одноместная башня в форме усечённого конуса, очень похожая на ту, что поставили на лёгкий танк 7TP. В ней также предусматривалась установка 20-мм автоматической пушки, но спаренной с пулемётом WZ.30. Орудийная установка, по конструкции схожая с орудийной установкой 7TP, оказалась смещена вправо, чтобы увеличить место для командира (он же наводчик и заряжающий). Башня, как и орудийная установка, имела шведские корни: прямое отношение к ней имела фирма Bofors, плотно сотрудничавшая с поляками.
20-мм автоматическая пушка была не единственным вариантом вооружения PZInż 140. Постепенно становилось очевидным, что ожидается рост толщины танковой брони, так что 20-мм пушка становилась недостаточным средством борьбы с бронецелями. По этой причине в 1937 году Габих также спроектировал альтернативный вариант вооружения, известный как PZInż 180. Вместо 20-мм автоматической пушки предполагалось использовать 37-мм пушку wz.36 (ту же, что ставилась на 7TP), она должна была монтироваться в изменённую башню. Этот вариант так и остался на бумаге. В случае же с 20-мм автоматической пушкой вооружение пришлось ждать. Используя зарубежные наработки, польские оружейники создали собственную пушку, известную как FK-A wz.38A. Первые образцы этого орудия появились в 1938 году, так что первое время PZInż 140 испытывался без вооружения.
Планы польских военных относительно перспективного лёгкого танка были грандиозными. Согласно принятому в 1937 году пятилетнему плану на перевооружение польской армии, всего планировалось получить 480 4TP, которыми предполагалось вооружить 18 разведывательных танковых рот при пехотных дивизиях. Столь высокие аппетиты объяснялись, во-первых, желанием заменить устаревающие TK-S, во-вторых, высокими характеристиками танка (даже на бумаге он выглядел как минимум не хуже аналогов того времени). Низкая (высота — всего 1750 мм) машина обладала высокой подвижностью и достойным вооружением. При этом броня, достигавшая в лобовой части 17 мм, должна была надёжно защищать от ружейно-пулемётного огня. Pz.Kpfw.II, ближайший аналог 4TP, был тяжелее и заметно медленнее, его единственным плюсом являлось наличие радиостанции.
Детище Габиха имело преимущество и по обзорности: танк оснащался перископическими приборами конструкции Рудольфа Гундляха, более известными как MK-IV. На базе PZInż 140 также построили артиллерийский тягач PZInż 152, предполагалось создать истребитель танков PZInż 160, оснащённый 37-мм противотанковой пушкой wz.36: эта машина боевой массой 4,2 т имела очень небольшую высоту — всего 1600 мм.
Испытания PZInż 140 начались в середине августа 1937 года, за этот год машина прошла 1861 км. В целом польские военные оказались довольны разработкой PZInż. Машина развила максимальную скорость 55 км/ч, отмечалась лёгкость обслуживания. Правда, не обошлось без проблем: оказалось, что у подвески слишком короткий ход — такова была цена экономии на торсионах. Именно по этой причине блокированный вариант торсионной подвески не прижился, нечто подобное сделали разве что итальянцы на Carro Armato L6-40. Кроме того, возникали поломки подвески, впрочем, стоит отметить, что с торсионами дела поначалу не ладились почти у всех стран. Ещё одной проблемой польского варианта торсионной подвески было отсутствие амортизаторов, гасящих вертикальные колебания, что приводило к раскачке.
Испытания продолжились в 1938 году, летом на машину поставили 20-мм пушку FK-A wz.38A. Также в ходе испытаний мотор поменяли на более мощный: 120-сильный PZInż.725. К маю 1939 года танк прошёл 4300 км, обсуждался вопрос запуска в серию. Однако этого так и не произошло, и война тут ни при чём: от танка отказались сами польские военные. Изучив опыт войны в Испании, поляки пришли к выводу, что легкобронированные боевые машины слишком уязвимы на поле боя. Нишу, которую занимали TK-S и 4TP, предполагалось занять другими танками: уровня 7TP, но более защищёнными. В результате танку PZInż 140 не осталось места в системе вооружения польской армии. Эта машина разделила судьбу второго танка, который также планировали ставить на вооружение танковых рот при пехотных дивизиях: 10TP.
Крейсерский танк по-польски
Ещё до того, как польские военные начали плотное сотрудничество с Vickers-Armstrongs, у них имелся другой, заокеанский партнёр — Джон Уолтер Кристи. Американец разработал для поляков колёсно-гусеничный танк, который оказался неудачной конструкцией. Вторая попытка получить колёсно-гусеничный танк состоялась в 1929 году. В США был направлен капитан Мариан Русинский, представлявший интересы Военного института инженерных исследований (WIBI). Он познакомился с Кристи, от которого узнал, что U.S. Wheel Track Layer Corporation работает над улучшенной версией танка M.1928, получившей обозначение M.1940.
По итогам переговоров был подписан контракт, согласно которому Кристи брался за создание улучшенной версии танка M.1928 для Польши. Стоимость танка, по соглашению, составляла 30 000 $, ещё 3500 $ стоили запчасти. Срок поставки определялся в 90 дней после подписания контракта. Другое дело, что вскоре Кристи заключил соглашение о поставке тех же M.1940 с главным противником Польши — Советским Союзом. Советская сторона оказалась более выгодным клиентом, в результате постройка польского танка сорвалась. Поляки грозили судом, но смогли добиться лишь возвращения внесённой суммы. Позже эта история аукнулась американскому инженеру. В 1936 году, оставшись без заказов, Кристи предлагал польской стороне сотрудничество, но та ответила отказом. К этому времени в Польше уже могли обойтись и без Кристи, тем более что его поздние проекты выглядели весьма одиозно.
Интерес непосредственно к танку Кристи не исчез, другое дело, что даже в США конструкция машины подверглась критике. 14 октября 1932 года американский Департамент Вооружений подготовил спецификацию на Convertible Medium Tank T3E2. Вместо Кристи конкурс на разработку выиграл его давний конкурент — American LaFrance. Производитель пожарной техники построил машину, которая весьма существенно отличалась по конструкции. Другое дело, что Convertible Medium Tank T3E2 оказался весьма сырой машиной, которая так и не стала наследником танков Кристи. Тем не менее в истории польского аналога танка Кристи эта машина отнюдь не случайна. Именно T3E2, а не построенный Кристи T3, больше похож на то, что было позже разработано в Польше. Кроме того, на польской машине стоял 240-сильный двигатель American la France, что вряд ли было случайностью (особенно с учётом того, что именно этот мотор ставили на Combat Car T1E3).
Работы по польскому аналогу танка Кристи были запущены в 1932 году, и базировались на тех материалах, которые капитан Русинский получил от Кристи. Ввиду того, что приоритет был отдан польскому аналогу Vickers Mk.E, известному как 7RP, работы по проекту шли медленно. В конце 1934 WIBI расформировали, а документацию по «польскому Кристи» уничтожили, так что до наших дней по этой машине практически ничего не сохранилось.
Перезапуск работ состоялся 10 марта 1935 года, теперь в качестве создателя выступало конструкторское бюро по разработке бронетанковой техники (Biuro Badań Technicznych Broni Pancernych, сокращённо — BBT Br.Panc.). В качестве ведущего конструктора выступал майор Рудольф Гундлях, который наряду с Эдвардом Габихом являлся одним из ключевых создателей польских танков. Ведущим инженером машины стал Ян Лапушевский. Проект получил обозначение 10TP, то есть танк 10-тонного класса. Поначалу проектирование шло довольно медленно, но после того, как в январе 1936 года KSUS (Комитет по вооружениям и снабжению польской армии) одобрил проект, работы форсировали.
Общая концепция 10TP повторяла танк Кристи, вместе с тем машина, как уже говорилось, больше напоминала танк разработки American LaFrance. Одной из главных претензий к танку Кристи был экипаж, состоявший из двух человек, так что T3E2 был существенно переделан. Его экипаж состоял из пяти человек: трое — в башне, ещё двое — в отделении управления. Справа от механика-водителя появился его помощник, который получил курсовой пулемёт. Ширина танка выросла на 33 см, немного увеличилась и длина, а форма корпуса существенно изменилась. Всё это можно легко увидеть и на 10TP. Подобно американскому танку, детище команды Гундляха получилось заметно шире танка Кристи. В связи с тем, что требовалось разместить помощника механика-водителя, корпус 10TP стал ещё шире — общая ширина выросла до 2550 мм. Также корпус стал немного длиннее, поскольку потребовалось выиграть лишнее место для отделения управления. При этом носовая часть, подобно Medium Tank T3E2, стала короче и получила характерную ступенчатую форму. Корпус был частично сварной, частично клёпаной конструкции.
Довольно интересно и оригинально выглядела ходовая часть. Подобно танку Кристи, машина имела по четыре сдвоенных опорных катка на борт, никуда не делась и свечная подвеска, сохранился шестерёнчатый привод (гитара) от ведущего колеса к крайнему заднему опорному катку. Другое дело, что польские конструкторы всё же создали весьма оригинальную конструкцию. Во-первых, размещение элементов подвески отличалось от других разработок. Во-вторых, при переходе на колёсный ход танк «поджимал» вторую пару опорных катков. На базе траков танка Кристи был создан новый трак, более широкий (при этом он подозрительно напоминает траки, которые Кристи создал для Airborne Tank M1936). Изменилось и ведущее колесо, которое, впрочем, также напоминало поздние разработки Кристи.
Вооружение машины было типовым для тогдашних польских танков. Башню без изменений взяли с лёгкого танка 7TP, в тот период она вполне устраивала польских военных. Встречаются утверждения, что в серии башня немного отличалась бы по конструкции, но полностью эта информация не подтверждается. Также танк получил установку курсового пулемёта Ckm wz.30. В целом данное вооружение вполне соответствовало тогдашним стандартам. По меркам середины 30-х была надёжной и броневая защита, в лобовой части достигавшая толщины 20 мм.
Крейсерский танк (именно к этой категории относился 10TP) был важной машиной в пятилетней программе модернизации польской армии, принятой в январе 1937 года. Предполагалось, что будет построено как минимум 64 танка данного типа, которые направили бы в моторизованные бригады. В каждой бригаде планировалось иметь роту, состоящую из шестнадцати 10TP, плюс роту, вооружённую 4TP.
Работы по машине буксовали. В то время как 4TP уже в августе 1937 года вышел на испытания, его «старшего брата» только начали собирать на заводе Ursus, входившем в состав PZInż. Из-за проволочек сборка опытного образца, которой руководил Казимир Грюнер, закончилась только в июле 1938 года. В августе начались секретные ходовые испытания, первый их этап завершился 30 сентября.
Результаты испытаний оказались противоречивыми. С одной стороны, отмечалась лёгкость управления, с другой — претензий хватало даже без учёта мелких неисправностей, неизбежных при создании совершенно новой машины. Выбранный для танка двигатель был слабоват. Неизвестно, знали ли польские военные об итогах испытаний Combat Car T1E3, но американская кавалерия раскритиковала его. Максимальная мощность двигателя составляла 240 л.с., а в эксплуатационном режиме она снижалась до 210 л.с. При этом 10TP имел боевую массу 12,8 т, то есть даже на максимальной мощности мотора удельная мощность танка была ниже 20 л.с. на тонну. При эксплуатационном режиме удельная мощность снижалась до 16,4 л.с. на тонну, для сравнения, у Pz.Kpfw.III Ausf.A этот показатель был равен 16,67 л.с. на тонну, у БТ-7 — 29 л.с. на тонну, у Cruiser Tank Mk.III — 23,9 л.с. на тонну.
Таким образом, среди средних танков, имевших концепцию танка Кристи, 10TP оказался самым маломощным. В ходе испытаний средняя скорость опытного колёсно-гусеничного танка по шоссе составила 34,5 км/ч, а по просёлку — 20,6 км/ч. Эти показатели считались неплохими, но для танка такой концепции их было явно маловато. Кроме того, авторы 10TP промахнулись с запасом топлива: всего в баках имелось место для 130 л, чего было явно недостаточно с учётом того, что даже по шоссе расход составлял 110 л на 100 км.
Испытания продолжились в январе 1939 года, к маю машина преодолела около 2000 км. Итоги испытаний вызвали, скорее, разочарование: стало ясно, что колёсно-гусеничная схема себя изжила, а уровень броневой защиты танка уже не удовлетворял современным требованиям. Работы по 10TP прекратили, и польская кавалерия осталась вообще без танков на перспективу. Четыре месяца спустя началась Вторая мировая война, которую Польша встретила, не имея даже опытных образцов принципиально новых танков, проходящих испытания. Впрочем, даже если бы 10TP решили производить, возникал вопрос, откуда брать двигатели — способность фирмы American LaFrance обеспечить поставки таких моторов вызывает большое сомнение.
Много амбиций, мало амуниции
Отдельной темой являются польские боевые машины, которые так и остались на бумаге. Подобно арийским бронефантазиям, нередко не имеющим никакого отношения к реальности, хватает столь же фантастических польских танков. Например, за настоящий танк выдаётся чьё-то творчество, преподносимое как данные немецкой разведки, иногда эту машину называют 14TP, но на самом деле никакого отношения данный рисунок к реальности не имеет. Тем не менее 14TP существовал, причём в двух вариантах.
Согласно исследованиям польского историка Януша Магнузского, работы по проектированию 14TP начались в конце 1938 года. Причиной тому стало понимание — идея с колёсно-гусеничным танком потерпела неудачу. Большого преимущества колёсно-гусеничная схема не давала, а конструкция танка усложнялась, к тому же, даже броня толщиной 20 мм была уже слабовата. Так появилась концепция 14-тонного лёгкого танка. Фактически это был тот же 10TP, но уже чисто гусеничный и с усилением брони. Индекса 14TP как такового не существовало, он появился в связи с тем, что боевая масса перспективного танка оценивалась в 14 т. Рост боевой массы произошел за счёт повышения толщины брони до 30 мм — тем самым обеспечивалась надёжная защита от крупнокалиберных пулемётов, а на средних дистанциях и от противотанковых пушек малого калибра.
Силовая установка предполагалась в двух вариантах: либо свой 245-сильный мотор (по сути, аналог двигателя American LaFrance), либо немецкий Maуbach HL 108. Информация о развитии проекта 14TP противоречива: с одной стороны, есть информация, что опытную машину всё же начали строить, с другой — тогда бы танк «всплыл» в немецких архивах. Более высока вероятность того, что танк так и остался на бумаге.
Если по лёгким и малым танкам работа продвинулась хотя бы до уровня опытных образцов, то средние танки стали для польской промышленности недостижимой целью. Первые требования на средний танк датированы летом 1936 года. Согласно им, предполагалось создание танка массой 12–20 т, вооружённого 75-мм орудием.
Позже требования по массе выросли, а разработка машины превратилась в конкуренцию между BBT Br.Panc. и KSUS. Также есть информация о том, что свой средний танк проектировал и Габих, но по нему сохранилась только текстовая информация (насколько она соответствует действительности, вопрос открытый). О чём можно говорить уверенно, так это о том, что часто используемый индекс 25TP не имеет отношения к реальности.
Как и в случае с лёгкими танками, ориентиром при создании среднего танка были английские образцы. Прежде всего это касается Medium Tank Mk.III, машины неудачной судьбы, но знаковой для танкостроителей 30-х. Также польские конструкторы внимательно следили за Т-28, единственным средним танком первой половины 30-х, уверенно перешагнувшим отметку в 100 выпущенных экземпляров. Данная концепция предполагала двухъярусное вооружение: по пехоте работали две пулемётные башни, в основной башне находилось орудие и спаренный с ней пулемёт. Поскольку по схожему техзаданию работали два конкурирующих коллектива, то и танки у них получились довольно похожими.
Возглавляемый Рудольфом Гундляхом коллектив BBT Br.Panc. разработал танк с вооружением, которое отличалось от первоначальных требований. 23-тонная машина должна была оснащаться 40-мм зенитной автоматической пушкой wz.36 (польской версией зенитки Bofors). Также на танке размещались три пулемёта ckm wz.30: один, спаренный с пушкой, и два в пулемётных башнях. Также предполагалась установка 81-мм миномёта. Машина должна была стать довольно подвижной: спарка двигателей суммарной мощностью 600 л.с. разгоняла бы её до 45 км/ч. Толщина брони достигала 50 мм, причём, судя по эскизу, в танке широко применялись литые детали.
KSUS разработал свою машину в двух вариантах. Танк, также известный как K.S.U.S.T., во многом был схож с разработкой BBT Br.Panc. (особенно это касается конструкции корпуса). Первый вариант предполагал 22-тонную машину, которую приводил в движение некий 320-сильный дизельный мотор. В качестве основного вооружения предполагалось использовать 75-мм полевую пушку образца 1897 года. Аналогично проекту BBT Br.Panc., танк нёс три пулемёта ckm wz.30, но на сей раз обошлось без миномёта. Экипаж, вместо семи человек в проекте BBT Br.Panc., составлял шесть человек. Более скромной была толщина брони, составлявшая 35 мм. Теоретически первый вариант K.S.U.S.T. должен был разгоняться до 35 км/ч. Второй вариант имел боевую массу 25 т, спарку 300-сильных моторов, толщину брони до 50 мм и максимальную скорость 45 км/ч.
Поскольку проекты BBT Br.Panc. и KSUS были очень похожи, после рассмотрения, состоявшегося в конце 1937 года, было решено разработать «общий» дизайн-проект. На этом всё и закончилось. Создатели среднего танка столкнулись с рядом проблем, включая главную: где взять подходящий мотор. В результате начало Второй мировой войны польский средний танк встретил на бумаге.
Некоторые любители польской бронетанковой техники в своих фантазиях доходят даже до «проектов» тяжёлых танков, игнорируя тот факт, что в Польше не было ни танкового завода, ни предприятия по производству двигателей. Единственной малой танкостроительной державой, которая смогла в межвоенный период создать свой средний танк и даже почти запустить его в серию, была Чехословакия, этим танком (ČKD V-8-H, он же ST vz.39) интересовались и поляки. Что же касается Польши, то она не смогла даже освоить выпуск лёгких танков нового поколения. Максимум, на что могли рассчитывать польские вооружённые силы, это на поставки из-за рубежа, которые даже успели начаться (к осени 1939 года в составе польской армии имелось около полусотни Renault R 35). Также поляки присматривались к французским средним танкам, но их не хватало и самим французам. Собственная же промышленность ничего стоящего дать уже не успела.
Во время войны у поляков появились даже тяжёлые танки, но речь идёт об ИС-2, в 1944–1945 годах поставлявшихся Войску Польскому Советским Союзом. После войны в Польше было разработано немалое число проектов танков как среднего, так и тяжёлого класса, но в данном случае речь идёт о дипломных работах, от которых остались одни описания. Что же касается реальных машин, то в серию пошли лицензионные Т-34-85, а затем Т-54. Да и сейчас Польша строит опытные образцы танков, опираясь либо на советское наследие, либо на шведские наработки. Принципиально новые машины остаются на бумаге или же существуют в виде макетов.
Источники и литература:
- Następcy TK-S, Janusz Magnuski, Andrzej Kiński, Militaria I Fakty 33
- Czolg Poscigowy 10TP i Czolg Szturmowy 14TP, Janusz Magnuski , Andrzej Kiński, Poligon 2010/1
- Nowy polski czołg średni, Robert Michulec, Nowa Technika Wojskowa 6/2011, wydanie specjalne nr.10
- Архив Карла Бломстера.
- US NARA
Комментарии к данной статье отключены.