Полтора десятка лет назад журнал «АвиаМастер» №4/2003 опубликовал статью признанного специалиста по воздушной войне в небе Испании Сергея Абросова. Называлась она «Судьба «испанца» и была посвящена Герою Советского Союза лётчику-истребителю Михаилу Федосееву. Публикация, основанная на документальных источниках, освещала боевую работу воздушного аса в небе Испании и Великой Отечественной войны. К сожалению, в то время далеко не все необходимые документы были доступны автору — так, одним из недостаточно изученных моментов стала гибель героя в воздушном бою. На основе вновь найденной информации постараемся исправить и дополнить данные Абросова.
Михаил Андреевич Федосеев родился в Казани 20 сентября 1912 года. С 1933 года он служил в Красной армии, в октябре 1937 окончил лётную школу в Борисоглебске и вместе со званием лейтенанта получил назначение на должность младшего лётчика 72-й эскадрильи 56-й истребительной авиабригады Киевского военного округа.
С июня по октябрь 1938 года он участвовал в боевых действиях в Испании в качестве командира звена истребителей И-16 в группе знаменитого впоследствии С.И. Грицевца, выполняя также обязанности комиссара авиагруппы. Из отчёта о правительственной командировке известно, что за три с небольшим месяца боев Федосеев налетал 109 часов, провёл 40 воздушных боев и сбил пять франкистских, итальянских и немецких самолётов лично, а ещё два в группе. За это лётчик заслужил у испанцев прозвище «Ресистенте» (Resistente — стойкий, неутомимый, закалённый), а на родине наградой стал орден Ленина.
В декабре 1938 года, по возвращению в СССР, лётчик получил внеочередное звание «капитан» и должность командира эскадрильи 28-го ИАП. После службы на ряде командных должностей 27 марта 1941 года Федосеев стал командиром формирующегося 247-го ИАП, а 30 апреля получил в петлицы вторую «шпалу» майора. К лету 1941 года это был вполне сложившийся опытный лётчик и командир.
22 июня 1941 года аэродром у буковинского городка Садагора (ныне Садгора) в окрестностях Черновцов, на котором базировался 247-й ИАП, подвергся бомбоштурмовым ударам люфтваффе, в результате чего было потеряно большинство самолётов. Майор Федосеев в этот время находился в отпуске. Вернувшись в полк в конце июня, он успел поучаствовать в боевых действиях, однако уже 7 июля полк передал уцелевшие самолёты в другие части и убыл в тыл. Там на станции Сейма под Горьким 247-й ИАП переформировали по новому штату, а лётчики освоили истребители ЛаГГ-3.
Звезда Керченского полуострова
29 августа 1941 года полк майора Федосеева в составе двух эскадрилий (18 самолётов ЛаГГ-3, 19 лётчиков) убыл в Крым, где вошёл в состав ВВС 51-й отдельной армии и 1 сентября начал боевые действия. Лётчики сразу окунулись в тяжёлые бои с люфтваффе, которые поддерживали наступление 11-й немецкой армии на Перекопе. С 1 сентября по 23 октября 247-й ИАП выполнил 1352 боевых вылета, провёл 132 воздушных боя и заявил 43 победы, из которых 12 пошли на личный счёт командира полка. Собственные потери составили 20 самолётов и семь лётчиков.
По результатам первого месяца боёв командованием ВВС 51-й армии майор Федосеев был представлен к званию Героя Советского Союза, однако оставление 51-й армией Крымского полуострова не могло не отразиться на награждении участников боёв, и представление не утвердили. 9 ноября 1941 года 247-й ИАП перебазировался через Керченский пролив на Тамань, сев на аэродром станицы Крымская.
В ходе Керченско-Феодосийской десантной операции в последний день 1941 года шесть ЛаГГ-3 и шесть Як-1 247-го ИАП во главе с майором Федосеевым вернулись на аэродром Керчь в составе 72-й ИАД. В течение месяца полк был существенно усилен: в ВВС КА закончился эксперимент с собственными истребителями сопровождения в дальней авиации, и из дальнебомбардировочных полков в 247-й ИАП передали четыре эскадрильи Як-1 — в общей сложности 27 истребителей Як-1 и 29 лётчиков.
Противником ВВС Крымского фронта в это время была единственная немецкая истребительная группа III./JG 77, однако недооценивать её не стоило. На начало 1942 года в составе группы насчитывалось более 40 новейших Bf 109F-4, сражаться на равных против которых было крайне сложно даже на новых ЛаГГ-3 и Як-1, не говоря об устаревших И-15бис, И-153 и И-16. Базируясь на аэродроме Сарабуз под Симферополем, немецкие истребители могли работать как над Керченским полуостровом, так и над Севастополем.
В завязавшихся в январе воздушных боях, несмотря на присутствие здесь же советских 25-го ИАП и 50-го ИАП на МиГ-3, а также 45-го ИАП на Як-1, захватить господство в воздухе не удалось. Немецкую авиагруппировку усилил переброшенный в Крым отряд 7./JG 52, а III./JG 77 постоянно пополнялась и всё время имела в строю 40-45 «Мессершмиттов». Противнику постоянно удавалось наносить ВВС Крымского фронта чувствительные потери.
12 февраля по результатам январских боев Михаил Федосеев был вторично представлен к званию Героя Советского Союза. Судя по количеству упомянутых в представлении типов и количество заявленных сбитых самолётов противника, документ составлен 14–15 января 1942 года:
«За период боевых действий с германским фашизмом тов. Федосеев лично имеет 169 боевых вылетов с общим налётом 147 часов, из них: перелётов с выполнением боевых заданий — 18, вылетов на прикрытие объектов и войск — 45, штурмовок по войскам и транспортам противника — 30, разведок войск и аэродромов противника — 14, сопровождений бомбардировщиков — 62. Участвовал в 27 воздушных боях, сбил 13 самолётов, из них три Ю-88, два Хе-111, один Ме-110, один Хе-113, шесть Ме-109. На все сбитые самолёты имеются подтверждения от командиров наземных войск, экипажей 247-го истребительного авиационного полка и других авиачастей.
Личных поражений в воздушных боях не имел. Самолёт всегда находился и находится в полной боевой готовности. 247-й истребительный авиационный полк, которым командует тов. Федосеев, за время боевых действий имеет около 1200 боевых вылетов. В воздушных боях сбито 42 самолёта противника. За это же время полк потерял 20 самолётов ЛаГГ-3 и шесть Як-1, лётного состава 10 человек».
Учитывая, что в этих данных не перечислены цифры, достигнутые в первые недели войны в составе ВВС Юго-Западного фронта, то, скорее всего, к моменту составления документа майор Федосеев только в ходе Великой Отечественной войны выполнил 201 боевой вылет.
В конце февраля – начале марта войска Крымского фронта вели наступательные бои. Успех по традиции развивался на правом фланге, в направлении Джанкоя, где оборонялись румынские части, в центре же и на левом фланге потеснить немецкую пехоту удалось незначительно. Для противодействия наступлению немецкое командование усилило 11-ю армию 22-й танковой и 28-й егерской дивизиями, которые начали прибывать в Крым 13–15 марта и готовились к 20 марта нанести контрудар по советским войскам на Ак-Монайском перешейке — из района Владиславовки в направлении на Корпечь.
Разумеется, обострились и обстановка в воздухе. Немцы усилились группой II./JG 77, которая прибыла в Сарабуз 16 марта. В последующих боях 247-й ИАП понёс серьёзные потери, и к 1 апреля насчитывал 13 Як-1 и 20 лётчиков. Количество боеготовых машин было ещё меньше и в отдельные дни не превышало 4–5 истребителей.
Ко второй половине марта, непрерывно ведя боевую работу, майор Федосеев заявил ещё пять личных побед, и 12 марта командующий Крымским фронтом генерал-лейтенант Д.Т. Козлов завизировал представление майора Федосеева к званию Героя Советского Союза.
20 и 21 марта выдалась плохая погода, и немецкий контрудар без поддержки люфтваффе потерпел неудачу. Во встречных боях с советскими танками немецкая 22-я танковая дивизия понесла тяжёлые потери и была отброшена, однако и советские войска не смогли сразу продолжить наступление. В несколько разрядившейся обстановке немцы вывели из боёв группу III./JG 77, отправив её на отдых и пополнение в Германию, а в оставшейся на фронте II./JG 77 теперь было 52 истребителя Bf 109F-4.
Один в воздухе не воин
Продолжение советского наступления было намечено на 24 марта. В его преддверии 22 марта на разведку в район западнее Владиславовки поднялась пара Як-1. Задание было важным, и в прикрытие разведчикам отрядили ещё две пары «Яков» во главе с комэском лейтенантом С.А. Карначём. После взлёта один истребитель из группы прикрытия вернулся из-за неисправности. Вот как описываются дальнейшие события в документах полка:
«22 марта 1942 года в 17:22 на разведку в район Дальняя – ст. Крым вылетели шесть истребителей. Их пилотировали С.А. Карнач, А.Р. Шмырев, В.М. Шевчук, Б.В. Киселёв, П.Т. Шупик и А.Н. Лашин. После взлёта на самолёте Шмырева не убралась одна нога шасси, и он вернулся. Над линией фронта группа встретила восемь Me-109, и три наших лётчика вступили в бой. Шупик с ведомым в бою не участвовали, а продолжили разведку. Получив сообщение по радио о бое, Федосеев сел в неисправный самолёт Шмырева и в 17:45 вылетел на помощь товарищам. Федосеев был перехвачен другой группой из восьми Ме-109 и в последовавшем бою сбит… Самолёт Як-1 сгорел, лётчик погиб».
В мемуарах одного из лётчиков группы, будущего Героя Советского Союза В.М. Шевчука, события передаются следующим образом:
«Командиром группы и ведущим первой пары был Степан Карнач, ведомым — Алексей Шмырев. Вторую вёл я. После взлёта Алексей Шмырев стал отставать. Передал, что не убирается правая нога шасси. Вскоре он возвратился на аэродром. В это время на нас навалилась шестёрка «мессеров». Завязался упорный бой. Майор Федосеев по радиопереговорам сразу понял, что нам тяжело. Как только Шмырев приземлился, командир полка вскочил в кабину истребителя и пошёл в воздух. Он был уверен, что с его опытом и мастерством можно вести бой даже на неисправной машине.
Нам он помог. Пара «Мессершмиттов» бросилась в его сторону. Тогда Степан Карнач, которого мы прикрывали с Виктором Головко, меткой очередью свалил одного фашиста. Теперь ясно — нужно выручать командира, но сразу из боя выйти невозможно. Тут подбили и мой самолёт. Очередь попала в мотор, перебила маслопроводы. Горячее масло заливало фонарь, прорывалось в кабину, обжигало лицо, руки. Мотор заклинило. Пришлось идти на вынужденную посадку. Посадил самолёт на своей территории, но совсем рядом с передним краем. Бойцы из окопов криком предупредили, чтобы не выходил из кабины. Оказалось, что я на минном поле и только чудом не подорвался. Вскоре подошли сапёры и сделали проход, по которому вывели меня, а потом, под прикрытием темноты, вывезли самолёт.
Но минное поле, возможность подрыва, обстрел вражеской артиллерии — все это было не самым страшным. Трагическое произошло на моих глазах. На помощь фашистам подошли ещё восемь Me-109. И как ни старался Степан Карнач подтянуть карусель боя, в которой они крутились с Головко и Федосеевым, ближе к командиру, силы были слишком неравными. Не раз истребитель нашего командира уходил из-под удара противника, больше того, он сам старался атаковать и был близок к тому, чтобы настичь врага. Но вот несколько очередей «мессеров» прошили фюзеляж и плоскости его машины. Мотор задымил. Самолёт терял управление. Однако пока лётчик был жив, он сражался. Сражался до последней возможности.
Много раз у человека на войне бывают трудные минуты. И самым тяжёлым мне кажется момент, когда ты ничем не можешь помочь товарищу в смертельной схватке. Бессильно сжатые кулаки, стиснутые зубы и одна мысль: «Прыгай! Прыгай!..»»
С некоторой долей вероятности лётчики 247-го ИАП провели бой с «Мессершмиттами» из 5./JG 77: у немцев в этот день зафиксирован один Bf 109F-4 из этого отряда, полностью (100% повреждения) разбитый при вынужденной посадке на аэродроме Сарабуз.
Важные дополнения к картине боя содержатся в оперативной сводке штаба Истребительной группы ВВС Крымского фронта на 18:00 22 марта:
«В районе Владиславовка вели воздушный бой пять Як-1 с семью Ме-109. В результате боя сбит один Ме-109 лейтенантом Карнач. Один Ме-109 подбит лейтенантом Шевчук, самолёт Ме-109 пошёл со снижением. Лейтенант Шевчук на самолёте Як-1 подбит, произвёл вынужденную посадку в районе Ак-Монай. Самолёт подломан, лётчик здоров.
Один самолёт Як-1 (командир 247-го ИАП майор Федосеев), в 17:15 вылетевший на опробование работы мотора, по докладу постов ПВО принял участие в воздушном бою, который проходил между пятью И-153 и тремя Ме-109. В результате боя самолёт Як-1 был подожжён одним Ме-109 и горящим упал на территории противника в 1,5 км юго-западнее Корпечь».
Досада генерала Белецкого
Окончательно расставляет всё по местам приказ Истребительной группы ВВС Крымского фронта от 25 марта 1942 года за подписью командира группы генерал-майора Е.М. Белецкого:
«22 марта 1942 года погиб командир 247-го ИАП майор тов. Федосеев. В конце дня 22 марта майор Федосеев один, без всякого задания на боевой вылет, ушёл к линии фронта. В районе Тулумчак был внезапно сверху сзади атакован тремя Ме-109, которых, очевидно, не видел, так как шёл по прямой. В результате этой атаки самолёт Федосеева перешёл в пикирование и врезался в землю на территории, занятой противником в районе южнее Корпечь.
Майор Федосеев прекрасно знал, что совершенно недопустимо лететь в одиночку к линии фронта, сам воспитывал своих подчинённых и постоянно требовал от них манёвра «змейка» в воздухе, где возможна встреча с противником, безусловно взаимной зрительной связи и поддержки при полёте в группе, исключая этим самым всякие преднамеренные одиночные полёты истребителей к линии фронта.
Между тем, из совершенно непонятных побуждений майор Федосеев, успешно дравшийся в воздухе до этого случая и сбивший более десятка фашистских самолётов, нарушил приказание, отданное ему полковником Китаевым, — провести полёт только по кругу, — ушёл один к линии фронта, где и был атакован самолётами противника в самых невыгодных условиях.
Эта тяжёлая для нас потеря произошла исключительно по вине самого майора Федосеева, проявившего в этот раз недисциплинированность и необдуманность, и должна послужить для всех лётчиков-истребителей большим уроком. Все даже самые опытные в воздушных боях лётчики никогда не должны при выполнении боевых заданий забывать основные правила и требования, которые к ним предъявляются командирами, и обязаны выполнять в каждом полёте при возможной встрече с вооружённым противником.
Требую от всех командиров и комиссаров авиадивизий и авиаполков тщательно разбирать все воздушные бои и ошибки, допускаемые лётчиками при выполнении боевых полётов. Личным примером и жёсткой требовательностью к подчинённым полностью исключить случаи нарушения боевого приказа. Приказ проработать со всем лётным составом».
С большой долей вероятности Як-1 майора Федосеева сбил командир отряда 6./JG 77 обер-лейтенант Вальтер Хёкнер (Walter Hoeckner). Он заявил победу над «И-26», как в начальный период войны немцы часто определяли Як-1, в 16:24 по берлинскому времени. Это была 24-я по счёту победа аса.
Из сопоставления документов и воспоминаний наиболее вероятной выглядит версия, что если майор Федосеев и вылетел на помощь однополчанам или пилотам «Чаек», нарушив приказ командира дивизии полковника В.А. Китаева, то принять участие в бою он просто не успел, а был сбит в результате внезапной атаки.
Какие мотивы побудили Михаила Федосеева продолжить полёт к линии фронта, — товарищеский долг или нервное или физическое переутомление, — мы уже вряд ли узнаем. Досада командиров дивизии и истребительной авиагруппы фронта, написавших такой неуставной приказ, тоже понятна — лишиться лучшего аса ВВС фронта, опытнейшего бойца и командира, уже представленного к званию Героя Советского Союза, было непросто.
По некоторым данным, М.А. Федосеев к 22 марта 1942 года уже был назначен на должность заместителя командующего ВВС 51-й армии Крымского фронта, но к новому месту службы убыть не успел. 30 апреля ему было присвоено звание «подполковник», а 6 июня 1942 года — звание Героя Советского Союза. Его противник будет воевать ещё два с половиной года. Прежде, чем погибнуть 25 августа 1944 года в авиакатастрофе на Западном фронте, командир группы I./JG 4 гауптман Вальтер Хёкнер совершил около 500 боевых вылетов, заявил 68 побед и стал кавалером Рыцарского креста. Посмертно ему присвоили звание майора.
