Предтеча первых броненосцев

Широкому кругу читателей хорошо известны американские броненосцы «Монитор» и «Вирджиния», поединок которых стал ключевым событием военно-морской истории XIX века. Между тем строительство самого первого американского железного броненосного судна, ныне известного как «батарея Стивенсов», началось ещё в 1845 году. Проект этого корабля содержал в себе очень много революционных идей и часто подвергался переделкам, поэтому в итоге броненосец так и не был достроен.

Проект семейства Стивенсов

Эта история началась в 1841 году, когда во время очередного обострения американо-британских отношений Конгресс Соединённых Штатов принял решение о выделении новых средств на строительство флота. 13 августа сыновья полковника Стивенса Роберт и Эдвин предложили военно-морскому департаменту построить для обороны морских подходов к Нью-Йорку паровое железное судно. По замыслу изобретателей, судно должно было воплотить все последние достижения техники: оно оснащалось тяжёлыми бомбическими орудиями и гребным винтом, защищалось бронёй из склёпанных вместе железных пластин, а его машины должны были располагаться ниже ватерлинии для укрытия от вражеского огня.

Полковник Джон Стивенс (1749-1838), участник Войны за независимость, а позднее известный конструктор паровозов и пароходов, был человеком уважаемым. Его сыновья также имели репутацию людей деловых и честных: 53-летний Роберт руководил Кэмден-Амбойской железной дорогой и придумал современную форму железнодорожного рельса (грибообразную в сечении), а 46-летний Эдвин был автором множества изобретений, включая плуг с куполообразным отвалом, вагон с тамбуром и противопожарную систему. Стивенсы прославились как семейство инженеров и изобретателей в нескольких поколениях.

Уже в конце 1841 года президент Тайлер санкционировал строительство корабля, а 10 февраля следующего года Конгресс подписал со Стивенсами контракт и выделил деньги на строительство. Общая стоимость корабля оценивалась в 600 000 долларов — огромную по тем временам сумму, однако предполагалось, что он может оказаться и дороже. Согласно контракту, корабль следовало построить к 1845 году, до этого строителям выплачивалась вся оговоренная сумма.

Трудности начались сразу же. Эдвин Стивенс сумел закончить проект корабля лишь в 1844 году. Веретенообразный корпус имел в длину 76 и в ширину 12 м: для деревянных судов того времени такое соотношение было невероятно велико. Высота корпуса от верхней палубы до киля составляла 8,5 м. По расчётам Стивенсов, корабль должен был иметь водоизмещение около 1500 т, главным его отличием от прочих военных судов стала броневая защита: верхняя часть корпуса прикрывалась вертикально расположенными 4,5-дюймовыми (114,5-мм) железными плитами. Такая же вертикальная броня защищала открытый сверху барбет, где стояло шесть 64-фунтовых бомбических орудий.

«Плавучая батарея» Стивенсов (слова «броненосец» тогда ещё не знали) должна была оснащаться паровой машиной в 900 л.с. Стивенсы полагали, что при заостренном веретенообразном корпусе такая машина сможет обеспечить кораблю огромную по тем временам скорость в 18 узлов.

Начало строительства и первое изменение проекта

Строить «батарею» решили в семейном поместье Стивенсов в Хобокене. Здесь на берегу реки Потомак началось возведение сухого дока (судоямы), в которой предполагалось монтировать корпус. Вокруг возводились склады и мастерские — для обеспечения корабля оборудованием пришлось строить полноценный механический завод.

Сразу же выяснилось, что яма заливается грунтовыми водами, которую требуется постоянно откачивать насосами. Следующей проблемой стали испытания Джоном Эрикссоном своей огромной 305-мм пушки «Орегон», снаряд которой весил 225 фунтов и мог лететь на 5 миль. Эдвин Стивенс решил, что от таких орудий 4,5-дюймовая броня уже не спасёт, и начал срочно перерабатывать проект с усилением защиты, что неизбежно вызвало рост размеров и водоизмещения броненосца.

Наконец, корабль должен был стать полупогружным: с помощью специальных балластных цистерн он погружался почти до самого борта, чтобы стать минимальной целью для вражеской артиллерии. При тогдашних малых дистанциях стрельбы с использованием настильного огня принцип минимального надводного борта являлся вполне оправданным, а проекты «водобронных» кораблей впоследствии стали популярны и разрабатывались вплоть до конца XIX века.

Тем временем Роберт Стивенс уехал на лечение в Европу, и строительство корабля практически заглохло. В 1851 году морской министр Джордж Бэнкрофт приказал остановить строительство, а начальник Строительного бюро флота коммодор Чарльз Скиннер объявил о том, что корпус будет разобран и продан на металлолом, чтобы хоть частично покрыть расходы. Зашла речь и о продаже всей верфи в Хобокене для покрытия уже сделанных расходов.

Апеллировав к Конгрессу, Стивенсам удалось отменить решение о разборке корабля, а к 1854 году Эдвин разработал новый проект. Теперь длина батареи должна была составить 128 м, ширина на миделе достигала 16 м, осадка — 6,5 м, а водоизмещение — 4683 т. Броня из 6,75-дюймовых (171-мм) железных плит шла по всей длине корабля, начинаясь от главной палубы и опускаясь на один фут ниже ватерлинии. Для увеличения мореходности имелись откидные фальшборты.

Активные работы возобновились в январе 1854 года и продолжались до сентября 1855 года, но затем снова замедлились. К тому времени был почти готов корпус судна, началось изготовление котлов и механизмов, но об установке бронирования и артиллерии речь даже не шла. В апреле 1856 года Роберт Стивенс умер. Между тем детище братьев становилось всё дороже и дороже: на 1859 год в корабль было вложено уже порядка 700 000 долларов. К 1861 году флот потратил на него около 500 000 долларов, а семейство Стивенсов — ещё 228 500.

Гражданская война и третья версия проекта

С началом гражданской войны интерес властей Союза к броненосцу Стивенсов вырос. В декабре 1861 года руководство федерального флота создало специальную комиссию для определения состояния «батареи» и перспектив её быстрой достройки. В комиссию вошли несколько морских офицеров, инженер-кораблестроитель Элбан Стимерс и консультант флота профессор Джозеф Генри. Главой комиссии стал кэптен Сайлес Стрингхэм.

Именно эта комиссия дала первое подробное описание корпуса судна, а также впервые предоставила подробную схему его нового проектного устройства, сильно изменённого Стивенсом после начала войны. До этого, судя по всему, общих чертежей просто не существовало: Стивенсы не хотели рассекречивать детали своих изобретений.

Корпус батареи Стивенсов имел заострённые нос и корму, его длина выросла до 130 м за счёт установки тарана. Надводный борт был вертикальным, подводный — резко скошенным наружу. При этом выше ватерлинии бронирование находилось внутри корпуса и было скошено внутрь, плоской оставалась лишь узкая крыша броневого каземата, на которой располагались орудия. Таким образом, в районе ватерлинии броня корабля на разрезе представляла собой острый угол: нижнюю часть составлял наклонный 63-мм пояс, верхнюю — 171-мм скос. Кованые броневые плиты укладывались поверх 15-дюймовой (356-мм) деревянной подкладки.

Нельзя не признать, что Стивенсы действительно опередили время: они предвосхитили и внутреннее расположение брони, и бортовой пояс с наклоном, и броневую палубу, и бронированные скосы. Последние образовывали каземат, прикрывавший машины, котлы, погреба и артиллеристов; в оконечностях броневая палуба была плоской и опускалась на уровень ватерлинии.

Вооружение броненосца теперь должно было состоять из двух 10-дюймовых (254-мм) нарезных орудий Паррота на поворотных установках в оконечностях каземата, а также пяти 15-дюймовых (381-мм) гладкоствольных пушек Дальгрена по его центру. Все орудия устанавливались в диаметральной плоскости в центре судна поверх броневого каземата. Орудийные расчёты находились под бронёй, а пушки должны были управляться паровыми дистанционными приводами, так что над броней размещался бы лишь один наводчик для каждого орудия. Для поглощения отдачи орудий предусматривались каучуковые амортизаторы.

После каждого выстрела ствол опускался к специальному отверстию в палубе, открывалась броневая заслонка, в пушку выпрыскивалась вода для охлаждения, а затем производилось заряжание с помощью механического банника, приводимого в движение паровой машиной. Позднее похожие палубные устройства использовались на последних броненосцах с нарезными дульнозарядными орудиями, длина которых выросла настолько, что их стало невозможно целиком втягивать для заряжания в башню.

Теперь судно оснащалось восемью паровыми машинами общей мощностью в 8600 л.с., работавшими на два винта. Пар вырабатывали десять цилиндрических котлов. По расчётам Стивенса, такая мощность должна была обеспечить броненосцу скорость в 20 узлов. Правда, при тогдашней прожорливости паровых машин даже запланированного запаса в 1000 т угля вряд ли бы хватило надолго. Внутренние помещения корабля оборудовались механической вентиляцией для очистки воздуха и обеспечения комфортных условий работы экипажа.

Тем не менее, впечатления комиссии Стрингхэма были скорее отрицательными. Вопреки ожиданиям, судно находилось в низкой степени готовности: был собран только силовой каркас с наружной обшивкой, а палубы и переборки отсутствовали, не говоря уже о бронировании. Машины стояли на своих местах, но котлов не было, валы и винты тоже ещё требовалось изготовить.

В итоге комиссия высказалась против достройки корабля, причём главным аргументом стала его излишняя величина. Теперь американскому флоту предстояло действовать не против английских линкоров, а против канонерок и береговых укреплений южан на реках и в мелководных заливах. Высокая скорость броненосца Стивенсов здесь не имела никакого смысла, а вот его большая осадка становилась серьёзным недостатком. Кроме того, для завершения строительства корабля требовалось два, а то и три года. За достройку высказался лишь профессор Джозеф Генри, считавший, что судно можно использовать в береговой обороне для защиты от возможных атак британского флота.

Тогда Стивенсы предложили достроить корабль за свой счёт – с условием, что после принятия его в строй правительство вернёт им потраченную сумму. По подсчётам, сделанным в 1862 году Эдвином Стивенсом, она составляла 730 484 доллара, включая сюда возмещение уже сделанных расходов. Таким образом, общая стоимость броненосца составила бы 1 230 000 долларов. Впрочем, в начале следующего года речь шла уже о полутора миллионах долларов. Как писала «Нью-Йорк Таймс» 4 апреля 1863 года, «никогда ранее ни в одной стране гражданин не предлагал так широко и щедро рисковать своими средствами в интересах своего правительства».

Оценив эту сумму, флот заявил, что такой корабль ему не нужен. К тому же, уже был построен и прекрасно проявил себя «Монитор», обошедшийся гораздо дешевле – в 275 000 долларов.

Действующая модель: приключения канонерки «Наугатук»

Ещё в начале войны Эдвин Стивенс решил наглядно доказать эффективность принципов своего броненосца. Для этого он купил построенный ещё в 1844 году небольшой железный пароходик «Наугатук» в 200 регистровых тонн (длиной 33,5 м и шириной 6,1 м) и переоборудовал его в соответствии со своими идеями. Колёса и прежняя паровая машина были сняты и заменены на две наклонных машины, питавшиеся от одного котла и приводившие в действие два винта – Стивенс считал, что попеременная работа винтами обеспечит судну высокую маневренность.

По центру корпуса, сразу перед ходовой рубкой, было установлено новейшее 100-фунтовое нарезное дульнозарядное орудие Паррота, снабжённое каучуковыми поглотителями энергии отката и защищённое своеобразным «казематом» из толстых бревен. Каземат имел высоту чуть менее двух метров и возвышался над палубой на полметра. Остальная защита корабля состояла из толстого железного фальшборта, окружавшего палубу по периметру.

Орудие наводилось поворотом всего корпуса, а заряжалось при опускании вниз, чтобы подвергать расчет наименьшей опасности. Здесь Стивенс вновь предвосхитил ставшие модными несколько лет спустя снижающиеся артиллерийские установки, а также концепцию «ренделловских канонерок» – небольших судёнышек, вооружённых одним тяжёлым орудием с ограниченными углами горизонтальной наводки.

Наконец, Стивенс оснастил судно балластными цистернами, расположенными в носу и в корме. С помощью мощных насосов судно могло увеличивать осадку на 70 см, погрузившись в воду до самой палубы. Это давало противнику минимальную цель, а заодно обеспечивало лучшую защиту машин. При минимальной осадке в 2,3 м пароходик с новыми машинами развивал скорость в 10 узлов. Позднее на нём дополнительно установили две 12-фунтовые гаубицы.

Не мудрствуя лукаво, изобретатель назвал канонерку своим именем («Э.А. Стивенс»), а затем безвозмездно предложил её флоту. Моряки отказались от подарка, сославшись на неиспытанность судна, но в итоге его согласилась принять таможенная служба министерства финансов. Канонерка «Стивенс» использовалась для охраны прохода Верразано-Нэрроус, ведущего в нью-йоркскую гавань. Командовал ею лейтенант Уильям Шиппен, бывший сотрудник фирмы Стивенсов.

В марте 1862 года канонерка была направлена на юг и 9 апреля присоединилась к эскадре реки Джеймс на Хэмптонском рейде. Уже через два дня она участвовала в короткой перестрелке с «Вирджинией» возле острова Крэйни. 29 апреля командиром «Стивенса» был назначен лейтенант Дэвид Констебл.

15 мая канонерка приняла участие в обстреле форта Дарлинг, преграждавшего флоту Союза путь к Ричмонду вверх по реке Джеймс. Эскадра северян состояла из броненосцев «Галена» и «Монитор», однако орудия последнего имели слишком малые углы возвышения и не могли обстреливать находившиеся на утёсе Дрюри батареи конфедератов. Поэтому на замену «Монитору» был отправлен «Стивенс», 100-фунтовка которого имела угол возвышения в 25° и дальность свыше 6000 м. Канонерка показала себя неплохо – её фальшборт и деревянный «каземат» хорошо прикрывали команду от ружейного огня. Неприятности доставила пушка, которая внезапно взорвалась, повредив палубу и рулевую рубку. Тем не менее, канонерка продолжала стрелять из 12-фунтовых гаубиц, пока тяжело повреждённая «Галена» не вышла из боя.

Комиссия, собранная на следующий день в Сити-Пойнт, пришла к выводу, что взрыв орудия произошёл из-за недостаточной прочности ствола и слишком жёстких испытаний, проведённых перед установкой его на канонерку. Крупнокалиберные пушки Паррота, в целом, показали себя склонными к разрывам, к тому же это было одно из первых таких орудий.

26 мая канонерка покинула Хэмптонский рейд и ушла для ремонта на военно-морскую верфь в Вашингтоне. Лейтенант Констебл получил личную благодарность президента Линкольна и был произведён в кэптены.

Больше канонерка Стивенса в боевых действиях не участвовала – она использовалась в охране гавани Нью-Йорка, а 29 июля 1863 года была переименована обратно в «Наугатук». До 1889 года судно использовалось таможенной службой в качестве патрульного корабля, после чего было продано на слом.

Проект генерала Макклелана

Несмотря на успешные действия канонерки, изобретения Стивенса не впечатлили ни моряков, ни Конгресс, который отказался финансировать дальнейшее строительство броненосца. 17 июля 1862 года он вынес постановление о прекращении дальнейших работ, однако согласился отказаться от требования о возмещении убытков и передал все права собственности на корабль семейству Стивенсов. До конца войны броненосец простоял в сухом доке в Хобокене, все работы на нём были прекращены.

Эдвин Стивенс умер в Париже 8 августа 1868 года. Как честный человек он завещал штату Нью-Джерси не только недостроенный броненосец, но и миллион долларов на его достройку. Ещё 650 000 долларов вместе с участком земли, прилегающим к поместью Стивенсов в Хобокене, были завещаны на создание университета, посвящённого «механическому искусству». Он был открыт уже в 1870 году – ныне это Стивенсовский Технологический институт, один из крупнейших технических вузов США.

Для обследования корабля губернатор штата собрал специальную комиссию, а курировать его достройку назначили только что вернувшегося из Европы отставного генерала Джорджа Макклелана, бывшего командира Потомакской армии. Макклелан был не слишком удачливым полководцем, но зато профессиональным инженером: в 1870 году он стал главным инженером управления доков Нью-Йорка, а в 1872-м – президентом объединённой железной дороги Атлантики и Великого Запада.

В 1869 году Макклеллан создал проект достройки судна. Теперь оно должно было стать океанским таранным броненосцем с одной двухорудийной башней и развитой системой обеспечения непотопляемости (двойной обшивкой и семью поперечными переборками). Силовая установка заменялась на десять котлов и две вертикальные двухцилиндровые паровые машины Модсли и Филда. По расчетам Макклелана, при общей мощности в 5600 л.с. они должны были обеспечить кораблю скорость свыше 15 узлов.

Как и у «Монитора», броневой пояс крепился на выступавшую за пределы борта деревянную подкладку, его толщина составляла 9 дюймов (229 мм). Башня защищалась бронёй максимальной толщиной до 18 дюймов (457 мм), в ней размещались либо два 20-дюймовых гладкоствольных орудия Дальгрена, либо два 12-дюймовых (305-мм) нарезных дульнозарядных орудия.

На корабле вновь начались работы, однако к 1874 году деньги вновь кончились, а до завершения строительства было ещё далеко. Корпус был закончен, машины и котлы погружены, но требовалось завершить их монтаж, а также установить руль и винты, загерметизировать переборки. Наконец, на корабле ещё не смонтировали вооружение и бронирование.

По оценке Макклелана, на окончательную достройку броненосца требовалось ещё 450 000 долларов, однако взять их было негде – деньги Стивенсов кончились, правительству штата корабль был абсолютно не нужен, а флот давно потерял к нему интерес. К этому времени строительство корабля велось уже тридцать лет и обошлось в 2,2 млн долларов, из которых 1,7 млн были личными средствами Стивенсов. Значительная часть средств ушла на возведение дока и промышленного городка в Хобокене, а также постоянные конструктивные переделки и сохранение корпуса от непогоды.

В 1869-1870 годах велись переговоры о продаже недостроенного броненосца Пруссии, однако по окончании Франко-прусской войны они прекратились. В итоге готовый как минимум на две трети корабль решили продать на слом. Это оказалось непростой задачей – в 1874-1875 годах удалось демонтировать и распродать лишь машины (в дальнейшем их использовали как шахтное оборудование). Корпус продали на металлолом с публичных торгов только в 1881 году, причём он оказался на удивление крепким – для его разделки пришлось применять взрывные работы.

---

Литература:

1. Donald L. Canney. The Old Steam Navy. Vol. 2. The Ironclads, 1842-1885. Annapolis: Naval Institute Press, 1993
2. Paul H. Silverstone. Civil War Navies 1855-1883. New York: Routledge. 2006
3. Morton memorial. A History of the Stevens Institute of Technology. Hoboken, N. J., 1905
4. Stephen C. Small, «The Ship That Couldn't Be Built» // Naval History, Vol. 22, №5, October 2008
5. https://www.hobokenmuseum.org