Штурмовики-ардити (arditi — «дерзкие») итальянского спецназа Первой мировой стали истинным детищем окопной войны — как и солдаты большинства прочих аналогичных подразделений по обе стороны фронта. Они проделывали проходы во вражеских проволочных заграждениях и следом за артиллерийскими разрывами первыми врывались в австрийские траншеи, завязывая там бой и уничтожая офицеров, наблюдателей и пулемётчиков.
Увешанные бронёй, вооружённые кинжалами, тесаками, ручными гранатами и револьверами, особенно эффективными в окопной тесноте, эти добровольцы-головорезы покрыли себя славой, расчищая путь пехоте.
К лету 1917 года стихийно возникшие на разных участках фронта отряды ардити обрели штатную структуру и были сведены в штурмовые батальоны, получавшие свою нумерацию и нарукавную символику, основанную на неизменном изображении кинжала. Неофициально фронтовики любили носить нагрудные знаки в виде черепа с кинжалом в зубах — известно множество разновидностей, в том числе послевоенных, носившихся ветеранами в 1920-е и 1930-е гг.
Вскоре после окончания Первой мировой войны подразделения ардити были расформированы, и многие их бывшие бойцы примкнули к итальянским правым и пополнили ряды чернорубашечников. Мрачная эмблематика ардити отлично вписывалась в полную романтики раннюю символику итальянских фашистов, однако позднее попытки прямого воссоздания спецподразделений ардити в итальянской армии сошли на нет, и к началу Второй мировой этот термин фактически ушёл в прошлое.
После войны символика ардити во многом благодаря экстравагантному поэту Габриеле д’Аннунцио и его «Свободной Республике Фиуме» стала популярной у чернорубашечников, причём череп с кинжалом теперь зачастую сопровождался лавровым венком и фашистским лозунгом Me Ne Frego, что можно перевести как «мне всё равно» или «мне плевать». Это заявление должно было свидетельствовать о презрении к опасности.
