Операция «Чавин-де-Уантар»

К середине 1990-х годов авторитарный режим президента Перу Альберто Фухимори смог переломить в свою пользу войну с левыми повстанцами, длившуюся уже полтора десятилетия. Но именно в этот момент они и нанесли свой самый мощный удар. В декабре 1996 года боевики из левой организации «Революционное движение Тупака Амару» захватили здание японского посольства и взяли в заложники многих высокопоставленных перуанцев.

Война против государства

Период между 1980 и 2000 годами в истории Перу именуют «эпохой террора». В 1980 году вооружённую борьбу против властей страны развернула маоистская организация «Коммунистическая партия Перу — Сияющий путь» (Сендеро Луминосо). В 1984 году боевые действия начала левая прокубинская организация «Революционное движение Тупака Амару» (МРТА), членов которой называли эмеретистами. Политические убийства и теракты в городах, партизанские атаки в сельской местности на юге и в центре страны стали обыденностью.

В 1992 году Фухимори разогнал парламент (одной из причин стал отказ депутатов проголосовать за жёсткое антитеррористическое законодательство) и установил авторитарный режим. Вслед за этим президент начал решительное наступление на повстанцев методами, которые вызывали критику правозащитников: в практику вошли «эскадроны смерти», внесудебные расправы, лагеря. Но результат был очевиден. С середины 1990-х годов накал вооружённой борьбы резко пошёл на спад, а лидеры обеих антиправительственных организаций Абимаэль Гусман и Виктор Полай Кампос оказались за решёткой.

День рождения императора

Одним из важнейших государственных праздников Японии является день рождения правящего императора. С тех пор, как в 1990 году президентом Перу стал сын японских эмигрантов Альберто Кенья Фухимори, традиционный приём в резиденции японского посла в Лиме занял важное место в жизни перуанской элиты. Приглашение на приём было верным знаком благосклонности авторитарного лидера, которого за глаза нередко именовали «Пиночетом с азиатским лицом».

К 19:00 17 декабря 1996 года в резиденции японского посла Морихисы Аоки на улице Томаса Эдисона в элитном районе перуанской столицы Сан-Исидро собралось около полутысячи гостей: министры, послы, военные, конгрессмены, чиновники, бизнесмены с супругами. Все ожидали прибытия президента Фухимори, но из-за срочных дел тот задерживался.

Вряд ли собравшиеся гости даже услышали сирену «скорой помощи», проехавшей около 8 часов вечера по улице мимо главного входа в резиденцию. Вскоре она завернула за угол и остановилась у здания немецкой медицинской неправительственной организации. Из машины выскочили 14 человек в масках и с «Калашниковыми» в руках. Они застрелили охранников, проникли внутрь и прошли к задней стене здания, примыкавшей к ограде резиденции посла. Проделав с помощью взрывчатки дыру в стене, боевики разделились на две группы. Одна ворвалась в здание резиденции, стреляя в воздух и приказывая всем лечь на пол. Вторая группа бросилась к воротам резиденции, чтобы их закрыть. Тут им повезло: услышав взрыв, охранники решили, что он произошёл на улице, и сами бросились закрывать ворота, а потом поспешно ретировались.

Прибывший наряд полиции попытался с ходу взять штурмом резиденцию, забросав её гранатами со слезоточивым газом. Но боевики припасли на такой случай противогазы, а само здание, обнесённое мощным бетонным забором с колючей проволокой, больше напоминало крепость. После короткой перестрелки полиция отступила, установив оцепление.

Командир захвативших резиденцию эмеретистов, назвавший себя «команданте Уэртас», был довольно быстро идентифицирован как 43-летний Нестор Серпа Картолини. Бывший профсоюзный активист, прошедший подготовку в рядах колумбийской FARC (Революционные вооружённые силы Колумбии — Армия народа), в МРТА он специализировался на похищениях богатых бизнесменов с целью получения выкупа для финансирования революционной борьбы. В конце 1995 года он едва сумел ускользнуть, когда спецназ накрыл собрание руководства МРТА в Ла-Молинье. Среди арестованных была и его жена Ненси Хельвонио. Серпа перебрался в Лиму, где занялся подготовкой операции, которая должна была вдохнуть новую жизнь в повстанческое движение. В группу входили опытные боевики, а заместитель Серпы Ролли Рохас обучался взрывному делу у палестинских террористов. Среди четырнадцати человек было и две женщины.

Уже в первую ночь эмеретисты отпустили женщин и детей, включая мать и сестру президента Фухимори. В следующие недели были освобождены ещё несколько сотен человек. К середине января в руках террористов оставались только 72 самых высокопоставленных и ценных заложника: два министра, члены Верховного суда, бывшие военные высоких чинов, сотрудники японского посольства и японские бизнесмены, иностранные дипломаты.

Со стороны властей переговоры вели министр образования Доминго Палермо Кабрехос и архиепископ Аякучо кардинал Хуан Луис Сиприани. Террористы сразу согласились на ежедневные визиты к заложникам врачей из Международного Красного Креста и доставку гуманитарной помощи. Однако по главному требованию террористов переговоры зашли в тупик. Команданте Серпа потребовал освобождения 458 арестованных и осуждённых левых повстанцев, а также выплаты 6 млн долларов. Власти ответили решительным отказом, в то же время соглашаясь амнистировать осуждённых в обмен на прекращение вооружённой борьбы.

Подготовка к штурму

Сообщение о захвате заложников было получено в штабе 1-й дивизии спецназа перуанской армии 17 декабря в 20:23. Командир дивизии генерал Аугусто Хайме Патиньо незамедлительно вызвал двух полковников, заслуженных ветеранов недавней Сенепской войны — начальника штаба дивизии Хосе Уильямса Сапату и командира 19-го батальона коммандос «Команданте Ладислао Эспинар» Луиса Алатристу Родригеса — и приказал им отобрать команду спецназовцев для штурма резиденции посла.

К полудню 18 декабря на базе 1-й дивизии спецназа в столичном пригороде Чоррильос на берегу Тихого океана были собраны 146 человек: бойцы 19-го батальона, спецназа ВМФ, инструкторы школы коммандос. Все они были опытными солдатами, участниками Сенепской войны и операций против левых повстанцев на Альто-Уальяге.

К планированию операции с самого начала подключились «серый кардинал» режима, глава Национальной разведывательной службы (SIN) Владимиро Монтесинос Торрес, и его заместитель полковник Роберто Уаман Аскура. Сам президент Фухимори внимательно следил за подготовкой, регулярно проводя в гараже SIN совещания с Монтесиносом и полковниками Уильямсом, Алатристой и Уаманом. Президент даже выполнял отдельные поручения военных. Например, посещая 1 января с новогодним визитом жену японского посла, Фухимори подробно расспрашивал её о внутреннем устройстве здания резиденции.

На базе в Чоррильосе спецназовцы отрабатывали разные сценарии штурма. Сначала строили планы по схеме здания, вычерченной на земле, затем сделали картонные декорации, а в январе 1997 года под руководством того же архитектора, что построил для посла Аоки резиденцию, возвели в Чоррильосе её полномасштабную копию из кирпича. Сразу стало ясно, что самое сложное — пересечь обширный сад резиденции и быстро добраться до главного здания. Для выполнения этой задачи предлагались самые фантастические варианты вроде использования парапланов. В итоге было решено копать тоннели.

Тоннели

Среди ночи 5 января 1997 года в двадцать четыре дома в шахтёрских городках Серро-де-Паско и Ла-Оройя среди вершин Анд постучались люди в форме. Они сообщили, что на шахте в Аякучо произошла авария, и глав семейств, опытных шахтёров с репутацией сторонников правых взглядов, срочно вызывают принять участие в спасательной операции.

Шахтёров посадили на самолёты, но прилетели они не в Аякучо, а в Лиму и к утру уже были на базе спецназа в Чоррильосе. Там с ними встретились Монтесинос и полковник Уаман. Последний объяснил шахтёрам, зачем они были вызваны в столицу. Он сказал, что работать будут добровольцы, но в любом случае всем придётся остаться взаперти в Чоррильосе до конца операции. Согласились все. Несколько дней ушло на доставку затребованного шахтёрами инструмента.

Прокладка тоннелей из подвалов пяти стоящих к северу от резиденции жилых домов началась в середине января 1997 года. Работы велись преимущественно по ночам, исключительно вручную, лопатами и кирками, чтобы производить поменьше шума.

Агенты SIN всячески маскировали работы, то стреляя в сад резиденции камнями из рогаток, то подбрасывая кошек, что вызывало детонацию установленных террористами в саду растяжек. Рано поутру у резиденции полиция на полную громкость включала военные марши и патриотические песни, заглушая звук грузовиков, вывозивших выработанную за ночь породу. Сами эмеритисты и многочисленные журналисты считали это формой психологической войны против захвативших резиденцию людей.

Из подвалов вниз вели вертикальные шахтные стволы на глубину 6 м, откуда шли горизонтальные штольни высотой 1,9 м. Тоннели в песчанике капитально обшивались деревом. На выходах делались ступеньки, а сами выходы, удерживаемые досками, прятались под дёрном. В назначенный срок штурмующие должны были выбить доски, чтобы земля обвалилась и открыла выходы. Три коротких тоннеля длиной около 20 м каждый вели прямо к задней стене резиденции. Основной тоннель длиной 172 м, имевший три отдельных выхода, огибал резиденцию и выводил к её главному входу.

Члены штаба операции регулярно проверяли ход работ под землёй. Во время одной из таких вылазок в тоннели один офицер воскликнул: «Это какой-то Чавин-де-Уантар!», вспомнив про храмовый комплекс более чем тысячелетнего возраста, скрытые тоннели которого позволяли древним жрецам возникать в разных концах храма словно бы из ниоткуда. Так операция, прежде бесхитростно называвшаяся «Нипон-96», обрела имя, под которым и вошла в историю.

К началу марта тоннели были готовы.

Канал связи

К тому времени, когда шахтёры начали прокладку тоннелей, штабу операции удалось наладить устойчивый канал связи с находившимися внутри здания заложниками. Сразу после захвата посольства эмеретисты конфисковали все мобильные телефоны и пейджеры. Но отставной армейский майор Роберто Фернандес Франтсен, помощник президента конгресса, смог сохранить свой пейджер, спрятав его в трусах. Его сообщником стал отставной вице-адмирал Луис Джапмьетри Рохас, бывший глава разведки ВМФ Перу и создатель флотского спецназа.

С первых дней, когда представители Международного Красного Креста начали передавать заложникам различные предметы — туалетные принадлежности, термосы, настольные игры и прочее, — люди Монтесиноса начиняли их различными подслушивающими устройствами. Предполагая это, адмирал Джампьетри стал ходить по зданию, громко повторяя одно и то же: «Я — Луис Джампьетри. У нас есть пейджер. Если слышите нас, то спойте «Кукарачу». Другие люди опасливо поглядывали на адмирала: «Похоже, он сошёл с ума, говорит со стенами».

Через несколько дней внезапно громкоговорители у посольства заиграли «Кукарачу». А вскоре сотрудники Международного Красного Креста передали заложникам три гитары. Одна из них, вместе с письмом от жены, предназначалась адмиралу Джампьетри — в её гриф был вмонтирован микрофон. Теперь сотрудники штаба операции передавали различные запросы на пейджер майора Фернандеса, он и другие бывшие военные выясняли обстановку, после чего адмирал Джампьетри, отныне целыми днями не расстававшийся с гитарой, передавал ответ. Всего за время кризиса таким путём было передано более 5 тысяч сообщений.

Благодаря этому каналу связи штаб операции досконально выяснил численность, вооружение и распорядок дня террористов. Эмеретисты, считая себя повстанческой армией, старались поддерживать дисциплину в своих рядах. День они начинали в 6:30 с подъёма флага и пения революционных песен. Где-то в конце февраля команданте Серпа решил для поддержания духа своих людей играть в футбол под навесом во дворе резиденции. Так что теперь каждый день в 15:00 террористы выходили размяться во внутренний двор. На первых порах они играли в две смены, но затем расслабились и оставляли только пару человек на страже у лестницы на втором этаже. Разумеется, адмирал Джампьетри и майор Фернандес подробно рассказали об этом своим коллегам из штаба операции. Эту ситуацию и решено было использовать для штурма.

Последние приготовления

Всё это время власти продолжали переговоры с захватившими резиденцию эмеретистами. В марте 1997 года президент Фухимори посетил Мексику, Кубу и Доминиканскую Республику. Кубинский лидер Фидель Кастро согласился предоставить самолёт и убежище для террористов. Но команданте Серпа отказался покинуть Перу, продолжая настаивать на исполнении своих требований. Он ужесточил режим содержания заложников, сократил количество визитов представителей Международного Красного Креста, угрожал начать убивать заложников и даже пару раз на камеры журналистов устроил инсценировку расстрела самого высокопоставленного из заложников — министра иностранных дел Франсиско Туделы.

Время истекало. 18 апреля в полдень генерал Патиньо позвонил на базу в Чоррильосе и сообщил полковнику Уильямсу: «Президент Республики принял решение о проведении операции». В 7 часов вечера первая группа спецназовцев заняла позиции в домах к северу от резиденции. В следующие два дня, субботу и воскресенье, все спецназовцы небольшими группами были переброшены в эти дома, ставшие базой для проведения штурма.

20 апреля спецназовцы провели тренировку по прохождению тоннелей. Полковник Алатриста решил, что они производят слишком много шума, и распорядился уложить на пол тоннелей ковры. В ночь на 21 апреля снайперы заняли позиции на крышах домов. 21 апреля прошли переговоры с адмиралом Джампьетри и майором Фернандесом, во время которых были определены условия штурма. В тот же день взрывники из спецназа флота заложили заряды под импровизированное футбольное поле террористов во дворе резиденции.

Штурм

Сам штурм должен был начаться, когда будут выполнены два условия: все заложники будут находиться в своих комнатах на втором этаже, а подавляющее большинство террористов будет играть в футбол во дворе резиденции. В четвёртом часу дня 22 апреля 1997 года сложилась оптимальная ситуация. В 15:17 адмирал Джампьетри передал через свою гитару условный сигнал: «Мария больна». Операция началась.

В 15:23 несколько мощных взрывов прогремели под игравшими в футбол террористами. Вопреки газетным статьям, они никого не убили, да и не преследовали такой цели. Они должны были оглушить и на время вывести террористов из строя, и с этим взрывы вполне справились. Они же послужили сигналом для начала штурма: доски были выбиты, и спецназовцы вырвались из-под земли сразу в нескольких местах сада.

Штурмовую группу составили 89 спецназовцев, разделённых на отряды «Альфа» и «Дельта», которыми командовали полковники Уильямс и Алатриста соответственно. Вооружены были спецназовцы пистолетами-пулемётами Heckler & Koch MP5 и FN P90, взрывчаткой, ручными и светошумовыми гранатами, одеты в шлемы и пуленепробиваемые жилеты.

Отряд «Альфа» миновал длинный тоннель и тремя группами вышел на поверхность у фасада здания резиденции. Одна группа бросилась к входным дверям, две другие — к окнам, проникнув на первый этаж здания с помощью взрывчатки. Именно они столкнулись с основными силами эмеретистов. Оглушённые после взрывов, те пытались вернуться в здание, чтобы подняться на второй этаж и расправиться с заложниками. Все встреченные террористы были убиты. Последними, уже на лестнице, спецназовцы настигли самого Серпу с двумя подручными.

Отряд «Дельта» отвечал за второй этаж и спасение заложников. Его члены, выйдя на поверхность из коротких тоннелей за резиденцией, поднялись наверх по служебной лестнице в задней части здания и по боковой лестнице на открытую террасу. Дежурившие на этаже три террориста при звуках взрывов попытались, согласно приказу своего командира, уничтожить заложников и в первую очередь бросились к комнате министра иностранных дел Туделы.

Министр, которого команданте Серпа не раз предупреждал, что независимо от исхода кризиса тот не выживет, не стал дожидаться в своей комнате, невзирая на предупреждения адмирала Джампьетри. При первых взрывах он выскочил из комнаты и бросился бежать к террасе. Террористы открыли вслед ему стрельбу и бросили гранату. Раненный в руку и ногу министр упал прямо к ногам первой поднявшейся наверх группы спецназовцев. Те немедленно закрыли его, начав ответный огонь. Командовавший группой майор Хуан Валер Сандовал склонился над министром, чтобы оказать ему первую помощь, но в этот момент пуля ударила его в спину, ниже пуленепробиваемого жилета. Майор был смертельно ранен. Спецназовцы продолжили перестрелку с террористами, в то время как другие группы, поднимаясь на второй этаж, начали выводить из комнат заложников. Один из них, член Верховного суда Карлос Хусти Акунья, был смертельно ранен шальной пулей.

В перестрелке с тройкой эмеретистов в коридоре второго этажа осколками гранат также был смертельно ранен лейтенант Рауль Густаво Хименес Чавес. Ещё четверо коммандос получили ранения. Один из террористов погиб под ответным огнём спецназовцев, два других заперлись в одной из комнат. Чтобы не штурмовать её в лоб, пара спецназовцев поднялась на крышу здания. С помощью взрывчатки они проделали дыру в потолке и через неё забросали комнату гранатами. Два последних террориста были уничтожены.

Следом за штурмовыми группами из тоннелей вышел отряд «Браво» под командованием подполковника Хесуса Самудио Альяги. Он установил оцепление вокруг здания и уничтожил трёх пытавшихся бежать террористов. Спецназовцы отряда препровождали освобождённых заложников к главным воротам резиденции, куда подъезжали машины «скорой помощи».

Активная фаза операции заняла не более четверти часа. К 15:40 стрельба в резиденции стихла. Все террористы были мертвы. Спецназовцы продолжали выводить заложников и прочёсывать здание и сад в поисках мин-ловушек. В 15:56 двое спецназовцев сняли с крыши резиденции флаг МРТА. Операция завершилась. В 16:40 на место прибыл президент Фухимори в сопровождении большого количества журналистов.

Итоги и следствие

Блестящая операция перуанского спецназа, в ходе которой ценой минимальных потерь (один заложник и двое спецназовцев) были освобождены заложники и уничтожены все террористы, произвела большое впечатление во всём мире. Повстанческое движение в Перу не смогло оправиться от такого удара. МРТА прекратила своё существование, а весной 1999 года перуанский спецназ поставил точку и в кровавой истории «Сендеро Луминосо».

Однако после падения в 2000 году режима Фухимори операция «Чавин-де-Уантар» оказалась под пристальным вниманием правозащитников. Против некоторых спецназовцев были выдвинуты обвинения во внесудебных казнях — убийстве взятых в плен террористов на месте по личному приказу президента Фухимори.

До суда удалось довести лишь одно дело: против подполковника Самудио и двух его подчинённых. Первый секретарь японского посольства Хидетаки Огура показал, что видел одного из террористов, Эдурадо Николаса Круса Санчеса по кличке «Тито», связанным в руках подполковника и его солдат на заднем дворе резиденции. Эксгумация тела установила, что «Тито» был убит выстрелом в затылок с близкого расстояния. В мае 2016 года суд признал факт внесудебной казни «Тито», однако не нашёл оснований считать подполковника Самудио и двух его офицеров причастными к ней. Была высказана гипотеза, что «Тито» убили некие неустановленные агенты SIN в балаклавах, шедшие за спецназовцами.

В двадцатую годовщину проведения операции «Чавин-де-Уантар» Конгресс Перу провозгласил участвовавших в ней спецназовцев и копавших тоннели шахтёров «героями демократии». Однако девять депутатов проголосовали против этой резолюции.

---

Литература:

1. Ricardo, A. Benavides Febres. Un análisis de la influencia de las fricciones de los campos no militares sobre las fricciones del campo militar presentes en la operación de rescate de rehenes «Chavín de Huántar» / А. Ricardo. — Ministerio de Defensa, Ejercito Del Peru, 2007.
2. López, D.С. El menor riesgo era morir: paso a paso la crisis de los rehenes del Perú / Dany Chávez López. — Escuela de Administración de Negocios para Graduados, 1998.
3. Giampietri, L. Rehén por siempre: Operación Chavín de Huántar / Luis Giampietri. — Fondo Editorial del Congreso de la República, 2011.
4. Jara, U. Secretos del Túnel / Umberto Jara. — Grupo Planeta Perú, 2017.
5. Celi, F.Р. Rescate en Lima / Federico Prieto Celi. — Realidades S.A., 1997.