На протяжении всей своей многовековой истории Королевский флот Великобритании неукоснительно исполнял обязанность по защите национального рыболовства, которое было важнейшей частью экономики страны. Первая мировая война нарушила эту традицию, как и множество других представлений человечества о характере ведения войн. Впервые в истории на рыбаков и их судёнышки была возложена задача оберегать от мин и подводных лодок могучие линейные корабли и жизненно важные судоходные пути Англии.
Кормильцы королевства и новая угроза
В начале XX столетия британская рыболовная отрасль переживала настоящий расцвет, которому способствовали технический прогресс промышленной революции и стабильный экономический рост огромной империи. Основным потребителем отрасли являлся внутренний рынок: для малообеспеченного населения промышленных городов рыба была самым доступным питательным блюдом и источником белка. Развитая сеть железных дорог и холодильные установки позволили сделать продукцию доступной и дешёвой, и именно с тех пор «фиш-энд-чипс» — кусок обжаренной во фритюре трески в кляре с ломтиками картофеля-фри — является национальным уличным блюдом и любимой закуской англичан и шотландцев.
Промышленное рыболовство англичане чётко разделяли на практически полностью ориентированный на внутренний рынок траловый лов, которым добывалась «белая рыба» из семейства тресковых, и лов сельди, значительные объёмы которой в копчёном и солёном виде поступали на экспорт в Европу. Прогресс и законы рынка были неумолимы: число парусных траулеров неуклонно падало, вместе с ними постепенно исчезало и сословие потомственных рыбаков и шкиперов-судовладельцев, работавших на себя. Основную долю в отрасли начали занимать акционерные общества, которые строили всё более крупные паровые траулеры с металлическими корпусами и механизированными траловыми лебёдками.
Рыбаки в этих условиях становились ещё одной прослойкой рабочего класса королевства, который концентрировался в трёх наиболее крупных центрах тралового лова: Халле (Гулле), Гримсби и Абердине. Аналогичная ситуация наблюдалась и в сельдяном промысле, хотя и в меньших масштабах. Паровые суда для ловли сельди, использовавшие в основном дрифтерные сети, так и называвшиеся «дрифтерами», размерами уступали траулерам, и в целом в этом секторе отрасли было ещё довольно значительным количество парусников.
Рыбаки всегда рассматривались в качестве резерва личного состава Королевского флота, хотя за прошедшее со времён наполеоновских войн столетие, в которое Британия безраздельно доминировала на море, в такой мобилизации не было особой надобности. Однако в начале XX столетия всё более отчётливо вырисовывающийся характер будущей «войны народов» заставил обратить на этот ресурс самое пристальное внимание.
На 1913 год в Великобритании было зарегистрировано 100 000 профессиональных рыбаков и 7271 рыболовное судно, включая 1657 паровых траулеров и 1555 паровых сельдяных дрифтеров. Истинную ценность этого огромного резерва для флота в будущей войне Адмиралтейству ещё только предстояло осознать.
Зловещим прологом к будущим жертвам рыбаков в Великой войне послужил печально известный Гулльский инцидент, когда ночью 22 октября 1904 года в районе Доггер-банки русские корабли Второй Тихоокеанской эскадры в условиях плохой видимости обстреляли английские траулеры, приняв их за японские миноносцы. В результате инцидента один траулер был потоплен и пять получили повреждения, погибли два рыбака, шесть получили ранения.
Инцидент вызвал большое возмущение в Англии и повлёк за собой резкое обострение русско-британских отношений, но после международного расследования и возмещения российской стороной ущерба конфликт удалось урегулировать. Халльские рыбаки, в отместку присвоившие японские имена ряду вновь заложенных траулеров, ещё не знали, что чуждая им война на Дальнем Востоке, куда ушла навстречу своей гибели русская эскадра, окажет прямое влияние и на их будущую судьбу.
Первый морской лорд адмирал сэр Джон Арбетнот Фишер (John Arbuthnot «Jacky» Fisher), занявший этот пост всего за два дня до инцидента, к тому времени уже прославился крайне жёстким характером и бескомпромиссностью, но, тем не менее, выступил противником обострения отношений с Россией. Знаменитого новатора больше заботила задача всесторонне реформировать и подготовить Королевский флот к новым вызовам. Бесценный опыт русско-японской войны крайне внимательно анализировался и обобщался — впрочем, как и штабами всех других ведущих мировых флотов.
В отношении тактико-технических характеристик новых линейных кораблей-дредноутов, их скорости, брони и мощной артиллерии, у англичан проблем не возникло — здесь они сразу вырвались вперёд. Работы русских специалистов по вводу в строй повреждённых боевых кораблей в Порт-Артуре заставили Адмиралтейство заняться изучением вопроса о формировании своей собственной спасательной службы. Оставался ещё один фактор, который требовал к себе самого пристального внимания — морские мины. Впервые в ходе войны на море этот вид оружия нанёс флотам тяжёлые потери и оказал самое серьёзное влияние на ход боевых действий. На минах погибли русский флагманский броненосец «Петропавловск» вместе с командующим эскадрой адмиралом С.О. Макаровым, японские броненосцы «Ясима» и «Хацусе», а также внушительное количество боевых кораблей других классов обоих флотов.
В этом вопросе у англичан не было никакого опыта, зато они прекрасно осознавали, что их потенциальные противники тоже сделали выводы из минной войны русских и японцев. Попытка Великобритании жёстко ограничить применение морских мин при заключении Гаагской конвенции 1907 года не увенчалась успехом, в то время как совершенствование и производство этого оружия у потенциальных противников продолжалось ускоренными темпами. Проблема организации эффективной службы траления стала очевидной и требующей безотлагательного решения, которое вскоре увидел один из адмиралов Королевского флота.
Портлендский эксперимент
Адмирал сэр Чарльз Бересфорд (Charles William de la Poer Beresford) в 1905–1907 гг. командовал британским Средиземноморским флотом и одним из первых среди высших командиров озаботился мерами по борьбе с минной угрозой. Под его руководством были проведены учения по тралению мин миноносцами, которые применяли обычные буксирные тросы. Результаты этих упражнений адмирала, мягко говоря, не впечатлили — военным морякам на быстроходных кораблях выполнение этой весьма специфической задачи давалось с большим трудом.
Летом 1907 года Бересфорд был назначен командующим флотом Ла-Манша и с несколькими кораблями совершил нечто вроде почётного круиза по портам восточного побережья Англии. 27 июня 1907 года его торжественно приняли в Гримсби — одной из столиц английского рыболовства. После обмена банкетами на борту флагмана и в мэрии адмирал выразил желание осмотреть новейшие траулеры, их оснащение и работу рыбаков в море.
Экскурсию для командующего провёл Джордж Элвард (George Alward) — один из влиятельнейших судовладельцев Гримсби, лично разработавший конструкцию многих траулеров и паровых траловых лебёдок для них. Обсуждение достоинств новых траулеров с лучшим в стране специалистом по этим судам и сноровка, с которой рыбаки обращались с тралами, произвели на адмирала очень глубокое впечатление. После того, как Элвард заверил командующего в том, что его траулеры могут работать с тралом днём и ночью даже при очень неблагоприятной погоде, Бересфорд задумчиво сказал:
«Я считаю, что нашёл то, что искал долгое время. В будущей войне мины будут играть большую роль, а меня в любой день могут отправить встретить врага в Северном море. Мне нужно средство, которое уничтожит мины ещё до моего выдвижения».
По итогам визита в Гримсби Бересфорд направил лордам Адмиралтейства докладную записку о целесообразности привлечения рыболовов к тралению мин, в которой писал:
«В случае войны наши рыболовные флотилии встанут на прикол и, следовательно, будут доступны для военной службы. Рыбаки, в силу своего призвания, обладают гораздо большим опытом в обращении с тралами и их буксировке, чем военные моряки».
Командующий флотом Ла-Манша предлагал незамедлительно проверить свою идею на практике: арендовать в Гримсби несколько траулеров вместе с командами, чтобы в ходе практических учений выяснить, смогут ли рыбаки эффективно тралить морские мины. Идея Бересфорда вызвала в Лондоне горячее одобрение. Вынужденные тратить огромные средства на перевооружение главных сил флота новыми кораблями, лорды Адмиралтейства экономили на всём остальном, в том числе и минной угрозе: в 1908 году было запланировано только переоборудование в тральщики шести старых канонерских лодок. Это были все штатные минно-тральные силы, с которыми Королевский флот должен был вступить в войну, хотя и продолжались учения по тралению мин эсминцами и миноносцами.
В начале 1908 года в Гримсби прибыл офицер из штаба Бересфорда коммандер Эдвард Бути (Edward Booty), который отобрал для участия в эксперименте два однотипных паровых траулера «Андис» (Andes) и «Алгома» (Algoma) 1899 года постройки. Эти суда не относились к самым крупным в рыболовном флоте Гримсби — имея длину 30 метров, они могли развивать максимальную скорость 8,5 узлов и предназначались для лова исключительно в Северном море. Совершив переход на юг, 5 февраля 1908 года оба траулера прибыли в Портленд со своими штатными командами. Экипаж траулера в то время стандартно состоял из девяти человек: шкипера, его помощника, четырёх палубных матросов, двух механиков и кочегара.
Во флоте Ла-Манша учредили специальный Минный комитет, который возглавил начальник штаба флота кэптен сэр Доветон Стэрди (Frederick Charles Doveton Sturdee) — впоследствии адмирал, разгромивший немцев в Фолклендском бою. Под пристальным наблюдением Стэрди и членов комитета рыбаки «Андеса» и «Алгомы» в течение восьми дней проводили учебное траление макетов мин.
Сначала мины попробовали тралить обычным «рыбацким» способом, применяя штатный трал, однако сразу выяснилось, что из этого ничего не выйдет. После этого обычные распорные доски тралов заменили деревянными трапециевидными пластинами, так называемыми «водяными змеями», для отвода буксируемой тралящей части в сторону от корабля — этот трал так и называется «змейковый». Наилучший результат показало парное траление, когда между траулерами буксировался одинарный трос с регулируемым заглублением — по сути, это был трал Шульца, разработанный русским офицером Константином фон Шульцем в 1897 году и отлично зарекомендовавший себя в русско-японскую войну.
Испытания показали, что при расстоянии между траулерами около 2 кабельтовых (370 метров) они могли поддерживать скорость 5–6 узлов. Именно этот способ траления, получивший у англичан название «А-трал», и был признан основным и наиболее эффективным. Забегая вперёд, следует отметить, что в годы Первой мировой, согласно итоговому отчёту о борьбе с минами от 1919 года, этим способом было уничтожено порядка 30 000 мин. Попытки увеличивать ширину протраливаемой полосы приводили к существенному утяжелению троса и резкому падению скорости тральщиков.
Стэрди и остальные члены комитета признали эксперимент полностью удавшимся: офицеров Королевского флота впечатлили хорошее оснащение траулеров, но больше всего наблюдатели оценили энтузиазм, опыт и находчивость самих рыбаков. Вывод комитета был единодушным — совокупный набор навыков и оснащения рыбаков имеет серьёзное преимущество перед военными моряками в отношении практического выполнения задач разминирования морских путей.
Мобилизация приходит к рыбакам
Портлендский эксперимент окончательно и бесповоротно убедил Адмиралтейство в том, что траулеры остаются безальтернативным вариантом развёртывания крупных минно-тральных сил в случае военной угрозы. Теперь требовалось быстро создать правовую и материальную базу для формирований будущих соединений тральщиков. В ходе одного из обсуждений адъютант короля кэптен Бернард Кэрри (Bernard Currey) предложил заключить с ведущими судовладельцами рыболовных компаний контракт на содержание и подготовку траулеров в качестве резервных тральщиков и патрульных кораблей флота. Первый морской лорд адмирал сэр Джон Фишер поддержал это предложение и дал ему ход. В то же время кэптену Клементу Грейториксу (Clement Greatorix), который уже зарекомендовал себя как специалист в этой области, было поручено всесторонне отработать методику траления, продолжить эксперименты и создать нормативную базу для организации учебного процесса по подготовке экипажей тральщиков.
Для учебных целей в апреле 1909 года без особой огласки, с туманной формулировкой «для вспомогательной службы», флот приобрёл шесть траулеров — по два на каждую из трёх торпедных школ. В следующем 1910 году была получена предварительная оценка минимально необходимого количества тральщиков для флота военного времени — 100 единиц. После этого Адмиралтейство начало предметные переговоры с государственным Советом по рыболовству и судовладельцами об условиях аренды траулеров и зачисления рыбаков в Траулерный резерв Королевского флота.
Критерии отбора судов установили следующие: возраст не старше 10 лет, возможность грузить такой запас угля, чтобы пройти 1000 миль со скоростью 8 узлов. Ежегодные субсидии владельцам не выплачивались — оплата начиналась с момента призыва траулера на службу. Согласованная схема оплаты аренды траулеров была довольно сложной: корпус траулера оценивался в 18 фунтов стерлингов за тонну валовой вместимости, в 40 фунтов оценивалась каждая номинальная лошадиная сила двигателя, а из суммы этих показателей рассчитывалась стоимость амортизации судна в размере 4% за каждый год эксплуатации траулера. Сумма разовой годовой оплаты судовладельцу составляла 12% от итоговой оценки — то есть, от стоимости судна на момент начала его аренды.
Траулеры владельцев, согласившихся на эти условия, были занесены в специальный мобилизационный список, и собственники обязались предоставить суда в распоряжение флота по официальному запросу в кратчайшие сроки. Адмиралтейство имело право на периодическую проверку траулеров в списке и после соответствующего уведомления исключать те из них, которые перестали удовлетворять военным требованиям. Владельцы, в свою очередь, имели право продавать и покупать эти суда или заменять их в списке, с предварительным уведомлением Адмиралтейства. Каждая из сторон могла уведомить о намерении прекратить действие договора, после чего обязательства выполнялись ещё в течение шести месяцев. Довольно быстро первоначальные оценки планировщиков по минимально потребному количеству тральщиков стали меняться в сторону увеличения, и к августу 1914 года в списке числилось уже 145 траулеров, подлежащих мобилизации.
Однако для траулеров требовались ещё и обученные боевому тралению экипажи. Адмиралтейство решило набрать в резерв 1000 рыбаков, обучить их в своих учебных центрах и сформировать из них как экипажи, так и подразделения тральщиков, которыми должен был командовать кадровый офицер. Однако сразу выяснилось, что свободных кадровых офицеров с началом войны не будет — все они будут предназначены для службы на боевых кораблях. Тогда кадровым органам было приказано поднять списки отставников.
Отобрать подходящих офицеров запаса не составило труда, и вскоре первая партия из 20 будущих командиров подразделений тральщиков прошла двухнедельное обучение в минно-торпедном учебном центре «Вернон» (HMS Vernon) в Портсмуте. Параллельно продолжалась работа по подготовке к набору в резерв рыбаков. От первоначального плана создать обособленный Траулерный резерв отказались, и рыбакам предстояло составить отдельную «траулерную секцию» Королевского военно-морского резерва.
В октябре 1910 года был утверждён регламент нового формирования. Согласно нему, экипаж траулера сохранял своё штатное расписание; оставили рыбакам и их собственную специфическую систему наименования должностей: «шкипер» (капитан), «секонд-хенд» (помощник шкипера), «триммер» (кочегар) и т.д. Ставки заработной платы установили на 20% ниже обычных доходов рыбаков от своего промысла. Особое внимание уделялось отбору командиров тральщиков, которые при зачислении на военную службу должны были получить звания уоррент-офицеров, хотя им и оставили право именоваться «шкиперами». Адмиралтейство ещё на раннем этапе реализации проекта беспокоил правовой статус этих подразделений, однако пришлось признать очевидное, что в будущей войне мобилизованных рыбаков нельзя будет расценивать иначе как комбатантов.
Чтобы иметь право на зачисление в резерв командиром тральщика, шкипер траулера должен был быть не старше 35 лет, обладать минимум двухлетним стажем в должности и иметь сертификат Торговой палаты. Довольно быстро выяснилось, что установленный возрастной критерий далёк от реальности, и планку пришлось постепенно повышать.
После утверждения нормативной базы практически с самого начала 1911 года приступили к набору рыбаков. В Адмиралтействе решили не мудрствовать лукаво с рекламой и вербовкой, а просто устроить в центрах рыболовства своеобразную «ярмарку вакансий» и сразу на месте обучать кандидатов. Начать решили с северного Абердина и дальше продвигаться на юг. Все шесть траулеров флота, а также канонерские лодки-тральщики «Ясон» (HMS Jason) и «Цирцея» (HMS Circe) прибыли в Абердин, где под руководством кэптена Клемента Грейторикса 30 января 1911 года открылся первый набор.
По плану в Абердине предполагалось набрать и обучить минимум 50 шкиперов и столько же помощников. Согласившиеся кандидаты проходили восьмидневный курс обучения тралению, после чего подписывали контракт и получали удостоверение о зачислении в резерв. Первым шкипером-резервистом стал Питер Йорстон (Peter Yorston), который в феврале полностью прошёл всю процедуру. Набор и учебный курс в Абердине продолжались до середины апреля, результаты его были сочтены удовлетворительными: удалось набрать и подготовить 28 шкиперов, 21 механика, 47 палубных матросов и 20 кочегаров.
Для того времени Адмиралтейство предложило резервистам довольно щедрые условия оплаты. Шкипер получал 7 фунтов за прохождение курса обучения и 10 фунтов в год за пребывание в резерве, помощник и механики — соответственно 4 фунта 8 пенсов за обучение и 8 фунтов годовой премии, матросы и кочегары — 3 фунта за обучение, но годовая оплата матросов составляла 5 фунтов, а кочегара — 4 фунта. В дополнение к этому флот безвозмездно снабдил рыбаков своей униформой и спецодеждой, а после 20 лет нахождения в резерве должна была выплачиваться премия в 50 фунтов.
В Халле и Гримсби дело пошло гораздо труднее. Местные траулеры находились в море значительно дольше абердинских, и многие рыбаки не могли позволить себе восемь дней обучения вне промысла; к тому же, среди рыбаков оказалось весьма распространённым убеждение, что в случае войны их ждут гораздо более прибыльные должности на кораблях Королевского флота. В случае командного состава, как уже говорилось, негативную роль сыграла первоначальная возрастная планка в 35 лет — основной костяк опытных шкиперов был старше.
Чтобы переломить эту ситуацию, Клементу Грейториксу пришлось организовать многочисленные встречи с рыбацкими профсоюзами и ассоциациями. Набор продолжался всё лето и осень 1911 года — несмотря на медленный старт, в итоге удалось набрать и обучить 526 рыбаков, включая 52 шкипера. Этот личный состав и стал ядром будущих тральных сил Королевского флота.
Последние приготовления
В ноябре 1911 года в Адмиралтействе учредили отдел траления, который возглавил кэптен Ричард Харборд (Richard Harbord); он же получил должность «капитана-инспектора тральщиков», в обязанности которого входили посещение портов и судовладельцев, проверка судов, зачисленных в резерв, контроль мобилизационного планирования и обучения, разработка планов по разминированию важных судоходных коммуникаций. Была разработана и подробная процедура приёма траулеров на военную службу.
За каждым из рыболовных портов-поставщиков тральщиков закрепили офицера резерва отдела траления Адмиралтейства, который должен был досконально знать свой участок. В случае угрозы начала войны после получения соответствующей телеграммы ему предписывалось в кратчайшие сроки убыть в закреплённый за ним порт, где по прибытии его уже должна была ждать вторая телеграмма, где указывалось количество траулеров, подлежащих мобилизации.
Согласно договору аренды, приёмка траулера включала в себя выгрузку владельцами улова, льда и ненужных снастей, укомплектование экипажа, погрузку угля, воды и продовольствия на семь суток. После этого подразумевалось, что офицер вручит шкиперу оперативные карты и приказы Адмиралтейства, и траулер полным ходом уйдёт к месту назначения. Под местом назначения подразумевалась военно-морская база, где по прибытии происходило стремительное превращение рыболовного траулера в военный тральщик Королевского флота.
На корабле поднимался «уайт энсайн» — военно-морской флаг, на борт принимались траловые приспособления, буи и другое специальное оснащение, а также боевые сигнальные книги флота. Шкипер получал подробные приказы о включении в группу траления, сведения о её составе, командире группы и его флагманском корабле. Новому тральщику присваивался номер, который наносился с обеих сторон носовой части, все гражданские названия и номера подлежали удалению с корпуса, который перекрашивался в шаровый серый цвет.
В Адмиралтействе не питали иллюзий по поводу того, что не знакомые с военной службой рыбаки сразу смогут влиться в боевой организм флота. На каждый тральщик назначался кадровый старшина, который становился третьим старшим должностным лицом на корабле после шкипера и его помощника. Он должен был помогать командиру по вопросам связи, сигнализации и по всей военно-морской специфике, а также отвечал за ведение отчётности и бухгалтерии согласно требованиям руководящих документов флота.
В марте 1912 года структура траулерного резерва окончательно оформилась, и планировщики сформировали из приписного состава судов штатные флотилии, которые состояли из шести тральщиков. Командиры флотилий, ранее прошедшие обучение, получили конкретные предназначения и мобилизационные предписания — отныне с получением специальной телеграммы они сразу направлялись в порт формирования своего соединения для принятия командования.
К концу июля 1914 года Адмиралтейство располагало 145 траулерами резерва и подготовленными экипажами для них. Теоретически считалось, что этого количества тральщиков минимально хватит для противоминной обороны всего побережья Великобритании.
Кадровые моряки Королевского флота всегда свысока и даже с некоторой неприязнью относились к рыбакам, которые резко отличались от них особой психологией, манерой судовождения и полным безразличием к внешнему виду, церемониям и всему тому, что так безусловно почиталось в военном флоте. Но и у рыбаков была своя правда — море было их работой, жизнь этих суровых просоленных мужчин состояла из крайне тяжёлого и опасного труда, а дома их ждали семьи, которые нужно было кормить.
Начало войны означало, что прежней работы в море не будет, поэтому английские рыбаки молча и безропотно пошли на новую — вместо рыбы за гораздо меньшие деньги им предстояло ловить в свои тралы мины. Они ещё не знали, что их ждёт, и сколько крови будет стоить каждый честно отработанный рыбацкий пенс.
Литература:
- Douglas d'Enno. Fishermen Against the Kaiser: Shockwaves of War, 1914–1915 — Pen & Sword, 2010
- Michael Stuart Haines. Britain's Distant Water Fishing Industry, 1830-1914. A Study in Technological Change — University of Hull, 1998
- Archibald Hurd. History of The Great War based on Official Documents. The Merchant Navy. Vol.I — John Murray, Albemarle Street, 1921
- Nicolas A. Lambert. Sir John Fisher's Naval Revolution — University of South Carolina Press, 1999
- Howard S. Levie. Mine Warfare at Sea — Martinus Nijhoff Publishers, 1992
- Robb Robinson. Fishermen, the Fishing Industry and the Great War at Sea. A Forgotten History? — Liverpool University Press, 2019
Комментарии к данной статье отключены.