Паровые монстры графа Цеппелина

«И вдруг я понял, что эта чешуя не живая, что она часть какого-то сложного аппарата, и что этот Дракон не зверь, а машина. И ужас, живший в душе от этого открытия, начал превращаться в безграничное отвращение, более жестокое, чем самый страх…».

Максимилиан Волошин. «Цеппелины над Парижем»

Граф фон Цеппелин закрыл XIX век испытаниями в июле 1900 года своего первенца – жёсткого дирижабля LZ-1. Хотя они прошли успешно, вскоре у изобретателя закончились деньги и он оставался банкротом вплоть до оказания финансовой помощи королём Вюртемберга Вильгельмом II.

О том, как у Цеппелина в дальнейшем шли дела, можно судить по высказыванию начальника германского Генерального штаба Гельмута фон Мольтке в 1912 году:

Сегодня мы владеем цеппелинами, которые являются самым современным оружием… Наша задача — постоянно и с большой энергией работать над его совершенствованием. Сверх того, мы должны в срочном порядке разработать стратегию и тактику применения воздушных кораблей, которые должны своей мощью в самом начале войны сломить физическое и моральное сопротивление любого противника [1].

Мольтке не бросал слов на ветер. Потому неудивительно, что цеппелины стали одним из устрашающих символом первого общемирового побоища ХХ столетия. Данная статья представляет собой обзор истории применения цеппелинов в годы Первой мировой войны.

Оно, это применение, пришлось уже на начальный период войны. На Русском фронте, в ходе Восточно-Прусской операции, 10 (23) августа ночью цеппелин сбросил бомбы на бивак 110-го пехотного Камского полка. При налёте было убито 18 и ранено 10 солдат. Четыре дня спустя в районе Прейсищ-Эйлау цеппелин был замечен русскими войсками в ночном небе, но по нему даже не попытались открыть огня [2]. В сентябре 1914 года немцы подвергли бомбардировке с воздухоплавательных аппаратов знаменитый Реймский собор. Под его пылающими сводами находились не только французские раненые, но и солдаты противника. И это лишь одна из многих атак, поражавших своей жестокостью тогдашний, не знающий воздушного террора мир.

Однако пионеры воздушной войны уже разрабатывали способы и средства борьбы с летательными аппаратами. Например, выдающийся русский авиатор штабс-капитан П. Н. Нестеров считал цеппелины допотопными пузырями. Он монтировал на хвостовой части фюзеляжа нож для разрезания их оболочки [3]. Эстафету принял военный изобретатель гвардии полковник Н. А. Гулькевич 1 января 1915 года подготовил «Проэкт уничтожения «Цеппелинов»: металлический трос, протянутый между двумя аэропланами, окружающими в воздухе движущийся дирижабль. «Главное назначение этого канатика будет заключаться в том, что на нём будет быстро скользить пущенная с какого-либо из аэропланов мина или же даже сразу с двух»,— писал Гулькевич. Суждения специалистов об этом предложении остались неизвестны, и в жизнь оно не было воплощено [4].

До поры недосягаемой для тевтонской угрозы с неба оставалась британская метрополия. Но к маю 1915 г. военное руководство Германии приняло стратегическое решение о бомбардировке Британских островов с помощью цеппелинов. Первоначальный список целей включал в себя военные базы, склады топлива и боеприпасов, казармы. Помимо этого, важными объектами поражения являлись лондонские доки.

Предполагалось, что в атаке примут участие два воздухоплавательных аппарата – LZ-37 и LZ-38. Однако незадолго до этого первый получил тяжёлые повреждения, повернул обратно и благополучно приземлился в Намюре. LZ-38 под командованием гауптмана Эриха Линнарца вылетел из Эвере, в 21:42 пересёк побережье Великобритании возле Магрита, после чего повернул на запад над Саутендом. Лондонская полиция была предупреждена о готовящемся нападении. После 23:00 с неба посыпались зажигательные снаряды, наполненные термитной смесью. Дирижабль пролетел над районами Стоук Ньюингтон, Степни и Лейтонстоун, сбросив на северо-восточную часть Лондона около 150 бомб. Английские аэропланы совершили 15 вылетов, не увенчавшихся успехом: только один раз удалось установить визуальный контакт с противником. Прожекторы также не смогли засечь цеппелин, наземная артиллерия не произвела ни одного выстрела.

По сообщениям в прессе, результат атаки был ничтожным. Между тем 7 человек погибли, 35 получили ранения разной степени тяжести. В Лондоне был зафиксирован 41 пожар, 7 домов сгорело дотла. Общий ущерб составил 18 596 фунтов стерлингов, хотя британской прессе запретили публиковать сведения о нём. Немцы добились главной цели – акция устрашения удалась, чаяния Мольтке были воплощены в жизнь, вернее – в смерть.

Его правоту подтвердил выдающийся русский военный теоретик А. Н. Снесарев, писавший:

Цель войны — убить дух сначала отдельного бойца, потом — массы их, а затем — всей нации… Отсюда смешны писательства корреспондентов <…> возражения против цеппелинов (якобы поражающих только мирное население), против жестокости и т.п.; во всём одна идея: угнетать дух, и если это достигается, значит, война ведётся, а не намечается только [5].

В самой Германии, как отмечают современные исследователи, сочетание национализма с восторгом от технического прогресса и модернистских картин будущего находило мощный отклик; увлечение цеппелинами стало там своего рода культом [6].

И хотя в 1915 году авиация основных держав-соперников уже встала на крыло, они продолжали собирать скорбную жатву на фронтах Первой мировой. Для русской армии этот период ознаменовался «Великим отступлением» из западных губерний империи. Путь германским войскам преграждал Новогеоргиевск – основа Варшавского укреплённого района, крупнейшая крепость не только России, но и Старого Света вообще. Воздушную разведку данной местности ещё в период развёртывания 2-й армии в 1914 году производил цеппелин LZ-5 капитана Грюнера [7]. Год спустя ему было суждено вернуться, но уже со смертноносным грузом на борту. Во время осады Новогеоргиевска цеппелин LZ-39 сбросил на его укрепления около 500 килограммов бомб. В бомбардировках цитадели участвовали корабль LZ-5 капитана Грюнера, а также машина Z-12 [8]. При этом попытка гарнизона задействовать собственную воздухоплавательную роту для спасения георгиевских отличий, знамен и секретной документации провалилась. В ходе пробного запуска все аэростаты, кроме одного, были занесены ветром на германскую сторону фронта [9].