Пушка верхом на тягаче

Осенью 1941 года у Красной армии не было иного выхода, кроме как использовать все имевшиеся ПТ средства – пусть и несовершенные, но эффективные в борьбе с бронетехникой противника. В то, что немецкие танки были остановлены под Москвой, внесли свою лепту и самоходные артиллерийские установки ЗиС-30

В первой половине 1940 года конструкторское бюро (далее – КБ) завода №92, расположенного в Горьком, активно разрабатывало множество артиллерийских систем. Особую важность в преддверии будущей войны, в неизбежности которой в СССР мало кто сомневался, имела работа по созданию новой противотанковой пушки. Пробивная сила имевшихся пушек калибра 37 и 45 мм считались недостаточной в силу появления у наиболее вероятного противника (вермахта) средних танков с толщиной лобового бронирования, достигавшей 50 мм. Кроме того, было известно, что немцы захватили значительное количество французских танков B-1 и B-1bis, а также то, что немецкие танкостроители начали разработку тяжёлых танков, толщина лобового бронирования которых могла достигать 100 мм. Таким образом, требовалось увеличить начальную скорость снаряда и, возможно, калибр орудия.

Волжский «гостинец» для незваных гостей

В то время в СССР рассматривался диапазон калибров от 45 до 60 мм. Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления в качестве наиболее эффективного предлагал калибр 55 мм, а Артиллерийская академия имени Дзержинского – 60 мм, однако на заводе №92 рассчитали, что оптимальным будет калибр 57 мм при снаряде весом в 3,14 кг с начальной скоростью 1000 м/с. Существовало два варианта увеличения начальной скорости снаряда – создание конического ствола или же использование ствола цилиндрического, но повышенной длины. Для удешевления и упрощения конструкции пушки главный конструктор КБ В. Г. Грабин решил пойти по второму пути.

Для унификации пушки, получившей индекс «ЗиС-2», гильзу снаряда решили использовать ту же, что и для 76-мм полковых орудий, обжав её дульце до 57 мм (позже это техническое решение позволит в сжатые сроки создать на базе ЗиС-2 легендарное орудие ЗиС-3). Помимо этого, для оптимизации расходов и ускорения работ использовалась конструкция успешно прошедшей испытания, но не принятой на вооружение 76-мм полковой пушки Ф-24.

Первоначально орудие получило индекс «Ф-31». Интересно, что КБ начало её разработку ещё до получения тактико-технических требований (далее – ТТТ) от Наркомата вооружений, взяв за основу пожелания заместителя наркома обороны маршала Г. И. Кулика, записанные Грабиным и сводившиеся к тому, что пушка должна была быть:

• небольших размеров;
• минимальной по весу (чтобы орудийная прислуга могла перекатывать её вручную);
• лёгкой на ходу (выдерживать скорость передвижения автомобиля-тягача);
• скорострельной и имеющей высокую кучность боя.

Официальные ТТТ для нового противотанкового (далее – ПТ) орудия были получены в сентябре 1940 года, когда работы над ним уже близились к завершению. В октябре прошли испытания пушки стрельбой и возкой, которые показали её исключительную надёжность. Орудие имело лишь один серьёзный недостаток – плохую кучность. Грабин понимал, что в расчёты закралась ошибка и была неправильно сделана нарезка ствола. Несмотря на огромный риск, он заверил и маршала Г. И. Кулика, и И. В. Сталина в том, что завод в короткие сроки исправит ошибку и поставит прямо на испытательный полигон новый ствол с правильной нарезкой. Ещё до получения результатов испытаний пушки с новым стволом было отдано распоряжение направить в Горький группы технологов с трёх других предприятий для разработки технологии производства ЗиС-2 на их мощностях.

Ствол с новыми нарезами вскоре был доставлен на полигон, и следующий этап испытаний показал, что ЗиС-2 обладает уникальной для того времени кучностью, мобильностью, надёжностью и технологичностью. Впечатляли и её пробивные способности – на расстоянии одного километра подкалиберный снаряд, масса которого достигала 1,79 кг, а начальная скорость – 1270 м/с, мог пробить вертикальную броневую плиту толщиной 101 мм. Тупоголовые и остроголовые бронебойно-трассирующие снаряды массой 3,14 кг и начальной скоростью 990 м/с пробивали, соответственно, броню толщиной 91 и 74 мм, а осколочный снаряд массой 3,75 кг имел начальную скорость 700 м/с. Дальность прямого выстрела бронебойным снарядом при высоте цели 2 м составляла 1100 м, а дальность стрельбы осколочной гранатой УО-271У – 8400 м.

Товар с доставкой

Уже в конце 1940 года Грабин предложил маршалу Кулику создать «самодвижущуюся» пушку ЗиС-30, которая фактически являлась бы бронетранспортёром с установленным сверху поворотным механизмом для ПТ пушки ЗиС-2. Установку назвали «самодвижущейся», поскольку самоходной в то время считалась машина с вмонтированной танковой пушкой, а не с установленным сверху полевым орудием, у которого даже щит не претерпевал изменений. На заводе планировали «поставить на гусеницы» и 76-мм полковое орудие Ф-22УСВ, но вскоре от этой идеи отказались из-за слишком больших габаритов этой артсистемы. Что же касается ЗиС-2, то для неё подобрали артиллерийский тягач Т-20 «Комсомолец» (заводской индекс «020» или «А-20»), использовавшийся для буксировки полковых пушек.

Начало войны ускорило процесс создания новой САУ, и уже 1 июля 1941 года народный комиссар вооружения Д. Ф. Устинов подписал приказ следующего содержания:

«Ввиду острой необходимости противотанковых и зенитных самоходных артсредств и ввиду отсутствия специальной базы для них приказываю:…заводу №92 разработать и изготовить 57-мм противотанковую пушку на самоходном шасси. …противотанковые орудия должны иметь к тому же бронированную кабину. Проекты самоходных установок должны быть представлены на рассмотрение 15 июля 1941 года».

4 июля 1941 года на заводе №92 была создана специальная группа конструкторов под руководством инженера П. Ф. Муравьёва. Уже через пять дней после этого на заседании отдела главного конструктора Муравьёв представил свой доклад с вариантами будущей ЗиС-30:

«…III. Установка 57-мм противотанковой пушки в 73 калибра на самоходном шасси. докл. Муравьев

3.1 СУ-2-1 – 57-мм пушка на шасси артиллерийского гусеничного тягача «Комсомолец»

3.2 СУ-2-1 – 57-мм пушка на шасси быстрох. артиллерийского гусеничного трактора СТЗ-5

3.3 СУ-2-3 – 57-мм пушка в грузовом автомобиле повышенной проходимости ЗИС или ГАЗ»

От идеи установки орудия на трактор отказались сразу, так как советские конструкторы уже имели неудачный опыт создания машин СУ-2 и СУ-5, которые обладали не самой лучшей проходимостью. Поэтому индекс «ЗиС-30» присвоили новому самодвижущемуся орудию, которое решили создать в двух вариантах – на шасси тягача Т-20 «Комсомолец» образца 1937 года и на базе грузового автомобиля ГАЗ-ААА. Так как в серию был запущен лишь первый вариант, задержимся подробнее на его конструкции.

При переделке в САУ ЗиС-30 конструкция тягача Т-20 не претерпела почти никаких изменений. Вращающуюся часть пушки ЗиС-2 смонтировали на П-образном кожухе, который размещался над крышей моторного отделения, расположенного посреди тягача. На марше ствол пушки крепился к крыше отделения управления при помощи специального кронштейна и закреплялся специальным стопором возле казённой части. Для фиксации САУ после выстрела на кормовом бронелисте её корпуса монтировались два откидных упора-сошника. При переводе машины в боевое положение они должны были обязательно откидываться, иначе ЗиС-30 рисковала опрокинуться, так как её центр тяжести находился довольно высоко.

«Комсомолец» был создан на базе отечественного лёгкого плавающего танка Т-38. Советские плавающие танки имели компоновку, отличавшуюся от советских средних и тяжёлых бронированных гусеничных машин – трансмиссия у них находилась впереди в одноимённом отделении, затем шло отделение управления, а за ним моторное и кормовое отделения.

Ходовая часть машины состояла из четырёх подрессоренных листовыми рессорами тележек (по две на борт), в которые были собраны восемь обрезиненных опорных катков. Кроме того, использовались четыре поддерживающих ролика (по два с каждой стороны). Ведущими были передние колеса зубового зацепления, а направляющими – задние, снабжённые механизмом натяжения. Конструкция мелкозвенчатой гусеницы со стальными траками шириной 200 мм была заимствована у танка Т-38.

При сборке корпуса использовалась и сварка, и заклёпки, и болтовые соединения. Бронирование машины было противопульным с рациональным расположением бронелистов (лобовые бронедетали изготавливались толщиной 10 мм, остальные – 7 мм).

Элементы трансмиссии, кроме бортовых редукторов и фрикционов, были позаимствованы у грузового автомобиля ГАЗ-АА. Трансмиссия состояла из однодискового главного фрикциона сухого трения, четырёхступенчатой коробки переключения передач с четырьмя скоростями вперёд и одной назад, одноходового демультипликатора для получения прямой или замедленной передач, конической главной передачи, двух многодисковых сухих бортовых фрикционов с ленточными тормозами и двух бортовых одноступенчатых редукторов.

Отделение управления защищалось бронированной рубкой. Средства управления тягачом и место механика-водителя традиционно располагались с левого борта, а справа в рубке была смонтирована шаровая установка под 7,62-мм пулемёт ДТ и сидение для пулемётчика. В бортах рубки, а также лобовом верхнем бронелисте перед местом механика-водителя монтировались смотровые лючки, снабжённые смотровыми щелями, которые защищались триплексами. Высадка и посадка экипажа осуществлялась через большие прямоугольные люки, расположенные в крыше рубки. Далее находилось моторное отделение, в котором устанавливался четырёхцилиндровый бензиновый двигатель водяного охлаждения ГАЗ-М мощностью 50 л. с. Откидывающиеся вверх бронированные крышки обеспечивали экипажу удобный доступ к силовой установке. Пуск двигателя осуществлялся с помощью электростартёра МАФ-4006 мощностью 0,8–0,9 л. с. (0,6–0,7 кВт) или от заводной рукоятки.

В кормовом отделении размещались два топливных бака ёмкостью 122 л, что давало машине запас хода в 150 км (по шоссе). Радиостанция и танковое переговорное устройство на САУ не устанавливались.

Орудие располагалось над моторным и кормовым отделениями (крыша последнего одновременно служила палубой для боевого расчёта). Экипаж САУ состоял из пяти человек – командира, заряжающего, наводчика и двух подносчиков боеприпасов. Как правило, двое последних в походном положении САУ выполняли функции механика-водителя и пулемётчика.

Как и тягач «Комсомолец», 57-мм противотанковая пушка ЗиС-2 при установке на шасси практически не подверглась конструкционным изменениям. У неё сохранился стандартный «полевой» бронещит, прицельные и противооткатные устройства. Углы вертикальной наводки орудия составляли от -5 до +25°, по горизонту – ±15°. Прицел ПШ-2 (иногда устанавливался ОП2-55) позволял вести огонь как прямой наводкой, так и с закрытых позиций. В ночных условиях для освещения шкал прицела применялся прибор «Луч-1». Вертикальный клиновой затвор с полуавтоматикой копирного типа позволял достигнуть скорострельности до 25 выстр./мин, а прицельная скорострельность составляла 15 выстр./мин.

Возимый боекомплект ЗиС-30 был небольшим – всего 20 снарядов (что впоследствии вызывало нарекания военных), а боезапас пулемёта ДТ составлял 12 дисков с 756 патронами. Орудийные снаряды могли быть подкалиберными, осколочными и бронебойно-трассирующими в зависимости от ставившихся задач, при этом основной «специализацией» самоходки было выведение из строя бронетехники противника.

ЗиС-30 на испытаниях и в производстве

К середине июля 1941 года были готовы две «самодвижущиеся» ПТ САУ – ЗиС-30 и ЗиС-31. В качестве шасси для второй установки использовали забронированный трёхосный грузовик ГАЗ-ААА. Маршал Кулик, которого Грабин поставил в известность о готовности новых САУ, а также полковой пушки ЗиС-3 (созданной заводом №92 в инициативном порядке), назначил их испытания на 22 июля.

По результатам испытаний у их участников сложились весьма противоречивые мнения. Грабин и другие представители завода №92 считали, что испытания прошли отлично:

«…Орудийный расчёт под командованием Горшкова стал показывать ЗИС-30 в действии. Всё шло отлично. Кулик приказал сменить огневую позицию. У нас был классный водитель С. М. Петров. В армии он служил в танковой части. По команде «марш» Петров повёл ЗИС-30, безукоризненно выполняя все требуемые Куликом манёвры».

У военных же сложилось иное мнение, и тому были определённые основания. САУ была перетяжелена (что ухудшало её проходимость на пересечённой местности), а не рассчитанный на высокие нагрузки двигатель ГАЗ-М постоянно перегревался. Кроме того, высоко расположенный центр тяжести машины создавал угрозу заваливания её набок при прохождении косогоров.

Результаты огневых испытаний также подверглись критике: высокая отдача орудия и недостаточный вес шасси приводили к сбиванию наводки при ведении огня на постоянном прицеле, несмотря на наличие откидных упоров-сошек. По этой же причине САУ не могла вести огонь на больших углах отклонения оси орудия от оси шасси (в противном случае она могла опрокинуться). Таким образом, в случае появления целей под углом 45–90° механик-водитель должен был поставить машину под нужным углом, и лишь после этого наводчик мог осуществлять более точную наводку.

На полигоне испытали и автомобильную установку ЗиС-31, которая, как выяснилось, обладала лучшей кучностью за счёт более массивного и устойчивого шасси. Однако проходимость и мобильность этой машины были значительно ниже, чем у гусеничного варианта, а потому от её использования сразу же отказались.

Несмотря на вал критики, военным особо привередничать не приходилось. К тому времени прошло всего несколько дней с того времени, как маршал Кулик вырвался из окружения, в которое он попал на Западном фронте вместе с войсками 10-й армии. Там Кулик имел возможность лично убедиться в крайней необходимости средств ПТ обороны в зоне боёв, поэтому резолюция маршала гласила: «ЗИС-30, конечно, машина слабая, но ничего другого больше нет, а фронт ждёт! Рекомендуем!»

Уже на следующий день, 23 июля 1941 года, Государственный комитет обороны (ГКО) издал постановление №ГКО-252сс, подписанное лично Сталиным:

«1) Обязать НКВ т. Устинова установить первые сто 57-мм противотанковых пушек на тракторе «Комсомолец».

2) Обязать НКСМ т. Малышева подать заводу № 92 НКВ 100 шт. тракторов Комсомолец до 10.8.1941 года.

3) Обязать НКВ т. Устинова с 10.8 выпускать 57-мм противотанковые пушки на прицепе, используя автомобиль ГАЗ-61, как тягач.

4) Обязать т. Малышева с 10.8 подавать заводу № 92 НКВ автомобили ГАЗ-61, в количестве, обеспечивающем программу выпуска 57-мм противотанковых пушек.

5) В отношении выпуска 57-мм противотанковых пушек и дивизионных 76-мм пушек на заводе № 92 остаться при прежнем решении.

6) Предложение Горьковского обкома и завода № 92 об установке 57-мм пушек на автомобиле ГАЗ-ААА не принимать»

Однако трудности возникли там, где их не ждали. Московский завод №37 (единственный производитель тягачей «Комсомолец») в августе прекратил их серийное производство и целиком переключился на выпуск лёгких танков Т-60, поэтому для изготовления ЗиС-30 пришлось изымать тягачи у артиллерийских частей, проходивших переформирование, а также искать их на ремонтных заводах. В результате до 15 октября 1941 года на заводе №92 изготовили только 101 единицу САУ ЗиС-30 с 57-мм пушкой ЗиС-2 (включая опытный экземпляр), а также одну ЗиС-30 с 45-мм противотанковой пушкой.

Группа Муравьёва пыталась выйти из положения, приспособив под шасси забронированный полугусеничный вездеход ЗиС-22М, выпускавшийся серийно московским автозаводом им. Сталина. На испытаниях, проведённых в ноябре 1941 года, новая САУ ЗиС-41 показала неплохие результаты, но вскоре завод эвакуировали, и производство вездеходов также остановилось.

Помимо дефицита шасси, возникли проблемы и с 57-мм пушками ЗиС-2 – их пробивная мощность оказалось слишком большой для бронетехники вермахта 1941–42 годов (в ряде случаев наблюдалось сквозное пробитие корпуса лёгких немецких танков без видимых последствий). В то же время, с бронированными целями легко справлялись более технологичные и дешёвые 45-мм противотанковые пушки 53-к и 76-мм полковые ЗиС-3. Из этого был сделан вывод, что производство ЗиС-2 следует прекратить из-за «избытка мощности при отсутствии соответствующих целей». Таким образом, к концу 1941 года предприятиями было сдано всего 371 орудие. О ЗиС-2 вспомнили только в 1943 году, когда на полях сражений появились немецкие тяжёлые танки Pz.Kpfw.V «Пантера» и Pz.Kpfw. VI «Тигр», против лобовой брони которых оказались бессильны ПТ орудия Красной армии.

В январе же 1942 года Муравьёв и его проектировщики попытались установить на имевшуюся на заводе №92 первую опытную машину ЗиС-30 76-мм пушку ЗиС-3. После заводских испытаний стрельбой от дальнейшего развития этой машины отказались и больше работ над созданием САУ в Горьком не проводили.

ЗиС-30 в боях за Родину

На вооружение противотанковых подразделений Красной армии САУ ЗиС-30 начали поступать уже в конце сентября 1941 года. Одними из первых их получили 17-я, 18-я, 19-я и 20-я танковые бригады (далее – ТБр), формирование которых завершилось в первых числах октября 1941 года. Из Ивановской области они были срочно переброшены на запад Московской области для прикрытия Можайского направления (18-я, 19-я, 20-я ТБр) и под Мценск для прикрытия Тулы (17-я ТБр).

30 сентября немецкие войска начали операцию «Тайфун», в результате которой командование вермахта планировало окончательно разгромить западную группировку войск РККА и захватить Москву. К 7 октября, когда 18-я ТБр только выгружалась из эшелонов в районе ж/д станций Дровнино, Колочь и Уварово между Гжатском и Можайском, немцы замкнули кольцо окружения войск Западного и Резервного фронтов в районе Вязьмы.

18-я ТБр должна была участвовать в обороне Гжатска, но из-за отсутствия горючего до района сосредоточения не дошла. В первые боестолкновения она вступила через день после выгрузки – 9 октября из района Гжатска к её позициям выдвинулись немецкие пехотные части, в том числе авангард дивизии СС «Das Reich» при поддержке артиллерийских и танковых соединений. На вооружении 18-й ТБр было 19 средних танков Т-34, 3 танка БТ-7, 24 танка БТ-5, 5 танков БТ-2, один танк Т-26, семь бронемашин и не менее шести САУ ЗиС-30. В соответствии с боевыми донесениями бригады, в боях 9–10 октября её подразделениями были уничтожены 10 танков, 4 бронемашины, 2 ПТО, две миномётные батареи и до 400 солдат противника. Собственные потери составили 7 танков и 3 ПТО без указания типов.

Однако подразделения вермахта действовали слаженно, стараясь не штурмовать в лоб узлы сопротивления противника, выискивая слабые участки в его обороне и атакуя их в первую очередь. В результате уже 11 октября бригада оказалась в окружении, при выходе из которого, осуществлявшемся с 11:00 до 23:00 того же дня, потеряла практически всю свою материальную часть. По состоянию на утро 12 октября в 18-й ТБр оставалось всего 5 Т-34, один БТ-7 и один Т-26, а все САУ ЗиС-30 были потеряны.

В 19-й ТБр ситуация оказалась схожей. 11 октября она участвовала в наступлении на Гжатск, оставленный советскими войсками накануне. Действуя совместно с группой генерал-майора Щербакова, бригаде удалось потеснить противника и продвинуться к Гжатску, но, перейдя в контрнаступление в районе Крюкова, немцы сильно потрепали её – потери составили 21 Т-34, 11 Т-40 и одну ЗиС-30. Бригада вынужденно отступила к Можайску, где вела оборонительные бои до 21 октября, пока не потеряла практически всю свою материальную часть и не была выведена в резерв.

На вооружении 20-й ТБр было 29 танков Т-34, 20 Т-26, 12 Т-40 и 8 САУ ЗиС-30, причём всю бронетехнику, кроме Т-34, она получила, уже следуя на фронт. Это привело к тому, что только после выгрузки из эшелонов выяснилось, что танки Т-26, поставленные одним из ремонтных предприятий, заводились лишь с буксировки, а 14 единиц завести и вовсе не удалось. С 11 по 13 октября бригада занимала оборонительный рубеж на реке Протва в районе Вереи, обеспечивая развертывание частей 33-й армии. В первом же бою в 50 км от Вереи сводная группа, состоявшая из роты танков Т-34 и мотострелкового батальона, потеряла 4 из 7 танков и две САУ ЗиС-30, которые были подбиты и оставлены на территории противника. Затем 20-я ТБр вплоть до 16 октября обороняла Можайск, пока не получила приказ на отход.

21-я ТБр получила на вооружение 19 танков Т-34 с пушками Ф-34, 10 танков-истребителей Т-34 с пушками ЗиС-4, 5 танков БТ-2 с 37-мм пушками, 15 танков БТ-5 и БТ-7, 10 танков Т-60 и 4 самоходных орудия ЗиС-30. 12 октября бригаде было приказано передислоцироваться из Владимира в Калинин, но уже 14 октября город был оставлен советскими войсками, поэтому танкистам пришлось выгружаться на станциях Завидово и Решетниково, более чем в 50 км от пункта назначения. Осуществив танковый рейд по маршруту Панигино–Тургиново–Пушкино–Трояново, 21-я бригада смогла ворваться на улицы Калинина, но ни взять город, ни удержать его танкисты не смогли. За четыре дня боёв они уничтожили 34 танка, 210 автомашин, 31 орудие и по меньшей мере три самолёта, раздавленные на местном аэродроме. Потери 21-й ТБр также были велики – 21 Т-34 (включая все танки с 57-мм танковой пушкой ЗиС-4), 7 танков БТ-7, один Т-60 и одна САУ ЗиС-30.

Практически все выпущенные самоходки ЗиС-30 были использованы для укомплектования дивизионов ПТО (по 4–8 единиц в дивизионе) танковых бригад Западного и Юго-Западного фронтов, приняв активнейшее участие в оборонительном сражении под Москвой и последовавшем за ним зимнем наступлении.

В боевых донесениях того времени сложно определить степень участия САУ в боях, так как в войсках индекс «ЗиС-30» не был известен. В боевых донесениях машины указывались и как «57-мм пушки ПТО», и как «57-мм пушки на тракторном шасси», и лишь в отдельных документах они упоминаются как «самоходные 57-мм пушки ПТО».

Оценка результатов использования самоходок ЗиС-30 советскими военными функционерами была неоднозначной. 1 октября 1941 года на пленуме Артиллерийского комитета Главного артиллерийского управления (ГАУ) под председательством Э. А. Сателя, было доложено «об успешном боевом применении машин ЗИС-30». Но в донесении от 15 апреля 1942 года, поступившем в Артиллерийский комитет ГАУ, присутствовали совсем иные слова: «Машина неустойчива, ходовая часть перегружена, особенно задние тележки, мал запас хода и возимый боекомплект, велики габариты, слаба защищённость моторной группы, не обеспечена связь расчёта с водителем. Стрельба часто ведётся с поднятыми сошниками, так как нет времени на развёртывание, при этом наблюдались случаи опрокидывания машин».

Как бы там ни было, осенью 1941 года у Красной армии не было иного выхода, кроме как использовать все имевшиеся ПТ средства – пусть и несовершенные, но эффективные в борьбе с бронетехникой противника. В то, что немецкие танки были остановлены под Москвой, внесли свою лепту и установки ЗиС-30. Они ещё эксплуатировались в первой половине 1942 года, но к лету их практически не осталось в войсках – часть машин была потеряна в боях, а часть вышла из строя по причине поломок. До нашего времени ни одного экземпляра САУ ЗиС-30 не сохранилось.