Я родился в Берлине в 1924 г. Моя семья происходит из Пруссии, и мой отец в свое время служил в кайзеровском гвардейском полку и воевал на фронтах ПМВ. В 16 лет, получив разрешение от отца, я предпринял попытку вступить в полк Der Fuhrer. 40 человек из 500 и я в том числе прошли отбор, так как соответствовали предъявляемым требованиям к генеалогии и физическим кондициям.
Окончив базовую подготовку в городке Radolfzell, я получил назначение в Голландию, в расположение полка Der Fuhrer, где начал службу в инженерном взводе, в который по штату входили сержант, старший капрал и 8 рядовых. Все военнослужащие взвода были обстрелянными фронтовиками с военным стажем не менее двух лет. Я был одним из самых младших во всем полку. Боевая подготовка по прибытии в полк стала даже более интенсивной, чем в учебной части. Нас готовили и как пехотинцев, и как саперов. Мы учились стрелять из всех видов оружия и стали экспертами в подрывном деле. Наш взвод был частью батальона и в бою должен быть поддерживать пехоту.
Полку полагалось иметь колесно-гусеничные вездеходы и грузовики Opel Blitz, однако на протяжении большей части войны только 1-й батальон имел вездеходы – остальные подразделения передвигались на грузовиках. Должен заметить: всю войну нам очень много приходилось топать пешком. Все, что можно, мы оставляли в наших грузовиках, часто там же оставались наши сумки с противогазами, Brotbeutel (хлебный подсумок – В.К.) и все то, что могло издавать шум на передовой.
В июне 1941 наш полк был дислоцирован неподалеку от Лодзи (Польша). Слухов о предстоящем вторжении в Россию становилось все больше, при этом военнослужащие стали получать инструкции о типах униформы в Красной армии, о советских танках и другой военной технике (на снимке слева – соллдаты и офицеры дивизии Das Reich 21.06.1941). Я относился ко всему этому настороженно, так как мой дядя во время ПМВ попал в плен к русским и вернулся домой после побега через Сибирь в Китай только в 1921 г.
В начале войны в нашей части служили лучшие парни Германии, которым пришлось пройти через многое, чтобы встать в ряды этой дивизии. Но по ходу войны к нам стали приходить люди, которые уже были не добровольцами, а рекрутами, набранными или переведенными из других родов войск. В 1943-м к нам пришло много новичков из Эльзас-Лотарингии и из Страсбурга и Фогезена. Мы же старались укомплектовывать 1-е роты батальонов ветеранами-немцами, а недавних рекрутов отправляли во 2-е и 3-е роты или просто в батальоны поддержки. Мы просто считали, что первыми в бой должны будут идти опытные ребята...
В начале русской кампании я был вторым номером пулеметного расчета, и мне приходилось таскать две коробки с лентами и два запасных ствола. Позднее, когда я стал командиром отделения, у меня был автомат MP40, хотя я и мои товарищи часто выбрасывали немцкие автоматы и предпрочитали им трофейные ППШ. Вообще, сразу же после начала операции «Барбаросса» я и мои товарищи были поражены тем, насколько лучше были техника и снаряжение русских по сравнению с нашим (на фото слева – эсэсовцы с трофейными ППШ).
В июле 1941 г. я получил звание SS Sturmann и, вскоре после этого, – первое осколочное ранение в лицо. В декабре я был ранен вторично – шрапнелью в мякоть за правым коленом. С этим ранением я был отправлен обратно в Польшу, при этом поездка заняла так много времени, что в ране завелись глисты. В госпитале под Варшавой мне посчастливилось принять ванную, помыться, побриться и сменить форму в первый раз, начиная с октября. Ее выбросили санитары, потому что она была полна вшей... Вообще, что касается снабжения, мы были в конце цепочки по отношению ко всему, включая одежду, снаряжение и технику. Новая форма на фронте сначала доставалась штабным, затем распределение шло в бронетанковые подразделения, а мотопехоте доставались остатки...
В январе 1942 меня выписали из госпиталя, и я получил отпуск, чтобы навестить свою семью в Берлине. После отпуска я попал в резервный батальон, и, так как я все еще считался неготовым по состоянию здоровья к возвращению на фронт, меня отправили в оружейную мастерскую и частично задействовали в качестве инструктора для солдат инженерного взвода. По возвращении во 2-ю Бронетанковую Дивизию СС (Panzer Division) “DAS REICH” я служил в своем полку весь 1942 г. В феврале 1943 г. я получил отпуск, когда моему командиру стало известно о кончине моего отца. В конце 1943 г. я получил еще одно ранение в правую ногу, из-за которого сейчас хожу с тростью. Наш санитарный поезд по дороге в Польшу был атакован русскими партизанами, в результате чего несколько раненых были убиты, но мне повезло, и мы сумели добраться до госпиталя... В январе 1944 г. мне удалось навестить мать. К этому времени город уже постоянно бомбили, и с моей помощью мать перебралась в Силезию к родственникам. Ну а я вернулся в госпиталь для выздоравливающих, еще лечился и, в итоге, был признан годным для фронта. Однако неожиданно пришел приказ о моем зачислении в офицерскую школу в Joesefstadt (Судеты), но мне удалось отклонить предложение и получить направление в свою часть.
В июле 1944 я, в конечном итоге, добрался до своей 2-й Дивизии СС, которая в тот момент принимала участие в жестоких оборонительных боях в Нормандии. У американцев было столько самолетов, что в светлое время суток вообще нельзя было пошевелиться! Ну а в августе, во время отступления к Сене, я и мой товарищ оказались в окружении за линией фронта на территории, занятой британцами. Нам пришлось сдаться британскому санитару. Припоминаю, что, зная о нашей принадлежности к СС-Ваффен, британцы вели себя нервозно, и к нашим затылкам были постоянно приставлены стволы автоматов... Однако в пункте сбора военнопленных к нам отнеслись вполне нормально и даже дали чаю с молоком и с сахаром. Далее мой путь лежал в Англию в лагерь для военнопленных, где у нас отобрали все – нашу униформу и даже наручные часы... Из лагеря я освободился в 1948 г. и узнал, что моя мать попала в русский концлагерь, потому что на стене ее комнаты они увидели мою фотографию в форме СС-Ваффен. Она пропала без вести еще до того, как я вернулся в Германию.
более 400 женщин и детей в мае 1944 г. Об этом ветеран СС-Ваффен предпочел не вспоминать...
Вот что еще хочу сказать. После всего, что я прошел на фронтах ВМВ, я не пожелаю своему внуку или чьему-либо сыну испытать то же самое. Я готов сделать все, что только возможно, чтобы мои внуки так и не узнали, что такое война...
Интервью взято с сайта http://www.panzergrenadier.net/forum/viewtopic.php?f=6&t=11041&p=102733
Перевод – Владимир Крупник
Комментарии к данной статье отключены.