Токио в огне: самая разрушительная бомбардировка Второй мировой

В ночь с 9 на 10 марта 1945 года 325 американских тяжёлых бомбардировщиков В-29 вылетели с авиабаз на Марианских островах и взяли курс на Токио. Этот рейд стал самым разрушительным в истории Второй мировой.

Впервые американские бомбардировщики атаковали столицу Японии почти за три года до этих событий. 18 апреля 1942 года «Митчеллы», взлетев с авианосца «Хорнет», сбросили 500-фунтовые фугасные бомбы М43 и мелкие «зажигалки» М54 на различные объекты в Токио и Йокосуке. Погибло порядка 50 жителей, ещё около 400 было ранено.

Американские стратеги, предполагая вероятное столкновение с Японией, начали планировать налёты на японские острова ещё до войны. В качестве баз для этих налётов предполагалось использовать Гуам, Уэйк, Филиппины или побережье Китая. Но ход войны долго не позволял осуществить такие наработки.

Новый бомбардировщик и работа над ошибками

Для начала, нужен был новый бомбардировщик — и им стал В-29. Любопытно, что японцы знали о разработке В-29 с начала 1943 года, а в апреле 1944-го видели первые садящиеся в Индии самолёты. То есть, японцы знали о нависшей угрозе задолго до её реализации — однако мало что могли ей противопоставить.

К счастью для Японии, В-29 с баз в Индии и Китае было чудовищно трудно снабжать, да и полёт через Гималаи был крайне опасен. Поэтому В-29 впервые вылетели на бомбардировку Японии лишь в ночь с 15 на 16 июня 1944 года. Из всех бомб на нужную цель — сталелитейные заводы в Явато — упала лишь одна. При этом цена за эту единственную успешную атаку была уплачена высокая — американцы потеряли 57 членов экипажей и одного военного корреспондента. Неудивительно, что следующий налёт состоялся только через два месяца.

После захвата Марианских островов — Сайпана, Тиниана и Гуама, открылась куда более удобная возможность нанести удар по Японии с юга. На Сайпане военные строители высадились на следующий день после первого десанта 15 июня 1944 года. Несмотря на жару и влажность, вскоре на островах были готовы шесть баз с 11 полосами — одна фабрика асфальта давала на месте 700 т продукта в день. Полёт до Японии и обратно занимал порядка 14–15 часов.

7 ноября 1944 года над Токио впервые появился В-29 — разведчик. Почти сотня истребителей так и не смогла достать самолёт на высоте 9 км. 24 ноября налёт свыше сотни В-29 повредил фабрики Мусасино примерно на 1%. Сильные воздушные течения успевали разметать по сторонам бомбы, падающие с 8–9 км. При этом в месяц насчитывалось в лучшем случае пять дней с хорошей погодой, позволявшей ясно видеть цель. А для уничтожения одной крупной цели требовалось порядка 400 бомбардировщиков, когда под рукой не было и двухсот. К февралю 1945 года командующему операциями против Японии Кертису Лемею такая результативность надоела. А с 1 апреля В-29 должны были переключиться на действия против Окинавы, поддерживая десант.

Первые опыты использования В-29 в Японии породили несколько вопросов. Что если бомбить с меньшей высоты — ниже 3 км? Если лететь ночью, тяжёлые зенитки не успеют отследить бомбардировщики. Не надо взбираться на большую высоту — уйдёт меньше топлива. С машин даже снимали пулемёты (кроме хвостовых), что увеличивало бомбовую нагрузку.

Второй вопрос — чем именно бомбить? Для ответа на него в США специально воссоздавали типовые японские дома, а потом сбрасывали на них бомбы разных типов. Обычная фугаска сносила дом, но оставляла соседние неповреждёнными. Поэтому было решено отдать предпочтение зажигательным бомбам — ведь большинство японских зданий строились, по сути, из бумаги. Шестифунтовые (около 2,7 кг) М69 с напалмом укладывались в кассеты по 38 штук, которые раскрывались на высоте 600 м, увеличивая точность попадания. В-29 нёс 40 кассет — свыше полутора тысяч зажигалок разом. Более тяжёлые М74, благодаря трём взрывателям, срабатывали независимо от приземления на нос, хвост или на бок — выбрасывая струю напалма более чем на 50 м. «Сжигатель кварталов» М76, весом 500 фунтов, обычно использовался целеуказателями. Настала ночь налёта на Токио.

В зеркале цифр

Первыми на высоте 1,5 км шли целеуказатели — их бомбы образовали в ночном городе гигантский огненный крест. Затем на высоте от 1,5 до 3 км летели основные силы. Из 325 вылетевших той ночью В-29 279 самолётов успешно сбросили 1665 тонн бомб (почти полмиллиона «зажигалок») над районом Токио. Благодаря экономии на топливе и оборонительном вооружении каждый самолёт нёс без малого 6 тонн напалма и осколочно-фугасных бомб. Главной целью был наиболее населённый центральный район размером три на четыре мили. Перегретый воздух поднимался вверх, ему на смену приходили новые массы. Поднявшийся ветер быстро раздувал пламя и переносил головешки дальше. Летящие В-29 бросало порывами, «как пробку на воде в ураган». Токио превратился в огромный костёр, питающий сам себя. При менее 8000 пожарных на сотни квадратных километров пылающих кварталов (к тому же, пожарные не имели топлива для машин) — город был обречён.

За 10 предыдущих налётов Токио потерял менее 1300 жителей — здесь за одну ночь погибло 84 000 человек. Ещё 40 000 жителей были ранены. Более четверти миллиона зданий сгорело, оставив около миллиона человек бездомными.

Американцы по разным причинам потеряли 14 бомбардировщиков, включая упавшие в море и разбившиеся при посадке. Часть экипажей бомбардировщиков надевала кислородные маски, чтобы спастись от запаха гари…

Говорят очевидцы

Как оценивали бомбардировку Токио по горячим следам? Обратимся к свидетельствам двух советских журналистов — как наименее (по возможности, конечно) пристрастной стороны.

Корреспондент журнала «Вокруг света» Николай Богданов прибыл на капитуляцию Японию 31 августа 1945 года. Узнав, что подписание капитуляции откладывается, он поехал смотреть столицу недавно враждебного государства.

«Как же выглядит Токио после войны?

Оказывается, несколько километров мы уже ехали по городу, не замечая города. Под колёсами машины бежал асфальт, виднелись заржавленные рельсы трамвая — других признаков городской улицы не было. Направо и налево расстилались бурые пустыри, посыпанные пеплом. Вот в диком поле появилась широкая асфальтированная площадь. На ней стоял полицейский, регулировавший движение. И площадь, и движение есть, а домов и даже следа не видно. Словно мы ехали по дну незримого города, смытого фантастическим наводнением.

Вдруг в районе Серебряной улицы (т.е. Гиндзы — самой знаменитой улицы Токио — прим. авт.) мы увидели множество чёрных прямоугольников. Это на месте торгового квартала остались тысячи несгораемых шкафов. Все магазины японских купцов сгорели дочиста, а несгораемые шкафы для хранения денег и ценностей уцелели. Они похожи на мрачные памятники прогоревшему купечеству.

Ближе к центру стали попадаться остовы сгоревших автомобилей и трамваев. Вызвали удивление сгоревшие танки. Откуда взялись они? Ведь в Токио не было уличных боёв».

Сотрудники советского посольства рассказали Богданову, как пламя пожара лизало их железобетонное здание. Оно выдержало, но потрескалось и кое-где обвалилось. Особенно показательны впечатления из первых уст: «Пожар был такой силы, что отдельные клубы пламени переносились через наш островок и снова ввергались в бушующее огненное море. Мы кричали и не могли услышать друг друга, так ревела огненная буря. И нам было радостно». Чувства советских дипломатов можно понять — они находились на земле союзника нацистской Германии.

Вернёмся к описанию Богданова:

«В несколько часов всё было кончено. Город исчез, как приснившийся. Сейчас в Токио осталось не больше пятнадцати процентов домов. Уцелели в основном здания европейского типа — министерства, посольства, банки…

Всюду кучи мусора. Висят оборванные провода. У обочины тротуара прислонились железные остовы сгоревших легковых автомобилей, красные, как скорлупки варёных раков.

Николай Борисович постучал своей тросточкой по пустой железной скорлупке и сказал: «Даже легковая машинка не успела удрать — представляете себе, что здесь было? Американцы бросали зажигательные бомбы по особой системе, создавая кольца пожаров. Куда японцы ни бросались, всюду их встречала стена огня.

Чтобы проложить путь бегущим толпам, были посланы танки. Они стали проламывать проходы среди горящих домиков, но тоже были захвачены пожаром. От огня жители бросались в воду. Здесь много каналов и даже домашних прудов для купанья. Но жар был такой силы, что в маленьких водоёмах вода закипала, а в больших люди погибали от духоты. Японцам напоминали об их варварских бомбардировках беззащитных китайских городов."

А вот каким увидел Токио Константин Симонов, посетивший столицу Японии в конце декабря 1945 года:

«Токио, который составляет одно целое с Иокогамой, в смысле планировки до некоторой степени похож на Берлин. Это один огромный город с довольно большими разрывами, отделяющими друг от друга сросшиеся с ним городки и города, — иногда это река, иногда парк. Впрочем, точное представление об этом сейчас составить трудно, ибо Иокогама выжжена почти дотла, да и периферия самого Токио тоже сожжена больше чем наполовину.

Нетрудно представить себе, какой ад был здесь, когда на город сбрасывались десятки тысяч «зажигалок», и он весь горел. То, что осталось от Токио, состоит из трёх частей: во-первых, сам по себе составляющий целый город центр Токио, построенный в основном по-европейски; во-вторых, разбросанные по всему городу островки каменных зданий, разнокалиберных, многоэтажных, в большинстве своём некрасивых и не очень вяжущихся друг в другом (Токио почти не бомбили фугасными бомбами, от «зажигалок» эти дома не могли сгореть и поэтому остались целыми); и, наконец, в-третьих, довольно многочисленные улицы и кварталы, состоящие из мелких несгоревших деревянных домов.

Когда мы в первое утро проснулись в Токио (а корреспондентский клуб, как я говорил, стоит в центре) и пошли по улицам, нас поразил вид десятков совершенно целых кварталов. Но сейчас же за этими кварталами начинаются абсолютные пустыри, на которых из кусков обгоревших досок и груд черепицы торчат только бесконечные несгораемые шкафы. Огромное количество таких шкафов торчит прямо из земли, как старые кладбищенские монументы. Это производит довольно необычное и странное впечатление».

Как мы видим, общие детали произошедшего совпадают.

Гибель десятков тысяч людей — безусловная трагедия. Но если бы у Японии были стратегические бомбардировщики в должном количестве, задумались бы высшие чины японской армии и флота хотя бы на минуту о точно таких же действиях?

Бактериологическое оружие перед Второй мировой войной разрабатывалось во многих странах. Но именно японские специалисты неоднократно пытались применить его на практике — сбрасывая бомбы с бактериями сибирской язвы и чумы над Китаем и заражая источники воды. С ноября 1944 года японцы запускали на территорию США тысячи воздушных шаров с зажигательными бомбами, пытаясь добиться того же результата, для которого США использовали армады В-29. Не говоря уже о печально знаменитых бомбардировках китайцев: с 1937 по 1942 годы было атаковано свыше 50 городов. В одном только в Чунцине за два дня погибло более 5000 человек.

Японцы многие годы сеяли ветер — и в 1945 году пожали огненную бурю…

---

Источники:

1. Coen Ross. Fu-go: The Curious History of Japan's Balloon Bomb Attack on America. University of Nebraska Press, 2014.
2. Haywood S. Hansell, Jr. The Strategic Air War Against Germany and Japan: A Memoir. Office of Air Force History. United States Air Force. Washington, D. C., 1986.
3. Herbert Bix. Hirohito and the Making of Modern Japan. HarperCollins, 2000.
4. Tillman Barrett. Whirlwind. The Air War Against Japan, 1942–1945. Simon & Schuster, 2010.
5. Богданов Николай. В побежденной Японии. Вокруг света, 1946, № 1.
6. Симонов Константин. Япония, 46. Симонов К. М., Собрание сочинений в 12-ти томах. Т. 10. — М.: Худож. литер., 1985.
7. Супотницкий М. В. Биологическая война. Введение в эпидемиологию искусственных эпидемических процессов и биологических поражений: монография. – М.: Кафедра, Русская панорама, 2013.