В конструкцию многих танков вносились весьма существенные изменения после начала их боевого использования. Практика часто опровергает теорию, особенно в ходе Второй мировой войны, где военная техника быстро устаревала. Не стал исключением и тяжёлый танк ИС-2. Создавался он с уровнем бронирования, достаточным для защиты от снарядов немецкого тяжёлого танка Pz.Kpfw.Tiger Ausf.E. Но выяснилось, что на поле боя есть и более опасные противники, защитить от огня которых имеющаяся броня не могла. В результате к концу лета 1944 года в Челябинске начался выпуск модернизированного ИС-2. Иногда его называют ИС-2М, иногда ИС-2 мод.1944 года. Впрочем, оба названия в реальности не использовались.
Ступеньку долой!
Тема усиления защиты ИС-2 всерьёз начала рассматриваться в феврале-марте 1944 года. Причиной тому стал не самый успешный дебют предшественника — ИС-85. В ходе первого же боя за Лисянку оказалось, что лобовая броня этих танков пробивается снарядами 75-мм орудий KwK 42 L/70, установленных на немецких Pz.Kpfw.Panther. Причиной недостаточной защиты стал и заводской брак, но было очевидно: против пушки «Пантеры» лоб нового советского тяжёлого танка слабоват. А ИС-2 имел такой же корпус и аналогичную по конструкции башню.
Работы велись по двум направлениям. 8 апреля 1944 года было подписано постановление ГКО №5583сс «Об изготовлении опытных образцов нового тяжёлого танка на Кировском заводе НКТП». Его третий пункт предписывал в трёхмесячный срок провести необходимые работы по усилению броневой защиты ИС-2. Также требовалось усовершенствовать трансмиссию и ходовую часть, используя наработки по проекту тяжёлого танка Объект 701. Фактически речь шла о глубокой модернизации ИС-2. Данные работы велись как СКБ-2 Челябинского Кировского завода (ЧКЗ), так и опытным заводом №100. На опытном заводе приоритет получила глубокая модернизация машины, что привело к появлению нескольких проектов, которые, впрочем, так и не вышли за рамки эскизных работ.
СКБ-2 ЧКЗ выбрало для себя другой путь. В отличие от опытного завода, мало связанного с производственниками, в КБ при заводе-производителе прекрасно понимали специфику работ. Здесь уже и так велись работы по новому танку Объект 701, который в перспективе должен был заменить ИС-2. Радикальная модернизация ИС-2, таким образом, могла стать конкурентом для своего же проекта. Кроме того, над ЧКЗ дамокловым мечом висело требование об увеличении объёмов производства как ИС, так и самоходных установок на его базе. Поэтому большой модернизацией там и не занимались, по крайней мере, до середины лета 1944 года. А вот конструкцию и качество серийной машины на ЧКЗ постоянно улучшали. Например, в июне 1944 года здесь внедрили изменённую конструкцию башни и орудийной бронировки, которая стала немного лучше «держать» снаряды с лобовой проекции.
Наиболее проблемной оказалась конструкция лобовой части корпуса. Одна её характерная черта была унаследована даже не от КВ-13, а ещё от КВ-1. Речь идёт о своеобразной «ступеньке», в которой размещался смотровой люк механика-водителя. Такое решение улучшало обзорность, но создавало целую массу проблем. «Ступенька» заметно усложняла конструкцию лобовой детали корпуса и часто становилась причиной брака. Кроме того, смотровой люк являлся крайне уязвимым элементом. Часть поражений лобовой детали ИС-85 в ходе дебюта под Лисянкой пришлась именно на люк. Верхняя часть самой «ступеньки» имела небольшой угол наклона, что также не способствовало улучшению ситуации с защитой.
«Ступеньке» конструкторы дали решительный бой. Первым советским тяжёлым танком, на котором от неё решили отказаться, стал Объект 701. Разумным решением был перенос рациональной идеи с одного танка на другой.
14 апреля 1944 года, то есть спустя всего неделю после подписания постановления ГКО №5583сс, в СКБ-2 подготовили чертёж модернизированного корпуса. Согласно требованиям, приоритетным стало изготовление сварной лобовой детали толщиной 90 мм. Согласно расчётам, такая конструкция была, как минимум, равноценна литой с более толстыми стенками. Собирался нос из двух деталей: верхней (240-50-77) и нижней (240-50-131), их сваривали в шип. Вместо смотрового лючка появлялся смотровой прибор (пробка) по типу Объекта 701 (деталь 240-50-78), который приваривался по центру верхнего лобового листа. Перед смотровым прибором приваривалось ограждение в виде дуги, которое должно было предотвратить попадание снарядов, рикошетирующих от верхней лобовой детали.
Верхняя деталь 240-50-77 должна была изготавливаться при помощи штамповки. Подходящий для таких задач пресс имелся на Уральском заводе тяжёлого машиностроения (УЗТМ), на нём, в частности, штамповали башни для Т-34. Проблема в том, что на заводе №200 такого пресса не было. По этой причине к 29 апреля был подготовлен второй вариант модернизированного корпуса с иной конструкцией лобовой детали. Её сделали литой и единой (деталь 240-50-141). К ней приваривались смотровой прибор и его отбойник. Из-за того, что стойкость литой детали была ниже, чем стойкость катаной, толщину верхней части лобовой детали увеличили до 100 мм, а нижней — до 130 мм. Из-за переделки лобовой части пришлось менять и другие детали, например, подбашенную коробку (старое обозначение 240-50-Сб.127). Новый узел (240-50-Сб.166) в месте стыка с литой носовой деталью получился более узким.
10 мая 1944 года в адрес УЗТМ и завода №200 поступило распоряжение от наркома танковой промышленности Малышева о передаче первых корпусов со спрямлённым носом на НИБТ Полигон. Впрочем, в мае работы по этой теме не начались. Фактически производство стартовало в июле, а испытания обстрелом прошли только в сентябре 1944 года. К тому времени модернизированные ИС-2 уже два месяца как производились на ЧКЗ, первые танки с изменённым корпусом попали на фронт. В ходе обстрела выяснилось, что верхняя носовая деталь из катаной брони выдерживает попадания 75-мм бронебойных и подкалиберных снарядов пушки KwK 42 L/70 с любых дистанций. Нижний лист пробивался этой же пушкой с дистанции 1,5 километра. Хуже дела обстояли с 88-мм орудием Pak 43, установленным на САУ Ferdinand. Верхнюю часть лобового листа бронебойный снаряд данного орудия пробивал с дистанции 450 метров, а нижнюю — почти с четырёх километров. Критике подверглась конструкция сварных швов, которые при попадании растрескивались.
Иная картина наблюдалась с литым носом производства завода №200. Стоит отметить, что завод получал указания перейти на сварную конструкцию, чего так и не сделал. Потому что и не хотел и, что важнее, не мог. Испытания показали, что этого и не следовало делать. Верхняя часть лба в большинстве случаев не пробивалась 8.8 cm Pak 43 L/71 даже в упор (впрочем, при некоторых условиях она всё же пробивалась, но на небольшой дистанции до 255 метров). Нижнюю часть лобовой детали 75-мм пушка «Пантеры» пробила, но на куда меньшей дистанции — 785 метров. Отмечалась лучшая стойкость сварных швов, правда, и к ним тоже были претензии. Уязвимым местом был смотровой прибор в верхней части лобовой детали, но он получился меньшим, чем смотровой лючок, да и отбойник вполне справлялся со своей задачей.
Таким образом, для немецких танков всех типов ИС-2 становился примерно тем же, чем для советских средних танков была «Пантера»: в лобовой проекции пробить его теперь можно было либо в нижний лобовой лист корпуса, либо в лоб башни.
Существенным минусом новой лобовой детали стало ухудшение обзорности с места механика водителя. Даже при закрытом смотровом лючке у ИС-2 с носовой деталью старой конструкции сектор обзора составлял 9 градусов по вертикали и 40 градусов по горизонтали. А при открытом лючке обзор составлял 27 градусов по вертикали и 75 градусов по горизонтали. Что же касается смотрового прибора ИС-2 со спрямлённой носовой деталью, то там сектор обзора составлял 13 градусов по вертикали и 30 градусов по горизонтали. «Мёртвая зона» перед носом танка была 12 метров. Отчасти это компенсировалось наличием двух смотровых приборов MK-IV, но и у них «мёртвая зона» составляла 10 метров. Одним словом, видеть механик-водитель стал явно хуже. При этом мёртвая зона на танках с носовой деталью производства УЗТМ была меньше, чем у танков с литой деталью конструкции завода №200.
Похожая картина с обзорностью была и у Объекта 701. Неудивительно, что с конца 1944 года на новых тяжёлых танках было решено отказаться от подобных смотровых приборов.
Работа на полную мощность
Несмотря на то, что внедрение модернизированной конструкции корпуса ИС-2 в производство несколько затянулось, уже в июне корпусные заводы стали готовиться к выполнению нового заказа. Согласно приказу по Народному комиссариату танковой промышленности (НКТП) №244с, завод №200 в июне 1944 года изготовил четыре спрямлённых носовых детали и четыре изменённых подбашенных коробки. УЗТМ приступил к изготовлению новых корпусов в мае. Судя по переписке ЧКЗ, уже в июле были сданы первые ИС-2 со спрямлённой носовой частью и переделанной подбашенной коробкой.
На поступившие с УЗТМ корпуса имелись жалобы. 100% этих корпусов имели дефекты по посадочным диаметрам под смотровые приборы MK-IV и по упорам нижней подвески. Заводу пришлось переделывать корпуса, что, разумеется, сказалось на темпах выпуска. Также в июле впервые поступили жалобы на ухудшившуюся обзорность с места механика-водителя.
Изменение формы носовой детали корпуса никак не отразилось на названии машины. Часто применяющееся обозначение ИС-2 обр.1944 года является послевоенным изобретением. Никакого отношения к реальности не имеет и индекс ИС-2М, который появился в самом конце 50-х годов и использовался в отношении другой техники.
В переписке ЧКЗ вообще не разделяет машины с разными типами носовых деталей. Лишь изредка упоминаются «ИС-2 со спрямлённым носом». Стоит отметить, что даже в августе 1944 года часть танков получала корпуса старой конструкции. Полностью на спрямлённую носовую деталь производители перешли только с 1 сентября, причём большая часть машин комплектовалась корпусами завода №200.
Август 1944 года ЧКЗ встретил, имея задолженность по выпуску. В связи с этим августовскую программу завод начал выполнять только с 9 числа, а закончил 6 сентября. Первые машины стали поступать в сдаточный цех 11 августа. Для того, чтобы наверстать время, смены увеличили до 18 часов в день, к сборке привлекли даже охрану завода и пожарных. В августе ЧКЗ вышел на требуемый объём производства: 250 танков в месяц.
Несмотря на такое перенапряжение, военная приёмка отметила улучшение качества сборки. Август 1944 года стал первым месяцем, когда начали сдаваться машины, вообще не имеющие дефектов. Таковых набралось 16%. Да и дефекты стали носить больше второстепенный характер: недовернутые болты, плохая шлифовка и т.п. В конструкцию удалось внедрить уплотнения в люках моторно-трансмиссионного отделения, на аварийных люках появились замки, а корпуса завода №200 получили специальные планки на днище, предохраняющие люки от срывов.
Также в августе 1944 года ЧКЗ впервые использовал продукцию четвёртого корпусного производителя. Им стал московский завод «Серп и Молот». Факт его участия в производстве ИС-2 практически неизвестен. Согласно первоначальному плану, с мая 1944 года завод должен был ежемесячно сдавать по 30 башен для комплектации корпусов УЗТМ. На практике ситуация была иной. За май заводу удалось отлить всего две башни, а первые три сдали в июне. За июль удалось сдать 18 башен, тогда же 9 из них отправилось на УЗТМ. По-настоящему серьёзное производство началось в августе 1944 года, когда «Серп и Молот» сдал 31 башню и отправил 23. В целом же его план производства на 1944 год не превышал 30 башен в месяц. Всего в 1944 году при плане в 210 башен «Серп и Молот» отлил 152 штуки, из которых 131 была принята и 103 — отправлены заказчику. Для сравнения, в Мариуполе при плане в 925 башен за 1944 год отлили 978 штук, а сдали 922.
Кроме УЗТМ, башни производства «Серп и Молот» небольшими партиями попадали и на корпуса завода №200. Такой танк, например, стоит в Центральном музее Вооружённых сил РФ (серийный номер 240-412481, выпущен в феврале 1945 года).
Выпуск башен заводом «Серп и Молот» в 1945 году оказался и вовсе мизерным: в январе предприятие сдало 25 башен, в феврале — 10, а в марте — 4. В Мариуполе же за январь сделали 97 башен, за февраль — 104, за март — 73 и за апрель — 54. Предполагалось, что с мая начнётся выпуск башен для ИС-3, но на практике завод переключился на башни для Т-44.
Изготовлявшиеся в Москве башни по конструкции были похожи на башни выпуска УЗТМ и Мариупольского завода им. Ильича. Литьевых номеров у продукции завода «Серп и Молот», как и у свердловских, не было. Тем не менее их довольно легко отличить. У башен УЗТМ ближе к концу 1944 года в районе установки кормового пулемёта появились «рёбра», которых не было у московских и мариупольских башен. Кроме того, у башен производства завода «Серп и Молот» был уникальный «шов» между формами башни. Он имел характерную прямую форму, спутать его невозможно. Также московские башни отличались весьма грубой отделкой стенок, поскольку лили их в землю.
Работа по настройке конвейерного производства, проведённая на УЗТМ летом 1944 года, дала первые плоды в сентябре. Помимо того, что с сентябрьской программой завод справился, военпреды отмечали, что её выполнение проходило легче, чем в августе. Цех СБ.2 закончил сборку машин 29 сентября, а передачу — 30 числа. Количество сданных бездефектных машин увеличилось до 57 машин. Вместе с тем имелись проблемы с различными агрегатами. Завод о них знал и работал над их устранением. Например, весьма сложной была ситуация с траками. В своё время ИС должны были полностью перейти со штампованных половинчатых траков на литые траки из стали 27СГТ. Как выяснилось, гарантийный пробег в 1000 километров литые траки часто не проходили, поэтому штампованные траки всё ещё массово встречались на ИС-2 и ИСУ. Главной проблемой литых траков были проушины, которые часто рвались. В сентябре 1944 года была разработана новая конструкция литых траков, испытания которых показали удовлетворительные результаты. Это, впрочем, не изменило общую картину: танки и САУ продолжали комплектоваться и литыми, и штампованными траками.
Ещё одним проблемным местом было уплотнение ступиц опорных катков. В сентябре 1944 года успешно прошли испытания опорные катки с сальниковым уплотнением. НКТП распорядился немедленно внедрить эту конструкцию в серию, но процесс затянулся, поскольку требовал организации новой линии производства. Не попал на танк и двигатель В-11, его получил уже ИС-3.
С 1 сентября на верхнем кормовом листе появился стопор по-походному. С 20 сентября танки получили инерционный стартер с новым мотором СИ-40. Также в сентябре появились усиленное крепление поддерживающих катков и замки на аварийном люке.
Ситуация со сборкой тяжёлых танков в Челябинске продолжала улучшаться и в октябре 1944 года. Из 250 ИС-2, сданных в этот месяц, 70 машин приняли вообще без брака, а число танков, имеющих более пяти дефектов, составило 76 машин.
Продолжились работы по улучшению ситуации с обзорностью с места механика-водителя. В середине октября разработали два варианта решения проблемы. По первому варианту смотровую щель немного увеличивали, а триплекс на 50 мм сдвинули вперёд. Также смещались приборы МК-IV. Такое изменение уменьшало длину мёртвой зоны до шести метров и увеличивало обзорность вбок. Второй вариант предполагал введение в конструкцию открывающейся пробки, но его рассматривать не стали. Судя по переписке, первый вариант был утверждён, но в серию не пошёл. На практике лишь немного вперёд сместились смотровые приборы MK-IV. Ситуация с обзорностью немного улучшилась, хотя до конца проблему не устранили: на ИС-2М пришлось устанавливать дополнительный смотровой прибор.
В ноябре завод сдал всё те же 250 машин, пик работ пришёлся на вторую декаду месяца. ЧКЗ впервые смог создать задел в 50 комплектов узлов и деталей, чтобы спокойнее начать декабрьский выпуск. Правда, с траками всё ещё имелись проблемы: литые траки имели брак до 18–20%, а штампованные — до 10%. Брак по опорным каткам составлял 16–19%. Вместе с тем качество продолжало улучшаться: все пять машин, отправленных на гарантийные испытания, прошли их без серьёзных замечаний.
Дальнейшие изменения в конструкции машины в основном были незначительными, но в ноябре появилось и весьма существенное нововведение.14 октября 1944 года Сталин подписал постановление ГКО №6723сс «Об установке крупнокалиберных зенитных пулемётов ДШК на самоходных артиллерийских установках и танках ИС». В ноябре первые 25 ИС-2 получили зенитные установки крупнокалиберного пулемёта ДШК. Впервые зенитную установку испытали ещё в начале 1944 года на опытном танке Объект 244 (Объект 237 с 85-мм пушкой Д-5Т-85БМ), но та конструкция получилась слишком громоздкой. Новая установка вышла гораздо более удачной и компактной. Её можно смело называть лучшей зенитной танковой установкой военного периода. Устанавливался пулемёт на вертлюге, который крепился на командирской башенке. В отличие от зарубежных установок, у советской конструкции имелась система противовесов и штатный прицел, закрываемый в походном положении крышкой. Разные варианты этой установки ставились на советские танки и САУ несколько десятилетий. В декабре 1944 года зенитную установку поставили на 125 ИС-2, а с января 1945 года её получали всё новые танки этого типа.
Под конец 1944 года военные представители отметили, что с растущими производственными площадями ЧКЗ вполне по силам выпускать суммарно не 500, а до 600 танков и САУ ежемесячно. Правда, без проблем в декабре не обошлось. Введение в конструкцию зенитных установок привело к дефициту шарикоподшипников. Проблемы с траками продолжались, поэтому к концу года возобновились опытные работы по тракам нового типа. Качество выпускаемых танков ухудшилось: ни один танк не выдержал 300-километрового пробега. К этому прибавились проблемы завода №200, на котором до февраля 1945 года существенно просел выпуск корпусов и башен.
Проблемы с укомплектованием зенитных установок имели место и в январе 1945 года. Не хватало коллиматорных прицелов и самих пулемётов ДШК. Зато в январе из 250 принятых ИС-2 первый сдаточный пробег выдержало 216 машин, это высокий показатель.
С февраля на ЧКЗ начались работы по подготовке к серийному производству тяжёлого танка «Кировец-1», позже принятому на вооружение как ИС-3. За февраль удалось собрать 8 таких машин, правда, официально они по ведомостям не проходили, поскольку их пришлось существенно дорабатывать. Это не помешало продолжению опытных работ. В феврале 1945 года были испытаны литые и штампованные траки новой конструкции. Их изготовили из стали ТВМ и ДВЛВТ, причём из последней сделали «облегчённый» трак. Выяснилось, что лучше всего себя ведут штампованные траки из стали ТВМ. При этом литые траки из стали КДЛВТ также обеспечивали ресурс в 1600 километров. Для сравнения, при пробеге 1600 километров вышло из строя 32,4% серийных штампованных траков из стали 35ХГ2.
Внедрение новых траков, впрочем, затянулось, зато с 1 февраля появилось другое важное нововведение. На верхней кормовой плите корпуса установили морские дымовые шашки (МДШ). Именно в феврале 1945 года облик ИС-2 сформировался окончательно.
В марте было принято 250 танков, при этом снова отмечалось улучшение их качества. С апреля объёмы производства стали постепенно снижаться, что было связано с запуском в серию долгожданного преемника — ИС-3. Хотя ни одной новой машины из 25 запланированных в апреле не приняли (хотя и собрали), для ИС-2 уже начался финальный отсчёт. В этом месяце было сдано 230 таких танков, в мае — ещё 155 ИС-2 и первые 100 ИС-3. Последние пять ИС-2 на ЧКЗ сдали в июне 1945 года.
Кстати, машины в 1945 году подешевели: в начале января 1945 года цена на ИС-2 составляла 280 тысяч рублей, а машины, выпущенные во втором квартале 1945 года, обходились в 250 тысяч рублей за штуку.
Всего с декабря 1943 по июнь 1945 года ЧКЗ сдал 3385 ИС-2. В июне отгрузили последние 63 машины, на заводе остался всего один ИС-2, который проходил длительные испытания. В октябре 1945 года вместо этой машины, которая требовала капитального ремонта, завод сдал лишний танк ИС-3.
Сделано в Ленинграде
История производства ИС-2 будет неполной без упоминания о том, как эти машины выпускали на территории Ленинградского Кировского завода (ЛКЗ). Решение о том, что в Ленинграде необходимо возобновлять производство тяжёлых танков, было принято в мае 1944 года. Связано это было с успехами на фронте: в январе 1944 года РККА окончательно сняла блокаду Ленинграда, фронт стремительно отодвигался от города, который продержался в окружении 900 дней и ночей. 26 мая 1944 года Сталин подписал постановление ГКО №5959сс «Об организации производства танков ИС, бронекорпусов к ним и о восстановлении металлургии на Кировском и Ижорском заводах Наркомата танковой промышленности в г. Ленинграде». Уже в октябре ожидалась сдача первых десяти ленинградских ИС-2, в ноябре их должно было быть 20, а в декабре — 25. В первом квартале 1945 года предполагалось увеличить объём выпуска ИС-2 до 50 штук в месяц. Постановление возрождало и работу Ижорского завода, который, как и до войны, должен был обеспечивать ЛКЗ корпусами и башнями.
Это постановление вызвало нездоровый ажиотаж не только на ЧКЗ, но и на заводе №200, а также других предприятиях, на которых трудились эвакуированные из Ленинграда рабочие и инженеры. В июне 1944 года на заводе №200 был нарушен нормальный режим работы предприятия, что отразилось и на производстве.
Но постановление и его реализация — это две большие разницы. Ленинград не только потерял около миллиона человек, но и был основательно разрушен. Кировский завод, несмотря на то, что действовал в годы блокады, был довольно сильно повреждён, а большая часть его оборудования уехала в эвакуацию. Ижорский завод неоднократно становился местом сражений, за него дрался 72-й отдельный пулемётно-артиллерийский батальон под командованием лейтенанта запаса Г.В. Водопьянова, собранный из рабочих предприятия.
Ситуация была крайне непростая. В НКТП это понимали, поэтому в постановлении оговаривались поставки оборудования на Кировский и Ижорский заводы. Но ни летом, ни осенью 1944 года оба завода не были готовы к производству. По состоянию на 25 сентября 1944 года цех МХ-3 на ЛКЗ всё ещё был частично разрушен и требовал серьёзного ремонта. В похожем состоянии были и остальные цеха завода. Имеющиеся станки были в неудовлетворительном состоянии, новых станков прибыло 54 штуки (из них 26 импортных). Из поступивших с Челябинска узлов и агрегатов был собран один ИС-2, его испытали пробегом, но не приняли.
14 октября 1944 года вышло постановление ГКО №6706, согласно которому первые пять ИС-2 ЛКЗ должен был сдать в декабре 1944 года. Правда, и эти сроки оказались нереальными. К 15 ноября 1944 года в цеху МХ-3 имелось 160 различных станков, но работало всего 15. Как докладывал старший военпред инженер-подполковник Румянцев, эти станки использовались, по сути, вхолостую. Например, два месяца на станках проводили обдирку торсионов, но ни одного торсиона не сдали. Сделать что-то более существенное было невозможно из-за отсутствия необходимых полуфабрикатов. Вместе с тем к середине ноября уже заработали мартеновские, литейные и прокатные цехи, а также кузница. К этому времени на заводе имелось 11 тысяч человек рабочих, но военпред сетовал на то, что для подготовки к новому производству ничего не было сделано. Ничуть не лучше была ситуация и в декабре. Неудивительно, что за 1944 год в Ленинграде не приняли ни один ИС-2.
Свет в конце тоннеля забрезжил только к весне 1945 года. В марте завод наконец сдал первые пять ИС-2, причём в их числе оказалась и машина, собранная ещё в сентябре 1944 года. Как ни комично прозвучит, но в Ленинграде в 1945 году были сданы танки с конструкцией лета 1944 года. Это были машины со старой лобовой деталью корпуса, да и башни для них выпустили не позднее лета 1944 года. Поскольку корпусное производство на месте освоено не было, использовался задел завода №200. Причём машины получились очень дорогими: по 350 тысяч рублей за штуку. В документах за апрель 1945 года говорилось, что окончательно машины будут сданы только в июне. Похоже, на ЛКЗ к тому времени уже поняли: с производством ИС-2 дело у них явно не клеится. Гораздо лучше дела обстояли с ИСУ-152.
Всего в Ленинграде построили десять ИС-2: пять машин сдали в мае, а мартовские окончательно приняли в июне. После этого выпуск тяжёлых танков здесь прекратили. Второй производственной площадки для ИС-2 не появилось.
Автор благодарит Игоря Желтова (г. Москва) и Кирилла Кокшарова (г. Челябинск) за помощь в подготовке данного материала.
Источники:
- Материалы ЦАМО РФ
- Материалы РГАЭ
- Материалы РГАСПИ
- Архив Кирилла Кокшарова
- Архив Игоря Желтова
