Во Франции в Первую мировую войну главным зачинателем и «ангелом-хранителем» танкостроения был выдающийся артиллерийский инженер Жан-Батист Этьен. Он, как и его английский «конкурент» Эрнест Суинтон, убеждал высшее военное командование в перспективности танкового проекта и давал разработчикам дельные советы. Однако, в отличие от Великобритании и Германии, где работы велись централизованно, французская «танковая мысль» взрастала из разных источников.
Еще в конце 1914 – начале 1915 годов Эжен Брийе (Eugène Brillié), уже снискавший известность как один из создателей автомобильной марки Gobron-Brillié, при спонсорской и продюсерской поддержке известного инженера-химика и влиятельного политика (кстати, социалиста и анархиста), члена парламента Жюля-Луи Бретона (Jules Louis Breton (1872–1940), стал создавать тяжелую колесную машину для преодоления заградительных линий колючей проволоки. Военные подсказали Бретону обратиться в компанию Schneider, которая начинала выпуск гусеничной системы траков по лицензии американской Holt Manufacturing Company. Надо заметить, что гусеничный трактор Holt стал «первопредком» всех танковых проектов в Старом Свете. Вскоре произошла встреча Бретона с Этьеном, советы которого и привели к созданию первого французского танка – Schneider CA1. Это была 13,6-тонная машина с экипажем из 6 человек, вооруженная 75-мм пушкой и двумя пулеметами Гочкиса. И пушечное вооружение, и 60-сильный двигатель были также созданы фирмой Schneider.
Машина была еще весьма несовершенной, но Бретон очень гордился ею и страшно обиделся, когда наверху она стала считаться «проектом Этьена».
Следующий, столь же несовершенный, но куда более грандиозный проект стал результатом столкновения этих двух французских честолюбцев: Бретон пригласил для разработки бронированного чудовища, которым он решил поразить соперника, Эмиля Римайло (Emile Francois Leon Rimailho, 1864–1954), в ту пору не менее авторитетного, чем Этьен, артиллерийского специалиста, который успешно совершенствовал многие модели французских пушек. Плодом их совместных усилий стал танк Saint Chamond – грозная на вид 22-тонная машина с экипажем из 8 человек, оборудованная 90-сильным двигателем, вооруженная 75-мм пушкой и четырьмя (!) пулеметами.
Во Франции это столкновение инженерных амбиций закончилось плачевно. Не доведенные «до ума» машины были брошены в бой 16 апреля 1917 года и потерпели сокрушительный разгром. Впрочем, оба первых французских танка потом отчасти реабилитировали себя: в мае 1917 года 12 «Сен-Шамонов» и 19 «Шнейдеров» прорвали оборону немецких войск на плато Лаффо, а в октябре эффективно поддержали наступление 6-й французской армии. Последняя же атака «Сен-Шамонов» летом 1918 года оказалась крайне неудачной: почти все машины были уничтожены немецкой артиллерией. Уцелевшим моделям «Сен-Шамонов» и «Шнейдеров» предстояло «выйти в тираж» и исполнять функции транспортеров. На смену им пришла новая модель – легкий танк Renault FT-17.
Легкий танк, собственно, и был «изначальной мечтой» Жана Батиста Этьена, но командование делало ставку на внушительные машины, и только когда эта ставка была бита неприятелем, дорога «легкому проекту» была, наконец, открыта. Вклад Этьена в его осуществление велик, однако своим успехом проект обязан, прежде всего, Луи Рено (Louis Renault, 1877–1944), одному из основателей знаменитой фирмы.
Он был не только промышленником, но и талантливым инженером. Сын бизнесмена, он еще в детстве дневал и ночевал в мастерской паровых машин, копался в двигателях Panhard. В 1898 году он создал свой первый автомобиль, позднее запатентовал двигатель. Получив от армии в мае 1916 года танковый заказ, Луи Рено сам серьезно занимался проектом, озадаченный соотношением мощности и веса машины. Лишь на заключительном этапе разработок идеи были доведены до окончательных проектных чертежей одним из лучших инженеров Рено – Родольфом Эрнст-Мецмаиром.
Renault FT-17 стал первым танком с башней кругового вращения (оно производилось вручную) и с компоновкой, принятой за эталон: отделение управления – впереди, боевое – в центре, моторное – сзади. Танк весом 6,8 т и с экипажем всего 2 человека был оснащен 35-сильным двигателем фирмы Рено и вооружен 37-мм пушкой. Всего этого оказалось достаточно для FT-17, чтобы стать фактически лучшим танком Первой мировой и успешно участвовать в боях в самых разнообразных условиях и ландшафтах. Не перечесть стран, которые его закупали и выпускали по лицензии (в том числе и США – на заводах Форда). В самой Франции было выпущено около 3500 штук. Итальянцы эксплуатировали свой вариант FT-17 – FIAT 3000 – даже во Вторую мировую войну, вплоть до высадки союзников на Сицилии! И наш первый танк – КС («Красное Сормово») – был тоже фактически точной копией FT, а следующая модификация – Т-18 – уже стала серийной, принимала участие в боях на КВЖД и успела немного повоевать в начале Великой Отечественной.
Судьба самого создателя танка, Луи Рено, оказалась печальной. Во время оккупации Франции все руководящие посты в его фирме захватили немцы из Daimler-Benz, а после освобождения страны именно Луи Рено оказался «крайним». Заслуги перед отечеством, Орден Почетного Легиона, поставки во французскую армию в двух войнах не помогли: Луи Рено обвинили в коллаборационизме, бросили в тюрьму, где до смерти избили. А вскоре, в конце 1944 года, государство, быстро забывшее, что открыло врагу столицу и сдало территорию почти без сопротивления, провело, как и ранее немцы, «рейдерский захват» его фирмы, национализировав ее.
