Вплоть до лета 1943 года войска Красной армии нечасто добивались успеха при прорыве заранее подготовленной немецкой обороны. Особенно трудно давалось развитие первоначального успеха: даже если советские части, словно ураганом, сметали первую линию обороны противника, прорыв зачастую превращался в кровопролитное и безуспешное побоище в глубине вражеской обороны. Однако постепенно ситуация стала меняться. Одним из хрестоматийных ударов Красной армии стало советское наступление в июле-августе 1943 года на завершающем этапе Курской битвы. Как атака 11-й гвардейской армии И.Х. Баграмяна развалила немецкую оборону в окрестностях Орла в ходе стратегической наступательной операции «Кутузов»?
Подготовка к наступлению
Советское командование тщательно готовилось к третьей летней кампании Великой Отечественной войны. К 12 июля появились первые плоды. Готовившаяся к наступлению 11-я гвардейская армия, входившая в состав Западного фронта, насчитывала 12 стрелковых дивизий, более 211 000 человек личного состава и более 4600 орудий и миномётов.
Артиллерия армии выглядела действительно впечатляюще. Три артиллерийские дивизии прорыва были объединены в 8-й артиллерийский корпус прорыва. Одна из дивизий была пушечной. Действия армии обеспечивали пять артиллерийских бригад, 38 артиллерийских полков, три миномётные бригады и десять миномётных полков. Две миномётные бригады имели на вооружении метательные установки для тяжёлых реактивных снарядов — в определённых условиях это оружие могло быть весьма эффективным.
Для развития успеха армия получила 5-й танковый корпус Михаила Гордеевича Сахно.
Участок, назначенный для прорыва, имел в ширину всего 14 км. В первом эшелоне должны были наступать сразу три гвардейских стрелковых корпуса: 8-й, 16-й и 36-й. Самую мощную артиллерийскую группировку имел 16-й гвардейский стрелковый корпус: на его участке были сосредоточены 1112 орудий и миномётов. Их плотность достигала 159 стволов на километр фронта. Корпус мог рассчитывать на поддержку самой мощной группировки тяжёлой и гаубичной артиллерии: 48 203-мм орудий, 75 152-мм и 146 122-мм гаубиц и гаубиц-пушек.
На этом фоне заявления о том, что главный удар должен был наносить 8-й гвардейский стрелковый корпус, выглядят удивительно — ведь там плотность артиллерии «нагонялась» за счёт орудий меньших калибров. Однако успех пехоты именно этого корпуса должен был развивать 5-й танковый корпус. В резерве находился 1-й танковый корпус Василия Васильевича Буткова. Фронт наступления 8-го гвардейского корпуса составлял всего 3,5 км — в отличие от 16-го корпуса, чей участок был в два раза больше. Фронт наступления каждой из дивизий не превышал 2–2,5 км.
По расчётам штаба Баграмяна, советские войска имели почти десятикратное превосходство в артиллерии над немцами. Насыщение армии техникой, людьми, подвоз боеприпасов, безусловно, играли весомую роль. Однако командующий считал важным ещё и личное общение с подчинёнными — оно давало понимание, кто чего стоит в подготовке. Поэтому Баграмян старался лично доводить до командиров корпусов каждый свой приказ и распоряжение. Детально подошёл штаб армии и к организации связи.
Советским частям предстояло прорывать оборону войск LIII армейского корпуса, входившего в состав 2-й танковой армии. Основную часть сил противник вынужден был передать в состав ударной группировки Вальтера Моделя. На том участке, где планировался удар 11-й гвардейской армии, оборону занимали три немецкие пехотные дивизии: 293-я, 211-я и 208-я. Вдобавок достаточно близко находились и оперативные резервы противника. Немецкие контратаки могли довольно быстро нивелировать советское превосходство. Это было тем более вероятно, что советская разведка ошиблась с точным определением сил противника.
Мощь советской артиллерии
Ещё 11 июля советские части провели разведку боем, в том числе и на участке LV армейского корпуса, действовавшего по соседству с LIII. Это насторожило немцев и заставило их подтянуть часть резервов, а также начать переброску 5-й танковой дивизии. Все атаки были отбиты, положение немцы восстановили, и потому командование LIII корпуса чувствовало себя спокойно, не ожидая, что его оборона развалится буквально за несколько часов.
В ночь с 11 на 12 июля на позиции дивизий корпуса обрушился удар невероятной силы. Такого артиллерийского натиска немцы за годы войны ещё не видали. Советская сторона очень высоко оценила эффект разведки боем, посчитав, что она заставила противника подтянуть войска, которые попали под удар на следующий день.
waralbum.ru
Утром 12 июля периодически лил дождь, и погода могла серьёзно затруднить наблюдение за боем. 11-я гвардейская армия по плану начала артиллерийскую подготовку, продолжавшуюся 2 часа 45 минут. На немецкую линию обороны обрушился массированный артиллерийский огонь. С такой сокрушительной артподготовкой противник ещё не сталкивался. Уничтожались линии связи, разрывы снарядов разрушали траншеи и ходы сообщения. Вал огня прошёлся по немецким позициям, не только сметая всё с переднего края, но и доставая до целей в дивизионном тылу.
После войны И.Х. Баграмян писал:
«Артиллерийским наступлением искусно руководил командующий артиллерией армии генерал-лейтенант П.С. Семёнов, подлинный мастер своего дела. Три тысячи орудий и миномётов уничтожали живую силу и огневые средства главной полосы сопротивления противника».
12 июля
Ещё до конца артиллерийской подготовки советская пехота перешла в наступление.
Основной удар 11-й гвардейской армии пришёлся в стык двух немецких пехотных дивизий. Их оборона начала рассыпаться буквально на глазах. В первые же минуты после того, как советские танки и пехота двинулись в атаку, основная линия обороны дивизий немецкого корпуса просто перестала существовать. О том, что именно произошло на передовой, в штабе корпуса так и не узнали: связь была уничтожена. Немецкие командиры успели только отдать приказ контратаковать. К этому моменту первая полоса обороны была уже прорвана.
Для контратаки противник выдвинул две дивизии: 5-ю танковую, насчитывавшую около 80 машин, и 112-ю пехотную. Однако любые попытки как-то противодействовать советскому натиску оказались тщетными. Контратаки немецкой пехоты только слегка замедляли наступление Красной армии. Ко второй половине дня оборона LIII армейского корпуса была прорвана на всю тактическую глубину. Лишь на флангах ударной группировки армии немцы смогли более или менее восстановить оборону и оказывали там ожесточённое сопротивление.
Введённый в прорыв 5-й танковый корпус М.Г. Сахно довершил начатое пехотой. Части 5-й танковой дивизии не смогли остановить советских танкистов.
13 июля
Утром немцы бросили в бой 5-ю танковую дивизию. Однако эта попытка контратаковать обернулась форменным избиением немецкого танкового соединения. В истории дивизии сказано о потере сразу 45 машин в этом бою. Немецкий историк Роман Теппель пишет, что это были самые высокие потери в танках немецкого соединения за одно сражение в ходе боёв июля 1943 года.
Тем временем советское командование и не думало останавливаться на достигнутом. К пехоте и 5-му танковому корпусу присоединился 1-й танковый корпус. Пехота расчистила путь танкистам, и те шли вперёд, сметая немецкую оборону. Подразделения потрёпанной 5-й танковой дивизии немцы отвели за реку Рессета. Остальные немецкие части откатывались на юг и запад. В надежде спасти положение командование 2-й танковой армии было передано В. Моделю. С этой же целью начался спешный демонтаж ударной группировки 9-й армии.
Уже к 14 июля на участок LIII корпуса начали прибывать подразделения 12-й танковой дивизии. В её истории происходившее в эти дни представлено максимально общими словами, без какой-либо конкретики. Но тут всё просто, прозрачно и понятно. Практически сходу дивизия отправилась в контратаку, которая обернулась очередной тактической неудачей. В бой также была брошена 20-я танковая дивизия — примерно с тем же результатом.
На флангах войска Баграмяна постепенно развивали успех. Ширина прорыва 11-й гвардейской армии была такова, что для самостоятельной его ликвидации сил 2-й танковой армии не хватало. Модель уже не мог спасти положение даже за счёт переброски сил из 9-й армии. Прибывающие части приходилось бросать в бой по частям, и они терпели поражение за поражением. Немецкому командованию оставалось только отходить. Лишь окончательно отказавшись от продолжения наступления 9-й армии и собрав резервы, противник смог приостановить движение танкистов 11-й гвардейской армии и не дать им перерезать пути снабжения Орловской группировки.
Е.В. Щекотихин в своём исследовании приводит данные о потерях 211-й пехотной дивизии с 11 по 20 июля: 2622 человека. Из них более тысячи числились пропавшими без вести. Если учесть, что советские войска наступали и на других участках фронта, у группы армий «Центр» больше не было ни единого шанса удержать существующую линию обороны.
В дальнейшем концентрация сил на участке прорыва станет одним из главных приёмов советской тактики прорыва укреплённой линии вражеской бороны.
Источники и литература:
- Документы 11-й гвардейской армии на сайте «Память народа».
- Документы LIII армейского корпуса из коллекции NARA.
- Советская артиллерия в Великой Отечественной войне. — М, 1964.
- Теппель, Р. Курская битва / Р. Теппель. — М., 2018.
- Щекотихин, Е.В. Орловская битва — два года: факты, статистика, анализ / Е.В. Щекотихин. — Кн. 2. — Орёл, 2008.
Комментарии к данной статье отключены.